Природная рента, сверхприбыли нефтяных монополий и государство. Именные счета – путь к справедливости

Депутаты, чиновники и общественные деятели обсуждают возможность введения в России всеобщей ренты за природные богатства нашей страны. Это означает, что каждому россиянину на персональный счет могут поступать отчисления от продажи за рубеж нефти, газа, металлов и леса. В других странах такая практика существует много лет, но применима ли она в России - вопрос пока открытый.

Фото: Nikolay Gyngazov/ Russian Look

Россия является одним из крупнейших в м ире экспортеров природных ресурсов. Доходы от продажи полезных ископаемых служат основным источником наполнения государственной казны либо в виде прямых поступлений, либо в виде налоговых отчислений от частных компаний. До рядовых граждан эти деньги доходят в форме пенсий, пособий, субсидий и других социальных льгот. На них государство строит дороги, содержит школы и больницы. В этом смысле нефтегазовые доходы страны действительно являются национальным достоянием.

Примерно так же обстоят дела и в большинстве других стран, живущих за счет сырьевого экспорта. Вся разница в размере получаемого государством дохода: кому-то хватает лишь на выплату пенсий размером в прожиточный минимум, а кому-то - на щедрые пособия, позволяющие едва ли не всему населению страны вести довольно безбедное существование.

В ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейте и других странах Персидского залива на персональный счет каждого человека с момента рождения зачисляется определенный процент от продажи нефтяных богатств. Людей в этих странах мало, а нефти много, поэтому каждый коренной житель неплохо обеспечен. Эти деньги - доля гражданина в общественном богатстве. Так поступают не только "сырьевые придатки". В скандинавских странах действует похожая (но не такая щедрая) система социальных выплат. Средства на нее аккумулируются из налоговых отчислений и доходов от экспорта высокотехнологичной продукции.

Однако, чем больше всевозможных выплат и пособий может позволить себе та или иная страна, тем больше у нее уходит ресурсов на администрирование развитой сферы государственных социальных услуг. В этой ситуации ряд стран почли за лучшее вообще не заниматься бесконечными подсчетами льгот, а полностью заменить их регулярными прямыми выплатами всем жителям. В итоге в выигрыше остаются обе стороны: власти снимают с себя обременительные обязанности по управлению природной рентой, а граждане получают право по своему усмотрению распоряжаться причитающейся им суммой.

Пока что смелая идея заменить социальные льготы безусловным базовым доходом (ББД) для всех граждан страны существует только на бумаге. Но уже к концу этого года такие модели могут заработать в Швейцарии и Финляндии. В альпийской стране в июне пройдет референдум по этому вопросу (на кону выплаты примерно в €2,2 тыс. в месяц на человека). Тот же вопрос широко дискутируется в Финляндии (там каждому человеку в случае принятия положительного решения ежемесячно будут платить по €800).

У этой системы есть как сторонники, так и противники. Первые говорят, что это избавит государство от излишних административных расходов, нищета будет истреблена, а люди станут свободнее и счастливее: не скованные необходимостью обеспечивать себе пропитание на нелюбимой работе, они займутся предпринимательством, искусством, благотворительностью. Кроме того, безусловный базовый доход поможет сгладить негативные последствия "четвертой промышленной революции", чреватой резким ростом безработицы.

Скептики, в то же время, утверждают, что введение ББД неминуемо приведет к росту налогов (где-то же нужно брать деньги на щедрые выплаты), люди бросят работу и займутся ничегонеделанием, из-за чего налоги для оставшихся работников придется повысить еще больше. В конце концов, пузырь лопнет, и граждане останутся у разбитого корыта. Тем не менее соображения сторонников ББД пока что перевешивают. Европейские экономисты приводят серьезные обоснования того, что такая модель окажется жизнеспособной.

Пример швейцарцев и финнов вновь поднял дискуссию о том, насколько прямые выплаты гражданам применимы в России. В нашей стране устройство экономики не позволит обеспечить безусловный базовый доход за счет высокого налогообложения. Единственное, на что потенциально могут рассчитывать россияне, - это перераспределение той самой природной ренты. Суммы при этом, конечно, будут совершенно другими. Если разделить 6 трлн руб. нефтегазовых доходов, полученных нашей страной в прошлом году, на все население, выйдет примерно по $600 на человека в год. Даже если к этому добавить доходы от торговли лесом, алмазами и металлами, прожить на эти выплаты можно будет едва ли.

Однако сторонники введения всеобщей ренты говорят, что дело не в цифрах, а в принципе. Только так каждый сможет стать действительным обладателем своей доли общественного достояния и получить зримую выгоду от жизни и работы в России.

И между тем внедрение такой системы у нас в стране представляется маловероятным. По сути регулярные отчисления на персональный счет каждого россиянина - это пресловутая монетизация льгот, которую мы уже проходили. Причем в более жестком формате: платить из своего кошелька придется не только пенсионерам и не только за лекарства.

При такой модели все граждане будут в полном объеме оплачивать медицинские, образовательные и коммунальные услуги по экономически обоснованным тарифам. Не будет ни материнского капитала, ни программ помощи сельским врачам, ни прочих льгот, надбавок и стимулирующих. Вместо этого каждый получит всего по несколько сотен долларов в год. Обмен, следует признать, неравнозначный.

Отсутствие общественного контроля, а также четкого представления о том, как именно происходит распределение углеводородных доходов и в чей карман они поступают, скорее всего, приведет к тому, что россияне будут постоянно чувствовать, что им должны платить больше и что их кровные просто отправились не по адресу. К тому же деньги обесцениваются очень быстро, а распоряжаться ими надо уметь - это тоже ответственность, которую государство сегодня берет на себя. Есть риск, что значительная доля населения не будет откладывать ренту в личный стабфонд, а потратит ее не самым рациональным образом.

Сейчас власти заботятся о гражданах, оплачивая их социальный пакет за счет природной ренты. Пожалуй, такое положение дел - это наиболее уместный для России вариант справедливого распределения общественного богатства.

Источник : НИА-Природа

В начале нынешнего года в Государственной Думе состоялось рассмотрение в первом чтении законопроекта «О рентных платежах за пользование отдельными видами природных ресурсов», внесенного группой депутатов от разных фракций еще в декабре 2003 г. Законопроект был отклонен: его поддержали 116 депутатов, при необходимых 226 голосах. Представлял законопроект палате депутат В.К. Гартунг (фракция «Справедливая Россия»). Учитывая большой интерес читателей к данному вопросу, редакция «Природно-ресурсных ведомостей» обратилась к депутату Государственной Думы В.К. Гартунгу с просьбой дать интервью на эту тему. Беседу провела доктор экономических наук, профессор, в прошлом – тоже депутат Государственной Думы Л.Д. Гагут.

Л.Г. Чем объясняется, что важнейший законопроект шесть лет не рассматривался Государственной Думой?

В.Г. То, что законопроект пролежал в Думе шесть лет, само по себе является событием, потому что очень мало законопроектов, которые столько времени отлежали в Госдуме. Сам этот факт говорит о том, что это очень серьезный законопроект. Но он затрагивает весьма существенные экономические интересы влиятельных структур, которым хотелось бы сохранить существующее положение вещей.

Л.Г. В чем суть законопроекта?

В.Г. Законопроектом предлагается ввести в правовую практику такое понятие, как природная рента. Законопроектом предусматривается применение дополнительных видов платежей – рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов (углеводородное сырье, цветные металлы, руды черных металлов, драгоценные камни). В настоящее время после добычи эти виды ресурсов становятся собственностью добывающих компаний. Что же происходит дальше? Можно привести много примеров, как платятся налоги после продажи этих наших полезных ископаемых. Дело «ЮКОСа» - наиболее наглядный пример того, как через фирмы-посредники завышались затраты, и что оставалось после этого государству. Это только один пример, на самом деле все эти схемы живы и действуют до сих пор. Данным законопроектом предлагается, как и должно быть по Конституции, объявить все наши национальные богатства общенародной, т.е. государственной собственностью, и далее государство будет определять вознаграждение операторам, которые добывают эти полезные ископаемые. Подобная практика существует в Норвегии, в Объединенных Арабских Эмиратах и других странах. Собственником нефти являются сами эти страны, а компании-операторы по соглашению получают свою долю доходов от добычи природных ресурсов, в том числе компенсацию за издержки. То же самое предлагается сделать и нам. Природная рента является основой для поддержания выживания населения. И этим законопроектом мы хотим сделать нашу Конституцию действительно работающим документом, чтобы люди, если они живут на богатейшей земле, могли иметь и соответствующий уровень жизни. Следует отметить, что законопроект, о котором идет речь, вносился одновременно с законопроектом «О правах граждан Росси на доходы от использования природных ресурсов». Этим законопроектом предлагается создать государственный внебюджетный фонд – Фонд прав граждан России на доходы от использования природных ресурсов страны. Он будет формироваться за счет доходов, полученных от взимания рентных платежей («природной ренты») за пользование природными ресурсами. 80% средств этого фонда мы предлагаем распределять на лицевые счета граждан Российской Федерации. Данный законопроект тоже был отклонен в первом чтении. Это понятно, т.к. если отклонен первый закон, коль нет того, что распределять, то все остальное не имеет смысла.

Л.Г. Означает ли предложенное в законопроекте национализацию добывающих отраслей?

В.Г. Здесь не идет речь о национализации добывающих отраслей. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Законопроект не имеет никакой идеологической направленности. Поэтому если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители самых разных фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".

Л.Г. А разве сегодня не существует механизма изъятия рентных доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль?

В.Г. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.

Л.Г. Что конкретно даст принятие этого закона государству, добывающим предприятиям, гражданам нашей страны, регионам, где ведется разработка полезных ископаемых?

В.Г. Государство благодаря законопроекту о природной ренте становится собственником природных ресурсов и получает возможность контролировать ценообразование, при этом все затраты на инфраструктуру, на добычу полезных ископаемых ложатся на добывающие компании, и эта нагрузка с государственного бюджета снимается. Сегодня можно услышать много претензий по поводу того, что геологоразведка у нас фактически в загоне, инфраструктурой никто не занимается. В лучшем случае эти затраты берет на себя государство, что неправильно, потому что сверхприбыли остаются у частных компаний, а если нужно государству увеличить добычу, инфраструктурную составляющую, то нагрузку опять же несет государство, и это тоже неправильно. Поэтому введение рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов прежде всего поможет развитию добывающих отраслей.

В настоящее время условия добычи на различных месторождениях очень сильно отличаются. Одни месторождения практически нерентабельны, а другие дают сверхприбыли. Данный законопроект устраняет эту несправедливость: компаниям гарантируется право на компенсацию всех затрат, связанных с добычей, разведкой природных ресурсов, затрат на инфраструктуру, на железную дорогу и так далее. У нас известная проблема: есть богатые месторождения, например в Восточной Сибири, но там нет транспортных веток, все знают о богатейших месторождениях, но никто за них не берется, и, возможно, эти месторождения еще сто лет не будут разведаны. Наш законопроект решает эту проблему: те компании, которые добывают полезные ископаемые в очень благоприятных условиях, будут платить больше налогов. А те, которые не могут обойтись без лишних затрат, какое-то время вообще не будут платить налоги, потому что они будут получать возмещение. Кстати, такой механизм предусмотрен в законе «О разделе продукции». Почему-то иностранным компаниям мы такие права даем, а собственным компаниям не можем их предоставить.

Что даст гражданам страны. Полагаю, что законопроект мог бы решить многие социальные проблемы, особенно актуальные сейчас, во время глобального кризиса. Сегодня мы передали чиновникам право решать, куда направить доходы от продажи природных ресурсов: на строительство жилья, на медицину, на науку и так далее. А если бы мы эти деньги отдали на счета гражданам, они могли бы решить сами, куда и как их использовать: кому-то нужно обучить детей, кому-то поправить здоровье, кому-то – решить жилищную проблему.

Что касается регионов, распределения рентных доходов между отдельными добывающими субъектами федерации и государством, то это уже вопрос второго чтения законопроекта. Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту гражданами – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, при обсуждении законопроекта представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.

Л.Г. Не пострадают ли при этом доходы бюджета, ведь для части предприятий уменьшится налоговая нагрузка, тогда как изъятие сверхдоходов представляется достаточно проблематичным. Насколько вообще технически возможно сейчас уловить эту самую дифференциальную ренту и не открывает ли это простор для коррупции?

В.Г. По действующему бухгалтерскому учету затраты по каждому виду продукции считаются отдельно. Это раньше существовало так называемое перекрестное субсидирование, когда можно было по видам производства все в кучу складывать, и невозможно определить, где убыточное, а где прибыльное производство. Сейчас это исключено. Принятый сегодня механизм работает достаточно давно, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы можем считать по каждому виду продукции. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме. В законопроекте механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население.

Л.Г. Почему же тогда, несмотря на все очевидные выгоды, этот законопроект не был принят?

В.Г. Думаю, что этому препятствовали те же причины, из-за которых закон пролежал в Госдуме в течение шести лет. За это время многое изменилось, некоторые идеи из этого проекта частично уже реализованы и потому потеряли актуальность. В частности, у нас появился Фонд национального благосостояния. Мы сегодня изымаем часть нефтяных сверхдоходов и аккумулируем их в специальных фондах. Но проблема распределения этих средств между гражданами не решена до сих пор. В чем, на мой взгляд, принципиальная причина того, почему такие законопроекты не принимаются? Вспомните басню, как лиса делила сыр. Двое спорили, она у одного откусила, у второго… Тот, кто делит, тот всегда при доле, понимаете? А при нынешнем уровне коррупции в нашей стране, какими бы несметными богатствами мы ни обладали, даже если мы еще что-то откроем, наши граждане не будут жить хорошо.

Л.Г. Каковы на Ваш взгляд, дальнейшие перспективы совершенствования рентного законодательства в нашей стране?

В.Г. Я считаю, что законопроект даже в этой ситуации не потерял своей актуальности, потому что он затрагивает фундаментальные основы нашего государства, и совершенствование законодательства в этом направлении позволило бы решить многие наши сегодняшние проблемы. Думаю, что эти идеи в конце концов найдут отражение в российском законодательстве. Уже сейчас принимаются меры, чтобы каким-то образом уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Не так давно премьер-министр Путин В.В. встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас правительством. Существует опыт других стран, о которых сказано выше. Чем же Россия хуже этих стран и почему она не может так же рационально распоряжаться своими природными ресурсами? Мы должны признать право наших граждан на природные богатства, данные Богом нашей земле и нашим предкам, которые их сохранили, защитили, проливали кровь за эту землю, чтобы обеспечить достойную жизнь и нам, и нашим потомкам.

Ниже публикуются выступления представителей отдельных фракций и комитетов Государственной Думы при обсуждении законопроекта (в сокращении).

Кулик Г.В., зам. председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, фракция "Единая Россия".

Мы уже второй раз рассматриваем и будем третий раз рассматривать законопроект, который так сказать, пытается уловить ренту II и каким-то образом использовать ее отдельно от тех средств, которые поступают или могут поступать в бюджет. Еще раз хочу сказать, что налогооблагаемая база, которая предлагается, вернее, этот законопроект мало чем отличается от того законопроекта, который мы с вами рассматривали на предыдущем заседании, где одним из авторов был С.Ю. Глазьев. Это попытка посчитать издержки по каждому участку, где ведется добыча полезных ископаемых, определить какую-то цену реализации, в данном случае для участка предлагается цена реализации международная на бирже, что сделать практически невозможно, из трубы, только из трубы, где все перемешано, мы можем определить эту цену, одним словом, не технически и, самое главное, повторно, вдобавок к тому налогу на прибыль, который действует. По идее, раз добыча легкая – меньше затрат, а цена предлагается одинаковая, значит, в компании больше прибыли, она больше налог платит. В какой-то степени при этом улавливается эта рента, хотя, я согласен, этого недостаточно.

Сейчас мы с вами приняли другие меры, каким-то образом пытаемся уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Совершенная, стопроцентная эта система? Нет, не совершенная. Дальше надо совершенствовать, надо думать об угле – такой проект есть, - о других полезных ископаемых. То есть работа в этом направлении ведется.

Еще одна сторона вопроса. Комитет сегодня не может поддержать предложение, которое целиком меняет порядок формирования бюджета, не соответствует принятому Бюджетному кодексу.

Комитет не поддерживает законопроект. Заключение правительства отрицательное. И честно могу вам сказать: практически его реализовать, поверьте мне, невозможно.

В.В.Жириновский, заместитель председателя Государственной Думы, фракция ЛДПР.

Фракция поддерживает этот законопроект, хотя мы понимаем, что он вряд ли будет принят Государственной Думой. Если вы будете брать во внимание следствие и не видеть причины, мы никогда не добьемся успеха. Вот приводятся две страны в пример – Объединенные Арабские Эмираты и Норвегия. Какое государственное устройство в обоих случаях? Монархия. А у нас республика. Если республика – тогда демократия, а раз демократия, тогда будут влиять политические силы, которым как раз выгодно то, что сегодня у нас происходит. А успех там, где монархические государства, - и Норвегия, и Объединенные Арабские Эмираты. В Объединенных Арабских Эмиратах вообще никакой демократии, там нет политических партий, практически не функционирует парламент, все эмир решает, и эмир заботится о подданных.

Конечно, слова "национализация" боятся некоторые наши руководители. Упаси бог, это самое главное, это нельзя нарушать, весь смысл демократической революции никой национализации, никакого возврата в руки государства, все должно быть в частных руках. А они все продают и туда гонят, и деньги там остаются. Мы одного чудака в Читу посадили, но все остальные – в Лондоне. Конечно, все это должно быть в руках государства, и по нефти, и по газу, и по всему остальному. Это самая доходная часть, за это идет война. Весь ХХ1 век за это будут биться все страны, и все войны, которые идут, - это войны за нефть или нефтепроводы. Вы думаете, им нужен наш парламент, наши политические партии? Труба нужна! Они нас заставляют подписать Энергетическую хартию, чтобы мы разрешили им подобраться к источникам энергоносителей. То есть это проблема глобальная, историческая. Все решается в других кабинетах. Нам никогда не разрешат взять в свои руки. Мы колония, из нас все высасывают, все выкачивают.

Н.Ф. Рябов, фракция КПРФ.

Мы, Коммунистическая партия Российской Федерации, уже на протяжении двадцати лет вам доказываем, что такие отрасли, как газовая, нефтяная, должны принадлежать всему народу, то есть находиться в собственности государства. Если бы это находилось в собственности государства, ни о какой ренте разговор сегодня не шел бы, все доходы аккумулировались бы в бюджете и расходовались бы постатейно в соответствии с теми решениями, которые мы с вами здесь принимали. Это и есть нормальная схема распределения доходов, получаемых от этих источников. Другого пути, как сегодня предлагается, особенно в условиях олигархического капитализма, мы не найдем. Все эти деньги уйдут на какой-то фонд, и потом ни фонда, ни лицевых счетов мы с вами не найдем.

Вот нам с вами нужно определить точно, хотим мы этого или не хотим. Судя по всему, мы не хотим национализировать эти отрасли, и даем тем товарищам, у которых находятся в ведении эти огромные доходы, реализовывать их в своих интересах, и будем считать копейки от ренты, и ничего в государственном масштабе никогда не решим, сколько бы мы об этом ни говорили. Поэтому я вас призываю одуматься и принять закон о национализации этих отраслей народного хозяйства.

Л.Ф. Шубина, фракция "Единая Россия".

Статья 20 проекта закона, который мы сейчас обсуждаем, предлагает иметь право на выплаты всем, независимо от того, каков доход семьи, какого возраста граждане Российской Федерации. И вот что касается того, о чем тут, в зале, говорил сейчас Рябов, мне кажется ностальгией по поводу того, чтобы раздать всем сестрам по серьгам. Мне кажется, уже пора от этого отходить. Мы социальное государство, это говорит о том, что мы должны адресно поддерживать те регионы и тех людей, которые сегодня нуждаются в помощи. Поэтому я считаю, что концепцию проекта закона невозможно даже рассматривать.

Но здесь есть вторая проблема, о которой я хотела бы сказать. Я думаю, что здесь должны быть особые преференции тем регионам, экологии которых наносится ущерб, где социальная обстановка напряжена из-за того, что идет разработка недр, и хочу привести в пример Сахалинскую область. В 1994 году, когда мы впервые в России начали разрабатывать шельф на условиях соглашения о разделе продукции, по соглашению нам должно было отходить 40 процентов от добычи нефти и 60 процентов шло в федеральный бюджет. И тогда мы стали изучать опыт Америки. Вот много говорили сейчас о Норвегии, об Арабских Эмиратах. В США Аляска прекрасно работает, добывая нефть и газ на условиях СРП. И вот там есть Перманентный фонд, он называется Фондом будущих поколений, но это только на Аляске, которой причиняется экологический ущерб и где, соответственно, есть другие последствия, вся-то Америка этого фонда не имеет! Так вот там совсем другое налоговое обложение. А у нас с принятием Бюджетного кодекса и Налогового кодекса как изменился налог, который остается на территории Сахалинской области? 5 процентов от нефти и 0 процентов от газа. Идет тяжелая техника, продавливаются дороги, наносится экологический ущерб, а Сахалинская область отправляет практически все деньги – около 8 миллиардов в год – в федеральный бюджет. Я полагаю, что здесь есть проблема. Я год уже об этом говорю и никак не могу добиться хотя бы понимания тех людей, от которых зависит решение этой проблемы. Надо менять налоговое законодательство. Надо менять Бюджетный кодекс. Надо давать преференции тем регионам, которые страдают от этих вещей.

А.М. Макаров, фракция "Единая Россия".

Действительно, вряд ли имеет смысл сейчас обсуждать перспективы, скажем так, восстановления советской власти. Мне кажется, что те проблемы, которые обсуждаются сегодня, намного глубже, чем содержание того проекта закона, который на самом деле мы рассматриваем. То, что нам было предложено рассмотреть, представляет собой порядок изъятия денег и потом их распределения, цельная концепция. Мы с вами только что, рассмотрев первый законопроект, могли убедиться в том, что вместо увеличения доходов мы получим их сокращение. Сейчас же предлагается все эти доходы взять и разделить подушно. Идея хорошая, но тогда почему только от нефти и газа? У нас же еще уголь есть, и лес есть, и еще немножко полезных ископаемых. А все мы кричим, что не хотим быть сырьевым придатком. Непонятно, почему мы все стыдимся того, что Бог даровал России недра? Может быть, проблема не в том, что у нас есть недра, а в том, как мы распоряжаемся доходами? И вот автор нашел наконец универсальный механизм – можно, оказывается, взять и поделить все на всех. Но тогда давайте заодно отменим и принятие бюджета на каждый год, потому что бюджет – это как раз те самые деньги, которые предлагается распределить подушно, других-то денег пока нет. И. простите, автор сегодня забыл сказать о том, что вот тот самый Фонд национального благосостояния отчисляет деньги для наших пенсионеров, потому что именно он восполняет недостаток средств в Пенсионном фонде. Как быть с ними? Как быть, наконец, с бюджетниками? Как быть с детскими садиками? И так далее… Или граждане после того, как мы все это раздадим, скинутся и сами решат, строить им детские садики или что-то еще?

Я думаю, что законопроект, который нам предлагается, ни к налоговому законодательству, ни к бюджетному никакого отношения не имеет, поэтому мне кажется, что мы должны просто отклонить этот законопроект.

Р.А. Шлегель, фракция "Единая Россия".

Я хотел бы не от фракции выступить, а свою личную точку зрения высказать по поводу этого законопроекта. Дело в том, что я категорически не согласен с тем, что этот вопрос не лежит в плоскости государственного регулирования добычи полезных ископаемых. На мой взгляд, как раз там он и находится. И вопрос, можно ли и нужно ли проводить дискуссию по поводу национализации недр, - это сейчас вопрос номер один, потому что наши недра должны принадлежать людям. Собственно, в Конституции об этом и написано, и те, кто сегодня добывает полезные ископаемые, на мой взгляд, имеют право на их добычу, транспортировку, разработку месторождений, но не имеют права на сами ресурсы, поскольку они их не разведовали, это им досталось в наследство, так скажем, они за них не воевали. Поэтому, на мой взгляд, этот вопрос должен быть поднят, и, естественно, я присоединяюсь к тем, кто говорит о том, что недра должны быть национализированы.

Что касается непосредственно этого законопроекта, то ввиду юридических причин, на мой взгляд, он не должен быть принят. Я готов поддержать законопроект, который будет доработан в плане национализации недр. Вот, например, если почитатьотзыв правительства, то в отзыве правительства мы можем найти юридическое обоснование, почему этот закон не нужно принимать, но я не увидел, так скажем, обоснования идеологического. Я думаю, что господин Христенко даже не читал этот отзыв, скорее, его написал какой-то его сотрудник-юрист, а вопрос между тем как раз таки политический, а не юридический.

В.К. Гартунг (заключительное слово).

Уважаемые коллеги, во-первых, я хочу поблагодарить всех, кто высказался. Тема действительно важная, поэтому я хотел бы остановиться на некоторых позициях, которые были озвучены в процессе выступлений.

Первое – сразу хочу разочаровать сторонников национализации и образовать противников национализации добывающих отраслей, сказав, что на самом деле о национализации добывающих отраслей речь не идет. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Вот только об этом идет речь, чтобы все понимали. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Вот это, я считаю, правильно. И, кстати, хочу сказать, что этот законопроект не иммет никакой идеологической направленности. Если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители как минимум трех фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".

Следующее – говорилось о том, что невозможно подсчитать затраты по каждому участку недр. Посмотрите, как сегодня у нас считаются затраты по действующему бухгалтерскому учету: каждый вид продукции считается отдельно, и затраты по нему – отдельно. Это раньше было так, что можно было по видам производства все в кучу складывать, и где-то убыточное, где-то прибыльное… - так называемое перекрестное субсидирование было. Сейчас это невозможно делать. Принятый сегодня механизм работает много лет, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы по каждому виду продукции можем считать. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме.

Следующее – говорилось о том, что сегодня есть механизм изъятия доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль. Налог на прибыль, заметьте. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.

Сегодня прозвучало в выступлениях, что если из бюджета изъять, там меньше станет. Механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, абсолютно не те, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население. Это можно посчитать, это цифры, совершенно несопоставимые с тем пенсионным обеспечением, которое имеем сегодня мы с вами, все граждане России, которые платят пенсионерам. Кстати, основная масса пенсий формируется за счет работающего населения, и только маленькая доля доплачивается из федерального бюджета. Это несопоставимо с теми доходами, которые могли бы получить граждане, прими мы с вами этот законопроект.

Следующее, что хотелось бы сказать. Конечно, будь на то политическая воля, мы могли бы принять этот законопроект в первом чтении и затем решить проблему распределения рентных доходов между регионами (это ответ на выступление Л.Ф. Шубиной). Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.

И самое последнее, о чем хотелось сказать представителям "Единой России", выступавшим здесь. Вчера вот так случилось, что я включил телевизор, и идет сообщение о том, что премьер-министр встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Угадайте, о чем идет речь? Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас. Поэтому хотел бы депутатов Государственной Думы попросить не перекладывать свои обязанности на председателя правительства, который вносит законопроекты, разрабатывает, за нас все делает. Так, может, он и зарплату будет за нас с вами получать? Мы-то для чего сюда ходим?

Спасибо вам большое за внимание. Очень жаль, что законопроект не принят. В любом случае спасибо фракции "Единая Россия", что она допустила до обсуждения этот законопроект. Лучше поздно, чем никогда. Спасибо вам большое.

Дисциплина: Экономика
Тип работы: Реферат
Тема: Природная рента: миф или реальность?

Введение 3

1. Природная рента: понятие, сущность 5

2. Природная рента – миф или реальность? 7

Заключение 11

Литература 12

ВВЕДЕНИЕ

Уже не один год среди «заинтересованных лиц» - политиков, ученых, предпринимателей - идет горячая дискуссия на тему, нужна или нет нам природная рента.

Прислушаемся к речам.

Природная рента - это миф, раскручиваемый с подачи некоторых политиков. На нее смотрят, как на «волшебную палочку», которая решит все проблемы, - считает глава бюджетного комитета Госдумы Александр Жуков.

В рыночной экономике основу бюджета в странах с сырьевой экономикой составляют природные ресурсы, нефть принадлежит не тому, кто ее добывает, а всему обществу, населению всей страны. На этом основании, если это государство для народа, оно большую часть стоимости нефти должно изымать в виде природной ренты, - таково мнение депутата Законодательного собрания Красноярского края Валерия Сергиенко.

Вопрос об использовании природной ренты является тем логическим звеном, через которое можно вытащить из тени и придать публичному открытому рассмотрению всю цепь реальной экономической политики нынешнего российского государства, - такой точки зрения придерживается политолог Александр Ципко.

В России существуют два мифа о природной ренте, - отметил Е. Примаков. Первый, это то, что рента уже изымается.
\"Это не так, иначе не было бы сейчас таких сверхприбылей у нефтяных компаний\", - сказал глава ТПП. Второй миф, по его словам, связан с тем, что нужно начинать исчислять природную ренту с каждой промышленной скважины в отдельности. \"Когда-нибудь мы к этому придем, но начинать с этого нельзя\", - отметил Примаков. Он подчеркнул, что существование природной ренты – это признанный факт, \"необходимо лишь создать механизм ее изъятия с пользой для государства\". В настоящее время, в России единственным механизмом изъятия рентных платежей на нефть является только экспортная пошлина, отметил Примаков.

Концепция природной ренты является мифом, который не подтвержден объективными экономическими данными, - такое мнение высказал в четверг в беседе с журналистами советник президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов.

По его словам, эта концепция является идеологическим сопровождением действий определенных политических течений. Кроме того, Андрей Илларионов подчеркнул, что невозможно уйти от того, чего нет. Нынешние дискуссии по данному вопросу, на его взгляд, сводятся к перераспределению налоговой нагрузки между различными секторами экономики.

ПРИРОДНАЯ РЕНТА: ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ

Рента, в первоначальном смысле слова, обозначала доход землевладельца со сдаваемого в аренду земельного участка или доход, получаемый рантье в виде процента с предоставляемого в ссуду капитала.

Сейчас под словосочетанием \"природная рента\" в российском обществе понимается то, что некогда было поименовано как \"горная рента\" - вид ренты, образующийся при добыче полезных ископаемых. Речь идет о плате за пользование недрами, которые находятся в собственности государства и переданы им в управление, как правило, частным компаниям на срочной и возмездной основе.

Природная рента – это и удвоение валового внутреннего продукта (ВВП), которого требует от правительства В.В.Путин, и практически безграничное расширение социальных расходов государства, и рост благосостояния каждого конкретного гражданина России одновременно.
Впрочем, экономическое обоснование необходимости введения природной ренты отсутствует, пропаганда темы природной ренты направлена исключительно на удовлетворение политических амбиций сторонников ренты. Реализация планов сторонников ренты поставит под угрозу энергетическую безопасность России.1

Ни действующий Налоговый кодекс, ни тем более, федеральные законы, регламентирующие фискальную политику России, не могут, по мнению сторонников ренты, повлиять положительно на российскую экономику так, как это может сделать введение природной ренты.

Основатель экономической политики коммунизма Карл Маркс, считающийся основателем земельной (природной) ренты, понимал ренту как плату за пользование лучшими сельскохозяйственными землями для получения более высокой (по сравнению со среднеотраслевой) прибыли. Теория природной ренты была изложена Марксом в «Капитале» во второй половине ХIХ века.

При этом основной формой ренты, описанной Марксом, являлась барщина, при которой феодально-зависимый крестьянин часть недели работал на своём надельном участке, а остальные дни недели работал даром на землевладельца в его поместье.

Попытка навязывания обществу актуальности понятий экономической теории ХIХ века, таких, как рента, барщина, и прочих марксизмов в XXI веке выглядит нелепо.

Тем не менее, это совершенно не смущает российских неомарксистов.
Сторонников природной ренты вообще мало, что смущает: настаивая на экономической фундаментальности пропагандируемого ими понятия ренты, понимают они ее так, как это диктуют сиюминутные политические интересы. Оперируя узнаваемыми терминами, неомарксисты вкладывают в общеизвестные понятия совершенно другой смысл.

В частности, природная рента представляется обществу как справедливый механизм изъятия сверхприбылей. Причем не абстрактных сверхприбылей бизнеса, прибыль которого превышает некую среднюю величину, а сверхприбыль конкретных отраслей экономики, связанных с добычей полезных ископаемых.

Представления о справедливости, навязываемые неомарксистами обществу, весьма просты: «Изъятие природной ренты у нефтяных олигархов сделает Россию богатой и справедливой страной».

От более подробного обсуждения обоснованности своей позиции сторонники ренты, как правило, уходят, предпочитая объяснять не происхождение ренты, а ее использование. Сторонники ренты настаивают на том, что доходы, получаемые в виде природной ренты, должны быть распределены между всеми гражданами страны.

2. ПРИРОДНАЯ РЕНТА – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Разобраться в аргументах сторонников изъятия природной ренты не так-то просто. Чаще всего они попросту вежливо замалчиваются. Акцент делается на цифрах. Впрочем, несмотря на путаность аргументов и формулировок, можно вычленить три основных тезиса, каждый из которых на поверку оказывается маленьким мифом.2 Вот как класифицирует эти мифы в своем исследовании Осинов Г.

Миф первый. Нефтяные компании платят слишком низкие налоги.

На самом деле налоговая нагрузка на отрасль постоянно растет, и очень большими темпами. Если в 1999 году нефтяные компании платили в среднем по 30 долларов налогов с одной тонны нефти, то в 2003-м — уже 66 долларов, то есть в два с лишним раза больше. Отчисления в казну росли еще быстрее: за то же время они увеличились более чем втрое. При этом уровень добычи рос куда медленнее. Характерным примером в этом отношении может быть «ЮКОС». По данным компании, налоговые платежи выросли за пять лет аж в 20 раз, хотя нефтедобыча «подтянулась» только в 1,8 раза. Грубо говоря, компания стала платить вдесятеро больше. И это не уникальный случай, а типичная для отрасли ситуация. Фискальная политика государства в отношении нефтяников становится все более и более жесткой. И все слова о необходимости закручивания гаек — пустая риторика. Процесс и без того идет полным ходом. Это все равно что рассуждать о необходимости выпить в перерыве между первой и второй.
Увеличиваются не только абсолютные показатели — меняется сама пропорция раздела выручки между государством и частными компаниями. Например, в течение 2002 года доля государства выросла с 32 до 40 процентов, а чистая прибыль частников сократилась с 17 до 11 процентов. И это несмотря на постоянный рост цен на мировом рынке. А если говорить именно об экспорте, то здесь доля государства в прибыли вообще составляет более 70%.

Есть объективный показатель, позволяющий оценить степень налоговой нагрузки на отрасль. Достаточно сравнить доли отрасли в ВВП и в доходах бюджета. Так вот, налоговые платежи нефтяников, по официальной госкомстатовской информации, превосходят размер отрасли в структуре ВВП ровно в два раза. Говорить после этого, что налоги маленькие, как-то неловко. Потому об этой цифре стараются по возможности не вспоминать.
Миф второй. Нефтяники забирают себе все сверхдоходы от экспорта нефти.

Этот миф — самый функциональный. Потому что когда делаются попытки перевести речи о ренте на язык экономических терминов, то речь прежде всего идет о пересмотре механизма взимания экспортных пошлин: мол, необходимо привязать их к колебаниям внешнеэкономической конъюнктуры. Но уровень налоговой нагрузки и без того зависит от цен на нефть.
Строго говоря, к ним привязаны три налога — на добычу полезных ископаемых, прибыль и экспортные пошлины. При критически низкой цене нефти в 11 долларов за баррель эти три налога в сумме составят всего-то 4,1 доллара на тонну нефти.

Но если цены подскочат втрое, налоговая нагрузка возрастет ни много ни мало — в 25 раз. То есть чем выше цены, тем большую долю в доходе нефтяников получает государство. А никак уж не частники. Кроме того, несмотря на то что в условиях неблагоприятной конъюнктуры государство вроде бы создает щадящий налоговый режим, при цене ниже шестнадцати долларов за баррель добыча нефти для инвестора становится неприбыльной. Это если учесть затраты на производство, транспорт и капитальные вложения. При этом компании будут работать себе в убыток, а государство все равно будет получать налоги. Зато при любых, даже фантастически высоких ценах в казну будет поступать минимум 73% прибыли.
Вот и получается, что все разговоры о необходимости привязать пошлины к конъюнктуре — не более чем эвфемизм. Перестраивать эффективно работающий механизм было бы бессмысленно. Его можно разве что перенастроить. В сторону повышения пошлин.

Миф третий. Резкое увеличение налоговой нагрузки приведет к значительному увеличению доходов бюджета.

Этот миф, что называется, с двойным дном. Казалось бы, какой здесь может быть подвох? Все логично: выше ставки — больше денег. Все это верно, но только в том случае, если жить по принципу: после нас хоть потоп.

Официальная пропаганда создает впечатление, что резервы нефтяной отрасли практически неисчерпаемы и что воспользоваться ими для блага народа мешают только олигархи. Но этот тезис был бы справедлив только в том случае, если бы всю прибыль от нефтедобычи олигархи оставляли себе лично.

На самом же деле практически все средства, полученные от экспорта нефти, отечественные компании вкладывают в собственное развитие. Например, в 2002 году нефтяники заработали на внешнем и внутреннем рынках 57,1 миллиарда долларов. А общие расходы на производственную деятельность, включая себестоимость добычи и транспортировки, инвестиции в основной бизнес, налоги и дивиденды, составили в общей сложности на 1,8 миллиарда больше. Ну и где здесь, спрашивается, сверхприбыль? Для динамичного развития нефтяникам приходится даже занимать. В том же 2002 году они взяли кредитов на 4,6 миллиарда долларов.

Следовательно, налоговая нагрузка на отрасль сейчас находится фактически на предельном уровне. Если брать с компаний больше, им придется сокращать инвестиции.

Вот только в развитии нефтяной отрасли кровно заинтересованы не только частники, но и все государство в целом. Чем выше уровень добычи и объемы экспорта, тем богаче государство, тем больше у него возможностей выполнять свои социальные обязательства. Неоправданное же ужесточение налогового режима поставит крест на амбициозных сценариях развития нефтяной отрасли.

Из этого Осинов Г. делает следующий вывод: «Создавая миф о природной ренте, власть вовсе не заботится о том, чтобы мы жили лучше. Главное, чтобы мы так думали. И голосовали правильным образом».3

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Бесспорно, государство нуждается в дополнительных доходах. Но для достижения этого необходимы системный анализ имеющихся внутренних резервов отечественной экономики, меры по стимулированию реального роста всех отраслей промышленности, включая брошенное на произвол судьбы машиностроение, помощь малому бизнесу – в общем, все то, что и является основой полноценной рыночной экономики. Тем более не надо забывать, что именно нефтяная промышленность обеспечивает самыми крупными заказами предприятия смежных отраслей промышленности - трубные и машиностроительные заводы, строительные и сервисные компании.

Конечно, здравомыслящие политики и эксперты при этом не отрицают необходимость совершенствования налогового законодательства, где еще немало «дыр», и выработки разумного механизма изъятия природной ренты.

Кажущийся простым и легким способ пополнения федерального бюджета может обернуться новым экономическим кризисом, который больно ударит по всем сторонам нашей жизни – в том числе и по оборонной промышленности, которая только-только начинает восстанавливаться. «Раскулачиванием» нефтяников не решить принципиальных проблем концептуального уровня, стоящих перед российской экономикой и нашим государством. И даже если удастся изыскать в нефтяной отрасли несколько дополнительных миллиардов долларов, они не помогут устранить системные огрехи в нынешней экономической модели.

ЛИТЕРАТУРА:

Гальперин В.М., Игнатьев СМ.. Моргунов В.И. Микроэкономика. В 2-х тт Санкт-Петербург, «Экономическая школа». 1994
Гребнев Л.С., Нуреев Р М. Экономика. Курс основ. М., Вита Пресс. 2000.
Кац М., Роузен Х. Микроэкономика: Перевод с английского.-М.: Новое знание – 2004.- 827 стр.
Кондаков В. Качество жизни. //Труд №197 (22.10.2003)
Мэнкью Н Грегори. Принципы экономике. Санкт-Петербург.:Питер Ком. 1999.
Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа — не хлеб, а зрелище //Новая газета.- 15 апреля 2004.- № 26
Природная рента. Политический миф или угроза для российской промышленности?//Риа Арбитръ.- 02 апреля 2005. (http://www.ria-arbitr.ru/)
Экономика. Учебник./под ред. А.С. Булатова. – М.: Юристъ, 1999.- 896 с.

1 Природная рента. Политический миф или угроза для российской промышленности?//Риа Арбитръ 02 апреля 2005 г.

2 Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа — не хлеб, а зрелище/ Нновая газета 15 апреля 2004, № 26

3 Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа — не хлеб, а зрелище//новая газета 15 апреля 2004, № 26

Забрать файл

Прошло заседание Делового клуба "Российской газеты", посвящённое вопросам природной ренты. С чего и с кого брать эту природную ренту и сколько брать? Верно ли, что если бы брали много, жили бы, как минимум, в два раза лучше? Сверхприбыль олигархов, по суждению некоторых, это чёрная кошка в тёмной комнате.., - по этим и многим другим вопросам смотрите дискуссию на развороте "РГ", - естественно, с участием М.Задорнова .

Что мы получим, если повяжем руки нефтяников новыми налогами

В ПОСЛЕДНЕЕ время в обществе активно обсуждаются вопросы увеличения налогообложения добывающих отраслей промышленности. При этом одной из наиболее популярных "технологий" изъятия якобы существующих сверхприбылей называется введение природной ренты. Не вдаваясь в детали, некоторые политики в пылу предвыборных баталий заявляют о том, что природная рента может принести в бюджет от 30 до 50 миллиардов долларов дополнительных доходов. Природная рента представляется едва ли не как новое "золото партии".

Мнения по этому вопросу в обществе разделились.

Сторонники введения природной ренты утверждают, что нефтяники полностью присваивают себе сверхдоходы от продажи нефти. Логическим продолжением этого мнения является требование о необходимости изъятия у них сверхприбылей путем введения специального налога - природной ренты. Апологеты этой точки зрения выступают за справедливое, как они считают, перераспределение доходов нефтяников в пользу неконкурентоспособных предприятий. При этом никаких расчетов, подтверждающих необходимость введения природной ренты, ее сторонники не приводят.

Противники введения природной ренты называют подобные разговоры предвыборным популизмом и борьбой за голоса избирателей. Они утверждают, что для введения ренты нет ни малейших оснований. И в качестве обоснования своей позиции приводят расчеты и показатели работы нефтяной отрасли, которые показывают, что структура доходов и расходов российской нефтяной отрасли такова, что "сверхприбыли" нефтяной отрасли являются мифом, основанным на отсутствии правдивой информации о ситуации в российской нефтянке.

В частности, утверждают противники ренты, только прямая налоговая нагрузка на нефтяную отрасль сегодня составляет 38 процентов, что подтверждается заключениями международно признанных аудиторских компаний, а самым крупным налогом является плата за пользование недрами.

Кто прав и как тут в действительности обстоят дела, и попытались выяснить участники заседания Делового клуба "Российской газеты".

Природная рента - блеф

Природная рента - это желание государственной машины и целого ряда псевдоэкономистов за счет чего-то одного развить всю экономику, заявил руководитель Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству Григорий Томчин. Да еще так, чтобы покорить весь мир. Это блеф.

Когда мы говорим о природной ренте, о том, что досталось даром, и запас чего иссякает, у нас происходит не выравнивание общества, а расслоение. Именно в тех странах, где активно эксплуатируются природные ресурсы, есть безудержно бедные и безудержно богатые.

Кроме того, интересно узнать: до какой степени брать эту ренту и у кого? Это же абсурд. Ведь если следовать логике сторонников ренты, то ренту нужно брать и со сборщиков яблок, и с тех, кто пьёт воду.

А почему подпадает под ренту только нефть? Почему не воздух, которым дышат люди? Они же дышат, значит, надо брать с каждого воздушную ренту. Или так: люди дышат и накапливают здоровье, если воздух хороший. Если он плохой, то здоровья нет. Значит, повышенную воздушную ренту надо брать с тех, кто живет вокруг озера Байкал, - там воздух чище. Я против какого бы то ни было учета природной ренты.

Тем не менее вопрос налогообложения отраслей, имеющих сверхприбыль, и тех отраслей, которые мы хотим развивать, чтобы слезть с нефтегазовой иглы, вполне реальный. Сегодня налогообложение добывающих отраслей у нас, на мой взгляд, оптимальное. А налогообложение обрабатывающих отраслей - повышенное. Поэтому сегодня надо понизить общую налоговую базу и для тех, и для других. И при этом повысить специальную налоговую базу. Но сделать это не какими-то рентами или разделами продукции, а например акцизами. И притом синхронно. Результат может дать резкое снижение единого социального налога и снижение НДС до 15 процентов, а не до 18 процентов, как сейчас. А вот после этого повысить акцизы. Тогда общее налогообложение будет оптимальным.

Но мы могли бы жить лучше

Рентабельность нефтяного комплекса в России намного опережает среднюю рентабельность по промышленности в целом, сказал Владимир Иванов, директор программ развития исследовательского Центра стратегий развития и национальной безопасности. Так, если рентабельность по всей промышленности составляла в 2000 году 24, 7 процента, то по нефтяному комплексу, по нашим оценкам, она на порядок выше.

Оправдан ли столь большой разрыв в рентабельности? Недавно вице-президент одной из крупнейших нефтяных компаний в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" попробовал рассчитать доход нефтяных олигархов. Вот что у него получилось: в 2002 году в России было добыто 380 миллионов тонн нефти. Общая выручка за нее (включая и внутренний рынок) составила 60 миллиардов долларов. Из этой суммы было уплачено 21, 7 миллиарда долларов налогов. Плата за транспортировку нефти составила 9 миллиардов. Сама добыча, а также ремонт оборудования и зарплата сотрудникам съели 15 миллиардов. Инвестиции в другие проекты обошлись нефтяникам в 10 миллиардов. На покупку активов ушло еще 2, 8 миллиарда. Если из 60 миллиардов долларов последовательно вычесть все эти цифры, остается конечная, итоговая сумма - 1, 5 миллиарда долларов. Это и есть собственно доход нефтяных компаний.

В большинстве стран, которым посчастливилось жить "на нефти", недра и их содержимое находятся в руках государства.

Исключением являются разве что США, где собственниками недр могут быть и государство, и частные компании. Но американцы зарабатывают деньги и решают свои социальные проблемы не за счет одной отрасли экономики. Если кто-то что-то где-то из земли и качает, то сколько с них брать и как собранные деньги потратить, решит штат, на чьей территории расположено месторождение.

Особую группу составляют ближневосточные страны: Бахрейн, Кувейт, Йемен, Саудовская Аравия, ОАЕ. И разведка, и транспортировка, и добыча, и продажа нефти там находятся в руках государственных компаний. Государства эти - монархии, и нефть фактически принадлежит царствующим династиям эмиров, шейхов и королей и ими же контролируется. Но короли и эмиры нефтедолларами с населением делятся, хотя, конечно, не поровну.

В крошечном Кувейте (третье место в мире по числу миллионеров) каждый гражданин при рождении получает 3 тысячи долларов. Кроме того, все жители имеют право на беспроцентную ссуду на строительство жилья. Каждый подданный получает по 170 долларов в месяц на несовершеннолетнего ребенка и 300 - на неработающую жену. В стране действует бесплатная медицинская помощь, а если пациенту нужна операция за границей, государство берет на себя все расходы. Примерно теми же преимуществами обладают и граждане Саудовской Аравии: медицинская страховка, бесплатное лечение и обучение за рубежом, беспроцентные ссуды на строительство дома и покупку автомобиля.

В Норвегии нефтяные компании отдают казне 78 процентов прибыли. Средства эти идут через бюджет на социальные нужды, обеспечивая населению один из самых высоких уровней жизни в мире. Все, что остается после трат на образование, медицину и прочие социальные нужды, вкладывается в ценные бумаги или инвестируется в экономику. Справедливости ради необходимо отметить, что население той же Норвегии составляет всего четыре с небольшим миллиона человек. Россиянину остается только завистливо вздохнуть.

Поэтому с учетом сегодняшнего состояния России платежи по природной ренте должны поступать в местные бюджеты и целенаправленно расходоваться на социальные нужды.

Не надо ловить чёрную кошку в темной комнате, где её нет

Сверхприбыль у нефтяников есть, но только на конкретно взятой скважине, сказал Александр Перчик, доктор экономических наук, заведующий кафедрой горного права Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина. Но из этого нельзя делать вывод об общей рентабельности отрасли. Говорить о том, избыточные это доходы или нормальные, можно только по конкретным месторождениям, а по компаниям в целом оценивать доходность с точки зрения справедливости платы за недра просто некорректно.

Посмотрите на условия, в которых работают российские нефтяники и их зарубежные коллеги. Средний дебет скважины (объем ежесуточной добычи) в России сейчас 7-9 тонн нефти в сутки. А во Вьетнаме - 700 тонн. В Саудовской Аравии - 600 тонн, в Иране - 400 и так далее. Плюс разница в климате Западной и Восточной Сибири по сравнению с Персидским заливом. Как после этого можно сравнивать налогообложение в разных странах? Везде свои условия, своя специфика.

Давайте посмотрим на финансовую сторону российской нефтянки. Средняя мировая цена российской нефти держится на уровне 175 долларов за тонну - 24 доллара за баррель. Эксплуатационные расходы порядка 50 долларов на тонну. Транспортные затраты - нефть же из Сибири надо как минимум в порт доставить - примерно 25 долларов. Налог на добычу нефти составляет 20 долларов, экспортная пошлина - еще 15 долларов на тонну. Итого уже 110 долларов.

Не забывайте при этом, что государство у нас очень внимательно относится к вопросу налогообложения нефтяных компаний и не упускает возможности получить дополнительные доходы с нефтянки. Специалистам хорошо известно, что экспортные пошлины на нефть привязаны к мировым ценам на "черное золото". Выше цены - выше экспортные пошлины. Скажем, при мировой цене российской нефти марки Urals 20 долларов за баррель экспортная пошлина составляет 1, 65 доллара, а при 30 долларах - 5, 5 доллара.

То же самое относится и к прогрессивному налогу на добычу полезных ископаемых. Есть базовая ставка 340 рублей, а реальный налог по прошлому году составил почти 700 рублей. Причем все это - законодательно утвержденные меры.

Если к перечисленным налогам добавить налог на имущество, налог на прибыль и т.д., получается, что чистая прибыль с тонны нефти составляет порядка 30 долларов. А государство получает не менее 75 долларов с тонны. Вот и получается, что 75 долларов - это расходы, а остальные 75 получает государство. И только 25-30 получает нефтяная компания, добывающая нефть. Из этой прибыли она должна что-то выделить на развитие, на погашение взятых кредитов.

А как считают наши борцы за введение ренты? Берут 100 долларов - столько, дескать, остается у компании после вычета государством налогов, умножают на добычу и получают миллиарды. Но разве так можно считать? Операционных расходов, по их мнению, при добыче нефти вообще нет.

Одним словом, рента представляет собой очередной миф. Да, тема природной ренты периодически всплывает в обществе на уровне разговоров. Так, года два или три назад Иркутская дума разработала закон о ренте и направила его в Госдуму. Как ренту надо отбирать, куда ее направлять - все было расписано. А вот как ее считать, пускай разработает Правительство. Министерство природных ресурсов, которому отдали этот законопроект, заявило, что оно не знает, как считать ренту. И о том законе все забыли. Да это и понятно - нигде в мире никто никакой ренты не изымает.

Нет такого понятия. Есть понятная плата за пользование недрами. В России это экспортная пошлина и налог на добычу полезных ископаемых.

Говоря же вообще об отношении государства к отрасли, нужно не забывать, что нельзя жить одним днем, как это было в советские времена в той же нефтянке. В этой связи вспоминается случай в Анголе, где в свое время работал советником. Прибывшие в эту страну специалисты из СССР решили увеличить здесь добычу нефти. Разработали какие-то мероприятия и радостно пошли к министру на доклад. Тот выслушал их и... в течение трех дней выдворил из страны. Почему? Потому что предложенные решения были результативны на очень короткое время. Страна Ангола была нищей, но там думали о будущих поколениях. Не самый плохой пример для подражания.

Чем выше налоги государства, тем ниже инвестиции предприятий

Раньше говорили - надо отобрать землю, сейчас - надо отобрать природную ренту, говорит Михаил Задорнов, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам. Сама постановка этой политической позиции затрагивает достаточно низменные стороны любой человеческой натуры. Ведь в каждом из нас есть элемент этого, ну, может быть, за исключением олигархов.

На мой взгляд, не надо говорить о природной ренте. Надо говорить о налоговой нагрузке на каждую конкретную отрасль в целом.

Я провел сравнения - есть оценки международных нефтяных агентств, есть оценки Мирового банка, есть оценки наших независимых институтов (например. Центра развития), которые показали, что последние три года были для нефтянки удачными. Если посмотреть, сколько заработали нефтяные компании в России и в других странах за эти три года и сколько от этого получили государства, получается следующая картина.

По моим грубым подсчетам получается так: у нас государство и нефтяные предприятия разделили сверхдоход от превышения цены на нефть примерно поровну. А в мире, причем в разных странах - от Латинской Америки до Норвегии - государство в среднем изъяло две трети дохода, и треть осталась самим компаниям. Выходит, что с точки зрения международных сравнений есть определенная возможность для движения в сторону увеличения налогообложения. Но эта возможность для увеличения налоговой нагрузки весьма ограниченна. При сегодняшних благоприятных ценах предел дополнительного изъятия из нефтяной промышленности - максимум 3-5 миллиардов долларов в год.

Если будет политическое решение - технически это сделать можно. Но я подчеркну - нефтянка уже дает в бюджет порядка 21-22 миллиардов долларов. Так что увеличения можно добиться на 15 процентов - максимум на 20 к уже существующим налогам. Но мы уже достаточно близко находимся к пределу. К тому же цены на нефть не будут высокими вечно.

При этом не стоит забывать и о других отраслях. В металлургии многие предприятия (не буду называть) практически вообще не платят налогов на своих территориях, используя либо офшоры либо предприятия, которые находятся во внутренних офшорах как центрах консолидации прибыли. И здесь доля изъятия государством существенно ниже, чем в нефтяной промышленности. А выручка металлургов превышает 20 миллиардов долларов. Скажем, в лесной отрасли объем реализации - 5 миллиардов долларов. В рыбной промышленности порядка 3-4 миллиардов долларов. И так можно пройтись по каждой отрасли.

По всем отраслям мы можем набрать где-то 10 миллиардов долларов возможного роста налоговых платежей - это моя грубая оценка возможного дополнительного налогообложения со стороны государства. Сегодняшний бюджет России (без Пенсионного фонда) 80 миллиардов долларов. И мы можем его увеличить на 10-12 процентов, если проведем вот эту операцию по увеличению доходов. Надо ли это делать? С моей точки зрения, это вполне возможно и необходимо. Однако это надо сделать так, чтобы не подорвать инвестиционные возможности отраслей. Повышение налогового бремени должно быть не за счет сокращения инвестиций.

А риск такой сохраняется. Значит, нужен определенный консенсус между государством и собственниками предприятий, так как чем больше будет государство брать, тем меньше предприятия смогут инвестировать.

Но даст ли это положительный импульс развитию экономики? Вопрос достаточно спорный. Во-первых, потому что бюджет у нас, увы, не является инструментом ускорения экономического роста - он не подстегивает экономический рост. Во-вторых, от 60 до 80 процентов инвестиций - это инвестиции именно в ТЭК - в энергетику и транспортировку энергии и углеводородного сырья, поэтому, если сократить инвестиционные возможности, это резко ударит по темпам роста экономики. И в-третьих, как показывает опыт последних лет, именно крупные компании стали центрами привлечения инвестиций. Поэтому, принимая те или иные меры, надо отслеживать последствия, которые могут возникнуть для каждой конкретной отрасли.

Вот два года назад был введен налог на добычу природных ресурсов. Сегодня этот налог занимает четвертое место среди всех налогов в России и с его помощью изымается значительная часть доходов сырьевого сектора.

Все разговоры о том, чтобы распределять ренту между людьми, - это абсолютный предвыборный популизм. Поскольку даже если возможную налоговую прибавку разделить на 150 миллионов россиян, то это ничего не улучшит и не изменит.

Нельзя пилить сук, на котором сидишь

Дополнительное бремя, которое можно возложить на нефтяную отрасль, 2-3 миллиарда долларов в год, считает Евгений Ясин, доктор экономических наук, научный руководитель Высшей школы экономики. Это максимум.

Но нельзя пилить сук, на котором сидишь. У нефтянки высокие доходы по сравнению с другими отраслями промышленности, потому что именно ее продукция востребована на мировом рынке. Но если сравнить рентабельность наших нефтяных компаний с компаниями других стран, то увидим следующее. У нас природные условия далеки от идеальных, тарифы естественных монополий высоки и продолжают расти. Если цена на нефть упадет, скажем, до 12 долларов за баррель, добыча на большинстве наших месторождений станет просто нерентабельной.

У нас есть резервы в газовой промышленности, где внутренние цены ниже внешних примерно в пять раз (по ценам на сырую нефть -в 1, 7 раза). Там есть и ресурсы для снижения издержек, для наведения порядка в распределении доходов. Но рассчитывать на то, что мы сможем получить какую-то ренту без повышения внутренних цен на газ и получить при этом средства на улучшение жизни беднейших слоев населения или на интенсификацию развития экономики, несерьезно.

Нам придется повышать цены на газ и за счет разницы цен для предприятия и покупателя можем собрать довольно приличную ренту, по моим оценкам, 5-6 миллиардов долларов в год. Правда, вырастут издержки предприятий-потребителей. Но, за исключением 2-3 отраслей, наша экономика с этим справится. Кроме того, она получит дополнительный стимул снижения издержек и повышения производительности. А она нуждается в стимулах.

Показателем размера ренты является соотношение между экспортными ценами и ценами внутреннего рынка. В нашей стране это различие в значительной степени "съедается" плохими мощностями перерабатывающих заводов. Выход готовых нефтепродуктов у нас гораздо меньше, чем на аналогичных зарубежных предприятиях. Для исправления ситуации нужны крупные инвестиции, и лишь после этого можно увеличить и налоговые изъятия. А пока нам приходится продавать нефть за рубеж всего-навсего в 1, 7 раза дороже, чем на внутреннем рынке. О какой ренте тут можно говорить?

Но не забывайте, что государство получает большие объёмы природной ренты и сейчас.

Государство ввело единый налог на добычу полезных ископаемых с очень простым начислением, которое игнорирует различия в качестве. Однако этот недостаток перевешивается простотой, которая исключает бюрократические злоупотребления.

Не сломать бы это равновесие

Давайте посмотрим на вопрос введения природной ренты с другой стороны, предложил главный редактор журнала "Нефть и капитал" Егор Друзенко. Допустим, государство выдавит из нефтяников все до копейки.

А сможет ли государство в его нынешнем состоянии эффективно распорядиться этими деньгами?

Оппоненты нефтяной отрасли ссылаются на пример Норвегии, где действительно существует фонд будущих поколений. Но, простите, там другая культура. Там министр может подать в отставку, если в печати его обвинят в коррупции. Ссылаются на систему Эмиратов. Но там имеется специальный центр, который действительно контролирует распределение денег. Строят аэропорты, дороги, системы орошения... У нас же есть центры по изъятию денег и их перераспределению в пользу отдельных групп, а вот центров, которые бы действительно заботились о будущих поколениях, увы, нет.

Важно, чтобы нынешние деньги нефтяников шли в нефтепереработку, в частности в нефтехимию, создание товаров народного потребления. За последние 10 лет мы в этом направлении значительно продвинулись. Сейчас нефтяная отрасль работает достаточно хорошо и государство получает с нефтяников достаточно приличные налоги. Это нормальный процесс и не надо нарушать этот с годами создавшийся баланс.

Выводы

Обсуждение специалистами вопроса о введении природной ренты показывает, что экономическая аргументация у сторонников введения нового налога отсутствует. А разговоры о возможности получения в бюджет за счет него 30-50 миллиардов долларов являются предвыборным блефом некоторых политиков.

Участники "круглого стола" справедливо отметили, что даже постановка вопроса о введении природной ренты абсурдна. Ведь тогда надо будет облагать новым налогом не только нефтяников и газовиков, но и... сборщиков фруктов, потребителей воды и так далее.

По оценкам специалистов, при благоприятной ситуации с ценами на нефть на мировом рынке максимальное увеличение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль может составить примерно 3 миллиарда долларов, что в масштабах страны не даст особого экономического эффекта. С другой стороны, принятие решения об увеличении налоговой нагрузки должно учитывать все возможные последствия для российской экономики. В первую очередь сохранение инвестиционных возможностей предприятий добывающих отраслей, которые сегодня демонстрируют не только высокие темпы роста производства, но и являются крупнейшими заказчиками для смежных отраслей экономики.

Если следовать логике сторонников ренты, то ренту нужно брать и со сборщиков яблок, и с тех, кто пьёт воду.

Всеобщей ренты за природные богатства страны, когда на персональный счет каждого россиянина будут перечисляться отчисления от экспортных поставок леса, металлов и . Более детально о том, когда такая всеобщая рента может быть введена в РФ, узнавали журналисты раздела " " издания "Биржевой лидер.

В РФ чиновники, депутаты и общественные деятели обсуждают возможное введение всеобщей ренты за природные богатства страны, когда на персональный счет каждого россиянина будут перечисляться деньги, вырученные от экспортных поставок леса, газа, металлов и нефти. Такая практика уже довольно давно существует в ряде других стран, однако насколько применимой она является в России - этот вопрос пока остается без ответа.

РФ сегодня является одним из наиболее крупных экспортеров природных ресурсов в мире. Средства, вырученные от продажи за рубежом полезных ископаемых, являются главным источником наполнения государственного бюджета - либо в виде , собираемых с частных компаний, либо в виде прямых поступлений. До обычных российских граждан данные средства доходят в виде пособий, пенсий, субсидий, и так далее. Благодаря этим деньгам государство финансирует строительство дорог, содержание , школ, и в этом смысле доходы от продажи природных ресурсов действительно можно назвать национальным достоянием.

В большинстве других стран, которые живут за счет экспортных поставок сырья, сложилась примерно такая же ситуация, и разница только лишь в размере дохода, получаемого государством: каким-то странам этого дохода хватает только лишь на выплату пенсий, не превышающих прожиточного минимума, а каким-то странам хватает на выплату весьма щедрых пособий, позволяющих всему населению жить довольно-таки безбедно.

В Кувейте, Саудовской Аравии и в других странах Персидского залива определенный процент от экспортных продаж нефтяного богатства государства зачисляется на персональный счет гражданина, начиная с момента его рождения. Население этих стран немногочисленное, а нефти там много - в итоге, каждый коренной житель обеспечен весьма неплохо. Данные средства - это доля каждого гражданина страны в ее национальном богатстве. Впрочем, так поступают не только страны, именуемые "сырьевыми придатками" - например, в скандинавских государствах действует похожая система социальных выплат, правда, не такая щедрая, как в арабских странах. Средства на финансирование данных социальных выплат накапливаются от доходов, полученных благодаря экспорту высокотехнологичной продукции, а также из налоговых отчислений.

Идея заменить безусловным базовым доходом социальные льготы существует только на бумаге.

Но чем больше страна может себе позволить всевозможных пособий и соцвыплат, тем большее количество ресурсов у нее уходит на администрирование сферы государственных соцуслуг. Ряд стран, оказавшись в такой ситуации, предпочли вообще отказаться от бесконечного подсчета разных льгот, заменив их прямыми выплатами всем гражданам. Выиграли в итоге все стороны - государство сняло с себя весьма обременительную обязанность управлять природной рентой, тогда как граждане получило возможность распоряжаться причитающейся им суммой по своему собственному усмотрению.

В настоящее время идея заменить безусловным базовым доходом социальные льготы всем гражданам страны существует только лишь на бумаге, но уже к концу текущего года такие модели могут заработать в и в . В последней планируют провести референдум по данному вопросу - на кону стоят ежемесячные выплаты в размере 2 тысячи на человека. Широко дискутируют на эту тему и в Финляндии - в случае принятия положительного решения по данному вопросу каждый гражданин страны ежемесячно будет получать там 800 евро.

У данной системы есть и свои сторонники, и противники. По мнению сторонников, такой вариант поможет избавиться от лишних административных расходов, в стране будет покончено с нищетой, а люди станут более свободными и более счастливыми: не имея насущной необходимости обеспечивать себе пропитание, работая на нелюбимой работе, они получат возможность заняться благотворительностью, искусством, бизнесом и так далее. Помимо этого, ББД также должен помочь в преодолении негативных последствий "четвертой промышленной революции", которая грозит обернуться резким ростом безработицы. Скептики же указывают на угрозу увеличения налогов.

Пример Финляндии и Швейцарии снова поднял дискуссию относительно того, насколько прямые выплаты населению применимы в РФ. Устройство российской экономики не позволяет обеспечить ББД путем высоких ставок , и могут рассчитывать здесь только на перераспределение природной ренты, причем суммы будут, конечно же, совершенно иными. Если разделить полученные Россией по итогам прошлого года 6 триллионов нефтегазовых доходов, то выйдет около 600 долларов на человека в год.

Внедрение такой системы в Российской Федерации маловероятно, а регулярные отчисления на персональный счет каждого гражданина - это, по сути, монетизация льгот, которую страна уже проходила, только здесь это будет в более жесткой форме: при такой модели гражданам придется в полном объеме оплачивать медицинские услуги, образование и так далее.