Имхо о выступлении грефа на гайдаровском форуме и об опасности революций.

Германа Грефа на Гайдаровском форуме. Речь шла о способности/неспособности системы-организации-фирмы к тому бешеному темпу перемен, которые происходят в мире.

Москва, 17 января 2018, 11:15 - REGNUM Чтобы бизнес и государство были готовы к тем изменениям, которые происходят сегодня в мире, им надо перестроить свою модель управления, считает председатель правления Сбербанка РФ Герман Греф. Об этом он заявил 17 января, выступая в рамках второго дня работы Гайдаровского форума.

«Если говорить о технологических трендах, то это длинный разговор, - признался он . - То, над чем мы все работаем, технологии сегодняшнего дня являются ключевым трендом. Искусственный интеллект, - этот тренд отражает последние изменения, которые происходят во всех индустриях».

Развивая эту мысль, он сослался на основателя компании «Дженерал электрик», который высказался в том смысле, что бесполезно отслеживать все изменения, которые происходят в мире, так как «мы за ними не успеваем».

«У нас десятки тысяч технических специалистов, и я уже поднял руки в понимании того, что мы не можем успеть за всеми трендами, - рассказал Греф. - Первый вопрос - это вопрос приоритизации. Отсюда вывод: побеждают те, кто умеет приоритизировать усилия, так как ни одной компании не под силу справиться со всеми трендами. Нужно быть открытыми миру. Ключевое качество менеджера - это коллаборация, сотрудничество и умение слышать клиента, своего конкурента. Если изменения снаружи происходят быстрее, чем внутри, то это значит, что конец близок».

По мнению Грефа, это стимулирующие слова. Вывод о том, что конец близок, может заканчиваться двумя типами действий: либо нужно к этому концу подготовиться, либо включать все внутренние ресурсы, чтобы от этого конца отгрести как можно дальше.

Кроме того, Греф отметил, что главный современный тренд, который будет определять всё остальное, - это противоречие между людьми как «линейными мыслителями» и миром, который растёт и усложняется экспоненциально.

«Те, кто находится в этом тренде, говорят, как здорово и интересно, а те, кто продолжает двигаться по линейной траектории, у них происходящее вызывает ужас, - констатировал Греф. - Состояние между ужасом и восторгом мы испытываем все».

Напомним, что 17 января в здании РАНХиГС проходит второй день работы Гайдаровского форума. В нем участвуют министры Российской Федерации, главы банков и крупных компаний, крупные финансисты и чиновники.

Тут ключевая мысль: "Если изменения снаружи происходят быстрее, чем внутри, то это значит, что конец близок "

И в этом состоянии находятся и Украина, и Россия - они находятся в состоянии не поспевающего прогресса. И это реальная угроза самому факту их существования как дееспособных систем

Вот и закончился ежегодный шабаш наших и не только либеральных экономистов разной степени важности: от премьера Дмитрия Медведева, до глобалистов из ВШЭ - под названием «Гайдаровский форум». Итог этому «чудесному» форуму, который РИА «Катюша» окрестило «командой ликвидаторов России», подвел глава «Сбербанка» Герман Греф, который снова призвал «срочно улучшить геополитическую ситуацию», то есть капитулировать перед Западом.

«Нужно ли здесь что-то сделать государству? Конечно, нужно. Прежде всего, надо улучшить геополитическую ситуацию. Мы одна из компаний, которая быстро становилась глобальной, а теперь мы потихоньку сворачиваемся. Мы под санкциями, и нам чрезвычайно тяжело работать в других юрисдикциях», - заявил управляющий банком с госкапиталом свыше 50%.

О чем же переживал новоявленный владелец гольф-клуба в Словении Герман Оскарович? А переживал этот эффективный менеджер о том, что Путин со своей неуступчивостью перед Западом, вместо того, чтобы капитулировать и упасть на колени, отказался отдавать на растерзание глобалистам Крым, Донбасс, Сирию да и саму Россию, из-за чего теперь Греф и ему подобные не могут «нормально работать в чужих юрисдикциях», то есть на тех же западных рынках.

Притом работать таким образом, чтобы, имея в России все преференции (дешевое фондирование в российском ЦБ, благодаря чему на нем «закольцованы» многие операции физических лиц - от коммунальных платежей и штрафов до выплат пенсий и социальных пособий), выдавать кредиты для малого бизнеса в Чехии под 3% годовых, и ипотеку под 1,89%. Вы слышали про ипотеку в России под 2%? Скажем больше - вы слышали о деятельности Сбербанка в Крыму? А вот в Европе - полным ходом, более того, Сбербанк там в ноябре 2017 года купил гольф-клуб, принадлежавший ранее компании Golf Projekti, за 5,78 млн евро, а также покрыл долги своей лоббистской компании в Британии в сумме 3 миллиона британских фунтов. Человек почти стал своим среди «уважаемых господ», а тут какой-то Путин мешает ему своей геополитикой, суверенитетом и прочим….

Более того, как стало известно, Греф сокрушается о своей тяжелой доле не только на Родине, но и униженно выпрашивает прощения у Госдепа, отправляя туда покаянные письма с обещаниями стать примером для должностных лиц США.

Из этого же ряда и переживания Грефа о «нехватке кадров» из-за того, что не все готовы «бороться с системой» и уезжают в Кремниевую долину: «Сделать бы государству такое выходное интервью с уезжающими - этими учеными, этими стартапами, этими звездочками. А затем [на основе ответов] создать программу по тому, как в стране улучшить климат, чтобы никто не уезжал», - посетовал Греф, сорвав аплодисменты участников форума. И тут решительно непонятно, а кто это должен делать, как не бывший министр и глава, по сути, госкорпорации? Ранее на то же жаловался и его друг - бывший министр финансов Кудрин, им поддакивали глава Минэкономразвития Орешкин и премьер Медведев, да и Чубайс со своим Роснано там же был. И все они, бывшие и действующие ведущие министры, сетуют на государство. Видимо, думают что такие исследования должны проводить Шойгу с Лавровым.

Кстати, говоря о тотальной утечке мозгов, грефы, как обычно, врут, умалчивая, что главным препятствием на пути научно-технического прогресса являются они сами, создавшие и эксплуатирующие нынешнюю государственную финансовую и управленческую систему, работающую в интересах Запада. И тем не менее, Россия - признанный мировой лидер во многих отраслях. Например, в производстве подводных дронов (см., например, тут и тут). Российские ученые, вопреки грефам и чубайсам с гайдарами, совершили прорыв в ядерной физике, создав проект СМОЛА, открыли новые химические элементы. Наконец, Россия сегодня единственная держава в мире, которая способна постоянно отправлять людей в космос. Однако Грефа интересует только искусственный разум. Тот самый, о котором говорил и ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов, супруг ставленницы ФРС и МВФ Эльвиры Набиуллиной. Греф лишь дополнил рассказ.

Так что здесь наш «эффективный менеджер» не сказал ничего нового - для глобалистов тема образования становится новой «священной коровой», вроде «невидимой руки рынка» и обязательного вложения денег в американские ценные бумаги. Недаром же говорится: «хочешь победить империю - воспитай ее детей»…

Во всем прочем «гайдаровский форум» оказался сборищем «страдальцев-глобалистов», которым никак не удается изменить «дремучую страну дауншифтеров». Даже не смотря на всю власть и влияние грефов, Россия продолжает оставаться великой мировой державой, а не «уютным европейским государством» с парой миллионов «эльфов» европейской сексуальной ориентации. И, даст Бог, всегда таковой останется - как бы ни скулили на своих форумах и в Госдепах наши западопоклонники.

Подпишитесь на нас

Средняя производительность хороших проектных команд при разработке ПО BSS - 40 протестированных и документированных SLOC в день на одного бойца, включая менеджеров, аналитиков, тестировщиков и прочих админов. Следовательно, суммарная трудоемкость разработки новой системы составит

10 000 000 SLOC/ (40 SLOC в день на человека * 21 день в месяц) = 12 000 чел.*мес.

И это оптимистичная оценка поскольку, среднеотраслевая производительность, согласно статистики COCOMO II, составляет всего 15 SLOC в день.

Не стоит рассчитывать, что 6 тысяч программистов Сбербанка, разработают эту систему за 2 месяца, поскольку, «девять беременных женщин не родят ребенка за месяц». Если оценить длительность проекта по формуле Барри Боэма , получим

Длительность [месяцы] = 2,5 * 12 000 ^ (1/3) = 60 месяцев = 5 лет

И это не один проект, а целая программа проектов.

Теперь про главные риски и про то, как им можно противодействовать.

1. Неточность и неполнота требований к существующей системе.
Закладывать на аналитику, примерно, в два раза больше трудозатрат, чем при создании системы с нуля, поскольку порой кроме декомпиляции исполнимого легаси-кода ничего не может помочь.

2. Получить еще более размазанную логику и более связанную модульность
Запланировать тщательное комплексное проектирование архитектуры, прототипирование и тестирование на соответствие нефункциональным требованиям. Причем, проектировать надо не ПО, а систему систем, в состав которой входит электротехническое оборудование, вычислительная инфраструктура и СХД, программное, телекоммуникационное и организационное обеспечение с учетом всех их разнообразных взаимосвязей и взаимозависимостей.

3.Нестабильность нового базового ПО.
Я с оптимизмом смотрю на новые технологии и верю в профессионализм программистов с российскими корнями, но знаю, что на разработку серьезного продукта, применимого в критическом бизнесе уходит десять лет. Я не нагуглил, какая по счету имеется в настоящее время стабильная версия ПО In-Memory Data Fabric, но хорошо помню, что первые десять лет, по словам самого Ларри Эллисона, клиенты требовали вернуть не деньги, но данные. А пригодная для критических применений версия базы данных была только 5.1. Поэтому стоит заложить дополнительное время и затраты на стабилизацию нового базового ПО.

4.Снижение производительности команды вследствие перехода на новое базовое ПО и производственные процессы.
По-старому нельзя, а по-новому еще не умеем. Следовательно необходимо учесть кривую обучения в планах.

5. «Ахиллес никогда не догонит черепаху».
Все известные мне попытки сразу заменить старую систему подобного масштаба на новую проваливались. Происходило это из-за неприемлемых затрат на параллельное внесение изменений в функциональные требования в старой и новой системе. Даже не советую про это думать. «Слона нельзя съесть целиком», поэтому его надо разрезать на подпроекты, которые можно реализовывать командой в 7-10 бойцов и в срок 6-10 месяцев. И по готовности заменять в промышленной эксплуатации старую функциональность на новую. Кстати, возможность такого подход это тоже одно из важных требований к проектированию архитектуры. Такой подход, примерно, удвоит трудоемкость разработки системы, поскольку потребует дополнительных усилий на интеграцию старой и новой системы, для обеспечения их мирного сосуществования. Но не должно повлиять на сроки, поскольку разработку и интеграцию можно вести параллельно.

ЗЫ. Безусловно, в ИТ сделать можно все, что не противоречит законам природы. Это вопрос только политической воли, денег и сроков.

Так резко там не выступал еще никто

Нефтяная эра осталась в прошлом, Россия проиграла конкуренцию на мировом рынке и оказалась в числе неудачников-дауншифтеров, то есть тех, кто намеренно не стремится к материальным благам и какому-либо развитию. Это заявил бывший глава Минэкономразвития, а ныне руководитель госбанка Герман Греф.

Большинство прогнозов Грефа сбывались. В 2010 году он говорил, что мы так и не выбрались из кризиса, а задолго до введения санкций предрекал проблемы в экономике. Слова Грефа находят подтверждение. Цены на нефть упали ниже $30, и не за горами порог в $20. Рубль дешевеет. Банковская система России находится в шаге от коллапса. Инвестиции падают. Программа импортозамещения не работает. Растет безработица. В этих условиях Греф призывает диверсифицировать экономику, провести реформы госуправления, судов и правоохранительных органов, повысить доверие бизнеса к власти. Без всего этого мы из «нефтяного» скатимся в «каменный» век.

Как каменный век закончился не потому, что закончились камни, так и нефтяной век на исходе, хотя ресурсов «черного золота» хватит сполна, заявил , выступая на Гайдаровском форуме.

Министр финансов рассказал об оптимизации бюджета, что поможет избежать повторения кризиса 1998 года. Глава подчеркнул, что антироссийские санкции не помешают реализовать план по оздоровлению экономической ситуации.

Один только Греф был столь жесток и категоричен. «Мы проиграли конкуренцию и оказались в стане стран, которые проигрывают, стран-дауншифтеров. Страны, которые сумели адаптироваться, - победители», - отметил он.

Но сможем ли мы подтянуться к группе фаворитов - не ясно. Нефтяные котировки 15 января укрепились на отметке ниже $30. Зарубежные и российские эксперты уверены, что скоро мы увидим $20. На сколько тогда придется секвестировать бюджет-2016, который сейчас сверстан из расчета в $50? Сейчас предполагается урезать расходы на 10%, но это при ценах на нефть в $40. А будут ли они и когда - не известно.

Еще одна проблема - кризис в банковском секторе. В 2015 году кредитные организации понесли потери в 2% ВВП. Это около 1,5 трлн рублей (в 2014 году - 900 млрд). Ежедневно ЦБ лишает лицензии проблемные банки, а их вкладчики лишаются сбережений.

В 2013 году прямые инвестиции в из зарубежных стран доходили до $70 млрд. В 2014 году они упали ниже $20 млрд. По итогам 2015 года их объем грозит оказаться еще в 2–3 раза меньше. С начала января отток средств иностранных инвесторов из российских активов составил $70 млн. Если такие темпы сохранятся, то Россия останется без зарубежных заемных средств.

Что же предлагает Греф? Во-первых, провести реформу госуправления, то есть упорядочить взаимоотношения центра и регионов. Соответствующий указ подписал еще в 2003 году, но результат не впечатлил. , по сути, по сей день играет роль «почтового ящика», который все предложения перенаправляет в Кремль и ждет отмашки «сверху».

Греф предлагает провести реформу судов и правоохранительных органов. Такая программа уже давно разработана. Есть и определенные результаты - судебные заседания начали транслировать в онлайн-режиме. Однако реальных сдвигов не наблюдается. Доверие бизнеса к власти не усилилось. Предприниматели, как и в 1990-х, не спешат проникнуться расположением «людей в погонах». Правительство подливает масла в огонь, увеличивая бюджетные расходы на силовой сектор.

Выходит, Греф прав. Россия находится на пороге «каменного века». Негативные тенденции в российской экономике не сосчитать по пальцам. Так, по некоторой информации, на днях Минэкономразвития ухудшило свой прогноз относительно темпов нашего развития. То же обещает сделать в ближайшие дни и Международный валютный фонд. Курс российской валюты день ото дня бьет новые антирекорды.

Эксперты Всемирного экономического форума, который откроется в Давосе 20 января, уже предупредили Россию о рисках гиперинфляции и безработицы.

Да и сами россияне не верят в светлое будущее. По данным опроса ВЦИОМ, в последние месяцы без работы остались 33% опрошенных. Растет и объем задолженности по зарплате, реальные доходы населения падают.

Сможет ли Россия избавиться от прозвища «дауншифтер» и войти в число фаворитов? Возможно, но как ранее говорил , покупайте соль и спички - в ближайшие годы, если не десятилетия, нас ждет долгий системный кризис, выбраться из которого только за счет одной нефти явно не получится.

Василий Солодков, директор банковского института ВШЭ:

«Герман Греф прав в том, что время высоких цен на нефть прошло, но не в том, что эра нефтезависимости закончилась. Да, альтернативные источники получения энергии появляются, но все они малоэффективны при нынешней стоимости углеводородов. Тогда как себестоимость тех же солнечных батарей или ветряков достаточно высока. Сейчас разработки в сфере поиска источника возобновляемой энергии будут сокращаться».

Никита Масленников, ведущий эксперт Института современного развития:

«Глобальный экономический цикл, когда сырьевые цены шли вверх, завершен. В ближайшие несколько лет возврата к этой схеме трудно ожидать. Для нас наступила новая реальность, которая заставляет переходить к новой экономической модели. Полагаю, что мы еще зависим от расценок на нефть и газ. При падении стоимости барреля на $10 ВВП страны сразу теряет 2%. Для России прозвенел не «звонок», а «колокол». Мы пытались слезть с нефтяной иглы, но она взяла и обломилась, да еще и застряла в мягких тканях. Нужны изменения структурного характера. Стоит вынуть «воздух» из бюджетных расходов. Есть претензии к инвестиционным программам, управлению госимуществом, госзакупкам. Неплохо бы остановить беспредел по налоговым льготам».

сайт публикует полную расшифровку выступления Германа Грефа, «Сбербанк России » в рамках Гайдаровского форума-2016 , прошедшего в РАНХиГС с 13 по 15 января. Полную видеозапись выступления смотрите здесь: .

Покажите первый слайд сначала: «Прогноз по развитию технологий» . Мы очень тесно сотрудничаем с большим количеством компаний. Microsoft , наш крупнейший партнер технологический, ну и компания Google , с которой мы очень тесно взаимодействуем. Вот здесь прогноз человека, которого очень уважают Рэй Курцвел . Он буквально пару недель, месяцев назад опубликовал прогноз уже расписанный по годам, до 2100 года. Здесь мы сделали выжимку как будут развиваться технологии. Этот человек не только ученый, он еще и практик. Он сегодня главный технический директор Google и он сегодня держит руку на пульсе и понимает то, о чем он пишет, и его прогнозы достаточно ясно сбываются. Прогноз этот говорит о том, что мир будет очень быстро меняться, мы живем в очень интересное время.

В связи с этим я хотел бы отступить немножко от своей презентации, которую я подготовил в отношении банковских технологий. Я послушал то, что здесь говорилось. Я бы сказал о трех ключевых вещах , о том, как новые технологии будут менять три составляющие. Первое - это общество в целом и государство. Второе , - бизнес. То, что и мы чувствуем на себе. И самое главное , наверное, - как это касается каждого из здесь сидящих лично. На мой взгляд, самые драматичные изменения будут происходить именно на этом уровне.

Каменный век закончился не потому, что закончились камни. Нефтяной мир, можно сказать, что уже закончился

И что можно сказать? Очевидно, сегодняшний кризис, кризис на рынке нефти. Анатолий Борисович сказал в отношении прогноза по электричеству, по генерации, по транспорту. Да, это две составляющие, которые потребляют больше всего нашего углеводородного сырья, 18% примерно вся генерация электричества потребляет углеводороды, и 56% это транспорт. И там, и там есть радикальные изменения. Если говорить сегодня не о каком-то далеком будущем, а если говорить о Китае, то в Китае к концу 2016-го года, то есть к 1 января 2017 года он уже точно это сделают. 70 ГВт установленной мощности - это Солнце. Ветер, солнце, биоэнергетика, - всё вместе это ни много ни мало, 230 ГВт установленной мощности. Плюс 330 ГВт установленной мощности гидроэнергетики. Итого: 560 ГВт установленной мощности. Всё это возобновляемые источники энергии. Это, для сравнения, в два с половиной раза больше, чем вся установленная мощность в Российской Федерации.

И самый ближайший прогноз, что Китай теми темпами, которые он сегодня создает альтернативную энергетику, будет потреблять – он один из крупнейших в мире потребителей – примерно на 45% меньше традиционных источников энергии. Это уголь наш, который в том числе мы в большом объеме и разрабатываем, и поставляем, и очень много продолжаем инвестировать в уголь, рассчитанный на китайский рынок. И углеводороды... Можно сказать, что эта эра осталась в прошлом.

Вот сегодня точно можно сказать, что, как говорят, каменный век закончился не потому, что закончились камни. Точно так же и нефтяной мир, можно сказать, что уже закончился.

Будет его остаток, я не знаю, сколько там – десять лет, пока действительно вся инфраструктура электромобилей будет развернута в нужной степени. Но сегодня, очевидно. Когда я первый раз сел в автомобиль Tesla , я понял, что это будущее, к сожалению, настало раньше, чем мы его ожидали. Как всегда. И нужно сказать, что мы сегодня вот в этом будущем находимся уже сейчас, и, господа, welcome to the future, - мы находимся здесь.

Первое последствие четвертой революции - это колоссальный разрыв в доходах между странами-победителями и странами проигравших

Михаил Юрьевич сказал, что колонизация была замещена техническим порабощением. Ничего не изменилось. Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать, и это техническое порабощение. Я бы не так говорил, мы просто оказались в стане стран, которые проигрывают. В стане стран-дауншифтеров. Страны и люди, которые сумели вовремя адаптироваться и проинвестировать в это, они победители сегодня.

Страны, которые не успели адаптироваться, свою собственную экономику и всю социальные систему, все институты, они очень сильно будут проигрывать. И разрыв этот будет, к сожалению, значительно больше, чем в ходе прошлой индустриальной революции. И это нужно себе представлять.

Первое последствие вот этой самой четвертой революции- это колоссальный разрыв в доходах между странами-победителями и странами проигравших. Колоссальный разрыв доходов между людьми, которые сумели адаптироваться к этой ситуации и людьми, которые не сумели адаптироваться к этой ситуации. И большая проблема в серединке: будут востребованы, будет колоссальный спрос на высокой квалификации специалистов, будет сохранен спрос на очень низкую квалификации специалистов, которую в том числе займут вот эти самые мигранты.

И будет трагедия для вот этой серединки, людей, которые не хотят заниматься низко квалифицированным трудом и не готовы заниматься высоко квалифицированным.

Это большая проблема. И об этом надо, конечно, очень серьезно говорить, размышлять и думать, что можно с этим дальше делать. Можно, конечно, изменять все государственные системы. Потому что, если говорить о будущем, то ключевую роль как играло, так и еще более ключевую роль будет играть государство. Нужно изменять государственный институт.

Я не верю в науку, которая не связана с практикой, я не верю в образование, которое не связано ни с практикой, ни с наукой

Ключевая роль во всем этом процессе, не устаю об этом говорить, - в образовании, от детских садов до ВУЗов. Вся модель образования должна быть изменена. Вот здесь говорилось об онлайн-образовании. Я вообще не верю в онлайн-образование прошлого века. Онлайн-образование должно радикально быть изменено. Оно сейчас пока такое же, как и традиционное. То есть мы перевели систему традиционного образования в онлайн. На мой взгляд, и то, и другое, и те, и другие – лузеры.

Онлайн будет использоваться, но содержание образования будет абсолютно другим, и метод образования будут совершенно другим. Нам нужно успеть поменять модель образования. Причем это нужно сделать не когда-то, это нужно делать вчера, ну хотя бы сегодня нужно это начинать делать. Мы пытаемся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную сегодня модель образования. Напихивание детей огромным количество знаний. За это время знания мультиплицированы колоссальным образом. И сотрудники системы образования, учителя, родители и дети - в шоке. О того, что делать, какую из информации попытаться напихать в этого несчастного, какое количество часов его времени занять, и в какой период времени начать его напихивать всем этим барахлом. На мой взгляд, это очень серьезная развилка.

Мы много этим занимаемся, мы создали наш благотворительный фонд в прошлом году «Вклад в будущее». У нас есть на эту тему какие-то свои системные мысли и подходы, которые будем стараться развивать.

Я не верю ни в науку, которая не связана с практикой, я не верю образование, которое не связано, ни с практикой, ни с наукой.

Сегодня это триединство, это то, о чем говорил Михаил Валентинович. Все идет на уровне междисциплинарного… вот эта самая singularity , которая сегодня требует от нас очень серьезных усилий.

Мне кажется, нам нужно на уровне общества сделать серьезные выводы и сделать серьезные прогнозы, где мы окажемся не когда-то, а через десять лет. Век углеводородов закончился. Цена будет 30, 40, 50, 60 долларов, - не важно, сколько. Мы будем очень серьезно отставать, если мы не изменим общественную концепцию нашего подхода к тому, что происходит в мире.

Agile в IT – это ничего, если у тебя нет agile во всей организации

Теперь второе, что касается бизнеса. Я расскажу здесь про себя, наверное, самое лучшее. Мы очень сильно гордились тем, как мы сильно продвинулись за последний год. Мы инвестировали колоссальные деньги, вот наши партнеры могут сказать, что мы крупнейшие в стране айтишниики.

«Сбербанк России» - это 10% российского рынка IT. Вот сегодня сейчас сказал министр о том, что 450 тысяч программистов . Из них 22 тысячи работают у нас, в нашей компании, - то есть почти 5% российского рынка. И мы бежим семимильными шагами. При этом, мы видим, что не успеваем.

И вот когда мы закончили централизацию, мы получили какую-то премию мировую за самый крупный, самый быстрый проект централизации IT-инфраструктуры в мире, и так далее, и так далее. Очень этим гордились. Когда мы соединили все, построили супер data-центр. Мы этим тоже очень сильно гордимся. Вот Михаила Валентиновича тоже зову к нам всё показать, что мы красивое сделали, сколько у нас там громадных машин и так далее, и так далее.

Как только мы это закончили, мы пришли к выводу, что мы абсолютно неконкурентоспособны. Это был ужасный вывод для меня лично, это удар просто. Почему я всё время говорю, что мы не конкуренты с банками. Мы сделали очень хорошую систему банковскую, но обыгрывают нас не банки, - нас обыгрывают вот эти вот ребята (ИТ-компании). И они у нас съедают самый сладкий кусок пирога.

Я вам приведу цифры: мы создали «Сбербанк-Технологии» 6 лет назад. Сегодня в «Сбербанк-Технологии» это 6 с лишним тысяч программистов, это 80% IT, которые нужны для себя сами. Не представляю если бы мы не создали эту компанию, чтобы мы делали. В прошлом году мы сделали 27 тысяч изменений нашей платформы в год. Для сравнения пять лет назад мы делали 600-800 изменений. В этом году мы сделаем 41 тысячу изменений нашей платформы в год. В общем, мы очень гордимся этим. У нас мощности такие, у нас ребята умные и т.д. Если посмотреть на банки – мы в шоколаде, все в порядке. Если посмотреть на вот этих ребят всем: Amazon, Google и т.д. Amazonделает 10 тысяч изменений своей платформы в день. Time to market. И мне очень понравилось то, что сказал Николай Анатольевич в отношении времени.

Если скажите, какая ключевая задача перед Сбербанком в этом году? Я скажу – «Скорость. Скорость, скорость и скорость». Мы опаздываем. Причем скорость везде.

Вопрос во всем. Это процессы, это люди, это все, все, все. 10 тысяч в день и 40 тысяч в год это несопоставимые вещи. Time to market- часы и Time to market– месяцы, которые у нас сегодня - это неконкурентоспособная история.

Поэтому мы для себя принимаем решение о том, что мы уходим в прорыв вообще. Мы меняем целиком всю нашу платформу. Мы покупаем маленький пакет акций в российско-американской компании, которая выиграла тендер. Мы полгода его проводили. Она выиграла тендер у Oracle , IBM и т.д., - у всех. И этот производитель платформы оказалось ровно на порядок выше, чем у этих крупнейших компаний. Это удивительно, 60 программистов ее делают. Это open source платформа со всеми элементами: cloud based, machine learning, deep machine learning и, в конце концов, artificial intelligence. И это все мы будем делать сами, потому что это open source платформа. Это, конечно, колоссальный вызов для нас.

Все это мы построим на Agile . Наши люди все сидят в технологии agile, потому что по-другому такой объем сделать нельзя. Как только мы это сделали, в общем выдохнув, - они поняли, что дальше мы не понимаем. Потому что agile в IT – это ничего, если у тебя нет agile во всей организации. Все процессы должны быть перестроены. Agile, программисты знают, - это технология.. она начиналась в IT, но сегодня везде. Те кто не освоит Agile сегодня в текущих бизнес-процессах, будут лузерами завтра. Мы поняли, что нам нужно поменять все наши процессы. И это вызов.

Как только мы это осознали, появилась третья задача. Это нам себя самим нужно вывернуть наизнанку, потому что мы абсолютно не готовы к тому, что платформа будет гибкая. У нас сегодня платформа огромная и гибридная. Если мы меняем одну часть платформы, то нам нужно два-три месяца тестировать, потому что непонятно где и что вылезет при этом. Это катастрофа, потому что у нас все вместе Microsoft , Oracle и т.д. Когда же она будет маленькая... Точнее, когда она будет совершенно на других принципах, - маленькие команды будут работать. Требуются совершенно другие принципы организации людей, - принципы коллаборативности.

Другая культура работает, горизонтальная культура. А в нашей стране горизонтальная культура не работает нигде. У нас очень сильно развита культура доминирования, подчинения. В новый век с такой культурой не войти. И это колоссальные культурные изменения, которые нам нужно сделать внутри компании, внутри каждого из нас, перейдя на другой уровень общения.

Вот я сюда пришел, увидел руководителя одной из крупнейших аудиторских компаний, - сидит вот на ступеньках, ноги под себя подобрал. Вот примерно то же самое, что мне приходится делать в моей компании. Потому что мне нужно менять все. Мне нужно менять самого себя, если сам себя не поменяю, ничего в компании не изменится. И нужно будет поменять весь топ-менеджмент.

Весь мир становится абсолютно конкурентным. И мы должны быть готовы к колоссальной самотрансформации, все лидеры

Как мы к этому еще пришли? Знаете, я прочитал одну очень интересную статью. Она немножко на грани, так как она была опубликована в известном журнале. Когда был комментарий к покупке компанией Dell компании EMC за безумное количество миллиардов долларов, аналитик написал: «Как мне нравится эта сделка! Суперкорпорация получилась. Там кого-то не хватает. Нужно добавить, извините, Microsoft, Oracle, IBM и еще несколько. И у меня готово название корпорации. Эта корпорация называется FBC ». В конце маленькое примечание. Почему FBC? Потому что называется Fucked By The Cloud. Я вздрогнул и подумал: черт побери, а наше место-то там.

Мы хорошее дополнение для самых крупных корпораций там. И, коллеги, это то, что уже сейчас происходит. За год мир меняется сумасшедшим образом. Если мы говорим о том, что сегодня эти самые формальные лидеры Microsoft , Google и так далее – за ними стоят те ребята, которые их съедают.

Amazon . Сегодня появилась компания Jet.com, которая сказала: «Мы - киллеры Amazon». И они развиваются сумасшедшим образом на совершенно новой бизнес-модели. Сегодня появилась block chain , которая говорит, что Uber , который в два раза дороже нас, – это старая бизнес-модель, которая никуда не полетит. Появилась компания Faraday , которая сказала, что Tesla – это вчерашний день. И это каждый день происходит. И вот эта вот скорость – это то, к чему нам надо привыкать.

Уважение к конкурентам, понимание того, что весь мир становится абсолютно конкурентным. И мы в этой истории должны быть готовы к колоссальной самотрансформации. Все лидеры. Никто не сможет остаться лидером, если не будет готов к колоссальной самотрансформации. И это мой главный посыл.

Теперь по поводу того, что экспорт вооружений у нас растет, экспорт в IT и так далее.

Самый страшный наш экспорт, самый большой наш экспорт, который невозможно восстановить, – мозги. Мы не считаем, сколько мы экспортируем в год. Но это, я боюсь, по объему потерь - это самое большое количество того, чего мы экспортируем. Экспортируем безвозвратно, к сожалению.

И вот это, конечно, ситуация, с которой нужно очень-очень серьезно поработать, очень серьезно подумать. Я думаю, что вот эти вещи, такие как скорость, масштабы...

Потому что ни одного государства, ни одного человека, ни одной компании не останется вне этой технологической революции.

Это нужно осознать. И системные последствия для всех без исключения, кто хочет остаться в тренде, не хочет быть дауншифтером. Можно будет остаться в стране, для этого не надо будет уезжать в Индию. Просто дауншифтером мы будем здесь. Если мы не хотим остаться страной-дауншифтером, нам нужно, конечно, начинать очень быстро бежать в эту сторону. Спасибо большое.

Алексей Комиссаров, директор Фонда развития промышленности:

Спасибо. Вы сказали, что век углеводородов закончился, сказали про Tesla, которая изменила мир автомобилей. Вот, когда на ваш взгляд закончится… Я понимаю, что исходя из вашего выступления и из того, что вы говорили ранее, век традиционных банков тоже уже давно закончился. Но, тем не менее, - когда он закончится окончательно, когда не останется той структуры, которая создавалась веками во всех странах? И когда произойдёт такой вот совсем революционный переворот, который полностью изменит наше представление о банковской сфере. Это 10 лет, 20, 50, 100?

Герман Греф:

Вы знаете, здесь есть две составляющие. Составляющая первая связана с, собственно говоря, технологическим прорывом внутри компании . Сегодня банки, любой современный банк – это IT компания. Тот банк, который сегодня не использует Big Data... У нас все системы риск-менеджмента, все, что связано с анализом customere xperience, весь product management - все построено на Big Data. И это все с такой скоростью происходит. Если я пять лет назад впервые… мне Аркадий Волож объяснял на пальцах что такое data factory и так далее. Спасибо, кстати, что у нас есть такие компетенции, и они научили большое количество наших людей. То сегодня это у нас… Кстати, в прошлом году Big Data уже Gartner не включил в число передовых технологий. В нашей индустрии это невозможно сделать. Просто невозможно. Если вы посмотрите на количество cost of risk в банке, то есть, какое количество активов является плохими в банке... Вот если там больше определенной цифры, то это означает, что компания не пользуется Big Data. Сегодня невозможно конкурировать на рынке и иметь современные системы управления рисками, управления продуктами и т.д. и не использовать технологии.

В этом смысле много, много, много - это колоссальные изменения. Мы создали блок Т, в который объединили три блока. Потому что сегодня мне не нужны люди, которые не понимают, - любой менеджер должен быть айтишником. Вот эту грань между айтишниками и всеми остальными мы срезали. У нас сегодня IT-архитектуру докладывают руководители направлений . В 2014 году мы эту практику ввели, сначала было смешно слушать. А сегодня это все уже свободно абсолютно, они свободно оперируют терминами, совершенно четко понимают всю IT-архитектуру. Без этого современное предприятие работать не может.

В этом смысле внутренняя трансформация в банках идет колоссальным темпом. Я думаю, что за последние три года произошел мощный прорыв. И в России целый ряд банков очень серьезно в эту сторону думает. И есть целый ряд банков, который очень много в это инвестирует. В мире тоже неравномерная ситуация, но, тем не менее, все это происходит.

Есть вторая составляющая – это готовность клиентов. Здесь, я думаю, это будет подольше. Если говорить о североевропейских странах, то уже порядка 90-95 % всех услуг оказывается в диджитал. И у них физическая сеть умирает. Я каждый год жду, что наша физическая сеть наконец-то начнет падать по спросу. Но у нас в позапрошлом году - 18% рост физического трафика был, в прошлом году – опять рост примерно на 5-6% . Не знаю, что будет в этом году. Вот когда начнется спад и произойдет все-таки естественная смена поколения, думаю, - тогда все радикально изменится.

Я думаю, что сами банки будут умирать значительно раньше в их традиционном смысле. То есть ответ на ваш вопрос, я думаю, через пять лет не останется ни одного банка, который бы не сидел на новой полностью digital-платформе. Но, я думаю, еще лет 10 продлится спрос на традиционные банковские услуги и банки будут вынуждены оказывать услуги для двух сегментов.

Еще одна критически важная вещь – транспарентность. Вот, коллеги, из банка видно, что это такое. Мы говорим сейчас слово compliance. У меня это подразделение сегодня находится на фабрике, построенной в Петербурге, оно полностью занята этим направлением. Тысячи людей сидят и смотрят, они обязаны смотреть в соответствии с регулированием за каждой транзакцией. Мир становится абсолютно прозрачным, вся ваша информация абсолютно прозрачна, все ваши транзакции прозрачны. С кэшем я, к сожалению, не такой оптимист. Я думаю, мы в эту сторону идем. Думаю, кэш будет еще атавизмом какое-то количество лет. Его надо делать более дорогим, просто в нормальных государствах это уже делают.

Но самая большая проблема во всех областях, коллеги, это cyber security. Это то, в чем мы колоссальным образом отстаем.

Я прошу прощения, но если сегодня я могу на неформальном аукционе купить содержание гаджета премьер-министра, или твиттера министра телекоммуникаций... Это говорит о том, что в нашей стране не все в порядке с cyber security, что-то тут не то. И нужно понимать, что эта проблема вчерашнего дня. Мы опаздываем колоссальным образом, у нас нет национальной программы cyber security, в отличии от стран, которые уже 15 лет этим занимаются. У нас нет органа одного, который на межрегиональном уровне этим занимается. Правоохранительные органы с этим не могут справиться в одиночку. Нужно объединять всех. И это, коллеги, колоссальнейшая проблема, с который мы сегодня уже сталкиваемся и, я думаю, которую нужно обязательно озвучить как одну из самых ключевых проблем при входе в это самое Будущее невозможно.