Каждая пятая компания в россии оказалась убыточной - миростроительство. Центробанк рассказал о неподконтрольных ему факторах инфляции

Бизнес не может быть инициатором изменений в стране, хотя обществу стоило бы поблагодарить его за прогресс в России, полагает Чубайс. По его мнению, в треугольнике «власть — бизнес — общество» установилась своеобразная гармония.

Власть не любит бизнес, общество также предпринимателей «терпеть не может», утверждает глава «Роснано» Анатолий Чубайс, передает корреспондент РБК. Таким образом, их отношения стали «удивительно гармоничными».

Чубайс рассказал о своем видении ситуации в стране на сессии «Бизнес — общество — власть: старые проблемы, старые ожидания», которая проходит в рамках Общероссийского гражданского форума. «Если посмотреть ситуацию в целом в треугольнике большом — власть, бизнес и общество, — мне она кажется удивительно гармоничной. Гармоничной в том смысле, что власть недолюбливает общество и не любит бизнес, общество явно не любит и терпеть не может бизнес, бизнес с недоверием относится к власти, а что такое общество, вообще не понимает. И все гармонично, целостно продолжает двигаться вперед. Ровно в соответствии с нашим классиком Владимиром Семеновичем Высоцким: не страшны дурные вести, мы в ответ бежим на месте», — сказал он.

Отвечая на вопрос, кто мог бы быть инициатором каких-либо изменений в стране, Чубайс признался, что на бизнес подобных надежд не возлагает. «У меня и здесь тоже взгляд пессимистичный, потому что в моем понимании бизнес им по определению быть не может, потому что бизнес про бабки, не про страну», — пояснил он. Чубайс отметил, что в 1990-е годы сторонником власти бизнеса над государством был Борис Березовский. «Эта концепция мне омерзительна», — заметил Чубайс. Тем не менее, отметил глава «Роснано», позднее ситуация изменилась: предпринимателей «додавили» так, что Счетная палата теперь просит пустить фракцию бизнеса в Госдуму.

В то же время российское общество глава «Роснано» назвал «инфантильным», отметив, что оно «за 25 лет не удосужилось даже сказать спасибо бизнесу один раз за то, что бизнес делал в стране». «Он [бизнес] страну отстроил. Он восстановил безнадежно обрушившиеся советские предприятия, он вернул зарплату людям, он наполнил бюджет деньгами. Он создал источники для того, чтобы наша интеллигенция получала средства на поддержку культуры, науки, образования. Все это сделал бизнес российский. Это все сделали те, кого общество называет олигархами», — сказал Чубайс.

«Можно ли ожидать, что общество дозреет и скажет: «Ой, спасибо, я забыло сказать спасибо?» — Нет, нельзя», — считает Чубайс.

Бизнес же, по его мнению, ведет себя так, как может. «Не хищение, а собственно сама по себе частная предпринимательская деятельность до декабря 1991 года в нашей родной стране была уголовным преступлением. В этом смысле бизнес, родившийся из этого, которому еще и 30 нет, конечно, он отроческий, мальчишеский, незрелый, поверхностный, нуворишский и так далее. Это неизбежно. В этом смысле моя претензия как раз не на стороне бизнеса, а на стороне общества. Мало того, если продолжать эту логику и задать себе вопрос: а где в реальности можно было бы искать источник для того, чтобы из этого блестящего и безнадежного треугольника выбираться... Я глубоко убежден, что в России всегда было — и есть — главным европейцем правительство. В этом смысле я не верю в то, что общество способно само по себе вновь очнуться», — сказал он.

Государству, по мнению Чубайса, также стоит отблагодарить бизнес за его роль в развитии страны. «Начать ситуацию с того, чтобы реабилитировать крупный бизнес, сказать ему спасибо, наградить его, поощрить его, показать героические успехи, которые совершили десятки и сотни тысяч российских предпринимателей, сделать их настоящими героями нашего времени. Они этого более чем заслуживают. Могло бы это сделать государство? Легко! Сделает оно это? Нет, не сделает. Поэтому у нас полная гармония, абсолютно, взаимоотношения, достойные всех партнеров».

Единственный оптимистичный момент — это «третий сектор», социальное предпринимательство, считает Чубайс. «Это единственный позитивный росточек среди этих трех мощных дубов: государство, общество, бизнес. На него я лично возлагаю определенные реалистичные, как мне кажется [надежды]», — заявил Чубайс.

Анатолий Чубайс в 1991 году был назначен председателем Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом. В этой должности он разработал программу приватизации в стране совместно с Егором Гайдаром. В результате приватизации большая часть имущества, принадлежащего государству, перешла в частные руки, что стимулировало развитие предпринимательства и свободного рынка. Как отмечал ВЦИОМ, в 1991 году 43% россиян верили, что приватизация сделает распределение доходов более справедливым, однако критики экономических реформ указывают, что их итогом стала предельная концентрация капитала у отдельных предпринимателей и расслоение общества.

Любой правитель может превратиться в диктатора, но и любой диктатор имеет шансы стать пристойным лидером, говорится в исследовании Всемирного банка. Экономисты построили модель, показывающую, от чего зависит эта эволюция

Недемократические режимы могут эволюционировать по-разному: одни правители «хорошо» начинают, однако впоследствии скатываются в диктатуру и репрессии, а другие начинают с притеснений, но затем становятся адекватными лидерами. Почему так происходит, попытались объяснить экономисты — авторы исследования «Диктаторы, идущие по линии Могадишо. Как люди становятся чудовищами и чудовища становятся людьми», подготовленного под эгидой Всемирного банка и опубликованного в этом месяце.

Есть два классических примера. Президент Зимбабве Роберт Мугабе, как пишут авторы исследования, после прихода к власти в 1980-х годах считался «доброжелательным и весьма компетентным» правителем: рост экономики Зимбабве достигал двузначных показателей, охват детей, которые учились в средней школе, увеличился с 2 до 70%, уровень грамотности вырос с 45 до 80%, а сам Мугабе даже вошел в шорт-лист на соискание Нобелевской премии мира в 1981 году. Но к 2000-м годам произошла разительная перемена: более 90% жителей Зимбабве оказались безработными, 20% заражены ВИЧ, продолжительность жизни значительно снизилась, множество людей пострадали из-за репрессий. 92-летний Мугабе при этом руководит Зимбабве и по сей день, он старше любого другого действующего правителя в мире.

По-другому сложилась судьба экс-президента Ганы Джерри Ролингса. Возглавив страну в 1981 году, он ограничил свободу СМИ, начал практиковать пытки, аресты и убийства. Однако против такого способа правления выступили как жители страны, так и международное сообщество. Из-за этого Ролингсу пришлось «неохотно» идти по демократическому пути, впоследствии его поддержали Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк, а в 2000 году он стал первым руководителем независимой Ганы, который отдал власть мирным путем.

Линия Могадишо — термин, который используется в названии исследования, — обозначает момент, при котором миротворческая миссия иностранных сил в чужом государстве переходит на этап боевых действий с целью смены режима. Понятие восходит к ситуации в Сомали 1992–1993 годов. Экономисты Всемирного банка, впрочем, решили рассматривать термин «линия Могадишо» более широко и включить в него мобилизацию местной оппозиции, желающей свергнуть диктатора.

Груз «прошлых грехов»

В предложенной авторами математической модели граждане могут сместить авторитарного правителя через революцию, однако последний может прибегнуть к репрессиям, рассчитывая подавить ростки протеста. Степень его решительности будет зависеть от накопленных «прошлых грехов»: диктатор опасается возмездия, что заставляет его вновь и вновь использовать насилие, чтобы исключить вероятность отстранения от власти. Отчасти именно по этой причине держится за власть Роберт Мугабе, который применял массовые репрессии против оппозиционеров в 1980-х годах, свидетельствуют заявления его противников и бывших сторонников. По их воспоминаниям, которые приводятся в исследовании, «тень» убитых стоит над Мугабе и он хочет оставаться у власти до самой смерти.

Кроме того, по версии авторов, все больше и больше использовать давление на противников диктатора может заставить незнание того, насколько далеко он может зайти. «Когда правитель не уверен, как далеко он может зайти, для него может оказаться разумным экспериментировать в этом измерении», — пишут они. Авторитарный правитель понимает, что может быть отстранен от власти, однако продолжает «экспериментировать», указывают авторы исследования.

Изменить поведение диктатора — как в худшую, так и в лучшую сторону — могут и действия оппозиции. Авторы доклада вновь приводят в пример Мугабе, который стал проводить еще более репрессивную политику, после того как почувствовал конкуренцию со стороны оппозиционного «Движения за демократические перемены». Жестоким образом подавлять противников пришлось также экс-президенту Ганы Кваме Нкруме и Фердинанду Маркосу, руководившему Филиппинами. Но обратный эффект протесты имели, например, для Джерри Ролингса, экс-главы Замбии Кеннета Каунду, бывшего президента Кении Даниэля арап Мои и южнокорейского руководителя в 1980-х годах Чон Ду Хвана — этих правителей мобилизация протестующих, наоборот, «дисциплинировала», пишут эксперты Всемирного банка. В целом потенциал стать диктатором в описываемой экономистами модели имеет любой правитель.

Диктатор более склонен к репрессиям при высоких доходах, то есть при больших возможностях по извлечению ренты. Гана при Кваме Нкруме получала много денег от пошлин на экспорт какао, Муаммар Каддафи в Ливии и Николае Чаушеску в Румынии богатели благодаря росту цен на нефть, а состояние Мугабе обеспечивалось эксплуатацией алмазных месторождений. В то же время режим Даниэля арап Мои в Кении стал менее репрессивным, после того как США уменьшили объемы помощи Найроби (Вашингтон начал утрачивать к этому интерес после развала СССР). Поэтому товарные санкции и урезание финансирования неподотчетных режимов могут помочь избавить ту или иную страну от диктатуры, делают вывод экономисты.

Как вести себя с диктаторами?

В более ранней версии статьи авторы, помимо описания модели, писали и о том, как следует вести себя с диктаторами, отмечает в комментарии для РБК Георгий Егоров из Гарвардского университета (Ph.D). «Там задавался вопрос, а что, собственно, международному сообществу делать с кровавыми диктаторами — и получался интересный результат, что мировое сообщество может охотиться, условно, за диктаторами, убившими 10 тыс. человек, но договариваться с диктаторами, убившими, скажем, миллион — лишь бы они прекратили убивать. В таком случае международному сообществу выгодно было бы договориться между собой, чтобы с самыми кровавыми диктаторами не договариваться ни за что — но такое обещание трудно соблюсти», — рассуждает он.

Некоторых диктаторов можно убедить добровольно уйти в отставку, напоминают авторы исследования Всемирного банка. Они могут согласиться на это при предоставлении убежища или амнистии, тем самым позволив своей стране избрать нового лидера. И такие примеры есть: Иди Амин в Уганде, Менгисту Хайле Мариам в Эфиопии, Фердинанд Маркос на Филиппинах.

Однако в последнее время сделать это не так просто, потому что международное сообщество перешло в «институциональные рамки» — пытаться добиться амнистии или убежища теперь нужно в Международном уголовном суде в Гааге. При этом, с одной стороны, перспектива суда в Гааге может вразумить диктаторов, но с другой — это затрудняет отречение некоторых жестоких правителей. В 2011 году один из лейтенантов Мугабе рассказывал канадскому изданию The Globe and Mail, что тремя годами ранее тот был готов отказаться от власти, однако не сделал этого из страха перед преследованием Гаагским трибуналом.

Описываемая Всемирным банком модель подходит для небольших стран, которые «не очень плотно встроены в глобальную экономику», считает профессор департамента политической науки Высшей школы экономики Николай Петров. В случае с Россией, по его мнению, важным фактором является диверсификация экономики, которая «неизбежна» после снижения цен на нефть. Присутствие крупного бизнеса не только в нефтяном секторе, но и в других отраслях будет способствовать развитию экономической и политической конкуренции, уверен Петров. Власти могут попробовать перейти к «полномасштабной авторитарной модели» после выборов в Госдуму, но эта попытка, если ее все-таки предпримут, обречена на неудачу, подчеркивает он.

Даже в случае отмены санкций рост российской экономики вряд ли ускорится, пишут аналитики АКРА. Западные ограничения повлияли на компании не напрямую, а через экономическую политику властей, считают они

Экономический рост в России вряд ли способен ускориться даже в случае гипотетической отмены западных санкций - ограничивает его в первую очередь не внешнее давление, а комплекс внутренних проблем, пишут аналитики АКРА в новом докладе о влиянии санкций на российскую экономику. Главный эффект от санкций был не прямым, а косвенным и выразился в их влиянии на экономическую политику властей, подчеркивают эксперты.

Без катастроф

По оценке АКРА (Аналитическое кредитное рейтинговое агентство, созданное в 2016 году по инициативе Центробанка), санкции затронули 20–21% российского корпоративного сектора. Этот показатель рассчитан как совокупная консолидированная выручка по МСФО более 400 российских компаний и банков, попавших под санкции (она составила 30 трлн руб. по итогам 2017 года), по отношению к совокупной выручке организаций по всей экономике (по РСБУ).

«Ограничения в основном затронули крупные госбанки (54% банковского сектора по объему активов), нефтегазовые компании (доля их выручки составляет 95% совокупной выручки нефтегазовой отрасли) и почти все предприятия ВПК» - пишут аналитики

Однако напрямую санкции несильно отразились на положении российского бизнеса, приходят к выводу авторы. Хотя рентабельность компаний нефинансового сектора, попавших под западные ограничения, снизилась на 1,6 п.п. за два года после санкций, это было связано не с ними, а с проведением налогового маневра в нефтегазовой отрасли (механизм, реализация которого началась в 2015 году, предусматривает повышение налога на добычу полезных ископаемых и снижение ставок экспортной пошлины на нефть). А снижение рентабельности в банковском секторе (на 0,8 п.п.) затронуло все банки, а не только подсанкционные, отмечает АКРА.

С другой стороны, санкции привели к росту доли рублевых заимствований в разрезе валюты долга (с 13 до 41%) и облигаций в разрезе инструментов (с 40 до 66%) у компаний и банков.

«У большого количества компаний, попавших под санкции, произошло изменение географии заимствований: доля заимствований, привлекаемых от нерезидентов, сократилась. Эта тенденция характерна и для компаний, не попавших под ограничения»

- отмечается в докладе

Если компании и занимают за рубежом, то все чаще - у китайских банков (их доля в долге растет), а не у американских и европейских.

Косвенное влияние

«Более существенным» для российской экономики оказалось косвенное влияние санкций, которое выражается в изменении экономической политики властей, говорится в исследовании. Один из примеров - торговые барьеры:

«Российские контрсанкции ограничили импорт некоторых категорий продовольственных товаров, что привело к росту цен на ряд товаров. Эффект на реальные доходы населения мы оцениваем в минус 2–3 п.п. на 2018 год (на столько, как подсчитало АКРА, выросла стоимость потребительской корзины). За 2014–2018 годы ВВП России вырос на 3%, тогда как вклад фактора контрсанкций (через снижение потребления населением) составил лишь минус 0,2 п.п.»

Рост производства в агропромышленном секторе не смог компенсировать негативный эффект контрсанкций, подчеркивают авторы.

Другое последствие санкций - более консервативный подход к бюджетному планированию. Кроме того, на фоне западных ограничений власти сейчас не рассматривают внешние займы как надежный источник финансирования.

Санкции «нельзя назвать ключевым сдерживающим фактором экономического роста в России в среднесрочной перспективе», считают аналитики: потенциальный рост, который АКРА оценивает в 1,5% в годовом выражении, ограничен по большей части дефицитом трудовых ресурсов. Его негативный эффект оценивается в минус 0,4 п.п. роста в 2018–2020 годах,

«даже в случае отмены санкций среднесрочный рост экономики вряд ли бы существенно усилился»

О «стагнации предложения трудовых ресурсов» на прошлой неделе в очередной раз напомнило и Минэкономразвития. Из-за этого с середины 2016 года сокращается безработица, указывало министерство:

«За последние 24 месяца число безработных снизилось в общей сложности на 0,7 млн человек, или на 16%»

А среднее количество претендентов на вакансию (коэффициент напряженности) «остается на рекордно низких уровнях после двух лет непрерывного снижения». Чтобы преодолеть дефицит кадров, правительство уже запустило пенсионную реформу, предусматривающую повышение пенсионного возраста до 65 лет для мужчин и 63 - для женщин.

В России существует нехватка качественных трудовых ресурсов, отмечает макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов, но дефицита в целом нет: безработица находится не на нулевом уровне. Проблемы с кадрами для экономики стоят не на первом месте, считает он: на передний план выходят высокая доля госсектора и неэффективные госрасходы.

«Помимо всего прочего сейчас добавятся такие сдерживающие факторы, как пенсионная реформа, не включающая меры по поддержке занятости, и повышение НДС (правительство предложило повысить его с 18 до 20%.)»

- указывает он

Минэкономразвития уже понизило прогноз по росту ВВП: в 2018 году он может составить 1,9%, а в 2019-м - 1,4% (ранее ожидались 2,1 и 2,2% соответственно). Ускориться до уровня выше 3% он должен только с 2021 года.

Другие причины

Более существенное влияние санкции оказывают на долгосрочный рост ВВП, указывает АКРА: они приводят к отмене совместных технологических проектов, в частности по освоению нефтяных месторождений, снижению экспорта алюминия и добычи нефти и газа. Так, санкции 2014 года скажутся на показателях добычи нефти в 2020-х.

«Месторождения, эксплуатация которых началась после 2013-го, должны способствовать увеличению общего объема добычи в период с 2019 по 2020 год, однако в 2020-х понадобятся новые технологические и инвестиционные стимулы как для зрелых, так и для новых месторождений. Этот процесс потребует существенных затрат, но будет сдерживаться из-за санкций»

- объясняет АКРА

А на экспорт алюминия повлияют санкции в отношении UC Rusal.

Отмена санкций действительно не приведет к ускорению экономики, в частности, и потому, что компании инвестируют не из заемных ресурсов (в отношении кредитования и действуют ограничения), а из прибыли, говорит Мурашов. Консервативная бюджетная политика связана в первую очередь с падением цен на нефть, а внешние займы и раньше не были главным источником финансирования госдолга, добавляет аналитик (хотя это не мешает нерезидентам активно покупать ОФЗ).​ Что касается продуктового эмбарго, то инфляция при его введении росла в основном из-за ослабления рубля, а не самих антисанкций.

​«Если [негативный эффект от санкций] и был, то он в первую очередь был связан с ослаблением рубля. Хотя [слабый рубль] тогда в какой-то степени и поддержал экономику»

- указывает Станислав Мурашов

19% российских компаний, данные о которых раскрыла ФНС, показали убытки в 2017 году. Еще около 27% закончили год с нулевой прибылью

Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости

Федеральная налоговая служба (ФНС) опубликовала финансовые результаты 2,5 млн российских компаний — это вторая волна масштабного раскрытия данных о российском бизнесе, с которых в 2016 году был снят режим налоговой тайны. Почти каждая пятая компания оказалась убыточной (до уплаты налогов), свидетельствуют расчеты РБК на основе данных ФНС о доходах и расходах по бухгалтерской отчетности организаций за 2017 год.

Отчасти это связано с экономическим спадом, отчасти — с налоговыми махинациями, объясняют эксперты. Четверть компаний и вовсе завершили прошлый год с нулевыми доходами и расходами — в основном те, кто хоть и не закрыты, но уже не нужны собственникам.

Открытые данные ФНС

ФНС начала раскрывать не составляющие налоговую тайну данные о компаниях 1 августа, а сведения о суммах доходов и расходов, которые анализирует РБК, были опубликованы 1 октября. На первом этапе появилась информация о численности сотрудников, специальных налоговых режимах и участии в консолидированной группе налогоплательщиков.

Из-за экономических санкций Запада ФНС как минимум до 2020 года не будет раскрывать данные о стратегических компаниях, предприятиях ОПК и крупнейших налогоплательщиках (на федеральном уровне к ним относятся компании с доходом выше 35 млрд руб. в год, на региональном — от 2 млрд до 35 млрд руб.), писал РБК. В утвержденный президентом список стратегических предприятий входит около 70 компаний, включая «Роснефть», «Газпром», РЖД, «Аэрофлот», ВТБ, «РусГидро» и т.д.

1 декабря ФНС должна раскрыть данные о налоговых нарушениях, штрафах и других мерах ответственности.

Откуда убытки

РБК проанализировал данные о предприятиях, доходы которых не превышают 35 млрд руб. (результаты свыше этого показателя могут говорить об ошибке в отчетности). В среднем доходы компаний из списка ФНС составили 51,2 млн руб., а средние расходы — 50,2 млн руб. Средняя прибыль до налогообложения — 6 млн руб. у компаний с положительным финансовым результатом. Средний убыток нерентабельных предприятий составил 11,8 млн руб.

В 474 тыс. компаний из 2,5 млн, сведения о которых раскрыла ФНС, расходы превысили доходы. Таким образом, минимум 19% российских компаний, не считая «стратегов», предприятий ОПК и крупнейших налогоплательщиков, информацию о которых ФНС не раскрывает, убыточны. «Большинство таких компаний, скорее всего, являются недобросовестными в бизнесе, уплате налогов или предоставлении отчетности», — считает партнер департамента по налогообложению и праву Deloitte Антон Зыков.

«В некоторых случаях это могут быть компании-однодневки (ФНС ранее отчиталась о сокращении их числа до исторического минимума. — РБК) или компании, участвующие в налоговых махинациях, но их процент должен быть не очень большой», — говорит управляющий партнер юридической фирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Александр Лемчик. Убыточность — одна из причин для повышенного внимания к компании со стороны налоговой и вызова на специальную комиссию, уточняет он.

Впрочем, убытки — это необязательно признак махинаций, указал эксперт: часть компаний могла не выйти на самоокупаемость из-за санкций, роста курса валют, общего экономического спада в стране. В числе убыточных могут быть юрлица, созданные под строительные проекты, которые впоследствии были заморожены. Убыточными могли стать и дочерние структуры иностранных компаний, выручка которых из-за курсовой разницы и общего спада спроса не покрыла затраты.

Подозрения, по словам Зыкова, должны вызывать не все юрлица с убытками, а компании с мизерными оборотами. «Я с трудом могу представить действующий бизнес с выручкой в 10 тыс. руб. Это может быть недобросовестная компания, которая передает фиктивную отчетность, или же временно недействующая компания, руководство которой не уделяет должного внимания отчетности», — объяснил Зыков. Данные ФНС позволяют насчитать более 14 тыс. компаний, у которых доход в 2017 году не был нулевым, но не превысил 10 тыс. руб.​

В то же время важно подчеркнуть, что данные бухгалтерской отчетности не могут быть напрямую использованы, чтобы делать какие-либо выводы или предположения об уплате налогов. Доходы и расходы могут быть признаны в бухучете, но не учитываться при определении базы по налогу на прибыль, и, наоборот, доходы и расходы могут быть признаны в налоговом учете, но не признаны в бухгалтерском.

Более точные сведения

Помимо ФНС финансовую отчетность компаний сейчас собирает Росстат. Предприятия обязаны сдавать идентичную отчетность в оба ведомства. Однако данные ФНС более полные, чем данные Росстата, указывает Зыков. «Многие компании игнорируют обязанность сдавать отчетность в Росстат, потому что последствия за непредставление сведений в ФНС более жесткие», — отметил он. Со следующего года компании смогут подавать отчетность только в ФНС, а уже налоговики передадут ее Росстату.

Всего в базе данных ФНС почти 2,5 млн компаний, в то время как на 1 января в России было зарегистрировано 4,37 млн юрлиц, 3,6 млн из которых — ООО. На вопрос РБК о количестве компаний в представленном наборе пресс-служба ФНС сообщила, что налоговики раскрыли данные только хозяйственных товариществ и обществ. Система обработала отчетность не всех компаний, а только тех, в которых структура доходов и расходов была наиболее проста в обработке, считает Лемчик.

Всё по нулям

У четверти компаний в базе данных ФНС (621,4 тыс.) полностью нулевая финансовая отчетность по доходам и расходам. Нулевые доходы указаны у 741 тыс. организаций, а нулевые расходы — у 631 тыс. РБК сравнил эти данные с информацией о численности сотрудников, которую ФНС раскрыла 1 августа. Выяснилось, что в 31% компаний с нулевой отчетностью нет ни одного работника, а в каждой второй (52% компаний) в штате значится всего один человек.

Нулевую отчетность показывают юрлица с функцией владения и правообладания, которая не дает доход, пояснил РБК Лемчик. Но большинство компаний с нулевыми показателями просто прекратили деятельность, а учредители могут не ликвидировать юрлицо из-за рисков налоговой проверки и лишних расходов на эту процедуру. В таком случае компании могут «отлеживаться» три года, чтобы исчезли налоговые риски, рассказал эксперт. После этого срока выездная проверка, которая проходит при ликвидации компании и может затронуть деятельность в течение последних трех лет, ничего не выявит.​

К компаниям с нулевой отчетностью относятся и юрлица, созданные впрок для реализации бизнес-идеи в будущем. «Это пережитки прошлого, когда юрлица создавались в огромных количествах под каждый новый актив, вид деятельности, бизнес-идею, — отметил Зыков. — У нас есть клиент, у которого в определенный момент было 250 юрлиц в группе, из которых​ активно действовали всего 15».

Такая тенденция, по его словам, прекратилась с усилением налогового контроля. «С 2015 года из-за повышенной активности ФНС было возбуждено много дел о незаконном дроблении бизнеса, необоснованной налоговой выгоде. Предприниматели начали смотреть на большое число компаний как на недостаток: их тяжелее администрировать, проходить налоговые проверки, выше вероятность рисков», — отметил эксперт.

Определить недобросовестную компанию, по его словам, можно по дате регистрации: «Если компания остается с нулевой отчетностью свыше трех лет, я бы подозревал, что она создана без легитимных целей. Трудно предположить ситуацию, когда компания создается и на протяжении многих лет остается бездействующей».

Невероятные доходы и убытки

В базе ФНС есть и предприятия с невероятными на первый взгляд показателями. Занимающееся торговлей московское ООО «Гизунт» отчиталось ФНС о расходах в 10 трлн руб. Петербургское ЗАО «Оранж-Девелопмент» сообщило о расходах почти в 1,5 трлн руб. О максимальных доходах в 121,6 трлн руб. в ФНС отчиталось ООО «АДАМ-С» из Ингушетии. Московская клининговая компания «Клин Групп» в миллион раз завысила сумму доходов в отчете для ФНС: в базе ведомства указано 5,8 трлн руб., а в Росстате — 5,8 млн руб.

Эти компании, вероятно, ошиблись, сообщили РБК в ФНС. «При этом ФНС России не вправе корректировать такие данные», — добавили в ведомстве.

Компаниям грозит ответственность, если ошибки в бухгалтерской отчетности привели к неверному начислению налогов, сборов и страховых взносов. За искажение бухгалтерской отчетности предусмотрены штрафы по ст. 15.11 КоАП РФ. Компания может исправить ошибку, сообщив корректные данные в налоговую.