Зойкина квартира краткое содержание.

Михаил Булгаков в основном известен благодаря написанным романам и рассказам, и мало кто знает, что писатель пробовал себя в роли драматурга. «Зойкина квартира» (краткое содержание произведения станет основной темой нашей статьи) - пьеса, написанная уже в зрелые годы, когда автор полностью сжился с современным ему театром. Поэтому произведение можно смело назвать одним из лучших в своем роде.

О произведении

Пьеса «Зойкина квартира» (краткое содержание представим ниже) была написана в 1926 году и сразу же поставлена в В обратился к одной из самых насущных проблем Москвы своего времени - НЭПу. Именно так называемое нэповское дно решил он отобразить в пьесе, избрав для этого жанр сатиры.

"Лицом" же этого нового мира становится известная пошивочная мастерская, под вывеской которой скрываются публичный дом и притон.

Пьеса «Зойкина квартира»: краткое содержание

Время действия - вечер. На дворе стоит май. Главная героиня, вдова Пельц Зоя Денисовна, стоит перед зеркалом и одевается. В этот момент заходит председатель домкома по фамилии Аллилуйя. У него важное дело - поставить Зою в известность о том, что ее будут "уплотнять" - постановили, что 6 комнат для нее много. Зоя и Аллилуйя долго разговаривают, затем женщина показывает домкому разрешение на открытие в квартире школы и пошивочной мастерской. А для этого нужна площадь в 16 саженей. Тем не менее, Зоя подкрепляет документ взяткой. Аллилуйя обещает, что постарается отстоять ее комнаты и уходит.

Очень злободневна для своего времени пьеса «Зойкина квартира». Сюжет ее основан на личных наблюдениях Булгакова, что не дает усомниться в подлинности изображаемых пороков общества.

Появляется любовник Зои - Абольянинов Павел Федорович. Ему плохо, поэтому Зоя зовет горничную Манюшку и отправляет ее к китайцу за морфием. Китайца зовут Газолин. Он с помощником Херувимом торгует наркотиками. Газолин известен как жулик, поэтому Манюшка велит ему идти с ней, чтобы на месте развести морфий, иначе без контроля он сделает слишком жидко. Но Газолин вместо себя посылает с девушкой своего помощника. Зоя сама делает укол любовнику, после которого тот оживает.

За свои услуги Херувим просит больше, чем нужно. Однако Абольянинов платит и даже дает ему на чай, а затем договаривается о том, что тот будет ежедневно носить ему морфий. А Зоя нанимает его гладильщиком. Радостный Херувим уходит.

Кузен

Продолжаем описывать краткое содержание («Зойкина квартира»). Женщина рассказывает о своих планах Павлу. Манюшка, знающая обо всем, уходит в магазин за пивом, но забывает закрыть за собой дверь. Этим пользуется Аметистов - кузен Зои, слывущий жуликом и шулером. Он подслушивает разговор Павла с Зоей о какой-то мастерской и тут же догадывается об истинном предназначении помещения.

Возвращается Манюшка и зовет Зою. Увидев кузена, она замирает. Павел уходит. Зоя заводит разговор с Аметистовым, который напрашивается на то, чтобы остаться у нее, начинает шантажировать женщину услышанным. Она решает назначить его администратором в своем заведении. Павлу нравится Аметистов, он уверен, что кузен Зои сможет наладить их дело.

Осень

Иронически подходит к описанию происходящего в своей пьесе Булгаков («Зойкина квартира»). Краткое содержание переносит нас в осень. Зоина квартира теперь стала мастерской, на стене которой висит портрет Маркса. В комнате сидит швея, которая шьет на машинке, а три женщины примеряют готовую одежду. Тут же занята своим делом и закройщица. Постепенно все расходятся. В комнате остаются только Зоя и Аметистов. Родственники заводят разговор о какой-то Алле, слывущей своей красотой. Она нужна им для их ночного предприятия. Алла задолжала Зое 500 рублей и сейчас сильно нуждается в деньгах, поэтому Аметистов не сомневается в том, что женщина согласится на их предложение.

Решение Аллы

Близится к своей кульминации пьеса «Зойкина квартира». Содержание описывает сомнения Зои относительно участия Аллы. Аметистов вступает с ней в спор. Их перепалку прерывает появление Манюшки, которая сообщает, что пришла Алла. Входит девушка, Аметистов рассыпается в комплиментах и уходит.

Зоя и Алла остаются наедине. Последняя говорит, что ей стыдно за то, что она не может вернуть долг, что у нее совсем плохо финансами. Зоя выражает ей сочувствие и тут же предлагает работу. Она обещает платить 60 червонцев ежемесячно, забыть про долги и оформить визу - в Париже Аллу ждет жених. В обмен девушка должна 4 месяца по вечерам работать манекенщицей у Зои, которая обещает, что все останется в тайне.

Женщины договариваются, что Алла приступит к работе через три дня. Зоя, желая показать дружеское расположение, дарит девушке парижское платье. Алла благодарит хозяйку и уходит.

Ночное «ателье»

Зоя идет переодеваться. Манюшка и Аметистов начинают готовиться к приходу Гуся, который является богатым человеком и директором треста тугоплавких материалов. Именно ему обязано своим существованием «ателье» Зои. Аметистов снимает портрет Маркса, а на его место вешает картину с обнаженной женщиной. Постепенно преображается и вся комната.

Приходит пианист Павел, затем Херувим приносит кокаин. Появляются дамы из ночного «ателье». Приходит и Гусь, который просит показать французские модели - ему нужен подарок для женщины. Под музыку дамы из «ателье» демонстрируют весьма откровенные наряды.

Херувим и Манюшка

Херувим зовет Манюшку с собой в Шанхай, обещает богатую жизнь. В ответ девушка дразнит его и говорит, что выйдет за другого, хотя китаец ей и нравится. Херувим пытается зарезать Манюшку, потом отпускает и объявляет, что делает девушке предложение, а затем уходит.

Появляется Газолин и тоже делает Манюшке предложение. Возвращается Херувим, и китайцы начинают ссориться. Их перепалку останавливает звонок в дверь - явилась комиссия из Наркомпроса. Она находит портрет голой женщины, слушает рассказ Газолина о том, что по ночам здесь курят опиум, и уходит.

Развязка

Заканчивается пьеса «Зойкина квартира» (краткое изложение мы представили выше). За окном ночь, а в «ателье» царит веселье. Начинается показ моделей. Появляется Алла. Внезапно Гусь начинает скандал, ведь это его любовница и невеста. Алла говорит, что не хочет за него замуж, а хочет в Париж. Гуся успокаивает Херувим. Китаец сажает его в кресло и убивает, забирая деньги. Херувим и Манюшка сбегают.

Труп находит Аметистов и все понимает. Он взламывает Зоину шкатулку с деньгами и тоже сбегает. Гуся находит Зоя. Она бежит к Павлу, а затем к шкатулке, но та взломана. Они вдвоем идут к двери, но им преграждает путь сотрудники из Наркомпроса. Всех присутствующих забирают в милицию.

При том, что я обожаю Михаила Афанасьевича Булгакова, и с удовольствием открываюсь всему новому, что предлагают мне театры… При том, что я считаю совершенно неклассическую постановку «Мастера и Маргариты» в МХТ имени Чехова лучшей из постановок произведений Булгакова в принципе… При том, что убежден в праве каждого режиссера на сугубо индивидуальное видение пьесы… При всём при этом впервые в жизни ушел в антракте, чтобы не видеть этого ужасающего пошлостью и вульгарностью действа. Если интересует, что вызвало такую неприязнь, могу объяснить по порядку: Для начала, декорации: четыре голые белые стены. Я согласен, что для хорошей игры актеров лишний реквизит не нужен. Но не до такой же степени. Тем более, это же Зойкина квартира!!! По названию пьесы должно быть понятно, что притон не устраивают в 4х листах фанеры. Персонажи: Зоя Денисовна. По пьесе – героическая, искренне любящая женщина, решающаяся на противозаконный рискованный шаг ради своей любви. Ей движет желание спасти самого дорогого ей человека, который не выживет в современных условиях. По спектаклю же – хитрая аферистка, жаждущая наживы. Павел Фёдорович Абольянинов. По пьесе – трагический герой, судьба которого переломлена революцией. Оказавшийся не у дел он, весьма достойный человек, вынужден играть для новых «сильных мира сего», коим он сам являлся всего 5-7 лет назад, на рояле. По спектаклю же – полоумный наркоман. Мычит и чуть ли не под себя ходит. Манюшка. По пьесе - глупышка, простофильство и глупость и заигрывания без оглядки на последствия которой приводят к трагическому убийству. По спектаклю же – просто девка легкого поведения. Анисим Зотикович Аллилуйя. Даже при всей любви Буглакова к такому персонажу, как домком (вспомните Швондера, Босого, Бунша), режиссер Анисиму Зотиковичу значительного значения не придал. Что в общем не плохо – не успел испортить. (Хрипунов, кстати, замечательный актер, был рад, что именно он исполнял роль). Далее… Херувим. По пьесе - максимально услужливый, тихий, почтительный, китаец. Отсюда и прозвище. Преступление совершает в помутнении рассудка. По спектаклю же – наглый плут, хам, нахал и прохвост. Теперь Алла Вадимовна. По пьесе – легкомысленная, желающая дорогой и легкой жизни, девушка. По спектаклю – девушка лёгкого поведения с трагической судьбой, ставшая заложницей обстоятельств. Почти то, о чём писал Булгаков, но с присвоением персонажу излишнего геройства и трагичности. В общем, сложно представить, как можно ТАК читать пьесу. Причём всё топорно, без полутонов, пошло и просто. Булгаков никогда не был таким односложным и однобоким в своих произведениях. Поэтому и стал классиком. Пьеса, хоть и была в свое время заявлена автором, как комедия, но очень трагична и заставляет задуматься. Жаль, что режиссёру не удалось прочитать ни того, ни другого. И кстати! Ко всему прочему эта вакханалия идёт под музыку, фонограммное пение и чуть ли не кордебалетом… Если на афише написать «мюзикл по мотивам пьесы Булгакова» - то спектакль от этого несказанно выиграет! Из плюсов: Александр Тарасович Аметистов – умилительный прохвост. Тут никаких претензий, Трухину прекрасно удаются роли прохвостов, всем рекомендую его так же в роли Кровьева! Ган-Дза-Лин он же Газолин. По пьессе – китаец. По спектаклю – мент. В принципе, замена удалась. Если Вы хоть сколько-нибудь уважаете Михаила Афанасьевича Булгакова – игнорируйте это спектакль и рекомендуйте всем знакомым то же самое.

О б о л ь я н и н о в. Вот. (Оживает.) Вот. (Ожил.) Вот. Напоминают мне они... иную жизнь и берег дальний... Зачем же, Зойка, скрыли закат? Я так и не повидал его. Откройте шторы, откройте. З о я. Да, да... (Открывает шторы.) В окне густой майский вечер. Окна зажигаются одно за другим. Очень отдаленно музыка в "Аквариуме". О б о л ь я н и н о в. Как хорошо, глянь- те... У вас очень интересный двор... И берег дальний... Какой дивный голос пел это... З о я. Хорошо сделан раствор? О б о л ь я н и н о в. Изумительно. (Херуви- му.) Ты честный китаец. Сколько тебе следует? Х е р у в и м. Семи рубли. З о я. Прошлый раз у вас же покупали грамм - четыре рубля стоил, а сегодня уже семь. Разбойники. О б о л ь я н и н о в. Пусть, Зоя, пусть. Он дос- тойный китаец. Он постарался. З о я. Павлик, я заплачу,погодите. О б о л ь я н и н о в. Нет, нет, нет. С какой стати... З о я. Ведь у вас, кажется, нет больше. О б о л ь я н и н о в. Нет... у меня есть еще... В этом... как его... в пиджаке, дома... З о я (Херувиму). На. О б о л ь я н и н о в. Вот тебе еще рубль на чай. З о я. Да не нужно, Павлик, он и так содрал, сколько мог. Х е р у в и м. Сапасиби. О б о л ь я н и н о в. Черт возьми! Обратите внимание, как он улыбается. Совершенный херу- вим. Ты прямо талантливый китаец. Х е р у в и м. Таланти мал-мала... (Интимно Обольянинову.) Хоцесь, я тебе казды день пириносить буду? Ты Ган-Дза-Лини не гово- ли... Все имеим... Молфий, спирт... Хоцись, красиви ри- совать буду? (Открывает грудь, показывает татуировку - драконы и змеи. Становится странен и страшен.) О б о л ь я н и н о в. Поразительно. Зойка, посмотрите. З о я. Какой ужас! Ты сам это делал? Х е р у в и м. Сам. Санхаи делал. О б о л ь я н и н о в. Слушай, мой херувим: ты можешь к нам приходить каждый день? Я нездоров, мне нужно лечиться морфием... Ты будешь приготовлять раст- вор... Идет? Х е р у в и м. Идет. Бетни китайси любит холосий кварлтир. З о я. Вы смотрите, Павлик, осторож- нее. Может быть это какой-нибудь бродяга. О б о л ь я н и н о в. Что вы - нет. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, пос- лушай, китаец? Х е р у в и м. Мы белье стилаем. З о я. Белье стираешь? Приходи через час, я с тобой условлюсь. Будешь гладить для мастерской. Х е р у в и м. Ладано. О б о л ь я н и н о в. Знаете что, Зоя, ведь у вас есть мои костюмы. Я хочу ему брюки подарить. З о я. Ну что за фантазии, Павлик. Хорош он будет и так. О б о л ь я н и н о в. Ну, хорошо. Я в другой раз тебе подарю. Приходи же вечером. Желаю тебе всего хорошего. Ты свободен, китаец. Х е р у в и м. Холоси кварлтир. З о я. Манюшка! Проводи китайца. М а н ю ш к а (в передней). Ну,что? Сделал? Х е р у в и м. Сиделал. До савидани, Ма- нуска. Я через час приходить буду. Я, Мануска, каздый день пириходи. Я Обольяну на слузбу поступил. М а н ю ш к а. На службу? На какую службу? Х е р у в и м. Ликалство. Мал-мала пириносить буду. Мене Обольян шибко шанго бируки дарить будет. М а н ю ш к а. Ишь ловкач. Х е р у в и м. Ти мене поцелуй, Мануска. М а н ю ш к а. Обойдется. Пожалте. Х е р у в и м. Я когда богатый буду, ты меня целовать будись. Мене Обольян бируки даст, я кара- сиви буду. (Выходит.) М а н ю ш к а. До чего ты оригинальный. (Уходит к себе.) О б о л ь я н и н о в (в гостиной). Напоминают мне они... З о я. Павлик, а Павлик. Я достала бумагу. (Пауза.) Граф, следует даме что-ни- будь ответить, не мне вас этому учить. О б о л ь я н и н о в. Напоминают... Простите, ради бога, я замечтался. Так вы говорите граф. Ах, Зоя, пожалуйста, не называйте меня графом с сегодняшнего дня. З о я. Почему именно с сегодняшнего? О б о л ь я н и н о в. Сегодня ко мне в комнату является какой-то длинный бездельник в высоких сапогах, с сильным запахом спирта, и говорит: "Вы быв- ший граф"... Я говорю простите... Что это значит - "бывший граф"? Куда я делся, интересно знать? Вот же я стою перед вами. З о я. Чем же это кончилось? О б о л ь я н и н о в. Он, вообразите, мне ответил: "Вас нужно поместить в музей революции". И при этом еще бросил окурок на ковер. З о я. Ну, дальше? О б о л ь я н и н о в. А дальше я еду к вам в трамвае мимо Зоологического сада и вижу надпись: "Сегодня демонстрируется бывшая курица". Меня настолько это заинтересовало, что я вышел из трамвая и спрашиваю у сторожа: "Скажите, пожалуйста, а кто она теперь, при советской власти?" Он спрашивает: "Кто?" Я говорю: "Курица". Он отвечает: "Она таперича пятух". Оказывается, какой-то из этих бандитов, комму- нистический профессор, сделал какую то мерзость с нес- частной курицей, вследствие чего она превратилась в пе- туха. У меня все перевернулось в голове, клянусь вам. Еду дальше, и мне начинает мерещиться: бывший тигр, он теперь, вероятно, слон. Кошмар! З о я. Ах, Павлик, вы неподражаемый человек! О б о л ь я н и н о в. Бывший Павлик. З о я. Ну, бывший, дорогой мой, нежный Павлик, слушайте, переезжайте ко мне. О б о л ь я н и н о в. Нет, милая Зойка, благодарю. Я могу жить только на Остоженке, моя семья живет там с 1625 года... триста лет. З о я. Придется, видно, Лизаньку или Мымру прописать, ах, как бы мне этого не хотелось! Ну, ладно. Ответьте, Павлик, на предприятие вы согласны? Имейте в виду, мы разорены. О б о л ь я н и н о в. Согласен. Напоминают мне они... З о я. Сегодня дала взятку Аллилуе, и у меня осталось только триста рублей. На них мы откроем дело. Квартира - это все, что есть у нас, и я выжму из нее все. К Рождеству мы будем в Париже. О б о л ь я н и н о в. А если вас накроет эта... как ее... З о я. Умно буду действовать - не накроет. О б о л ь я н и н о в. Хорошо, я не могу больше видеть бывших кур. Вон отсюда, какою угодно ценой. З о я. О, я знаю, вы таете здесь как свеча. Я вас увезу в Ниццу и спасу. О б о л ь я н и н о в. Нет, Зоя, на ваш счет я ехать не хочу, а чем я могу быть полезен в этом деле, я не представляю. З о я. Вы будете играть на рояле. О б о л ь я н и н о в. Помилуйте, мне станут давать на чай. А не могу же я драться на дуэли с каждым, кто предложит мне двугривенный. Зоя. Ах, Павлик, вас действительно нужно поместить в музей. А вы берите, берите. Пусть дают. Каждая копейка дорога. Голос глухо и нежно где-то поет под рояль: "Покинем, покинем край, где мы так страдали..." Потом обрывается. З о я. В Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь. О б о л ь я н и н о в. Как же вы переведете деньги? З о я. Гусь! О б о л ь я н и н о в . Ну, а визы? Ведь мне же откажут. З о я. Гусь! О б о л ь я н и н о в. По-видимому, он всемогущий, этот бывший Гусь. Теперь он, вероятно, орел. З о я. Ах, Павлик... (Смеется.) О б о л ь я н и н о в. У меня жажда. Нет ли у вас пива, Зоя? З о я. Сейчас. Манюшка! Манюшка... М а н ю ш к а. Что, Зоя Денисовна? З о я. Принеси, детка, пива побыстрей... Манюшка. Я в Мисильпроме возьму. Сколько? З о я. Бутылки четыре. М а н ю ш к а. Счас. (Упорхнула и забыла закрыть дверь в передней.) О б о л ь я н и н о в (таинственно). Манюшка посвящена? З о я. Конечно. Манюшка мой преданный друг. За меня она в огонь и воду... Молодец девчонка! О б о л ь я н и н о в. Кто же еще будет? З о я (таинственно). Лизанька, Мымра, мадам Иванова... Пойдемте ко мне, Павлик. Ухо- дят. Зоя опускает портьеру, глухо слышны их голоса. Го- лос тонкий и глупый поет под аккомпанемент разбитого фортепиано: "Вечер был, сверкали звезды, На дворе мороз трещал... Шел по улице..." А м е т и с т о в (появился в передней). Малютка. Голос: "Боже, говорил малютка, Я озяб и есть хочу. Кто накормит, кто согреет, Боже доб- рый..." Сироту. (Ставит замызганный чемодан на пол и садится на него.) Аметистов в кепке, рваных штанах и френче с медальоном на груди. Фу, черт тебя возьми! Отхлопать с Курского вокзала четыре версты с чемоданом - это тоже номер, я вам доложу. Сейчас пива следовало бы выпить. Эх, судьба ты моя загадочная, затащила ты меня вновь в пятый этаж, что-то ты мне тут дашь? Моск- ва-матушка. Пять лет я тебя не видал. (Заглядывает в кухню.) Эй, товарищ! Кто тут есть? Зоя Денисовна дома? Пауза. Глухо слышны голоса Обольянинова и Зои. Аметис- тов подслушивает. Ого-го... О б о л ь я н и н о в (за сценой, глухо). Для этого я совершенно не гожусь. На такую должность нужен опытный прохвост. А м е т и с т о в. Вовремя попал! М а н ю ш к а (с бутылками). Батюшки! Двери-то я не запер- ла! Кто это? Вам что? А м е т и с т о в. Пардон-пардон. Не волнуйтесь, товарищ. Пиво? Чрезвычайно вовремя! С Курского вокзала мечтаю о пиве! М а н ю ш к а. Да кого вам? А м е т и с т о в. Мне Зою Денисовну. С кем имею удовольствие разговаривать? М а н ю ш к а. Я племянница Зои Денисовны. А м е т и с т о в. Очень приятно. Очень. Я и не знал, что у Зойки такая хорошенькая племянница. Позвольте представиться: кузен Зои Денисовны. (Целует Манюшке руку.) М а н ю ш к а. Что вы. Что вы. Зоя Денисовна! Входит в гостиную, Аметистов за нею с чемоданом. Выходят З о я и О б о л ь я н и н о в.

)

Действующие лица

А б о л ь я н и н ов.

А м е т и с т о в.

М а н ю ш к а.

П о р т у п е я.

Г а н д з а л и н.

Х е р у в и м.

Л и з а н ь к а.

М а р ь я Н и к и ф о р о в н а.

М а д а м И в а н о в а.

Р о б б е р.

М е р т в о е т е л о.

З а к р о й щ и ц а.

П е р в а я д а м а.

В т о р а я д а м а.

Т р е т ь я д а м а.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й.

Т р е т и й н е и з в е с т н ы й.

Ч е т в е р т ы й н е и з в е с т н ы й.

Действие происходит в Москве в 20-х годах XX столетия.

Акт первый

Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет: «На земле весь род людской...» Кто-то кричит: «Покупаем примуса!» Другой: «Точить ножи-ножницы!..» Третий: «Самовары паяем!..» Граммофон: «Чтит один кумир священный...» Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку.

З о я (переодеваясь у зеркального шкафа, напевает эту польку). Пойдем, пойдем, ангел милый... Есть бумажка!.. Я достала... Есть бумажка...

М а н ю ш к а (внезапно появившись). Зоя Денисовна! Портупея к нам влез!

З о я (шепотом.). Гони его, гони! Скажи, что меня дома нет!

М а н ю ш к а. Да он, проклятый, по черному ходу...

З о я. Выставь, выставь! Скажи, что я ушла. (Прячется в зеркальный шкаф.)

П о р т у п е я (появился внезапно). Зоя Денисовна, вы дома?

М а н ю ш к а. Да нету ее, я вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Портупея, прямо в спальню к даме!

П о р т у п е я. При советской власти спален не полагается. Может, и тебе еще отдельную спальню отвести? Когда она придет?

М а н ю ш к а. Откуда я знаю? Она мне не докладается.

П о р т у п е я. Небось к своему хахалю побежала?

М а н ю ш к а. Какие вы невоспитанные, товарищ Портупея. Про кого это вы говорите?

П о р т у п е я. Ты, Марья, дурака не валяй! Ваши дела нам хорошо известны. В домкоме все как на ладони. Домком – око недреманное. Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены.

М а н ю ш к а. Шли бы вы отсюда, Анисим Зотикович, что это вы в спальню залезли?

П о р т у п е я. Ты видишь, что я с портфелем? С кем разговариваешь? Значит, я всюду могу проникнуть. Я лицо должностное, неприкосновенное. (Пытается обнять Манюшку.)

М а н ю ш к а. Вот я вашей супруге скажу, она вам все должностное лицо в кровь издерет!

П о р т у п е я. Да постой ты, юла!

З о я (в шкафу). Портупея, вы – свинья!

М а н ю ш к а. Ах! (Убегает.)

З о я (выйдя из шкафа). Хорош председатель домкома! Очень хорош!

П о р т у п е я. Я думал, вас в самом деле нету. Что ж она врет? И какая вы, Зоя Денисовна, хитрая...

З о я. Неделикатный вы фрукт, Портупея! Гадости, во-первых, говорите. Что значит хахаль? Это про Павла Федоровича?

П о р т у п е я. Я человек простой, в университете не был.

З о я. Жаль. Во-вторых, я не одета, а вы в спальне торчите. А в-третьих, меня дома нет.

П о р т у п е я. Как это нет? Довольно странно!

З о я. Коротко – зачем я вам понадобилась? Опять уплотнение?

П о р т у п е я. Само собой. Вы – одна, а комнат шесть.

З о я. Как одна? А Манюшка?

П о р т у п е я. Манюшка – прислуга, она при кухне шестнадцать аршин имеет.

З о я. Манюшка!

М а н ю ш к а (появилась). Что, Зоя Денисовна?

З о я. Ты кто?

М а н ю ш к а. Ваша племянница, Зоя Денисовна.

П о р т у п е я. Как же ты Зою Денисовну называешь?

М а н ю ш к а. Ма тант.

П о р т у п е я. Ах, дрянь девка!

З о я. Можешь идти, Манюшка.

Манюшка упорхнула.

П о р т у п е я. Так, Зоя Денисовна, нельзя. Что вы мне вола вертите! Манюшка племянница!.. Такая же она вам племянница, как я вам тетка!

З о я. Портупея, вы грубиян!

П о р т у п е я. Первая комната тоже пустует!

З о я. Простите, он в командировке.

П о р т у п е я. Да что вы мне рассказываете, Зоя Денисовна? Его в Москве вовсе нету! Скажем объективно, подбросил вам бумажку из Фарфор-треста и смылся из Москвы! Мифическая личность! А мне из-за вас общее собрание такую овацию сделало, что я еле ноги унес!

З о я. Чего же хочет эта шайка?

П о р т у п е я. Это вы про кого?

З о я. А про общее собрание.

П о р т у п е я. Ну, знаете, Зоя Денисовна, будь другой кто на моем месте...

З о я. В том-то и дело, что вы на своем месте, а не кто-нибудь другой.

П о р т у п е я. Постановили вас уплотнить, а половина орет, чтоб вовсе вас выселить!

З о я. Выселить? (Показывает шиш.)

П о р т у п е я. Это как же понимать?

З о я. Это как шиш понимайте.

П о р т у п е я. Ну ладно! Вот чтоб мне сдохнуть, если я вам завтра рабочего не вселю! Посмотрим, как вы ему шиши крутить будете! Прощенья просим. (Пошел.)

З о я. Портупея, дайте-ка справочку. Почему это у нас в доме жилтоварищества мсье Гусь-Багажный один занял в бельэтаже семь комнат?

П о р т у п е я. Извиняюсь, Гусь квартиру по контракту взял. Он нам весь дом отапливает.

З о я. Простите за нескромный вопрос: сколько лично он вам дал, чтобы квартиру у Фирсова перебить?

П о р т у п е я. Зоя Денисовна, полегче, я лицо ответственное!

З о я (шепотом). Во внутреннем кармане жилетки у вас червонцы лежат. Серия Бэ-Эм, первый номер – 425900, проверьте.

Портупея расстегнулся, достал деньги, оторопел.

П о р т у п е я. Вы, Зоя Денисовна, с нечистой силой знаетесь, я давно уже это заметил.

З о я. Итак, Манюшку и мифическую личность отстоять.

П о р т у п е я. Верьте совести, Зоя Денисовна, Манюшку – невозможно, весь дом знает, что прислуга.

З о я. Ну, хорошо, верю. На одного человека самоуплотнюсь.

П о р т у п е я. А остальные-то комнаты как же?

З о я (вынув бумагу). Нате.

П о р т у п е я (читает). «Сим разрешается гражданке Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу...» Ого-го! «...для шитья прозодежды для жен рабочих и служащих... дополнительная площадь...» Елки-палки! Это Гусь выправил документик?

З о я. Ах, не все ли равно? Ну, вот что, уважаемый товарищ, копию этой штуки вашим бандитам, и – кончено, меня нет!

П о р т у п е я. Ну уж конечно, с такой бумажкой это проще ситуация!

З о я. Кстати, дали мне сегодня у Мюра пятичервонную бумажку, а она фальшивая. Посмотрите, вы ведь спец по червонцам.

П о р т у п е я. Ах, язык! (Смотрит.) Хорошая бумажка.

З о я. А я говорю, фальшивая. Возьмите эту гадость и выбросьте.

П о р т у п е я. Ладно, выбросим.

З о я. Ну, дорогой мой, марш, мне надо одеваться.

П о р т у п е я (пошел). Только вы уж сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже.

З о я. Ладно.

П о р т у п е я (остановившись у двери, глухо и тоскливо). Это что ж выходит, Гусь червонцы выдает, а номера записывает?

З о я. А вы думали?..

Портупея выходит печальный через гостиную в переднюю, и в то же время появляется А б о л ь я н и н о в. Вид его ужасен.

А б о л ь я н и н о в. Зойка, можно? (Бросает шляпу и трость.)

З о я. Павлик! Конечно, можно. Что, Павлик, опять?

А б о л ь я н и н о в. Я не могу бороться с собой... К китайцу пошлите, к китайцу... я умоляю...

З о я. Ну, хорошо, хорошо... (Кричит.) Манюшка!

М а н ю ш к а появилась.

Павел Федорович нездоров, лети сейчас же к китайцу!

Тьма. Квартира Зои исчезает. Возникает мерзкая подвальная комната, освещенная керосиновой лампочкой. Белье на веревках. Г а н д з а л и н над горящей спиртовкой. Перед ним – Х е р у в и м.

Г а н д з а л и н. Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаин украл, где пропадал? Как верить тебе, кто?

Х е р у в и м. Мала-мала молци! Сама бандита есть!

Г а н д з а л и н. Уходи сейцас из працесной, ты вор!

Х е р у в и м. Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцу на Светном бульвале, кокаин отбил банди, мала-мала меня убивал, смотли! (Показывает шрам.) Я тибе лаботал, а ты гониси! Сто кусать будет бедний китайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада.

Г а н д з а л и н. Замалси! Ты если убивать будись, тибе коммунистая полисия забелет! Ты узнаись!

Х е р у в и м. Сто? Помосники гонись? Я тибе на волотах повесусь!

Г а н д з а л и н. Ты красть, воровать будесь?

Х е р у в и м. Нет, нет!

Г а н д з а л и н. Кази, ий-Богу.

Х е р у в и м. Ий-Богу.

Г а н д з а л и н. Кази ий-Богу исе.

Х е р у в и м. Ий-Богу, Богу Госсопади!

Г а н д з а л и н. Надивай халат, будиси работать!

Х е р у в и м. Голодний, не ел два дня, дай хлепса.

Г а н д з а л и н. Бери хлепса на пецке.

Кто, кто, кто?

М а н ю ш к а (за дверью). Открывай, Газолин, свои.

Г а н д з а л и н. Аа, Мануска. (Открывает дверь.)

М а н ю ш к а (входит). Чего ж ты закрываешься? Хороша прачечная, не достучишься!

Г а н д з а л и н. А, Мануска, здрасти, здрасти!

М а н ю ш к а. Ну, Газолин, идем к нашим, Абольянинов опять заболел.

Г а н д з а л и н. Моя не мозет сицас идти, я тибе дам лекалство.

М а н ю ш к а. Нет, уж ты сам пойди, при них распусти, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.

Х е р у в и м. Сто? Молфий?

Гандзалин говорит что-то по-китайски. Херувим отвечает по-китайски.

Г а н д з а л и н. Мануска, он пойдет, сделаит сто нада.

М а н ю ш к а. А он умеет?

Г а н д з а л и н. Умеит, не бойси. (Достает из угла коробочку, дает ее Херувиму, говорит по-китайски.)

Х е р у в и м. Сто ты усись меня? Идем, деуска.

Г а н д з а л и н (Херувиму). Ты пирилицно сибя веди, пяти рубли приноси. Ты смотли!

Х е р у в и м. Сто муциси бедни китайси!

М а н ю ш к а. Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик!

Г а н д з а л и н. Он херувимцик, бандит!

М а н ю ш к а. Ну, прощай, Газолин!

Г а н д з а л и н. До свидания, Мануска! А када за меня замус пойдесь?

М а н ю ш к а. Ишь! Разве я тебе обещала?

Г а н д з а л и н. А, Мануска! А кто говорил?

М а н ю ш к а. Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь! Идем! (Выходит с Херувимом.)

Г а н д з а л и н. Хоросая деуска Мануска! Вкусная деуска Мануска! (Напевает грустно по-китайски.)

Гаснет лампочка и спиртовка. Тьма. Прачечная исчезает. Появляется спальня, гостиная и передняя Зои. В спальне – А б о л ь я н и н о в, Х е р у в и м и З о я. Херувим гасит спиртовку. Абольянинов застегивает манжету, поправляет рукав, оживает.

А б о л ь я н и н о в (Херувиму). Сколько тебе следует, любезный китаец?

Х е р у в и м. Семи рубли.

З о я. Почему семь, а не пять? Разбойники!

А б о л ь я н и н о в. Пусть, Зоя, пусть! Он достойный китаец! (Хлопает себя по карманам.)

З о я. Я заплачу, Павлик, погодите. (Дает деньги Херувиму.)

Х е р у в и м. Спасиби...

А б о л ь я н и н о в. Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..

Х е р у в и м. Таланта мала-мала... (Интимно.) Хоцис, я тибе каздый день пироносить буду? Ты Гандзалин не говоли... Все имеим – молфий, спилт... Хоцись, красивый рисовать будем? (Открывает грудь, показывает татуировку – дракон, становится странен и страшен.)

А б о л ь я н и н о в. Поразительно! Зойка, посмотрите!

З о я. Какой ужас! Ты сам это делал?

Х е р у в и м. Сама. В Санхае делал.

А б о л ь я н и н о в. Слушай, мой Херувим, ты можешь к нам приходить каждый день? Я нездоров, мне нужно лечиться морфием. Ты будешь приготовлять раствор, идет?

Х е р у в и м. Идет.

З о я. Павлик, осторожнее, может быть, это какой-нибудь бродяга.

А б о л ь я н и н о в. Что вы, нет!.. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, послушай, китаец?

Х е р у в и м. Мы белие стираем.

З о я. Белье? Ты приходи через час, я с тобой условлюсь, будешь гладить у меня для мастерской.

Х е р у в и м. Ладано...

З о я. Манюшка, проводи китайца!

М а н ю ш к а (появилась). Пожалте. (Идет с Херувимом в переднюю.)

Абольянинов открывает штору в спальне, и показывается вечер над Москвой. Первые огни. Шум – глуше. Голос начал: «Напоминают мне оне...» – и угас.

Х е р у в и м (в передней). До свидани, Мануска, я церез цас приходить буду. Я, Мануска, каздый день приходить буду, я Абольяну на слузбу поступил.

М а н ю ш к а. На какую службу?

Х е р у в и м. Лекалство пироносить буду. Поцелуй меня, Мануска!

М а н ю ш к а. Обойдется, пожалте... (Открывает дверь.)

Х е р у в и м (таинственно). Я када богатый буду, ты миня целовать будиси. Богатый, красивый...

М а н ю ш к а. Иди, иди с Богом...

Херувим уходит.

М а н ю ш к а. До чего оригинальный!

А б о л ь я н и н о в (у окна в спальне). «Напоминают мне оне...»

З о я. Павлик, я достала бумагу. (Пауза.) Граф, что же вы не отвечаете даме?

А б о л ь я н и н о в. Простите, задумался. Пожалуйста, не называйте меня графом.

З о я. Почему?

А б о л ь я н и н о в. Сегодня приходит какой-то в охотничьих сапогах, говорит: «Вы – бывший граф»...

А б о л ь я н и н о в. Бросил окурок на ковер... Я поехал к вам, еду в трамвае мимо зоологического и вижу надпись: «Демонстрируется бывшая курица». Спрашиваю у сторожа: а кто она теперь? Он отвечает: «Теперь она петух». Ничего не понимаю...

З о я. Ах, Павлик, Павлик... (Пауза.) Ну, Павлик, отвечайте решительно, согласны ли вы на (шепотом) предприятие?

А б о л ь я н и н о в. Мне все равно теперь... согласен. Я не могу больше видеть бывших кур! Вон отсюда какой угодно ценой!

З о я. О, да, вы таете здесь! Я увезу вас в Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь!

А б о л ь я н и н о в. Но как же нам удастся выбраться?

З о я. Гусь поможет!

А б о л ь я н и н о в. Бывший Гусь!.. Он представляется мне всемогущим!.. У меня жажда, Зоя. Нет ли у вас пива?

З о я. Манюшка!

М а н ю ш к а появилась.

Купи пива!

М а н ю ш к а. Сейчас я принесу. (Упорхнула в столовую, оттуда в переднюю, там накинула на себя платок и вышла, забыв закрыть за собой дверь.)

А б о л ь я н и н о в. А мне вдруг стало страшно... Вы не боитесь, что нас накроют?

З о я. Умно будем действовать – не накроют. Пойдем-ка, Павлик, к мифической личности, я не хочу здесь разговаривать, окно открыто. (Уходит с Абольяниновым через гостиную в дверь и закрывает ее за собой.)

А м е т и с т о в (входит в переднюю). «...малютка... (Печально.) Посинел и весь дрожал!» (Ставит измызганный чемодан на пол, оглядывается. Аметистов в рваных штанах, в засаленном френче, в кепке, с каким-то медальоном на груди.) Фу, черт тебя возьми! Отхлопать с Курского вокзала четыре версты с чемоданом – тоже номер, я вам доложу! Сейчас пива следовало бы выпить! Эх, судьба ты моя горемычная, затащила ты меня опять в пятый этаж! Что-то ты мне тут дашь? (Заглядывает в дверь на кухню.) Эй, товарищ, кто тут есть? Зоя Денисовна дома? Гм... (Заглядывает в гостиную, слышит голоса Зои и Абольянинова, подкрадывается поближе, подслушивает.) О-го-го! Вовремя попал!

М а н ю ш к а (с пивными бутылками входит в переднюю). Батюшки! Дверь-то я не закрыла!

Аметистов возвращается в переднюю.

Кто это? Вам что?

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, не волнуйтесь, товарищ! Пиво? Чрезвычайно вовремя! С Курского вокзалу мечтаю о пиве!

М а н ю ш к а. Да кого вам?

А м е т и с т о в. Зою Денисовну. А с кем имею удовольствие разговаривать?

М а н ю ш к а. Я племянница Зои Денисовны.

А м е т и с т о в. Очень приятно, очень. Я и не подозревал, что у Зоечки такая хорошенькая племянница. Кузен Зои Денисовны. (Целует Манюшке руку.)

М а н ю ш к а (оторопевши). Зоя Денисовна! Зоя Денисовна! (Вбегает в гостиную.)

Аметистов вбегает за Манюшкой в гостиную с чемоданом. На крик Манющки входят в гостиную З о я и А б о л ь я н и н о в.

А м е т и с т о в. Дорогая кузиночка, же ву салю!

Зоя окаменела.

Познакомьте же меня, кузиночка, с гражданином...

З о я. Ты... ты... вы... Павел Федорович, это мой кузен Аметистов...

А м е т и с т о в. Пардон, пардон.... (Абольянинову.) Путинковский, беспартийный, бывший дворянин.

А б о л ь я н и н о в (поражен). Очень рад...

А м е т и с т о в. Кузиночка, позвольте вас попросить на два слова а парт!

З о я. Павлик, извините, мне нужно перемолвиться двумя словами с Александром Тарасовичем...

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Василием Ивановичем... Прошел ничтожный срок, и вы забыли даже мое имя и отчество, кузиночка! Мне это горько, ай-яй-яй...

А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста... (Скрывается.)

З о я. Манюшка, иди налей пива Павлу Федоровичу.

Манюшка скрывается. Пауза.

Тебя же расстреляли в Баку?

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, так что же из этого? Если меня расстреляли в Баку, я, значит, и в Москву не могу приехать? Меня по ошибке расстреляли, совершенно невинно...

З о я. У меня голова закружилась...

А м е т и с т о в. От радости?

З о я. Ничего не понимаю...

А м е т и с т о в. Ну, натурально, под майскую амнистию подлетел... Кстати, что это у тебя за племянница?

З о я. Какая там племянница, это моя горничная, Манюшка.

А м е т и с т о в. Тэк-с, понимаем, в целях сохранения жилплощади... (Зычно.) Манюшка!

М а н ю ш к а появилась растерянная.

Милая, приволоки мне пивца, умираю! Какая же ты племянница, шут тебя возьми!

Пораженная Манюшка уходит.

А я ей руку поцеловал! Позор, позор!..

З о я. Где ты собираешься остановиться? Имей в виду, что в Москве жилищный кризис.

А м е т и с т о в. Я знаю. Натурально, у тебя.

З о я. А если я скажу, что не могу тебя принять?

А м е т и с т о в. Ах вот как? Хамишь? Ну что же, хами, хами! Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского вокзала? Сироту! Гони, гони! Что же, я уйду... (Берет чемодан.) И даже пива пить не стану... Только вы пожалеете об этом, дорогая кузина...

З о я. Ах, ты хочешь испугать? Ну нет, это не пройдет!

А м е т и с т о в. Зачем пугать? Я человек порядочный, джентльмен! (Шепотом.) И будь я не я, если я не пойду в ГПУ и не донесу о том, какую мастерскую ты организуешь в своей квартире. Я, дорогая Зоя Денисовна, все слышал! (Пошел.)

З о я. Стой! Как ты вошел без звонка?

А м е т и с т о в. Ла порт этэ уверт... Я даже тебя не облобызал, кузиночка...

З о я (отталкивая его). Судьба, это ты!

М а н ю ш к а входит, вносит бутылку пива и стакан.

Манюшка, ты дверь не заперла? Ах, Манюшка!.. Ну ничего, иди, извинись перед Павлом Федоровичем...

Манюшка уходит.

А м е т и с т о в (пьет пиво). Фу, хорошо!.. Первоклассное пиво в Москве! Квартирку-то ты сохранила, я вижу. Молодец, Зоя!

З о я. Судьба!.. Видно, придется мне еще нести мой крест!

А м е т и с т о в. Ты хочешь, чтобы я обиделся и ушел?

З о я. Нет! Что ты хочешь прежде всего?

А м е т и с т о в. Прежде всего – брюки.

З о я. Неужели у тебя штанов нет? А чемодан?

А м е т и с т о в. В чемодане – шесть колод карт и «Существуют ли чудеса?». Спасибо этим чудесам, кабы не они, я бы с голоду издох! Шутка ли сказать, в товарно-пассажирском поезде от Баку до Москвы!.. Понимаешь ли, захватил в Баку в культотделе на память сто брошюрок «Существуют ли чудеса?», продавал их по рублю в поезде... Существуют, Зоечка, вот я тут!.. Чудное пиво! Товарищ, купите брошюрку!..

З о я. Карты крапленые?

А м е т и с т о в. За кого вы меня принимаете, мадам?

З о я. Брось, Аметистов! Где ты шатался семь лет?

А м е т и с т о в. Эх, кузина! В девятнадцатом году в Чернигове я отделом искусств заведовал...

Зоя расхохоталась.

Белые пришли... Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов, поступил к ним на службу... Красные немного погодя... Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным, поступил заведующим агитационной труппой. Белые! Мне красные – на эвакуацию, я к белым в Крым. Тут я просто администратором служил в ресторанчике в Севастополе... Напоролся на одну компанию, взяли у меня триста тысяч в один вечер в железку...

З о я. У тебя? Ну, это, значит, высокие специалисты были!

А м е т и с т о в. Темные арапы, говорю тебе, темные!.. Ну, а потом, понятно, после белых красные, и пошел я нырять при советском строе. В Ставрополе актером, в Новочеркасске музыкантом в пожарной команде, в Воронеже отделом снабжения заведовал... Наконец убедился, нет у меня никакого карьерного ходу, и решил тогда по партийной линии двинуться... Дай, думаю, я этот бюрократизм изживу, стажи эти всякие... И скончался у меня в комнате приятель мой, Чемоданов Карл Петрович, светлая личность, партийный...

З о я. В Воронеже?

А м е т и с т о в. Нет, это дело уже в Одессе было. Я думаю, какой ущерб для партии? Один умер, а другой на его место сейчас же становится в ряды. Порыдал над покойником, взял его партбилет – и в Баку. Думаю, место тихое, шмэндефер можно развернуть, являюсь, так и так, Чемоданов. И, стало быть, открывается дверь, и приятель Чемоданова – шасть... Табло! У него – девятка, у меня – жир... Я к окнам, окна во втором этаже...

З о я. Здорово!

А м е т и с т о в. Ну, не везло, что ты скажешь!.. На суде я заключительное слово сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, профессора, но конвойные и те рыдали! Ну расстреляли меня... Ну что же делать? Надо ехать в Москву! Эй, Зойка, очерствела ты в своей квартире! Оторвалась от масс!

З о я. Ну ладно! Ты все слышал?

А м е т и с т о в. Повезло, Зоечка.

З о я. Я тебя оставлю.

А м е т и с т о в. Зоечка!

З о я. Молчи! Я дам тебе место администратора в предприятии, но смотри, Аметистов, смотри, если ты выкинешь какой-нибудь фокус, всем рискну, но я тебя угроблю! Берегись, Аметистов, ты слишком много о себе рассказал!

А м е т и с т о в. Итак, я грустную повесть скитальца доверил змее! Мон дье!

З о я. Молчи, болван. Где колье? Которое ты перед самым отъездом взялся продать?

А м е т и с т о в. Колье? Постой, постой... Это с маленькими бриллиантами?

З о я. Сволочь ты, сволочь!..

А м е т и с т о в. Мерси, мерси! Видали, как Зоечка родственников принимает!

З о я. Документы есть?

А м е т и с т о в. Документов у меня полный карман, весь вопрос в том, какой из этих документов, так сказать, свежее... (Вынимает бумажки.) Карл Чемоданов – об этом речи быть не может! Сигурадзе Антон... Нет, это нехороший.

З о я. Это ужас, честное слово! Ты же – Путинковский!

А м е т и с т о в. Нет, Зоечка, я спутал, Путинковский в Москве – это отпадает. Пожалуй, лучше всего моя собственная фамилия. Я думаю, меня уже забыли за восемь лет в Москве. На, прописывай Аметистова! Постой, тут по воинской повинности у меня еще грыжа была... (Достает бумажку.)

З о я (вынимает из шкафа великолепные брюки). Надевай штаны.

А м е т и с т о в. Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!

З о я. Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть, – это Павла Федоровича.

А м е т и с т о в. Морганатический супруг?

З о я. Держать себя с ним вежливо, это мой муж!

А м е т и с т о в. Фамилия ему как?

З о я. Абольянинов.

А м е т и с т о в. Граф? У-у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер... (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе...

З о я. Сам выпутывайся с фамилией... В нелепое положение ставишь... Павлик!

А б о л ь я н и н о в входит.

Простите, Павлик, говорили по делу.

А м е т и с т о в. Увлеклись воспоминаниями детства... Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал... Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге... Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть...

А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад...

З о я. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?

А б о л ь я н и н о в. Помилуйте, я очень рад... Если вы рекомендуете Василия Ивановича...

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Александра Тарасовича... Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене – Василий Иванович Путинковский, а в жизни – Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками... Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу...

А б о л ь я н и н о в. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?

А м е т и с т о в. Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать...

А б о л ь я н и н о в. Вы беспартийный, разрешите спросить?

А м е т и с т о в. Кель кестьон? Что вы?

А б о л ь я н и н о в. А у вас на груди был... такой... Впрочем, мне это только показалось...

А м е т и с т о в. Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое...

М а н ю ш к а (появилась). Портупея пришел.

З о я. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.

П о р т у п е я. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?

З о я. Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.

П о р т у п е я. Ага. Послужить, стало быть, думаете?

А м е т и с т о в. Как же, как же... Стаканчик пива, уважаемый товарищ?

П о р т у п е я. Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах...

А м е т и с т о в. Да, погода, погода, как говорится... Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..

П о р т у п е я. И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?

А м е т и с т о в. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?

П о р т у п е я. Сочувствующий я.

А м е т и с т о в. А, очень приятно! (Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан... Хитрость...

П о р т у п е я. Отчего же вышли?

А м е т и с т о в. Мелкие фракционные трения... Я не согласен со многим... Глянул кругом, вижу – нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза...

П о р т у п е я. Прямо в глаза?

А м е т и с т о в. А мне что терять, кроме цепей? Я одно время громадную роль играл... Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы – раз! Утратили чистоту линии – два! Растеряли заветы! Ах, так? – говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!

А б о л ь я н и н о в. Он гениален, клянусь!

З о я (тихо). Ах, мерзавец! Ну, довольно политики! Итак, товарищ Портупея, с завтрашнего дня я начинаю дело.

А м е т и с т о в. Итак, мы начинаем! За успех мастерской и за здоровье ее заведующей Зои Денисовны, товарища Пельц! Ура! (Пьет пиво.) А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего... (Тихо.) Как его звать-то?

З о я (тихо). Анисим Зотикович Портупея.

А м е т и с т о в. Да, я и говорю: Анисима Зотиковича Портупеи, ура!

Во дворе забренчало пианино, мальчишки запели: «Многая лета...»

Совершенно верно! Многая лета! Многая лета!

Акт второй

Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. Манекены с кукольными лицами, волны материй. Ш в е я трещит на машинке, З а к р о й щ и ц а с сантиметром на плече. Т р и д а м ы.

П е р в а я д а м а. Ах, нет, милая... весь угол нужно вынуть, вынуть, а то ужасное впечатление, как будто у меня не хватает двух ребер. Ради Бога, выньте, выньте!..

З а к р о й щ и ц а. Хорошо.

В т о р а я д а м а (трещит третьей). ...И вообразите, говорит – прежде всего, мадам, вам нужно остричься. Я моментально, конечно, бегу на Кузнецкий, к Жану, остриглась, бегу к ней, она надевает на меня спартри, и, представьте, у меня физиономия моментально становится как котел!

Т р е т ь я д а м а. Хи-хи-хи...

В т о р а я д а м а. Ах, миленькая, вам смешно!

П е р в а я д а м а. Фалдит, дорогая, фалдит...

З а к р о й щ и ц а. Что вы, мадам!

В т о р а я д а м а. И какая наглость! – это, говорит, оттого, что у вас широкие скулы!

Послышался звонок.

А м е т и с т о в (пробегая). Пардон, пардон, я не смотрю...

В т о р а я д а м а. Мсье Аметистов, скажите, как по-вашему, у меня широкие скулы?

А м е т и с т о в. У вас? Кеске аудит, мадам? У вас совсем нет скул! (Скрывается.)

П е р в а я д а м а. Кто это такой?

З а к р о й щ и ц а. Главный администратор школы.

П е р в а я д а м а. Шикарно поставлено дело!

А м е т и с т о в (возвращаясь). Пардон, пардон, я не смотрю... Манто ваше очаровательно!

П е р в а я д а м а. Какое там очаровательное! Неужели у меня такой зад?

А м е т и с т о в. Совершенно правильный зад, мадам! (Звонок. В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть! Пардон, пардон... (Улетает.)

П е р в а я д а м а (снимая манто). Что же, к пятнице?

З а к р о й щ и ц а. Невозможно, мадам, Варвара Николаевна не поспеет.

П е р в а я д а м а. Ах, это ужасно! А к субботе?

З а к р о й щ и ц а. К среде, мадам.

П е р в а я д а м а. До свидания. (Уходит.)

Ш в е я (подает сверток Второй даме). Прошу.

В т о р а я д а м а. Благодарю вас.

А м е т и с т о в (влетая). Оревуар, мадам. (Звонок. В сторону.) Да что это такое? Пардон, пардон... (Улетает.)

Вторая дама уходит.

Ш в е я (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.

Т р е т ь я д а м а. Мерси. (Уходит.)

З а к р о й щ и ц а (в изнеможении садится). Ффу!..

А м е т и с т о в (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!

Ш в е я и З а к р о й щ и ц а собираются уходить.

Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда... съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья...

Ш в е я. Какие тут листья, Александр Тарасович!.. Только бы до постели добраться!

А м е т и с т о в. Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном – как бы лечь. Почитаю что-нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.

Швея и Закройщица уходят.

Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу-ты, черт их возьми!

Входит З о я.

Ну, Зоечка, дорогая директриса, вот чего: Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке?

З о я. Не пойдет.

А м е т и с т о в. Пардон, пардон... ты меня слушай. Сколько она тебе задолжала?

З о я. Две тысячи.

А м е т и с т о в. Вот и козырек!

З о я. Заплатит.

А м е т и с т о в. Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть ли у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет... Говорю тебе, баба задумывается, деньги нужны ей до зарезу, а денег нет! Ты подумай, экземпляр какой, украшение квартиры. Слушай Аметистова, Аметистов большой человек!

Еще кого-то черт несет!

М а н ю ш к а (входит). Алла Вадимовна спрашивает, можно к вам?

А м е т и с т о в. Во! Жми ее, жми!

З о я. Ладно, не суетись. (Манюшке.) Проси сюда.

А л л а (входит). Здравствуйте, Зоя Денисовна.

З о я. Очень рада, Алла Вадимовна.

А м е т и с т о в. Целую ручку, обожаемая Алла Вадимовна! Алла Вадимовна, если вы увидите те модели, которые мы получили сегодня из Парижа, вы выбросите ваше платье за окно! Даю вам слово бывшего кирасира!

А л л а. Вы были кирасиром?

А м е т и с т о в. Мез"уй. Лечу, покидаю вас! (Исчезает, подмигнув Зое.)

А л л а. Превосходный у вас администратор, Зоя Денисовна. Скажите, он действительно бывший кирасир?

З о я. Не могу вам, к сожалению, сказать точно. Садитесь, Алла Вадимовна.

А л л а. Зоя Денисовна, я к вам по важному делу...

З о я. Слушаю вас.

А л л а. Ах, как неприятно... Я должна была сегодня вам заплатить... Мне очень совестно, Зоя Денисовна, но я... мои финансы в последнее время очень плохи... Я принуждена просить вас ждать... (Пауза.) Вы меня убиваете вашим молчанием, Зоя Денисовна.

З о я. Что же я могу сказать, Алла Вадимовна?

А л л а. До свиданья, Зоя Денисовна, вы правы, конечно... Ну что же, я употреблю все усилия, чтобы достать деньги, и расплачусь... До свиданья, Зоя Денисовна.

З о я. Всего хорошего, Алла Вадимовна.

Алла идет к дверям.

Так плохи дела?

А л л а. Зоя Денисовна, я вам должна, но это не дает права говорить со мной таким тоном!..

З о я. Э, нет, Аллочка, так нельзя! Именно все дело в тоне! Мало ли кто кому должен. Если бы вы пришли ко мне попросту и сказали – дела мои паршивы, мы бы вместе подумали, как выпутаться... Но вы вошли ко мне как статуя... Я, мол, светская дама, а ты портниха... Ну, а раз так, так что же с портнихи спрашивать?

А л л а. Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.

З о я. Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по-дружески: сколько надо?

А л л а. Много надо. Даже под ложечкой холодно – так много.

З о я. А зачем?

З о я. Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?

А л л а. Ни черта.

З о я. Ну, а он?.. Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно... Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?

А л л а. С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.

А л л а. Правда.

З о я. Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?

А л л а. Не удалось.

З о я. Я берусь вам устроить это.

А л л а. Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!

З о я. Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.

А л л а. Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько-нибудь приличным трудом, я понимаю.

З о я. Почему же? В мастерской – приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.

А л л а. Зоечка, но ведь за это платят гроши!

З о я. Гроши! Ну, это понятие растяжимое... Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?

А л л а. Через день?.. Вечером?.. (Поняла.) Это штука!

З о я. До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!

(Шепотом.) В Париже любимый человек?..

А л л а. Да...

З о я. Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать... не будет знать...

А л л а. Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером... Знаете, кто вы, Зойка? Вы – черт! Но никому, никогда?

З о я. Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла...

А л л а. Согласна. Через три дня я приду.

З о я. Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте – мой подарок, любое!

Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы А м е т и с т о в и З о я.

А м е т и с т о в. Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!

З о я. Ты не глуп, Александр Аметистов.

А м е т и с т о в. Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!

З о я. Об одном я тебя прошу, не говори ты по-французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.

А м е т и с т о в. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?

З о я. Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.

А м е т и с т о в. Это нахальство, Зоя, пароль донер! Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на тебе, плохо говорю по-французски.

З о я. И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?

А м е т и с т о в. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!

З о я. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)

А м е т и с т о в. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!

М а н ю ш к а (является). Вот она я.

А м е т и с т о в. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?

М а н ю ш к а. Я посуду мыла.

А м е т и с т о в. Успеешь с посудой, помогай!

Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит А б о л ь я н и н о в. Он во фраке.

А б о л ь я н и н о в. Добрый вечер.

А м е т и с т о в. Маэстро, мое почтение.

А б о л ь я н и н о в. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.

А м е т и с т о в. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга... Да и что плохого в слове «маэстро»?

А б о л ь я н и н о в. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?

А б о л ь я н и н о в. Прошу вас.

А м е т и с т о в. Мерси боку. (Оглядев квартиру.) Вуаля! Ведь это рай! Граф, да вы развеселитесь! Что вы сидите, как квашня!

А б о л ь я н и н о в. А что это такое – квашня?

А м е т и с т о в. Ну, с вами не разговоришься! Как квартирку-то вы находите?

А б о л ь я н и н о в. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру...

А м е т и с т о в. Хороша была?

А б о л ь я н и н о в. Очень хороша, только у меня ее отобрали...

А м е т и с т о в. Да неужели?

А б о л ь я н и н о в. Пришли какие-то с рыжими бородами и выкинули меня...

А м е т и с т о в. Кто бы мог подумать!.. Скажите... Это печальная история...

З о я (выходит). Павлик! Здравствуйте, дорогой! Идемте ко мне! (Уходит вместе с Абольяниновым.)

Условный звонок – три долгих, два коротких.

А м е т и с т о в. Вот он, черт его возьми!

Манюшка убегает. Через некоторое время входит Х е р у в и м.

Где ты пропадал?

Х е р у в и м. Я мала-мала юбки гладил.

А м е т и с т о в. Ну тебя к лешему с твоими юбками! Кокаину принес?

Х е р у в и м. Да.

А м е т и с т о в. Давай, давай! Слушай ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза!

Х е р у в и м. Смотлю тибе в галаза...

А м е т и с т о в. Отвечай по совести, аспирину подсыпал?

Х е р у в и м. Ниэт... ниэт...

А м е т и с т о в. Ох, знаю я тебя, бандит ты! Но если только подсыпал, Бог тебя накажет!

Х е р у в и м. Мала-мала наказит.

А м е т и с т о в. Да, не мала-мала, а он тебя на месте пришибет! Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирину в кокаин... Нет, хороший кокаин.

Херувим надевает китайскую кофту и шапочку.

Совершенно другой разговор! И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? С косой тебе совершенно другая цена была бы!

Условный звонок. Входит М а р ь я Н и к и ф о р о в н а.

М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Здравствуйте, Александр Тарасович! Здравствуйте, Херувимчик!

А м е т и с т о в. Идите одеваться, Марья Никифоровна, а то поздно. Новые модели будем демонстрировать.

М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Прислали? Ах, какая прелесть! (Убегает.)

Херувим зажег китайский фонарь в нише и дымит куреньем.

А м е т и с т о в. Не очень налегай...

Х е р у в и м. Я не буду налигать... (Уходит.)

Условный звонок. Входит Л и з а н ь к а.

Л и з а н ь к а. Почтение администратору этого монастыря...

А м е т и с т о в. Бон суар...

Лизанька уходит. Условный звонок. Аметистов, услышав его, подбегает к зеркалу, охорашивается. Входит м а д а м И в а н о в а, очень красивая, надменная женщина.

Здравствуйте, мадам Иванова.

М а д а м И в а н о в а. Дайте мне папироску.

А м е т и с т о в. Манюшка! Папиросу!

М а н ю ш к а вбегает, подает папиросы Ивановой. Пауза.

Холодно на дворе?

М а д а м И в а н о в а. Да.

А м е т и с т о в. У нас сюрприз – модели привезли из Парижа.

М а д а м И в а н о в а. Это хорошо.

А м е т и с т о в. Изумительные!

М а д а м И в а н о в а. Ага...

А м е т и с т о в. Вы в трамвае приехали?

М а д а м И в а н о в а. Да.

А м е т и с т о в. Много народу, наверно, в трамвае?

М а д а м И в а н о в а. Да.

А м е т и с т о в. У вас погасла... спичечку...

М а д а м И в а н о в а. Спасибо. (Уходит.)

А м е т и с т о в (Манюшке). Вот женщина, ей-Богу! Всю жизнь можно с такой прожить и не соскучишься! Не то что ты, тарахтишь, тарахтишь...

Властный звонок.

Он! Узнаю звонок коммерческого директора! Великолепно звонит! Открывай, потом лети, переодевайся, Херувим будет подавать!

Х е р у в и м (пробегая). Гусь идет!

М а н ю ш к а. Батюшки! Гусь! (Убегает.)

А м е т и с т о в. Зоя! Гусь! Принимай, я исчезаю! (Исчезает).

Входит Г у с ь.

З о я (в вечернем платье). Как я рада, милый Борис Семенович!

Г у с ь. Здравствуйте, Зоя Денисовна, здравствуйте.

З о я. Садитесь сюда, здесь уютнее... Ай-яй-яй, какой вы нехороший! Сосед, близкий знакомый, хоть бы раз зашел...

Г у с ь. Поверьте, я с удовольствием, но...

З о я. Я шучу, я знаю, что у вас дела по горло.

Г у с ь. И не говорите, у меня прямо бессонница.

З о я. Бедненький, вы переутомитесь, вам надо развлекаться...

Г у с ь. О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи. (Оглядывает комнату.) А у вас очень хорошо.

З о я. Мастерская вам обязана своим существованием.

Г у с ь. Ну, это пустяки! Кстати о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу, только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой-нибудь крик моды, червонцев так на тридцать.

З о я. Понимаю. Подарок?

Г у с ь. Между нами.

З о я. Ах, плутишка, влюблен! Ну, сознавайтесь, влюблены?

Г у с ь. Между нами.

З о я. Не бойтесь, не скажу супруге. Ах, мужчины, мужчины! Ну хорошо, мой администратор покажет сейчас вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, и я вас не выпущу.

Г у с ь. Мерси. У вас есть администратор? Посмотрим, какой у вас такой администратор.

З о я. Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)

А м е т и с т о в (появился внезапно, во фраке). Кан он парль дю солейль он вуа ле рейон! Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.

Г у с ь. Это вы мне про лучи?

А м е т и с т о в. Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться – Аметистов.

Г у с ь. Гусь.

А м е т и с т о в. Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, глубокоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!

Появляется Х е р у в и м.

Г у с ь. Позвольте, это же китаец!

А м е т и с т о в. Точно так, китаец, с вашего благословения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын небесной империи и отличается только одним качеством – примерной честностью.

Г у с ь. А зачем же китаец?

А м е т и с т о в. Преданный старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез его я из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.

Г у с ь. Это замечательно. Для чего материалы?

А м е т и с т о в. Для большого этнографического труда. Впрочем, я как-нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим, дай нам чего-нибудь прохладительного.

Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает и сейчас же появляется с шампанским.)

А м е т и с т о в. Прошу.

Г у с ь. Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор!

А м е т и с т о в. Же пане! Поработав у Пакэна в Париже, можно приобрести навык.

Г у с ь. Вы работали в Париже?

А м е т и с т о в. Пять лет, любезный Борис Семенович. Херувим, можешь идти.

Г у с ь. Вы знаете, если бы я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.

А м е т и с т о в. А глядя на него, невольно уверуешь! Ваше здоровье, достопочтеннейший Борис Семенович! А также здоровье вашего треста тугоплавких металлов, ура! Ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирму!

Г у с ь. У вас хорошо поставлено дело.

А м е т и с т о в. Миль мерси. Итак, она блондинка, брюнетка?

Г у с ь. Кто?

А м е т и с т о в. Пардон, пардон... Та уважаемая особа, для которой предназначается туалет?

Г у с ь. Между нами, она светлая брюнетка.

А м е т и с т о в. У вас есть вкус. Прошу еще бокальчик, а также попрошу вас привстать. К этой визитке светлая брюнетка сама просится. Гигантский вкус у вас, Борис Семенович! Херувим!

Х е р у в и м появляется.

Попроси маэстро, а также мадемуазель Лизу.

Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает.)

Входит А б о л ь я н и н о в.

А м е т и с т о в. Конт Абольянинов!

Абольянинов садится к роялю.

Располагайтесь поудобнее, милейший Борис Семенович, миндалю... (Хлопнув в ладоши.) Ателье!

Абольянинов начинает играть. Распахивается занавес, и на освещенной эстраде появляется Л и з а н ь к а в роскошном и довольно откровенном туалете. Гусь смотрит на все это с изумлением.

Благодарю вас, мадемуазель.

Л и з а (шепотом). Вытряхиваться?

А м е т и с т о в. Вытряхивайтесь, Лизанька.

Занавес закрывается.

Что вы скажете, бесценный Борис Семенович?

Г у с ь. М-да...

А м е т и с т о в. Бокальчик?

Г у с ь. Вы прямо обаятельный администратор!

А м е т и с т о в. Да что же, Борис Семенович, пообтесался в свое время, потерся при дворе...

Г у с ь. Вы были при дворе?

А м е т и с т о в. Эх, Борис Семенович! Когда-нибудь я вам расскажу некоторые тайны своего рождения, вы изойдете в слезах... Ателье!

Занавес распахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Абольянинов играет. Марья Никифоровна под музыку двигается по эстраде.

Больше жизни! (Тихо.) Фить!

М а р ь я Н и к и ф о р о в н а (тихо). Невежа.

А м е т и с т о в. Ву зет тре зэмабль.

Занавес закрывается.

Абольянинов играет «Светит месяц», на эстраде М а н ю ш к а в русском, весьма открытом костюме танцует.

Х е р у в и м (внезапно выглядывает, говорит шепотом). Мануска, када танцуись, мине смотли, гостя не смотли...

М а н ю ш к а (шепотом). Уйди, черт ревнивый...

А б о л ь я н и н о в (внезапно). Я играю, горничная на эстраде танцует, что это происходит?..

А м е т и с т о в. Тсс!.. (Шепотом.) Манюшка, скатывайся с эстрады, накрывай ужин в два счета!

Занавес закрывается.

(Гусю.) Э бьен?

Г у с ь (внезапно). Ателье!

А м е т и с т о в. Совершенно правильно, Борис Семенович, ателье!

Занавес распахивается. Абольянинов играет томный вальс. На эстраде м а д а м И в а н о в а в костюме, открытом сколько это возможно на сцене.

(Вскакивает на эстраду, танцует с мадам Ивановой, говорит шепотом.) В сущности, я очень несчастлив, мадам Иванова... Моя мечта – уехать с любимой женщиной в Ниццу...

М а д а м И в а н о в а (шепотом). Болтун...

Танец заканчивается.

А м е т и с т о в. Мадемуазель, продемонстрируйте мсье платье. (Скрывается.)

Мадам Иванова выходит с эстрады, как фигура из рамы, поворачивается перед Гусем.

Г у с ь (растерян). Очень вам признателен... до глубины души.

М а д а м И в а н о в а. Не смейте так смотреть на меня. Вы дерзкий.

Г у с ь (растерян). Кто вам сказал, что я смотрю на вас?

М а д а м И в а н о в а. Нет, вы дерзкий, в вас есть что-то африканское. Мне нравятся такие, как вы. (Внезапно скрывается за занавесом.)

Г у с ь (исступленно). Ателье!!

А м е т и с т о в (появляется внезапно).

Лампы вспыхивают.

Пардон, антракт!

Акт третий

Серенький день. А м е т и с т о в грустный сидит в гостиной возле телефона.

А м е т и с т о в (икнув). Тьфу ты, черт тебя возьми! Вот привязалась! (Пауза.)

Входит А б о л ь я н и н о в, он скучен.

(Икнул.) Пардон.

Звонит телефон.

Херувим! Телефон!

Х е р у в и м (по телефону). Силусаю... да... да... Тебе Гусь зовет. (Уходит.)

А м е т и с т о в (по телефону). Товарищ Гусь? Здравия желаю, Борис Семенович. В добром ли здоровье? Как же, обязательно... ждем, ждем... часикам... (Икает внезапно.) Пардон, вспоминает меня кто-то... Как? Секрет, секрет... Сюрприз, Борис Семенович, вас ожидает. Честь имею кланяться. (Икает.)

А б о л ь я н и н о в. Удивительно вульгарный человек этот Гусь. Вы не находите?

А м е т и с т о в. Да, не нахожу. Человек, зарабатывающий пятьсот червонцев в месяц, может быть вульгарным! (Икает.) Кто это меня вспоминает, желал бы я знать! Какому черту я понадобился? Да-с, уважаю Гуся... Кто пешком по Москве таскается? Вы.

А б о л ь я н и н о в. Простите, мсье Аметистов, я не таскаюсь, а хожу.

А м е т и с т о в. Да не обижайтесь вы! Вот человек, ей-Богу! Ну, ходите. Вы ходите, а он в машине ездит! Вы в одной комнате сидите (пардон, пардон, может быть, выражение «сидите» неприлично в высшем обществе, так восседаете), а Гусь – в семи! Вы в месяц наколотите... пардон, наиграете на ваших фортепьянах десять червяков, а Гусь – пять сотен. Вы играете, а Гусь танцует!

А б о л ь я н и н о в. Потому что эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно.

А м е т и с т о в. Пардон, пардон! Порядочному человеку при всяких условиях существовать можно. Я порядочный человек, однако же существую. Я, папаша, в Москву без штанов приехал, а вот...

А б о л ь я н и н о в. Простите, но какой я вам папаша?

А м е т и с т о в. Да не будьте вы таким недотрогой! Что за пустяки между дворянами.

А б о л ь я н и н о в. Простите меня, вы действительно дворянин?

А м е т и с т о в. Мне нравится этот вопрос! Да вы сами не видите, что ли? (Икает.) А, черт...

А б о л ь я н и н о в. Ваша фамилия, видите ли, мне никогда не встречалась.

А м е т и с т о в. Мало ли что не встречалась! Известная пензенская фамилия. Эх, сеньор! Да если бы вы знали, что я вынес от большевиков, эх... Имение разграбили, дом сожгли...

А б о л ь я н и н о в. У вас в каком уезде было имение?

А м е т и с т о в. У меня? Да вы говорите про... которое?

А б о л ь я н и н о в. Ну да которое сожгли.

А м е т и с т о в. Ах, это... Не хочу я вспоминать, потому что мне тяжело. Белые колонны, как сейчас помню... Семь колонн, одна красивее другой. Э, да что говорить! А племенной скот! А кирпичный завод!

А б о л ь я н и н о в. У моей тетки, Варвары Николаевны, был превосходный конский...

А м е т и с т о в. Что там Варвара-тетка! У меня лично был, да какой! Да что вы так приуныли? Приободритесь, отец!

А б о л ь я н и н о в. У меня тоска!

А м е т и с т о в. Вообразите, у меня тоже. Почему, неизвестно! Предчувствие какое-то... От тоски карты помогают...

А б о л ь я н и н о в. Я не люблю карт, я люблю лошадей. У меня была лошадь Фараон...

Камзол красный, рукава желтые, черная перевязь – Фараон...

А м е т и с т о в. Я любил заложить фараон... Эх, пойдет партнер углами гнуть, вы, батюшка, холодным потом обольетесь! Но зато потом, как срежете ему карту на полном ходу, хлоп! Ляжет, как подкошенная!.. Кто меня расстроил... Эх, убраться бы из Москвы поскорее!

А б о л ь я н и н о в. Да, да, поскорее, я не могу здесь жить...

А м е т и с т о в. Не раскисайте, братишка! Три месяца еще, и уедем в Ниццу. Вы бывали в Ницце, граф?

А б о л ь я н и н о в. Бывал много раз.

А м е т и с т о в. Я тоже, конечно, бывал, только в глубоком детстве. Эх-хо-хо... Моя покойная матушка, помещица, возила меня... две гувернантки с нами ездили, нянька... Я, знаете ли, с кудрями... Интересно, бывают ли шулера в Монте-Карло?

А б о л ь я н и н о в (в тоске). Ах, я не знаю... Ах, я ничего не знаю...

А м е т и с т о в. Схватило! Вот экзотическое растение. Граф, коллега, до прихода Зоечки прошвырнемся в «Баварию»?

А б о л ь я н и н о в. Вы меня прямо ошеломляете вашими словами. В пивных грязь и гадость...

А м е т и с т о в. Вы, стало быть, не видели раков, которых вчера привезли в «Баварию»! Каждый рак величиной, ну, чтобы вам не соврать, с гитару! Херувим!

Появляется Х е р у в и м.

Слушай, дорогой мажордом желтой расы, если придет Зоя Денисовна, скажи, что мы с графом на минутку в Третьяковскую галерею пошли. Ползем, папаня! Во – раки! (Уходит с Абольяниновым.)

Х е р у в и м. Мануска! Усли!

М а н ю ш к а (вбегает, целует Херувима). Чем ты мне понравился, я в толк не возьму! Желтый, как апельсин, а понравился! Вы, китайцы, лютеране?

Х е р у в и м. Лютирани, мала-мала, белье стираем... Слусай, Мануска, вазное дело. Мы скоро ехать будим, Мануска. Я тибе беру Санхай.

М а н ю ш к а. В Шанхай? Не поеду я.

Х е р у в и м. Поедеси!

М а н ю ш к а. Что ты командуешь? Что я тебе, жена, что ли?

Х е р у в и м. Я тибе зеню, Мануска. В Санхае.

М а н ю ш к а. Меня нужно спросить, пойду я за тебя или нет. Что, я тебе контракт подписывала, что ли, косой?

Х е р у в и м. Ты, мозет, Ганзалина зенить хоцись?

М а н ю ш к а. А хотя бы и Газолина, я девушка свободная. Ты чего буркалы китайские выпятил, я тебя не боюсь.

Х е р у в и м. Ганзалини?

М а н ю ш к а. Нечего, нечего...

Х е р у в и м (становится страшен). Ганзалини?

М а н ю ш к а. Что ты, что ты...

Х е р у в и м (схватывает Манюшку за глотку, вынимает нож). Я тибе цицас резать буду. (Душит Манюшку.) Кази, Ганзалини целовала?

М а н ю ш к а. Ой, пусти глотку, ангелок... Помяни, Господи, рабу Марию...

Х е р у в и м. Целовала? Целовала?

М а н ю ш к а. Херувимчик, хрустальный... Не целовала... не режь сиротку... Пожалей мою юную жизнь...

Х е р у в и м (спрятал нож). Зенить будеси Ганзалини?

М а н ю ш к а. Нет, нет, нет...

Х е р у в и м. Мине зенить будиси?

М а н ю ш к а. Нет... буду, буду. Что же это он, товарищи, делает?!

Х е р у в и м. Я тибе предлозение делала.

М а н ю ш к а. Ай да предложение, ай да женишок с ножичком... Ты же разбойник, Херувим!

Х е р у в и м. Ниэт... Я ни разбойник, я был пицальный... каздый гоняит... тюрьму хоцит садить китайса, за кокаин... Гандзалин миня тиранил мала-мала... Белье стирал целую ноць... сам денга бирет, мине сорок копиек давал... я страдал, холодный... – китайса не мозет зить холодной Москва... китайса Санхае долзен зить... Слусай, Мануска, ты типель собилайся, все собилай, мы скоро ехать будим, я придумал много цирвонцев достать...

М а н ю ш к а. Ой, Херувим, что ты придумал? Боюсь я тебя!

Катись в кухню.

Херувим исчезает.

(Открыв дверь.) Ой, Господи, Боже мой!..

Г а н д з а л и н. Здрасти, Мануска!

М а н ю ш к а. Ой, уйди, Газолин...

Г а н д з а л и н. Нет, я зацем уйди? Я не уйди. Ты одна, Мануска? Я тибе присел предлозение делать.

М а н ю ш к а. Уйди, Газолин.

Г а н д з а л и н. Нет, зацем? Ты мне сто говорила, а? Говорила, любиси. Обманула Ганзалин?

М а н ю ш к а. Что ты врешь? Ничего я тебе не говорила. Вот я Зою Денисовну кликну...

Г а н д з а л и н. Ты вресь. Ее дома нету. Ты, Мануска, много вресь! А я тибе люблю!

М а н ю ш к а. Ты с ножом? Говори прямо, если с ножом...

Г а н д з а л и н. Я с нозом. Предлозение делать.

Х е р у в и м (появился внезапно). Кто предлозение?

Г а н д з а л и н. Ага! Вот он, помосник! Ах, ты!..

Х е р у в и м. Ты иди с квартиры, иди!.. Это моя квартира, Зойкина, моя!

М а н ю ш к а. Ой, что же это будет?

Г а н д з а л и н. Твоя? Бандит! Захватил квартиру Зойкину! Я тибя подобрал? Ты как собака был? А ты... Я предлозение буду делать Мануске!

Х е р у в и м. Я узе делала. Она моя зена, она миня любит!

Г а н д з а л и н. Вресь! Она моя зена, она миня любит!

М а н ю ш к а. Врет, врет, врет! Херувимчик, врет он!

Х е р у в и м. Уходи из моей квартиры!

Г а н д з а л и н. Ты уходи! Я милици все расскази, какой ты китайский тип.

Х е р у в и м. Милиции... (Шипит.)

Гандзалин шипит.

М а н ю ш к а. Зайчики, милые, только не режьтесь, дьяволы!

Х е р у в и м. А-а-а-а!.. (Внезапно выхватывает нож, бросается на Гандзалина.)

М а н ю ш к а. Караул! Караул! Караул!

Гандзалин бросается в зеркальный шкаф, захлопывая за собой дверцу. Звонок.

Караул! Брось ножик, черт окаянный!

Звонят! На каторгу тебя заберут!

Х е р у в и м. Я его потом зарезу! (Закрывает шкаф на ключ, ключ прячет в карман и исчезает.)

Манюшка открывает дверь, в переднюю входят д в о е н е и з в е с т н ы х в штатском, оба с портфелями.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Здравствуйте, товарищ! Это не у вас «караул» кричали?

М а н ю ш к а. Что вы, какой «караул»? Это я пела...

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. А-а...

М а н ю ш к а. А вам что, товарищи?

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. А мы, товарищ, комиссия. Пришли вашу мастерскую осматривать.

М а н ю ш к а. Да заведующей сейчас нету... Сегодня занятиев нет...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. А вы кто же такая сами будете?

М а н ю ш к а. Я ученица-модельщица.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Ну вот вы нам и покажите. А то что же нам два раза ходить.

М а н ю ш к а. Ну, тогда пожалуйте...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Здесь что помещается?

М а н ю ш к а. А это примерочная.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Хорошая комнатка! Это что же, на них и примеряют? (Показывает на манекены.)

М а н ю ш к а. Как же, на манекене...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. А модельщицы для чего?

М а н ю ш к а. А это когда на шагу платье примеривают, так на ученицу надевают...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Ага.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й (отдергивает занавес).

За занавесом оказывается Херувим с утюгом в руках.

Гм... Китаец!

М а н ю ш к а. А это к нам из прачечной ходит, юбки гладит...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Ага...

Херувим плюет на утюг и уходит с ним.

Второй неизвестный, оставшись один, быстро вынимает ключи, открывает один шкаф, осматривает, закрывает его, открывает второй, отскакивает. В шкафу, скорчившись, сидит Гандзалин с ножом.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Второй! Тсс... Сидишь?

Г а н д з а л и н. Сидю.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й (шепотом). А ты что здесь делаешь?

Г а н д з а л и н (плаксиво). Я мала-мала прятался... Меня сицас Херувим-бандит резать будит... Спаси ти меня, мала-мала...

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Тише ты! Спасем, спасем. А ты сам кто будешь?

Г а н д з а л и н. Я Гандзалин, цесный китаец. Я горнисной предлозение делал, а он меня цуть не зарезал! Он сюда опиум таскает, в эту квалтиру.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Ага. Так, так... Выкатывайся из шкафа, иди в отделение милиции и там меня жди. Только ходу не вздумай дать, я тебя на дне моря найду.

Г а н д з а л и н. Я не убегу. Только Херувима забери, он бандит! (Выпрыгивает из шкафа, скрывается в передней, исчезает.)

Второй неизвестный уходит туда, куда ушли Манюшка и Первый неизвестный. Через некоторое время в с е т р о е возвращаются.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Ну, что же? Все прекрасно, и светло, и ясно... Отлично устроена мастерская.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Что говорить!

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й (Манюшке). Ну, вот что, товарищ, передайте заведующей, что была комиссия и нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы вам и бумагу пришлем.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Кланяйтесь.

Оба уходят в переднюю. Манюшка закрывает за ними дверь.

Х е р у в и м (вылетает, как буря, с ножом). А-а, усли? Милиция раскази? Я тибе расказу! (Бросается к шкафу.)

М а н ю ш к а. Дьявол! Караул! Дьявол! Караул!

Х е р у в и м (открывает шкаф и остолбеневает). Сволоць! У него клюц был!

Ночь. Гостиная Зои освещена лампами под абажурами. В нише горит китайский фонарь. Х е р у в и м сидит в своем экзотическом наряде в нише – похож на божка. За дверями слышен звон двух гитар, слышно, как несколько голосов негромко поют: «Эх, раз, еще раз!..» Манекены стоят, улыбаются, не разберешь, живые они или мертвые. Много цветов в вазах.

А м е т и с т о в (выглянув из дверей). Херувим! Шампанского!

Х е р у в и м. Цицас! (Уходит, через некоторое время возвращается и опять садится в нише.)

Звуки гитар сменились роялем, на котором играют фокстрот. Из дверей выходит М е р т в о е т е л о, тоскливо оглядывается, направляется к Херувиму.

М е р т в о е т е л о. Позвольте вас просить, мадам!

Х е р у в и м. Я не мадама иесть...

М е р т в о е т е л о. Что за черт!.. (Подходит к одному из манекенов.) Один тур, мадам... Не желаете, как угодно... Улыбайтесь, улыбайтесь... Только смотрите, чтобы вам потом плакать не пришлось... (Потом подходит ко второму манекену.) Мадам... (Обнимает манекен за талию, танцует с ним.) Никогда в жизни не держал в руках такой талии... (Всматривается в манекен, отталкивает его, горько плачет.)

А м е т и с т о в (выскакивает из дверей). Иван Васильевич! Пардон, пардон... Чего вы расстроились? Чего вам не хватает в жизни?

М е р т в о е т е л о. Подлец ты!..

А м е т и с т о в. Иван Васильевич, я вам нашатырного спирту накапаю.

М е р т в о е т е л о. Новое оскорбление!.. Всем шампанского, а мне – нашатырный спирт...

А м е т и с т о в. Иван Васильевич, родной мой...

Во время этой сцены дверь в глубине полуосвещенной спальни Зои открывается, и в спальне появляется бесшумно П о р т у п е я, прячется за портьерой и наблюдает происходящее. Из двери появляется Р о б б е р.

Р о б б е р. Иван Васильевич, что с тобой?

М е р т в о е т е л о. Нашатырным спиртом поят!

М а р ь я Н и к и ф о р о в н а (появилась в гостиной). Иван Васильевич, милый!

М е р т в о е т е л о. Отойдите все от меня!..

З о я появилась в гостиной.

Р о б б е р. Зоя Денисовна, примите мои глубокие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже.

З о я. Пустяки, это бывает.

А м е т и с т о в. Действуйте, берите его танцевать.

Марья Никифоровна увлекает плачущее Мертвое тело к двери, за ними Аметистов.

Р о б б е р. Зоя Денисовна, вечер ваш очарователен! Да, кстати, чтобы потом не забыть при прощании... сколько я должен вам?

З о я. Мы устраиваем эти вечера в складчину... двести рублей.

Р о б б е р. Слушаю-с... Я уплачу и за Ивана Васильевича. Значит, двести и двести...

З о я. Четыреста.

Р о б б е р. Слушаю... (Вручает деньги.) Мерси. Зоя Денисовна, один тур.

З о я. Ах, нет, я не танцую.

Р о б б е р. Ах, Зоя Денисовна, почему же? (Уходит.)

Херувим вдруг шевельнулся, посмотрел в сторону передней. Оттуда выглянула М а н ю ш к а, сделала какой-то знак. Зоя кивнула головой. Тут же бесшумно из передней появляется А л л а В а д и м о в н а. Она в пальто и вуали.

З о я (шепотом). Здравствуйте, Аллочка. (Манюшке.) Веди Аллу Вадимовну к себе в комнату, надевай на нее туалет.

Манюшка уходит с Аллой через спальню. Херувим скрывается бесшумно. П о р т у п е я отодвигает портьеру и появляется.

(Вздрагивает, отшатывается.) Что это значит, Портупея? Как вы попали сюда?

П о р т у п е я (шепотом). Через черный ход. У меня ключи от всех квартир. Ай да Зоя Денисовна! Ай да мастерская! Ну, все понятно!

З о я (дает деньги Портупее). Исчезайте, молчите! Когда разойдутся, приходите, дам еще!

П о р т у п е я. Зоя Денисовна, поосторожнее!..

З о я. Уходите...

Портупея уходит через спальню, Зоя за ним. Слышен негромкий фокстрот за дверями. Из дверей выходит Г у с ь. Он мрачен.

Г у с ь. Гусь, ты пьян!.. До чего ты пьян, коммерческий директор тугоплавких металлов, не может изъяснить язык!.. Ты один только знаешь, почему ты пьян... Но ты никому этого не скажешь, потому что ты горд!.. Вокруг тебя вертятся женщины и увеселяют директора, но ты не весел... Душа твоя мрачна... (Манекену.) Ах, манекен!

З о я бесшумно появилась в спальне.

Тебе одному, молчаливый манекен, я доверяю свою тайну: я...

З о я. Влюблен.

Г у с ь. А, Зойка! Ты подслушала меня? Ну, что же... Зоя! Змея обвила мое сердце... Ах, Зоя, я догадываюсь, что она дрянь!.. Но она победила меня!..

З о я. Стоит ли мучиться, о милый Гусь? Ты найдешь другую.

Г у с ь. Ах нет, никогда! Но все равно, Зоя, покажи мне кого-нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вытеснил ее из своего сердца... Зоя, она не любит меня!

З о я. О, мой Гусь, мой старый приятель, подожди несколько минут, и ты увидишь такую женщину, что забудешь все на свете! И она будет твоя, потому что какая женщина устоит против тебя, Гусь!

Г у с ь. Спасибо тебе, Зойка, за добрые слова...

Из дверей выходят А б о л ь я н и н о в и А м е т и с т о в – оба во фраках.

Я хочу тебя наградить. Сколько я тебе должен?

З о я. Гусь, я ничего не хочу с тебя брать.

Г у с ь. Ты не хочешь брать, ну, а я хочу дать. Бери пятьсот рублей.

З о я. Мерси, Гусь (Аметистову). А-а, администратор! Ты устроил рай, в котором отдохнула измученная душа! Прими!

А м е т и с т о в. Данке зер.

Г у с ь (Абольянинову). Граф! Прекрасно играете на рояле! Прошу вас. (Вручает ему деньги.)

А б о л ь я н и н о в. Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю своих секундантов.

Г у с ь. Дам, и им дам.

А м е т и с т о в. Браво, Борис Семенович! Борис Семенович, внимание! Перемена декораций! Сейчас будет демонстрирован новый туалет! Свет!

Включают свет. Несколько мгновений квартира Зои во тьме, потом лампы наливаются ярким светом. В гостиной сидят: З о я, Г у с ь, Р о б б е р, М е р т в о е т е л о, М а р ь я Н и к и ф о р о в н а, Л и з а н ь к а и м а д а м И в а н о в а.

А б о л ь я н и н о в – за роялем. У занавеса, которым закрыта ниша, возникает А м е т и с т о в.

А м е т и с т о в. Внимание! Сиреневый туалет. Демонстрирован в Париже! Цена – шесть тысяч франков! Ателье!

Абольянинов начинает вальс. А л л а на эстраде выступает под музыку.

В с е. Браво!

Г у с ь. Что такое?

А л л а. Ах! Это вы! Как вы попали сюда?

Г у с ь. Как вам это нравится? Она спрашивает, как я сюда попал? В то время как я должен спросить ее, как она сюда попала!

А л л а. Я поступила модельщицей.

Г у с ь. Модельщицей!! Женщина, которую я люблю!.. Женщина, на которой я собираюсь жениться, бросив жену и пару малюток, поступает в модельщицы! Да знаешь ли ты, несчастная, куда ты поступила?

А л л а. В ателье.

Г у с ь. Ну да, пишется «ателье», а выговаривается «веселый дом»!

Р о б б е р. Что такое, что такое!

Г у с ь. Видали вы, дорогие товарищи, такое ателье, где туалеты показываются ночью под музыку?!

М е р т в о е т е л о. Правильно!.. На каком основании музыка?.. Будьте любезны...

А м е т и с т о в. Пардон, пардон...

З о я. Ага, теперь понятно! (Передразнивает Аллу.) «У меня никого нет, Зоя Денисовна, с тех пор как умер мой муж»... Ах вы, ломака, ломака! Ведь я же вас спрашивала, предупреждала! Спасибо, Аллочка, за скандал!

Г у с ь. Зоя Денисовна, вы в качестве модельщицы выставили мне мою невесту!

А л л а. Я не невеста вам.

Г у с ь. Она моя любовница, между нами!

М е р т в о е т е л о. Слава тебе Господи, развеселились!..

А б о л ь я н и н о в. Попрошу вас не оскорблять женщину!

Г у с ь. Пианист, оставь меня!

З о я. Господа, это маленькое недоразумение, оно сейчас разъяснится... прошу вас, господа, в залу... Будьте добры, пожалуйста... Аметистов!

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, прошу, господа, пожалуйста! Общий грандиозный фокстрот! А тут маленькое интимное объяснение... Такие происшествия нередки в высшем свете... Иван Васильевич! Лизанька, примите меры.

Женщины увлекают мужчин за двери. С ними уходят Аметистов и Абольянинов. Зоя остается в нише и слушает разговор.

Г у с ь. Ты в ателье?

А л л а. А как же вы-то попали в это ателье?

Г у с ь. Я? Я – мужчина! Я хожу в брюках! А не в платье, на котором разрез до пояса! Я хожу сюда потому, что ты выпила из меня всю кровь! А ты зачем?

А л л а. А я за деньгами. Г у с ь. Зачем тебе деньги?

А л л а. Я хочу уехать за границу.

Г у с ь. На это не дам! Опять эта проклятая заграница!

А л л а. Вот я и хотела здесь взять.

Г у с ь. У тебя в Москве было бы все, даже птичье молоко! Я семь раз делал тебе предложение! За границу!.. Как же, за границей уже все дожидаются, президент в Париже волнуется, что это Алла Вадимовна не едет?

А л л а. Да, волнуется, только не президент, а мой жених.

Г у с ь. Кто? Жених? Жених? Ну, знаешь ли, если у тебя там есть жених, ты... ты... дрянь!

А л л а. Не смейте оскорблять меня! Я скрыла это, вер но. Но ведь я никак не полагала, что вы влюбитесь в меня! Я хотела взять у вас деньги на заграницу и удрать...

Г у с ь. Бери, но только оставайся!

А л л а. Нет, ни за что!

Г у с ь. А, теперь!.. Когда ты в моих кольцах, ни за что!.. Ты посмотри на свои пальцы!

А л л а (срывает кольца, бросает на пол). Нате! Нате!..

Г у с ь. К черту кольца! Отвечай, ты пойдешь со мной или нет?

А л л а. Нет, не пойду.

Г у с ь. Нет? Считаю до трех. Раз! Два!.. Считаю до десяти!

А л л а. Бросьте это, Борис Семенович, не считайте. Я не пойду. Я не люблю вас.

Г у с ь. Распутная женщина!

А л л а. Как вы см...

З о я (в нише). О, дура, проклятая!

А м е т и с т о в (внезапно появился). Пардон, пардон, Борис Семенович!

Г у с ь. Вон!

А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Борис Семенович!.. Алла Вадимовна, пожалуйста, вам надо отдохнуть!.. Успокоиться...

А л л а (идет). Зоя Денисовна, мне очень жаль, что я была причиной скандала... Туалет я вам верну...

З о я. Я вам его дарю за глупость, идиотка!

Г у с ь. Стой! Ты куда? За границу?!

А л л а (из передней). Издохну, но сбегу!

Аметистов набрасывает на Аллу пальто, и она исчезает.

Г у с ь (вслед). Я не дам тебе этого сделать!

З о я. Успокой, успокой его!

А м е т и с т о в. Ладно, ладно, успокою... Иди к гостям...

Зоя уходит, закрывает за собою дверь. Г у с ь (в пространство). Ты будешь вещи продавать на Смоленском рынке, ты попадешь в больницу! И посмотрю я, как ты в своем сиреневом туалете... (В тоске валится на ковер.)

А м е т и с т о в. Борис Семенович, коврик грязный!.. Все устроится!.. Одна она, что ли, на свете? Плюньте! Она даже и не красива, антр ну суа ди, так, ординер...

Г у с ь. Уйди! Я тоскую...

А м е т и с т о в. Вот и отлично! Потоскуйте... Вот вам ликерчик и папиросы... (Исчезает.)

За сценою фокстрот.

Г у с ь (тоскует). Гусь тоскует... Отчего ты тоскуешь, бедный? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму... Ах я, несчастный! Я всего достиг, чего только можно достичь, и вот ядовитая любовь сразила меня, и я лежу на ковре, и где?.. В веселом доме!.. Алла! Вернись! (Громче.) Алла! Вернись!

А м е т и с т о в (появился). Тихонечко, Борис Семенович, а то внизу пролетариат слышит... (Исчезает, закрыв дверь.)

Х е р у в и м появляется бесшумно, подходит к Гусю.

Г у с ь. Уйди, я тоскую...

Х е р у в и м. Цего тоскуеси мала-мала?

Г у с ь. Не могу видеть ни одного человеческого лица, только ты один симпатичный... Херувим, китайский человек... Печаль меня терзает, и от этого я нахожусь на ковре...

Х е р у в и м. Пецаль? Я тозе пецальний...

Г у с ь. Ах, китаец!.. Чего тебе печалиться? У тебя все впереди...

Х е р у в и м. Мадама обманула? Все мадамы сибко нехоросие мала-мала... Ну, сто? Другую мадаму забираеси... Много мадама Москве...

Г у с ь. Не могу достать другую мадаму!

Х е р у в и м. Тибе денги ниэт?

Г у с ь. Ах, милый китаец! Разве может быть, чтобы я не достал денег? Но вот одного не может придумать моя голова, как деньги превратить в любовь! Смотри! (Выбрасывает из кармана толстые пачки червонцев.) Утром получил пять тысяч! А вечером – удар, от которого я свалился! И вот я лежу на большой дороге, и пусть каждый в побежденного Гуся плюет, как я плюю на червонцы!

Х е р у в и м. Плюесь в денги? Смисно! У тибя денги ест, мадама нет... У меня мадама ест, а денги где? Дай погладить червонцы...

Г у с ь. Гладь...

Х е р у в и м. А, цервонцики, цервонцики, милые... (Внезапно ударяет Гуся под лопатку финским ножом. Гусь затихает без звука.) Цервонци... и теплый Санхай!! (Прячет червонцы, срывает с Гуся часы с цепочкой, кольца с пальцев, вытирает нож о пиджак Гуся, поднимает Гуся, сажает в кресло, убавляет свет, говорит шепотом.) Мануска!

М а н ю ш к а (выглянула). Чего тебе?

Х е р у в и м. Тссе... Сицас Санхай безим... вокзал...

М а н ю ш к а. Ты что сделал, черт?

Х е р у в и м. Я Гуся зарезала...

М а н ю ш к а. А... Дьявол!.. Дьявол...

Х е р у в и м. Беги, а то тибя резать буду! Цицас мокрая беда будит!..

М а н ю ш к а. Господи! Господи! (Исчезает вместе с Херувимом.)

А м е т и с т о в (вошел тихо). Борис Семенович, я на минуточку, только проведать... Ну, как чувствуете себя? Э, как вы переволновались! Вон и ручка холодная... (Всматривается.) Что?! Сукин кот!.. Бандит! Мокрое дело! Этого в программе, граждане, не было! Как же теперь быть-то, а? Засыпался! Крышка! Херувим!! Да... Конечно, ограбил и ходу дал... А я-то идиот!.. Вот тебе и Ницца! Вот тебе и заграница! (Пауза. Машинально.) Вечер был, сверкали звезды... Чего же я сижу? Ходу? (Сбрасывает с себя фрак, галстук, вбегает в спальню Зои, открывает письменный стол, берет оттуда какие-то бумаги и деньги, прячет в карман, вынимает из-под постели старенький чемодан и из него – френч, надевает его, надевает кепку.) Верный мой товарищ чемодан, опять мы с тобой вдвоем. Но куда податься теперь? Объясните мне, товарищи, куда податься? Ах, звезда ты моя, безутешная!.. Ах, судьба моя!.. Прощай, Зоя, прости! Иначе я поступить не мог! Прощай, Зойкина квартира! (Исчезает с чемоданом.)

Пауза. Дверь в спальню Зои тихонько открывается, и входят П е р в ы й и В т о р о й н е и з в е с т н ы е, а за ними еще д в о е н е и з в е с т н ы х.

З о я (появилась в гостиной). Борис Семенович, вы один? А где же Аметистов? (Всматривается.) О Боже! О Боже! Мы погибли! О Боже! (Тихонько в двери.) Павел Федорович!

А б о л ь я н и н о в вошел.

Павлик, стряслась беда! Посмотрите! (Указывает на Гуся.)

А б о л ь я н и н о в (вглядевшись). Что такое?!

З о я. Павлик, беда! Это китаец, это он с Аметистовым! Павлик, бежать! Сию минуту бежать.

А б о л ь я н и н о в. Как – бежать?

З о я. Павлик, опомнитесь, поймите, в квартире убийство!.. Да что я... Ах, деньги в спальне! Бежать...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й (выходя). Спокойно, гражданочка. Нельзя бежать.

З о я. Кто вы такие?!

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Спокойно, гражданочка. Мы с мандатами.

А б о л ь я н и н о в. Зоя! Что творится в квартире?

З о я. Ах, понимаю! Павлик, это конец! Будьте мужчиной. Имейте в виду, мы не виноваты.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Кто там танцует?

З о я. Это мои гости. Запомните, мы не причастны к убийству. Это китаец и Аметистов.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Спокойно, гражданочка. (Идет к дверям, открывает их.) Ваши документы, граждане.

Темно. Свет. Появляется П е р в ы й н е и з в е с т н ы й – сидит за столиком, В т о р о й н е и з в е с т н ы й осматривает комнату, Т р е т и й н е и з в е с т н ы й стоит у дверей, курит. Из дверей, ведущих в спальню, тихонько появляется П о р т у п е я, входит в гостиную, удивлен.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Вам чего, гражданин?

П о р т у п е я. Довольно странно. Это я могу спросить, вам чего здесь, в квартире? Я председатель домкома.

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. А-а-а. Очень приятно.

П о р т у п е я. Мне Зою Денисовну.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Сейчас. (Уходит.)

Потом возвращается с З о е й и А б о л ь я н и н о в ы м. Оба они бледны, молчаливы. Зоя держит за руку Абольянинова. Портупея поражен.

Ну, чего хотел сказать Зое Денисовне?

П о р т у п е я (учуял что-то неладное). А вы кто такие, товарищи, будете?

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Гуся знал?

П о р т у п е я. Как же, они у нас в доме проживают.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. Проживали.

П о р т у п е я (вздрогнул). Товарищи, я давно замечаю, подозрительная квартира... Завтра хотел сообщить...

З о я. Мерзавец! Я ему деньги платила! У него и сейчас мои червонцы в кармане!

Портупея попытался проглотить денежную бумажку.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й (отняв бумажку). Ты что же – дефективный? Червонцы жуешь?

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь!

П о р т у п е я (упал на колени). Товарищи! Я человек малосознательный!.. (С пафосом.) Товарищи, принимая во внимание мою темноту и невежество, как наследие царского режима, считать приговор условным!.. Что такое говорю, и сам не понимаю...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Ну ладно, подымайся. (Зое.) Надевайте пальто, мадам, пора ехать.

Портупея громко рыдает.

Не рыдай. Вместе поедем.

З о я. Имейте в виду (указывает на Абольянинова), что мой муж болен! Уж вы не обижайте его...

П е р в ы й н е и з в е с т н ы й. Его в больницу поместят...

З о я. Прощай, прощай, моя квартира!

А б о л ь я н и н о в. У меня мутится рассудок... Смокинги... кровь... (Второму неизвестному.) Простите, пожалуйста, я хотел вас спросить, отчего вы в смокингах?

В т о р о й н е и з в е с т н ы й. А мы в качестве гостей к вам собирались.

А б о л ь я н и н о в. Простите, пожалуйста, к смокингу ни в каком случае нельзя надевать желтые ботинки.

В т о р о й н е и з в е с т н ы й (Первому неизвестному). Говорил я тебе?!

.

Действующие лица

Акт первый

Акт второй

Акт третий

Действующие лица

Зойка.

Абольянинов.

Аметистов.

Манюшка.

Портупея.

Гандзалин.

Херувим.

Алла.

Гусь.

Лизанька.

Марья Никифоровна.

Мадам Иванова.

Роббер.

Мертвое тело.

Закройщица.

Швея.

Первая дама.

Вторая дама.

Третья дама.

Первый неизвестный.

Второй неизвестный.

Третий неизвестный.

Четвертый неизвестный.

Действие происходит в Москве в 20‑х годах XX столетия.

Акт первый

Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет: «На земле весь род людской…» Кто‑то кричит: «Покупаем примуса!» Другой: «Точить ножи‑ножницы!..» Третий: «Самовары паяем!..» Граммофон: «Чтит один кумир священный…» Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку.

Зоя (переодеваясь у зеркального шкафа, напевает эту польку). Пойдем, пойдем, ангел милый… Есть бумажка!.. Я достала… Есть бумажка…

Манюшка (внезапно появившись). Зоя Денисовна! Портупея к нам влез!

Зоя (шепотом). Гони его, гони! Скажи, что меня дома нет!

Манюшка . Да он, проклятый, по черному ходу…

Зоя . Выставь, выставь! Скажи, что я ушла. (Прячется в зеркальный шкаф.)

Портупея (появился внезапно) . Зоя Денисовна, вы дома?

Манюшка . Да нету ее, я вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Портупея, прямо в спальню к даме!

Портупея . При советской власти спален не полагается. Может, и тебе еще отдельную спальню отвести? Когда она придет?

Манюшка . Откуда я знаю? Она мне не докладается.

Портупея . Небось к своему хахалю побежала?

Манюшка . Какие вы невоспитанные, товарищ Портупея. Про кого это вы говорите?

Портупея . Ты, Марья, дурака не валяй! Ваши дела нам хорошо известны. В домкоме все как на ладони. Домком - око недреманное. Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены.

Манюшка . Шли бы вы отсюда, Анисим Зотикович, что это вы в спальню залезли?

Портупея . Ты видишь, что я с портфелем? С кем разговариваешь? Значит, я всюду могу проникнуть. Я лицо должностное, неприкосновенное. (Пытается обнять Манюшку.)

Манюшка . Вот я вашей супруге скажу, она вам все должностное лицо в кровь издерет!

Портупея . Да постой ты, юла!

Зоя (в шкафу). Портупея, вы - свинья!

Манюшка . Ах! (Убегает.)

Зоя (выйдя из шкафа). Хорош председатель домкома! Очень хорош!

Портупея . Я думал, вас в самом деле нету. Что ж она врет? И какая вы, Зоя Денисовна, хитрая…

Зоя . Неделикатный вы фрукт, Портупея! Гадости, во‑первых, говорите. Что значит хахаль? Это про Павла Федоровича?

Портупея . Я человек простой, в университете не был.

Зоя . Жаль. Во‑вторых, я не одета, а вы в спальне торчите. А в‑третьих, меня дома нет.

Портупея . Как это нет? Довольно странно!

Зоя . Коротко - зачем я вам понадобилась? Опять уплотнение?

Портупея . Само собой. Вы - одна, а комнат шесть.

Зоя . Как одна? А Манюшка?

Портупея . Манюшка - прислуга, она при кухне шестнадцать аршин имеет.

Зоя . Манюшка!

Манюшка (появилась). Что, Зоя Денисовна?

Зоя . Ты кто?

Манюшка . Ваша племянница, Зоя Денисовна.

Портупея . Как же ты Зою Денисовну называешь?

Манюшка . Ма тант.

Портупея . Ах, дрянь девка!

Зоя . Можешь идти, Манюшка.

Манюшка упорхнула.

Портупея . Так, Зоя Денисовна, нельзя. Что вы мне вола вертите! Манюшка племянница!.. Такая же она вам племянница, как я вам тетка!

Зоя . Портупея, вы грубиян!

Портупея . Первая комната тоже пустует!

Зоя . Простите, он в командировке.

Портупея . Да что вы мне рассказываете, Зоя Денисовна? Его в Москве вовсе нету! Скажем объективно, подбросил вам бумажку из Фарфор‑треста и смылся из Москвы! Мифическая личность! А мне из‑за вас общее собрание такую овацию сделало, что я еле ноги унес!

Зоя . Чего же хочет эта шайка?

Портупея . Это вы про кого?

Зоя . А про общее собрание.

Портупея . Ну, знаете, Зоя Денисовна, будь другой кто на моем месте…

Зоя . В том‑то и дело, что вы на своем месте, а не кто‑нибудь другой.

Портупея . Постановили вас уплотнить, а половина орет, чтоб вовсе вас выселить!

Зоя . Выселить? (Показывает шиш.)

Портупея . Это как же понимать?

Зоя . Это как шиш понимайте.

Портупея . Ну ладно! Вот чтоб мне сдохнуть, если я вам завтра рабочего не вселю! Посмотрим, как вы ему шиши крутить будете! Прощенья просим. (Пошел.)

Зоя . Портупея, дайте‑ка справочку. Почему это у нас в доме жилтоварищества мсье Гусь‑Багажный один занял в бельэтаже семь комнат?

Портупея . Извиняюсь, Гусь квартиру по контракту взял. Он нам весь дом отапливает.

Зоя . Простите за нескромный вопрос: сколько лично он вам дал, чтобы квартиру у Фирсова перебить?

Портупея . Зоя Денисовна, полегче, я лицо ответственное!

Зоя (шепотом). Во внутреннем кармане жилетки у вас червонцы лежат. Серия Бэ‑Эм, первый номер - 425900, проверьте.

Портупея расстегнулся, достал деньги, оторопел.

Але‑гоп!

Портупея . Вы, Зоя Денисовна, с нечистой силой знаетесь, я давно уже это заметил.

Пауза.

Зоя . Итак, Манюшку и мифическую личность отстоять.

Портупея . Верьте совести, Зоя Денисовна, Манюшку - невозможно, весь дом знает, что прислуга.

Зоя . Ну, хорошо, верю. На одного человека самоуплотнюсь.

Портупея . А остальные‑то комнаты как же?

Зоя (вынув бумагу). Нате.

Портупея (читает). «Сим разрешается гражданке Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу…» Ого‑го! «…для шитья прозодежды для жен рабочих и служащих… дополнительная площадь…» Елки‑палки! Это Гусь выправил документик?

Зоя . Ах, не все ли равно? Ну, вот что, уважаемый товарищ, копию этой штуки вашим бандитам, и - кончено, меня нет!

Портупея . Ну уж конечно, с такой бумажкой это проще ситуация!

Зоя . Кстати, дали мне сегодня у Мюра пятичервонную бумажку, а она фальшивая. Посмотрите, вы ведь спец по червонцам.

Портупея . Ах, язык! (Смотрит.) Хорошая бумажка.

Зоя . А я говорю, фальшивая. Возьмите эту гадость и выбросьте.

Портупея . Ладно, выбросим.

Зоя . Ну, дорогой мой, марш, мне надо одеваться.

Портупея (пошел). Только вы уж сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже.

Зоя . Ладно.

Портупея (остановившись у двери, глухо и тоскливо). Это что ж выходит, Гусь червонцы выдает, а номера записывает?

Зоя . А вы думали?..

Портупея выходит печальный через гостиную в переднюю, и в то же время появляется Абольянинов . Вид его ужасен.

Абольянинов . Зойка, можно? (Бросает шляпу и трость.)

Зоя . Павлик! Конечно, можно. Что, Павлик, опять?

Абольянинов . Я не могу бороться с собой… К китайцу пошлите, к китайцу… я умоляю…

Зоя . Ну, хорошо, хорошо… (Кричит.) Манюшка!

Манюшка появилась.

Павел Федорович нездоров, лети сейчас же к китайцу!

Тьма. Квартира Зои исчезает. Возникает мерзкая подвальная комната, освещенная керосиновой лампочкой. Белье на веревках. Гандзалин над горящей спиртовкой. Перед ним - Херувим .

Гандзалин . Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаин украл, где пропадал? Как верить тебе, кто?

Херувим . Мала‑мала молци! Сама бандита есть!

Гандзалин . Уходи сейцас из працесной, ты вор!

Херувим . Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцу на Светном бульвале, кокаин отбил банди, мала‑мала меня убивал, смотли! (Показывает шрам.) Я тибе лаботал, а ты гониси! Сто кусать будет бедний китайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада.

Гандзалин . Замалси! Ты если убивать будись, тибе коммунистая полисия забелет! Ты узнаись!

Пауза.

Херувим . Сто? Помосники гонись? Я тибе на волотах повесусь!

Пауза.

Гандзалин . Ты красть, воровать будесь?

Херувим . Нет, нет!

Гандзалин . Кази, ий‑Богу.

Херувим . Ий‑Богу.

Гандзалин . Кази ий‑Богу исё.

Херувим . Ий‑Богу, Богу Госсопади!

Гандзалин . Надивай халат, будиси работать!

Херувим . Голодний, не ел два дня, дай хлепса.

Гандзалин . Бери хлепса на пецке.

Стук.

Кто, кто, кто?

Манюшка (за дверью). Открывай, Газолин, свои.

Гандзалин . Аа, Мануска. (Открывает дверь.)

Манюшка (входит). Чего ж ты закрываешься? Хороша прачечная, не достучишься!

Гандзалин . А, Мануска, здрасти, здрасти!

Манюшка . Ну, Газолин, идем к нашим, Абольянинов опять заболел.

Гандзалин . Моя не мозет сицас идти, я тибе дам лекалство.

Манюшка . Нет, уж ты сам пойди, при них распусти, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.

Херувим . Сто? Молфий?

Гандзалин говорит что‑то по‑китайски. Херувим отвечает по‑китайски.

Гандзалин . Мануска, он пойдет, сделаит сто нада.

Манюшка . А он умеет?

Гандзалин . Умеит, не бойси. (Достает из угла коробочку, дает ее Херувиму, говорит по‑китайски.)

Херувим . Сто ты усись меня? Идем, деуска.

Гандзалин (Херувиму). Ты пирилицно сибя веди, пяти рубли приноси. Ты смотли!

Херувим . Сто муциси бедни китайси!

Манюшка . Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик!

Гандзалин . Он херувимцик, бандит!

Манюшка . Ну, прощай, Газолин!

Гандзалин . До свидания, Мануска! А када за меня замус пойдесь?

Манюшка . Ишь! Разве я тебе обещала?

Гандзалин . А, Мануска! А кто говорил?

Манюшка . Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь! Идем! (Выходит с Херувимом.)

Гандзалин . Хоросая деуска Мануска! Вкусная деуска Мануска! (Напевает грустно по‑китайски.)

Гаснет лампочка и спиртовка. Тьма. Прачечная исчезает. Появляется спальня, гостиная и передняя Зои. В спальне - Абольянинов , Херувим и Зоя . Херувим гасит спиртовку. Абольянинов застегивает манжету, поправляет рукав, оживает.

Абольянинов (Херувиму). Сколько тебе следует, любезный китаец?

Херувим . Семи рубли.

Зоя . Почему семь, а не пять? Разбойники!

Абольянинов . Пусть, Зоя, пусть! Он достойный китаец! (Хлопает себя по карманам.)

Зоя . Я заплачу, Павлик, погодите. (Дает деньги Херувиму.)

Херувим . Спасиби…

Абольянинов . Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..

Херувим . Таланта мала‑мала… (Интимно.) Хоцис, я тибе каздый день пироносить буду? Ты Гандзалин не говоли… Все имеим - молфий, спилт… Хоцись, красивый рисовать будем? (Открывает грудь, показывает татуировку - дракон, становится странен и страшен.)

Абольянинов . Поразительно! Зойка, посмотрите!

Зоя . Какой ужас! Ты сам это делал?

Херувим . Сама. В Санхае делал.

Абольянинов . Слушай, мой Херувим, ты можешь к нам приходить каждый день? Я нездоров, мне нужно лечиться морфием. Ты будешь приготовлять раствор, идет?

Херувим . Идет.

Зоя . Павлик, осторожнее, может быть, это какой‑нибудь бродяга.

Абольянинов . Что вы, нет!.. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, послушай, китаец?

Херувим . Мы белие стираем.

Зоя . Белье? Ты приходи через час, я с тобой условлюсь, будешь гладить у меня для мастерской.

Херувим . Ладано…

Зоя . Манюшка, проводи китайца!

Манюшка (появилась). Пожалте. (Идет с Херувимом в переднюю.)

Абольянинов открывает штору в спальне, и показывается вечер над Москвой. Первые огни. Шум - глуше. Голос начал: «Напоминают мне оне…» - и угас.

Херувим (в передней). До свидани, Мануска, я церез цас приходить буду. Я, Мануска, каздый день приходить буду, я Абольяну на слузбу поступил.

Манюшка . На какую службу?

Херувим . Лекалство пироносить буду. Поцелуй меня, Мануска!

Манюшка . Обойдется, пожалте… (Открывает дверь.)

Херувим (таинственно). Я када богатый буду, ты миня целовать будиси. Богатый, красивый…

Манюшка . Иди, иди с Богом…

Херувим уходит.

Манюшка . До чего оригинальный!

Абольянинов (у окна в спальне). «Напоминают мне оне…»

Зоя . Павлик, я достала бумагу. (Пауза.) Граф, что же вы не отвечаете даме?

Абольянинов . Простите, задумался. Пожалуйста, не называйте меня графом.

Зоя . Почему?

Абольянинов . Сегодня приходит какой‑то в охотничьих сапогах, говорит: «Вы - бывший граф…»

Зоя . Ну?

Абольянинов . Бросил окурок на ковер… Я поехал к вам, еду в трамвае мимо зоологического и вижу надпись: «Демонстрируется бывшая курица». Спрашиваю у сторожа: а кто она теперь? Он отвечает: «Теперь она петух». Ничего не понимаю…

Зоя . Ах, Павлик, Павлик… (Пауза.) Ну, Павлик, отвечайте решительно, согласны ли вы на (шепотом) предприятие?

Абольянинов . Мне все равно теперь… согласен. Я не могу больше видеть бывших кур! Вон отсюда какой угодно ценой!

Зоя . О, да, вы таете здесь! Я увезу вас в Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь!

Абольянинов . Но как же нам удастся выбраться?

Зоя . Гусь поможет!

Абольянинов . Бывший Гусь!.. Он представляется мне всемогущим!.. У меня жажда, Зоя. Нет ли у вас пива?

Зоя . Манюшка!

Манюшка появилась.

Купи пива!

Манюшка . Сейчас я принесу. (Упорхнула в столовую, оттуда в переднюю, там накинула на себя платок и вышла, забыв закрыть за собой дверь.)

Абольянинов . А мне вдруг стало страшно… Вы не боитесь, что нас накроют?

Зоя . Умно будем действовать - не накроют. Пойдем‑ка, Павлик, к мифической личности, я не хочу здесь разговаривать, окно открыто. (Уходит с Абольяниновым через гостиную в дверь и закрывает ее за собой.)

Аметистов (входит в переднюю). «…малютка… (Печально.) Посинел и весь дрожал!» (Ставит измызганный чемодан на пол, оглядывается. Аметистов в рваных штанах, в засаленном френче, в кепке, с каким‑то медальоном на груди.) Фу, черт тебя возьми! Отхлопать с Курского вокзала четыре версты с чемоданом - тоже номер, я вам доложу! Сейчас пива следовало бы выпить! Эх, судьба ты моя горемычная, затащила ты меня опять в пятый этаж! Что‑то ты мне тут дашь? (Заглядывает в дверь на кухню.) Эй, товарищ, кто тут есть? Зоя Денисовна дома? Гм… (Заглядывает в гостиную, слышит голоса Зои и Абольянинова, подкрадывается поближе, подслушивает.) О‑го‑го! Вовремя попал!

Манюшка (с пивными бутылками входит в переднюю). Батюшки! Дверь‑то я не закрыла!

Аметистов возвращается в переднюю.

Кто это? Вам что?

Аметистов . Пардон, пардон, не волнуйтесь, товарищ! Пиво? Чрезвычайно вовремя! С Курского вокзалу мечтаю о пиве!

Манюшка . Да кого вам?

Аметистов . Зою Денисовну. А с кем имею удовольствие разговаривать?

Манюшка . Я племянница Зои Денисовны.

Аметистов . Очень приятно, очень. Я и не подозревал, что у Зоечки такая хорошенькая племянница. Кузен Зои Денисовны. (Целует Манюшке руку.)

Манюшка (оторопевши). Зоя Денисовна! Зоя Денисовна! (Вбегает в гостиную.)

Аметистов вбегает за Манюшкой в гостиную с чемоданом. На крик Манющки входят в гостиную Зоя и Абольянинов .

Аметистов . Дорогая кузиночка, же ву салю!

Зоя окаменела.

Познакомьте же меня, кузиночка, с гражданином…

Зоя . Ты… ты… вы… Павел Федорович, это мой кузен Аметистов…

Аметистов . Пардон, пардон… (Абольянинову.) Путинковский, беспартийный, бывший дворянин.

Абольянинов (поражен). Очень рад…

Аметистов . Кузиночка, позвольте вас попросить на два слова а парт!

Зоя . Павлик, извините, мне нужно перемолвиться двумя словами с Александром Тарасовичем…

Аметистов . Пардон, пардон, Василием Ивановичем… Прошел ничтожный срок, и вы забыли даже мое имя и отчество, кузиночка! Мне это горько, ай‑яй‑яй…

Абольянинов . Пожалуйста, пожалуйста… (Скрывается.)

Зоя . Манюшка, иди налей пива Павлу Федоровичу.

Манюшка скрывается. Пауза.

Тебя же расстреляли в Баку?

Аметистов . Пардон, пардон, так что же из этого? Если меня расстреляли в Баку, я, значит, и в Москву не могу приехать? Меня по ошибке расстреляли, совершенно невинно…

Зоя . У меня голова закружилась…

Аметистов . От радости?

Зоя . Ничего не понимаю…

Аметистов . Ну, натурально, под майскую амнистию подлетел… Кстати, что это у тебя за племянница?

Зоя . Какая там племянница, это моя горничная, Манюшка.

Аметистов . Тэк‑с, понимаем, в целях сохранения жилплощади… (Зычно.) Манюшка!

Манюшка появилась растерянная.

Милая, приволоки мне пивца, умираю! Какая же ты племянница, шут тебя возьми!

Пораженная Манюшка уходит.

А я ей руку поцеловал! Позор, позор!..Зоя . Где ты собираешься остановиться? Имей в виду, что в Москве жилищный кризис.

Аметистов . Я знаю. Натурально, у тебя.

Зоя . А если я скажу, что не могу тебя принять?

Аметистов . Ах вот как? Хамишь? Ну что же, хами, хами! Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского вокзала? Сироту! Гони, гони! Что же, я уйду… (Берет чемодан.) И даже пива пить не стану… Только вы пожалеете об этом, дорогая кузина…

Зоя . Ах, ты хочешь испугать? Ну нет, это не пройдет!

Аметистов . Зачем пугать? Я человек порядочный, джентльмен! (Шепотом.) И будь я не я, если я не пойду в ГПУ и не донесу о том, какую мастерскую ты организуешь в своей квартире. Я, дорогая Зоя Денисовна, все слышал! (Пошел.)

Зоя . Стой! Как ты вошел без звонка?

Аметистов . Ла порт этэ уверт… Я даже тебя не облобызал, кузиночка…

Зоя (отталкивая его). Судьба, это ты!

Манюшка входит, вносит бутылку пива и стакан.

Манюшка, ты дверь не заперла? Ах, Манюшка!.. Ну ничего, иди, извинись перед Павлом Федоровичем…

Манюшка уходит.

Аметистов (пьет пиво). Фу, хорошо!.. Первоклассное пиво в Москве! Квартирку‑то ты сохранила, я вижу. Молодец, Зоя!

Зоя . Судьба!.. Видно, придется мне еще нести мой крест!

Аметистов . Ты хочешь, чтобы я обиделся и ушел?

Зоя . Нет! Что ты хочешь прежде всего?

Аметистов . Прежде всего - брюки.

Зоя . Неужели у тебя штанов нет? А чемодан?

Аметистов . В чемодане - шесть колод карт и «Существуют ли чудеса?». Спасибо этим чудесам, кабы не они, я бы с голоду издох! Шутка ли сказать, в товарно‑пассажирском поезде от Баку до Москвы!.. Понимаешь ли, захватил в Баку в культотделе на память сто брошюрок «Существуют ли чудеса?», продавал их по рублю в поезде… Существуют, Зоечка, вот я тут!.. Чудное пиво! Товарищ, купите брошюрку!..

Зоя . Карты крапленые?

Аметистов . За кого вы меня принимаете, мадам?

Зоя . Брось, Аметистов! Где ты шатался семь лет?

Аметистов . Эх, кузина! В девятнадцатом году в Чернигове я отделом искусств заведовал…

Зоя расхохоталась.

Белые пришли… Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов, поступил к ним на службу… Красные немного погодя… Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным, поступил заведующим агитационной труппой. Белые! Мне красные - на эвакуацию, я к белым в Крым. Тут я просто администратором служил в ресторанчике в Севастополе… Напоролся на одну компанию, взяли у меня триста тысяч в один вечер в железку…

Зоя . У тебя? Ну, это, значит, высокие специалисты были!

Аметистов . Темные арапы, говорю тебе, темные!.. Ну, а потом, понятно, после белых красные, и пошел я нырять при советском строе. В Ставрополе актером, в Новочеркасске музыкантом в пожарной команде, в Воронеже отделом снабжения заведовал… Наконец убедился, нет у меня никакого карьерного ходу, и решил тогда по партийной линии двинуться… Дай, думаю, я этот бюрократизм изживу, стажи эти всякие… И скончался у меня в комнате приятель мой, Чемоданов Карл Петрович, светлая личность, партийный…

Зоя . В Воронеже?

Аметистов . Нет, это дело уже в Одессе было. Я думаю, какой ущерб для партии? Один умер, а другой на его место сейчас же становится в ряды. Порыдал над покойником, взял его партбилет - и в Баку. Думаю, место тихое, шмэндефер можно развернуть, являюсь, так и так, Чемоданов. И, стало быть, открывается дверь, и приятель Чемоданова - шасть… Табло! У него - девятка, у меня - жир… Я к окнам, окна во втором этаже…

Зоя . Здорово!

Аметистов . Ну, не везло, что ты скажешь!.. На суде я заключительное слово сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, профессора, но конвойные и те рыдали! Ну расстреляли меня… Ну что же делать? Надо ехать в Москву! Эй, Зойка, очерствела ты в своей квартире! Оторвалась от масс!

Зоя . Ну ладно! Ты все слышал?

Аметистов . Повезло, Зоечка.

Зоя . Я тебя оставлю.

Аметистов . Зоечка!

Зоя . Молчи! Я дам тебе место администратора в предприятии, но смотри, Аметистов, смотри, если ты выкинешь какой‑нибудь фокус, всем рискну, но я тебя угроблю! Берегись, Аметистов, ты слишком много о себе рассказал!

Аметистов . Итак, я грустную повесть скитальца доверил змее! Мон дье!

Зоя . Молчи, болван. Где колье? Которое ты перед самым отъездом взялся продать?

Аметистов . Колье? Постой, постой… Это с маленькими бриллиантами?

Зоя . Сволочь ты, сволочь!..

Аметистов . Мерси, мерси! Видали, как Зоечка родственников принимает!

Зоя . Документы есть?

Аметистов . Документов у меня полный карман, весь вопрос в том, какой из этих документов, так сказать, свежее… (Вынимает бумажки.) Карл Чемоданов - об этом речи быть не может! Сигурадзе Антон… Нет, это нехороший.

Зоя . Это ужас, честное слово! Ты же - Путинковский!

Аметистов . Нет, Зоечка, я спутал, Путинковский в Москве - это отпадает. Пожалуй, лучше всего моя собственная фамилия. Я думаю, меня уже забыли за восемь лет в Москве. На, прописывай Аметистова! Постой, тут по воинской повинности у меня еще грыжа была… (Достает бумажку.)

Зоя (вынимает из шкафа великолепные брюки). Надевай штаны.

Аметистов . Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!

Зоя . Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть, - это Павла Федоровича.

Аметистов . Морганатический супруг?

Зоя . Держать себя с ним вежливо, это мой муж!

Аметистов . Фамилия ему как?

Зоя . Абольянинов.

Аметистов . Граф? У‑у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер… (Выходит из‑за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе…

Зоя . Сам выпутывайся с фамилией… В нелепое положение ставишь… Павлик!

Абольянинов входит.

Простите, Павлик, говорили по делу.

Аметистов . Увлеклись воспоминаниями детства… Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал… Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге… Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть…

Абольянинов . Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад…

Зоя . Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?

Абольянинов . Помилуйте, я очень рад… Если вы рекомендуете Василия Ивановича…

Аметистов . Пардон, пардон, Александра Тарасовича… Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене - Василий Иванович Путинковский, а в жизни - Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками… Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу…

Абольянинов . Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?

Аметистов . Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать…

Абольянинов . Вы беспартийный, разрешите спросить?

Аметистов . Кель кестьон? Что вы?

Абольянинов . А у вас на груди был… такой… Впрочем, мне это только показалось…

Аметистов . Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое…

Манюшка (появилась). Портупея пришел.

Зоя . Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.

Портупея . Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?

Зоя . Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.

Портупея . Ага. Послужить, стало быть, думаете?

Аметистов . Как же, как же… Стаканчик пива, уважаемый товарищ?

Портупея . Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах…

Аметистов . Да, погода, погода, как говорится… Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..

Портупея . И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?

Аметистов . Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?

Портупея . Сочувствующий я.

Аметистов . А, очень приятно! (Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан… Хитрость…

Портупея . Отчего же вышли?

Аметистов . Мелкие фракционные трения… Я не согласен со многим… Глянул кругом, вижу - нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза…

Портупея . Прямо в глаза?

Аметистов . А мне что терять, кроме цепей? Я одно время громадную роль играл… Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы - раз! Утратили чистоту линии - два! Растеряли заветы! Ах, так? - говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!

Абольянинов . Он гениален, клянусь!

Зоя (тихо). Ах, мерзавец! Ну, довольно политики! Итак, товарищ Портупея, с завтрашнего дня я начинаю дело.

Аметистов . Итак, мы начинаем! За успех мастерской и за здоровье ее заведующей Зои Денисовны, товарища Пельц! Ура! (Пьет пиво.) А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего… (Тихо.) Как его звать‑то?

Зоя (тихо). Анисим Зотикович Портупея.

Аметистов . Да, я и говорю: Анисима Зотиковича Портупеи, ура!

Во дворе забренчало пианино, мальчишки запели: «Многая лета…»

Совершенно верно! Многая лета! Многая лета!

Занавес

Акт второй

Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. Манекены с кукольными лицами, волны материй. Швея трещит на машинке, Закройщица с сантиметром на плече. Три дамы .

Первая дама . Ах, нет, милая… весь угол нужно вынуть, вынуть, а то ужасное впечатление, как будто у меня не хватает двух ребер. Ради Бога, выньте, выньте!..

Закройщица . Хорошо.

Вторая дама (трещит третьей). …И вообразите, говорит - прежде всего, мадам, вам нужно остричься. Я моментально, конечно, бегу на Кузнецкий, к Жану, остриглась, бегу к ней, она надевает на меня спартри, и, представьте, у меня физиономия моментально становится как котел!

Третья дама . Хи‑хи‑хи…

Вторая дама . Ах, миленькая, вам смешно!

Первая дама . Фалдит, дорогая, фалдит…

Закройщица . Что вы, мадам!

Вторая дама . И какая наглость! - это, говорит, оттого, что у вас широкие скулы!

Послышался звонок.

Аметистов (пробегая). Пардон, пардон, я не смотрю…

Вторая дама . Мсье Аметистов, скажите, как по‑вашему, у меня широкие скулы?

Аметистов . У вас? Кеске аудит, мадам? У вас совсем нет скул! (Скрывается.)

Первая дама . Кто это такой?

Закройщица . Главный администратор школы.

Первая дама . Шикарно поставлено дело!

Аметистов (возвращаясь). Пардон, пардон, я не смотрю… Манто ваше очаровательно!

Первая дама . Какое там очаровательное! Неужели у меня такой зад?

Аметистов . Совершенно правильный зад, мадам!

Звонок.

(В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть! Пардон, пардон… (Улетает.)

Первая дама (снимая манто). Что же, к пятнице?

Закройщица . Невозможно, мадам, Варвара Николаевна не поспеет.

Первая дама . Ах, это ужасно! А к субботе?

Закройщица . К среде, мадам.

Первая дама . До свидания. (Уходит.)

Швея (подает сверток Второй даме). Прошу.

Вторая дама . Благодарю вас.

Аметистов (влетая). Оревуар, мадам.

Звонок.

(В сторону.) Да что это такое? Пардон, пардон… (Улетает.)

Вторая дама уходит.

Швея (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.

Третья дама . Мерси. (Уходит.)

Закройщица (в изнеможении садится). Ффу!..

Аметистов (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!

Швея и Закройщица собираются уходить.

Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда… съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья…

Швея . Какие тут листья, Александр Тарасович!.. Только бы до постели добраться!

Аметистов . Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном - как бы лечь. Почитаю что‑нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.

Швея и Закройщица уходят.

Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу‑ты, черт их возьми!

Входит Зоя .

Ну, Зоечка, дорогая директриса, вот чего: Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке?

Зоя . Не пойдет.

Аметистов . Пардон, пардон… ты меня слушай. Сколько она тебе задолжала?

Зоя . Две тысячи.

Аметистов . Вот и козырек!

Зоя . Заплатит.

Аметистов . Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть ли у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет… Говорю тебе, баба задумывается, деньги нужны ей до зарезу, а денег нет! Ты подумай, экземпляр какой, украшение квартиры. Слушай Аметистова, Аметистов большой человек!

Звонок.

Еще кого‑то черт несет!

Манюшка (входит). Алла Вадимовна спрашивает, можно к вам?

Аметистов . Во! Жми ее, жми!

Зоя . Ладно, не суетись. (Манюшке.) Проси сюда.

Алла (входит). Здравствуйте, Зоя Денисовна.

Зоя . Очень рада, Алла Вадимовна.

Аметистов . Целую ручку, обожаемая Алла Вадимовна! Алла Вадимовна, если вы увидите те модели, которые мы получили сегодня из Парижа, вы выбросите ваше платье за окно! Даю вам слово бывшего кирасира!

Алла . Вы были кирасиром?

Аметистов . Мез’уй. Лечу, покидаю вас! (Исчезает, подмигнув Зое.)

Алла . Превосходный у вас администратор, Зоя Денисовна. Скажите, он действительно бывший кирасир?

Зоя . Не могу вам, к сожалению, сказать точно. Садитесь, Алла Вадимовна.

Алла . Зоя Денисовна, я к вам по важному делу…

Зоя . Слушаю вас.

Алла . Ах, как неприятно… Я должна была сегодня вам заплатить… Мне очень совестно, Зоя Денисовна, но я… мои финансы в последнее время очень плохи… Я принуждена просить вас ждать… (Пауза.) Вы меня убиваете вашим молчанием, Зоя Денисовна.

Зоя . Что же я могу сказать, Алла Вадимовна?

Пауза.

Алла . До свиданья, Зоя Денисовна, вы правы, конечно… Ну что же, я употреблю все усилия, чтобы достать деньги, и расплачусь… До свиданья, Зоя Денисовна.

Зоя . Всего хорошего, Алла Вадимовна.

Алла идет к дверям.

Так плохи дела?

Алла . Зоя Денисовна, я вам должна, но это не дает права говорить со мной таким тоном!..

Зоя . Э, нет, Аллочка, так нельзя! Именно все дело в тоне! Мало ли кто кому должен. Если бы вы пришли ко мне попросту и сказали - дела мои паршивы, мы бы вместе подумали, как выпутаться… Но вы вошли ко мне как статуя… Я, мол, светская дама, а ты портниха… Ну, а раз так, так что же с портнихи спрашивать?

Алла . Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.

Зоя . Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по‑дружески: сколько надо?

Алла . Много надо. Даже под ложечкой холодно - так много.

Зоя . А зачем?

Пауза.

Алла . Я хочу уехать за границу.

Зоя . Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?

Алла . Ни черта.

Зоя . Ну, а он?.. Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно… Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?

Алла . С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.

Зоя . Ой!

Алла . Правда.

Зоя . Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?

Алла . Не удалось.

Зоя . Я берусь вам устроить это.

Алла . Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!

Зоя . Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.

Алла . Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько‑нибудь приличным трудом, я понимаю.

Зоя . Почему же? В мастерской - приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.

Алла . Зоечка, но ведь за это платят гроши!

Зоя . Гроши! Ну, это понятие растяжимое… Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?

Пауза.

Алла . Через день?.. Вечером?.. (Поняла.) Это штука!

Зоя . До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!

(Шепотом.) В Париже любимый человек?..

Алла . Да…

Зоя . Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать… не будет знать…

Алла . Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером… Знаете, кто вы, Зойка? Вы - черт! Но никому, никогда?

Зоя . Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла…

Алла . Согласна. Через три дня я приду.

Зоя . Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте - мой подарок, любое!

Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы Аметистов и Зоя .

Аметистов . Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!

Зоя . Ты не глуп, Александр Аметистов.

Аметистов . Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!

Зоя . Об одном я тебя прошу, не говори ты по‑французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.

Аметистов . Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?

Зоя . Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.

Аметистов . Это нахальство, Зоя, пароль донер! Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на́ тебе, плохо говорю по‑французски.

Зоя . И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?

Аметистов . Нету у тебя большего удовольствия, чем какую‑нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!

Зоя . Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)

Аметистов . Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!

Манюшка (является). Вот она я.

Аметистов . Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?

Манюшка . Я посуду мыла.

Аметистов . Успеешь с посудой, помогай!

Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит Абольянинов . Он во фраке.

Абольянинов . Добрый вечер.

Аметистов . Маэстро, мое почтение.

Абольянинов . Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.

Аметистов . Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга… Да и что плохого в слове «маэстро»?

Абольянинов . Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».

Аметистов . Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?

Абольянинов . Прошу вас.

Аметистов . Мерси боку. (Оглядев квартиру.) Вуаля! Ведь это рай! Граф, да вы развеселитесь! Что вы сидите, как квашня!

Абольянинов . А что это такое - квашня?

Аметистов . Ну, с вами не разговоришься! Как квартирку‑то вы находите?

Абольянинов . Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру…

Аметистов . Хороша была?

Абольянинов . Очень хороша, только у меня ее отобрали…

Аметистов . Да неужели?

Абольянинов . Пришли какие‑то с рыжими бородами и выкинули меня…

Аметистов . Кто бы мог подумать!.. Скажите… Это печальная история…

Зоя (выходит). Павлик! Здравствуйте, дорогой! Идемте ко мне! (Уходит вместе с Абольяниновым.)

Условный звонок - три долгих, два коротких.

Аметистов . Вот он, черт его возьми!

Манюшка убегает. Через некоторое время входит Херувим .

Где ты пропадал?

Херувим . Я мала‑мала юбки гладил.

Аметистов . Ну тебя к лешему с твоими юбками! Кокаину принес?

Херувим . Да.

Аметистов . Давай, давай! Слушай ты, Сам‑Пью‑Чай, смотри мне в глаза!

Херувим . Смотлю тибе в галаза…

Аметистов . Отвечай по совести, аспирину подсыпал?

Херувим . Ниэт… ниэт…

Аметистов . Ох, знаю я тебя, бандит ты! Но если только подсыпал, Бог тебя накажет!

Херувим . Мала‑мала наказит.

Аметистов . Да, не мала‑мала, а он тебя на месте пришибет! Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирину в кокаин… Нет, хороший кокаин.

Херувим надевает китайскую кофту и шапочку.

Совершенно другой разговор! И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? С косой тебе совершенно другая цена была бы!

Условный звонок. Входит Марья Никифоровна .

Марья Никифоровна . Здравствуйте, Александр Тарасович! Здравствуйте, Херувимчик!

Аметистов . Идите одеваться, Марья Никифоровна, а то поздно. Новые модели будем демонстрировать.

Марья Никифоровна . Прислали? Ах, какая прелесть! (Убегает.)

Херувим зажег китайский фонарь в нише и дымит куреньем.

Аметистов . Не очень налегай…

Херувим . Я не буду налигать… (Уходит.)

Условный звонок. Входит Лизанька .

Лизанька . Почтение администратору этого монастыря…

Аметистов . Бон суар…

Лизанька уходит. Условный звонок. Аметистов, услышав его, подбегает к зеркалу, охорашивается. Входит мадам Иванова , очень красивая, надменная женщина.

Здравствуйте, мадам Иванова.

Мадам Иванова . Дайте мне папироску.

Аметистов . Манюшка! Папиросу!

Манюшка вбегает, подает папиросы Ивановой. Пауза.

Холодно на дворе?

Мадам Иванова . Да.

Аметистов . У нас сюрприз - модели привезли из Парижа.

Мадам Иванова . Это хорошо.

Аметистов . Изумительные!

Мадам Иванова . Ага…

Аметистов . Вы в трамвае приехали?

Мадам Иванова . Да.

Аметистов . Много народу, наверно, в трамвае?

Мадам Иванова . Да.

Пауза.

Аметистов . У вас погасла… спичечку…

Мадам Иванова . Спасибо. (Уходит.)

Аметистов (Манюшке). Вот женщина, ей‑Богу! Всю жизнь можно с такой прожить и не соскучишься! Не то что ты, тарахтишь, тарахтишь…

Властный звонок.

Он! Узнаю звонок коммерческого директора! Великолепно звонит! Открывай, потом лети, переодевайся, Херувим будет подавать!

Херувим (пробегая). Гусь идет!

Манюшка . Батюшки! Гусь! (Убегает.)

Аметистов . Зоя! Гусь! Принимай, я исчезаю! (Исчезает).

Входит Гусь .

Зоя (в вечернем платье). Как я рада, милый Борис Семенович!

Гусь . Здравствуйте, Зоя Денисовна, здравствуйте.

Зоя . Садитесь сюда, здесь уютнее… Ай‑яй‑яй, какой вы нехороший! Сосед, близкий знакомый, хоть бы раз зашел…

Гусь . Поверьте, я с удовольствием, но…

Зоя . Я шучу, я знаю, что у вас дела по горло.

Гусь . И не говорите, у меня прямо бессонница.

Зоя . Бедненький, вы переутомитесь, вам надо развлекаться…

Гусь . О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи. (Оглядывает комнату.) А у вас очень хорошо.

Зоя . Мастерская вам обязана своим существованием.

Гусь . Ну, это пустяки! Кстати о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу, только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой‑нибудь крик моды, червонцев так на тридцать.

Зоя . Понимаю. Подарок?

Гусь . Между нами.

Зоя . Ах, плутишка, влюблен! Ну, сознавайтесь, влюблены?

Гусь . Между нами.

Зоя . Не бойтесь, не скажу супруге. Ах, мужчины, мужчины! Ну хорошо, мой администратор покажет сейчас вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, и я вас не выпущу.

Гусь . Мерси. У вас есть администратор? Посмотрим, какой у вас такой администратор.

Зоя . Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)

Аметистов (появился внезапно, во фраке). Кан он парль дю солейль он вуа ле рейон! Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.

Гусь . Это вы мне про лучи?

Аметистов . Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться - Аметистов.

Гусь . Гусь.

Аметистов . Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, глубокоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!

Появляется Херувим .

Гусь . Позвольте, это же китаец!

Аметистов . Точно так, китаец, с вашего благословения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын небесной империи и отличается только одним качеством - примерной честностью.

Гусь . А зачем же китаец?

Аметистов . Преданный старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез его я из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.

Гусь . Это замечательно. Для чего материалы?

Аметистов . Для большого этнографического труда. Впрочем, я как‑нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим, дай нам чего‑нибудь прохладительного.

Херувим . Цицас. (Исчезает и сейчас же появляется с шампанским.)

Аметистов . Прошу.

Гусь . Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор!

Аметистов . Же пане! Поработав у Пакэна в Париже, можно приобрести навык.

Гусь . Вы работали в Париже?

Аметистов . Пять лет, любезный Борис Семенович. Херувим, можешь идти.

Гусь . Вы знаете, если бы я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.

Аметистов . А глядя на него, невольно уверуешь! Ваше здоровье, достопочтеннейший Борис Семенович! А также здоровье вашего треста тугоплавких металлов, ура! Ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирму!

Гусь . У вас хорошо поставлено дело.

Аметистов . Миль мерси. Итак, она блондинка, брюнетка?

Гусь . Кто?

Аметистов . Пардон, пардон… Та уважаемая особа, для которой предназначается туалет?

Гусь . Между нами, она светлая брюнетка.

Аметистов . У вас есть вкус. Прошу еще бокальчик, а также попрошу вас привстать. К этой визитке светлая брюнетка сама просится. Гигантский вкус у вас, Борис Семенович! Херувим!

Херувим появляется.

Попроси маэстро, а также мадемуазель Лизу.

Херувим . Цицас. (Исчезает.)

Входит Абольянинов .

Аметистов . Конт Абольянинов!

Абольянинов садится к роялю.

Располагайтесь поудобнее, милейший Борис Семенович, миндалю… (Хлопнув в ладоши.) Ателье!

Абольянинов начинает играть. Распахивается занавес, и на освещенной эстраде появляется Лизанька в роскошном и довольно откровенном туалете. Гусь смотрит на все это с изумлением.

Благодарю вас, мадемуазель.

Лиза (шепотом). Вытряхиваться?

Аметистов . Вытряхивайтесь, Лизанька.

Занавес закрывается.

Что вы скажете, бесценный Борис Семенович?

Гусь . М‑да…

Аметистов . Бокальчик?

Гусь . Вы прямо обаятельный администратор!

Аметистов . Да что же, Борис Семенович, пообтесался в свое время, потерся при дворе…

Гусь . Вы были при дворе?

Аметистов . Эх, Борис Семенович! Когда‑нибудь я вам расскажу некоторые тайны своего рождения, вы изойдете в слезах… Ателье!

Занавес распахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье Марья Никифоровна . Абольянинов играет. Марья Никифоровна под музыку двигается по эстраде.

Больше жизни! (Тихо.) Фить!

Марья Никифоровна (тихо). Невежа.

Аметистов . Ву зет тре зэмабль.

Занавес закрывается.

Абольянинов играет «Светит месяц», на эстраде Манюшка в русском, весьма открытом костюме танцует.

Херувим (внезапно выглядывает, говорит шепотом). Мануска, када танцуись, мине смотли, гостя не смотли…

Манюшка (шепотом). Уйди, черт ревнивый…

Абольянинов (внезапно). Я играю, горничная на эстраде танцует, что это происходит?..

Аметистов . Тсс!.. (Шепотом.) Манюшка, скатывайся с эстрады, накрывай ужин в два счета!

Занавес закрывается.

(Гусю.) Э бьен?

Гусь (внезапно). Ателье!

Аметистов . Совершенно правильно, Борис Семенович, ателье!

Занавес распахивается. Абольянинов играет томный вальс. На эстраде мадам Иванова в костюме, открытом сколько это возможно на сцене.

(Вскакивает на эстраду, танцует с мадам Ивановой, говорит шепотом.) В сущности, я очень несчастлив, мадам Иванова… Моя мечта - уехать с любимой женщиной в Ниццу…

Мадам Иванова (шепотом). Болтун…

Танец заканчивается.

Аметистов . Мадемуазель, продемонстрируйте мсье платье. (Скрывается.)

Мадам Иванова выходит с эстрады, как фигура из рамы, поворачивается перед Гусем.

Гусь (растерян). Очень вам признателен… до глубины души.

Мадам Иванова . Не смейте так смотреть на меня. Вы дерзкий.

Гусь (растерян). Кто вам сказал, что я смотрю на вас?

Мадам Иванова . Нет, вы дерзкий, в вас есть что‑то африканское. Мне нравятся такие, как вы. (Внезапно скрывается за занавесом.)

Гусь (исступленно). Ателье!!

Аметистов (появляется внезапно).

Лампы вспыхивают.

Пардон, антракт!

Занавес

Акт третий

Серенький день. Аметистов грустный сидит в гостиной возле телефона.

Аметистов (икнув). Тьфу ты, черт тебя возьми! Вот привязалась! (Пауза.)

Входит Абольянинов , он скучен.

(Икнул.) Пардон.

Звонит телефон.

Херувим! Телефон!

Херувим (по телефону). Силусаю… да… да… Тебе Гусь зовет. (Уходит.)

Аметистов (по телефону). Товарищ Гусь? Здравия желаю, Борис Семенович. В добром ли здоровье? Как же, обязательно… ждем, ждем… часикам… (Икает внезапно.) Пардон, вспоминает меня кто‑то… Как? Секрет, секрет… Сюрприз, Борис Семенович, вас ожидает. Честь имею кланяться. (Икает.)

Абольянинов . Удивительно вульгарный человек этот Гусь. Вы не находите?

Аметистов . Да, не нахожу. Человек, зарабатывающий пятьсот червонцев в месяц, может быть вульгарным! (Икает.) Кто это меня вспоминает, желал бы я знать! Какому черту я понадобился? Да‑с, уважаю Гуся… Кто пешком по Москве таскается? Вы.

Абольянинов . Простите, мсье Аметистов, я не таскаюсь, а хожу.

Аметистов . Да не обижайтесь вы! Вот человек, ей‑Богу! Ну, ходите. Вы ходите, а он в машине ездит! Вы в одной комнате сидите (пардон, пардон, может быть, выражение «сидите» неприлично в высшем обществе, так восседаете), а Гусь - в семи! Вы в месяц наколотите… пардон, наиграете на ваших фортепьянах десять червяков, а Гусь - пять сотен. Вы играете, а Гусь танцует!

Абольянинов . Потому что эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно.

Аметистов . Пардон, пардон! Порядочному человеку при всяких условиях существовать можно. Я порядочный человек, однако же существую. Я, папаша, в Москву без штанов приехал, а вот…

Абольянинов . Простите, но какой я вам папаша?

Аметистов . Да не будьте вы таким недотрогой! Что за пустяки между дворянами.

Абольянинов . Простите меня, вы действительно дворянин?

Аметистов . Мне нравится этот вопрос! Да вы сами не видите, что ли? (Икает.) А, черт…

Абольянинов . Ваша фамилия, видите ли, мне никогда не встречалась.

Аметистов . Мало ли что не встречалась! Известная пензенская фамилия. Эх, сеньор! Да если бы вы знали, что я вынес от большевиков, эх… Имение разграбили, дом сожгли…

Абольянинов . У вас в каком уезде было имение?

Аметистов . У меня? Да вы говорите про… которое?

Абольянинов . Ну да которое сожгли.

Аметистов . Ах, это… Не хочу я вспоминать, потому что мне тяжело. Белые колонны, как сейчас помню… Семь колонн, одна красивее другой. Э, да что говорить! А племенной скот! А кирпичный завод!

Абольянинов . У моей тетки, Варвары Николаевны, был превосходный конский…

Аметистов . Что там Варвара‑тетка! У меня лично был, да какой! Да что вы так приуныли? Приободритесь, отец!

Абольянинов . У меня тоска!

Аметистов . Вообразите, у меня тоже. Почему, неизвестно! Предчувствие какое‑то… От тоски карты помогают…

Абольянинов . Я не люблю карт, я люблю лошадей. У меня была лошадь Фараон…

Камзол красный, рукава желтые, черная перевязь - Фараон…

Аметистов . Я любил заложить фараон… Эх, пойдет партнер углами гнуть, вы, батюшка, холодным потом обольетесь! Но зато потом, как срежете ему карту на полном ходу, хлоп! Ляжет, как подкошенная!.. Кто меня расстроил… Эх, убраться бы из Москвы поскорее!

Абольянинов . Да, да, поскорее, я не могу здесь жить…

Аметистов . Не раскисайте, братишка! Три месяца еще, и уедем в Ниццу. Вы бывали в Ницце, граф?

Абольянинов . Бывал много раз.

Аметистов . Я тоже, конечно, бывал, только в глубоком детстве. Эх‑хо‑хо… Моя покойная матушка, помещица, возила меня… две гувернантки с нами ездили, нянька… Я, знаете ли, с кудрями… Интересно, бывают ли шулера в Монте‑Карло?

Абольянинов (в тоске). Ах, я не знаю… Ах, я ничего не знаю…

Аметистов . Схватило! Вот экзотическое растение. Граф, коллега, до прихода Зоечки прошвырнемся в «Баварию»?

Абольянинов . Вы меня прямо ошеломляете вашими словами. В пивных грязь и гадость…

Аметистов . Вы, стало быть, не видели раков, которых вчера привезли в «Баварию»! Каждый рак величиной, ну, чтобы вам не соврать, с гитару! Херувим!

Появляется Херувим .

Слушай, дорогой мажордом желтой расы, если придет Зоя Денисовна, скажи, что мы с графом на минутку в Третьяковскую галерею пошли. Ползем, папаня! Во - раки! (Уходит с Абольяниновым.)

Херувим . Мануска! Усли!

Манюшка (вбегает, целует Херувима). Чем ты мне понравился, я в толк не возьму! Желтый, как апельсин, а понравился! Вы, китайцы, лютеране?

Херувим . Лютирани, мала‑мала, белье стираем… Слусай, Мануска, вазное дело. Мы скоро ехать будим, Мануска. Я тибе беру Санхай.

Манюшка . В Шанхай? Не поеду я.

Херувим . Поедеси!

Манюшка . Что ты командуешь? Что я тебе, жена, что ли?

Херувим . Я тибе зеню, Мануска. В Санхае.

Манюшка . Меня нужно спросить, пойду я за тебя или нет. Что, я тебе контракт подписывала, что ли, косой?

Херувим . Ты, мозет, Ганзалина зенить хоцись?

Манюшка . А хотя бы и Газолина, я девушка свободная. Ты чего буркалы китайские выпятил, я тебя не боюсь.

Херувим . Ганзалини?

Манюшка . Нечего, нечего…

Херувим (становится страшен). Ганзалини?

Манюшка . Что ты, что ты…

Херувим (схватывает Манюшку за глотку, вынимает нож). Я тибе цицас резать буду. (Душит Манюшку.) Кази, Ганзалини целовала?

Манюшка . Ой, пусти глотку, ангелок… Помяни, Господи, рабу Марию…

Херувим . Целовала? Целовала?

Манюшка . Херувимчик, хрустальный… Не целовала… не режь сиротку… Пожалей мою юную жизнь…

Херувим (спрятал нож). Зенить будеси Ганзалини?

Манюшка . Нет, нет, нет…

Херувим . Мине зенить будиси?

Манюшка . Нет… буду, буду. Что же это он, товарищи, делает?!

Херувим . Я тибе предлозение делала.

Манюшка . Ай да предложение, ай да женишок с ножичком… Ты же разбойник, Херувим!

Херувим . Ниэт… Я ни разбойник, я был пицальный… каздый гоняит… тюрьму хоцит садить китайса, за кокаин… Гандзалин миня тиранил мала‑мала… Белье стирал целую ноць… сам денга бирет, мине сорок копиек давал… я страдал, холодный… китайса не мозет зить холодной Москва… китайса Санхае долзен зить… Слусай, Мануска, ты типель собилайся, все собилай, мы скоро ехать будим, я придумал много цирвонцев достать…

Манюшка . Ой, Херувим, что ты придумал? Боюсь я тебя!

Звонок.

Катись в кухню.

Херувим исчезает.

(Открыв дверь.) Ой, Господи, Боже мой!..

Гандзалин . Здрасти, Мануска!

Манюшка . Ой, уйди, Газолин…

Гандзалин . Нет, я зацем уйди? Я не уйди. Ты одна, Мануска? Я тибе присел предлозение делать.

Манюшка . Уйди, Газолин.

Гандзалин . Нет, зацем? Ты мне сто говорила, а? Говорила, любиси. Обманула Ганзалин?

Манюшка . Что ты врешь? Ничего я тебе не говорила. Вот я Зою Денисовну кликну…

Гандзалин . Ты вресь. Ее дома нету. Ты, Мануска, много вресь! А я тибе люблю!

Манюшка . Ты с ножом? Говори прямо, если с ножом…

Гандзалин . Я с нозом. Предлозение делать.

Херувим (появился внезапно). Кто предлозение?

Гандзалин . Ага! Вот он, помосник! Ах, ты!..

Херувим . Ты иди с квартиры, иди!.. Это моя квартира, Зойкина, моя!

Манюшка . Ой, что же это будет?

Гандзалин . Твоя? Бандит! Захватил квартиру Зойкину! Я тибя подобрал? Ты как собака был? А ты… Я предлозение буду делать Мануске!

Херувим . Я узе делала. Она моя зена, она миня любит!

Гандзалин . Вресь! Она моя зена, она миня любит!

Манюшка . Врет, врет, врет! Херувимчик, врет он!

Херувим . Уходи из моей квартиры!

Гандзалин . Ты уходи! Я милици все расскази, какой ты китайский тип.

Херувим . Милиции… (Шипит.)

Гандзалин шипит.

Манюшка . Зайчики, милые, только не режьтесь, дьяволы!

Херувим . А‑а‑а‑а!.. (Внезапно выхватывает нож, бросается на Гандзалина.)

Манюшка . Караул! Караул! Караул!

Гандзалин бросается в зеркальный шкаф, захлопывая за собой дверцу. Звонок.

Караул! Брось ножик, черт окаянный!

Звонок.

Звонят! На каторгу тебя заберут!

Звонок.

Херувим . Я его потом зарезу! (Закрывает шкаф на ключ, ключ прячет в карман и исчезает.)

Манюшка открывает дверь, в переднюю входят двое неизвестных в штатском, оба с портфелями.

Первый неизвестный . Здравствуйте, товарищ! Это не у вас «караул» кричали?

Манюшка . Что вы, какой «караул»? Это я пела…

Второй неизвестный . А‑а…

Манюшка . А вам что, товарищи?

Первый неизвестный . А мы, товарищ, комиссия. Пришли вашу мастерскую осматривать.

Манюшка . Да заведующей сейчас нету… Сегодня занятиев нет…

Первый неизвестный . А вы кто же такая сами будете?

Манюшка . Я ученица‑модельщица.

Второй неизвестный . Ну вот вы нам и покажите. А то что же нам два раза ходить.

Манюшка . Ну, тогда пожалуйте…

Первый неизвестный . Здесь что помещается?

Манюшка . А это примерочная.

Первый неизвестный . Хорошая комнатка! Это что же, на них и примеряют? (Показывает на манекены.)

Манюшка . Как же, на манекене…

Первый неизвестный . А модельщицы для чего?

Манюшка . А это когда на шагу платье примеривают, так на ученицу надевают…

Первый неизвестный . Ага.

Второй неизвестный (отдергивает занавес).

За занавесом оказывается Херувим с утюгом в руках.

Гм… Китаец!

Манюшка . А это к нам из прачечной ходит, юбки гладит…

Первый неизвестный . Ага…

Херувим плюет на утюг и уходит с ним.

Второй неизвестный, оставшись один, быстро вынимает ключи, открывает один шкаф, осматривает, закрывает его, открывает второй, отскакивает. В шкафу, скорчившись, сидит Гандзалин с ножом.

Второй неизвестный . Второй! Тсс… Сидишь?

Гандзалин . Сидю.

Второй неизвестный (шепотом). А ты что здесь делаешь?

Гандзалин (плаксиво). Я мала‑мала прятался… Меня сицас Херувим‑бандит резать будит… Спаси ти меня, мала‑мала…

Второй неизвестный . Тише ты! Спасем, спасем. А ты сам кто будешь?

Гандзалин . Я Гандзалин, цесный китаец. Я горнисной предлозение делал, а он меня цуть не зарезал! Он сюда опиум таскает, в эту квалтиру.

Второй неизвестный . Ага. Так, так… Выкатывайся из шкафа, иди в отделение милиции и там меня жди. Только ходу не вздумай дать, я тебя на дне моря найду.

Гандзалин . Я не убегу. Только Херувима забери, он бандит! (Выпрыгивает из шкафа, скрывается в передней, исчезает.)

Второй неизвестный уходит туда, куда ушли Манюшка и Первый неизвестный. Через некоторое время все трое возвращаются.

Первый неизвестный . Ну, что же? Все прекрасно, и светло, и ясно… Отлично устроена мастерская.

Второй неизвестный . Что говорить!

Первый неизвестный (Манюшке). Ну, вот что, товарищ, передайте заведующей, что была комиссия и нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы вам и бумагу пришлем.

Второй неизвестный . Кланяйтесь.

Оба уходят в переднюю. Манюшка закрывает за ними дверь.

Херувим (вылетает, как буря, с ножом). А‑а, усли? Милиция раскази? Я тибе расказу! (Бросается к шкафу.)

Манюшка . Дьявол! Караул! Дьявол! Караул!

Херувим (открывает шкаф и остолбеневает). Сволоць! У него клюц был!

Занавес

Ночь. Гостиная Зои освещена лампами под абажурами. В нише горит китайский фонарь. Херувим сидит в своем экзотическом наряде в нише - похож на божка.

За дверями слышен звон двух гитар, слышно, как несколько голосов негромко поют: «Эх, раз, еще раз!..» Манекены стоят, улыбаются, не разберешь, живые они или мертвые. Много цветов в вазах.

Аметистов (выглянув из дверей). Херувим! Шампанского!

Херувим . Цицас! (Уходит, через некоторое время возвращается и опять садится в нише.)

Звуки гитар сменились роялем, на котором играют фокстрот. Из дверей выходит Мертвое тело , тоскливо оглядывается, направляется к Херувиму.

Мертвое тело . Позвольте вас просить, мадам!

Херувим . Я не мадама иесть…

Мертвое тело . Что за черт!.. (Подходит к одному из манекенов.) Один тур, мадам… Не желаете, как угодно… Улыбайтесь, улыбайтесь… Только смотрите, чтобы вам потом плакать не пришлось… (Потом подходит ко второму манекену.) Мадам… (Обнимает манекен за талию, танцует с ним.) Никогда в жизни не держал в руках такой талии… (Всматривается в манекен, отталкивает его, горько плачет.)

Аметистов (выскакивает из дверей). Иван Васильевич! Пардон, пардон… Чего вы расстроились? Чего вам не хватает в жизни?

Мертвое тело . Подлец ты!..

Аметистов . Иван Васильевич, я вам нашатырного спирту накапаю.

Мертвое тело . Новое оскорбление!.. Всем шампанского, а мне - нашатырный спирт…

Аметистов . Иван Васильевич, родной мой…

Во время этой сцены дверь в глубине полуосвещенной спальни Зои открывается, и в спальне появляется бесшумно Портупея , прячется за портьерой и наблюдает происходящее. Из двери появляется Роббер .

Роббер . Иван Васильевич, что с тобой?

Мертвое тело . Нашатырным спиртом поят!

Марья Никифоровна (появилась в гостиной). Иван Васильевич, милый!

Мертвое тело . Отойдите все от меня!..

Зоя появилась в гостиной.

Роббер . Зоя Денисовна, примите мои глубокие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже.

Зоя . Пустяки, это бывает.

Аметистов . Действуйте, берите его танцевать.

Марья Никифоровна увлекает плачущее Мертвое тело к двери, за ними Аметистов.

Роббер . Зоя Денисовна, вечер ваш очарователен! Да, кстати, чтобы потом не забыть при прощании… сколько я должен вам?

Зоя . Мы устраиваем эти вечера в складчину… двести рублей.

Роббер . Слушаю‑с… Я уплачу и за Ивана Васильевича. Значит, двести и двести…

Зоя . Четыреста.

Роббер . Слушаю… (Вручает деньги.) Мерси. Зоя Денисовна, один тур.

Зоя . Ах, нет, я не танцую.

Роббер . Ах, Зоя Денисовна, почему же? (Уходит.)

Херувим вдруг шевельнулся, посмотрел в сторону передней. Оттуда выглянула Манюшка , сделала какой‑то знак. Зоя кивнула головой. Тут же бесшумно из передней появляется Алла Вадимовна . Она в пальто и вуали.

Зоя (шепотом). Здравствуйте, Аллочка. (Манюшке.) Веди Аллу Вадимовну к себе в комнату, надевай на нее туалет.

Манюшка уходит с Аллой через спальню. Херувим скрывается бесшумно. Портупея отодвигает портьеру и появляется.

(Вздрагивает, отшатывается.) Что это значит, Портупея? Как вы попали сюда?

Портупея (шепотом). Через черный ход. У меня ключи от всех квартир. Ай да Зоя Денисовна! Ай да мастерская! Ну, все понятно!

Зоя (дает деньги Портупее). Исчезайте, молчите! Когда разойдутся, приходите, дам еще!

Портупея . Зоя Денисовна, поосторожнее!..

Зоя . Уходите…

Портупея уходит через спальню, Зоя за ним. Слышен негромкий фокстрот за дверями. Из дверей выходит Гусь . Он мрачен.

Гусь . Гусь, ты пьян!.. До чего ты пьян, коммерческий директор тугоплавких металлов, не может изъяснить язык!.. Ты один только знаешь, почему ты пьян… Но ты никому этого не скажешь, потому что ты горд!.. Вокруг тебя вертятся женщины и увеселяют директора, но ты не весел… Душа твоя мрачна… (Манекену.) Ах, манекен!

Зоя бесшумно появилась в спальне.

Тебе одному, молчаливый манекен, я доверяю свою тайну: я…

Зоя . Влюблен.

Гусь . А, Зойка! Ты подслушала меня? Ну, что же… Зоя! Змея обвила мое сердце… Ах, Зоя, я догадываюсь, что она дрянь!.. Но она победила меня!..

Зоя . Стоит ли мучиться, о милый Гусь? Ты найдешь другую.

Гусь . Ах нет, никогда! Но все равно, Зоя, покажи мне кого‑нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вытеснил ее из своего сердца… Зоя, она не любит меня!

Зоя . О, мой Гусь, мой старый приятель, подожди несколько минут, и ты увидишь такую женщину, что забудешь все на свете! И она будет твоя, потому что какая женщина устоит против тебя, Гусь!

Гусь . Спасибо тебе, Зойка, за добрые слова…

Из дверей выходят Абольянинов и Аметистов - оба во фраках.

Я хочу тебя наградить. Сколько я тебе должен?

Зоя . Гусь, я ничего не хочу с тебя брать.

Гусь . Ты не хочешь брать, ну, а я хочу дать. Бери пятьсот рублей.

Зоя . Мерси, Гусь (Аметистову). А‑а, администратор! Ты устроил рай, в котором отдохнула измученная душа! Прими!

Аметистов . Данке зер.

Гусь (Абольянинову). Граф! Прекрасно играете на рояле! Прошу вас. (Вручает ему деньги.)

Абольянинов . Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю своих секундантов.

Гусь . Дам, и им дам.

Аметистов . Браво, Борис Семенович! Борис Семенович, внимание! Перемена декораций! Сейчас будет демонстрирован новый туалет! Свет!

Включают свет. Несколько мгновений квартира Зои во тьме, потом лампы наливаются ярким светом. В гостиной сидят: Зоя , Гусь , Роббер , Мертвое тело , Марья Никифоровна , Лизанька и мадам Иванова .

Абольянинов - за роялем. У занавеса, которым закрыта ниша, возникает Аметистов .

Аметистов . Внимание! Сиреневый туалет. Демонстрирован в Париже! Цена - шесть тысяч франков! Ателье!

Абольянинов начинает вальс. Алла на эстраде выступает под музыку.

Все . Браво!

Гусь . Что такое?

Алла . Ах! Это вы! Как вы попали сюда?

Гусь . Как вам это нравится? Она спрашивает, как я сюда попал? В то время как я должен спросить ее, как она сюда попала!

Алла . Я поступила модельщицей.

Гусь . Модельщицей!! Женщина, которую я люблю!.. Женщина, на которой я собираюсь жениться, бросив жену и пару малюток, поступает в модельщицы! Да знаешь ли ты, несчастная, куда ты поступила?

Алла . В ателье.

Гусь . Ну да, пишется «ателье», а выговаривается «веселый дом»!

Роббер . Что такое, что такое!

Гусь . Видали вы, дорогие товарищи, такое ателье, где туалеты показываются ночью под музыку?!

Мертвое тело . Правильно!.. На каком основании музыка?.. Будьте любезны…

Аметистов . Пардон, пардон…

Зоя . Ага, теперь понятно! (Передразнивает Аллу.) «У меня никого нет, Зоя Денисовна, с тех пор как умер мой муж»… Ах вы, ломака, ломака! Ведь я же вас спрашивала, предупреждала! Спасибо, Аллочка, за скандал!

Гусь . Зоя Денисовна, вы в качестве модельщицы выставили мне мою невесту!

Алла . Я не невеста вам.

Гусь . Она моя любовница, между нами!

Мертвое тело . Слава тебе Господи, развеселились!..

Абольянинов . Попрошу вас не оскорблять женщину!

Гусь . Пианист, оставь меня!

Зоя . Господа, это маленькое недоразумение, оно сейчас разъяснится… прошу вас, господа, в залу… Будьте добры, пожалуйста… Аметистов!

Аметистов . Пардон, пардон, прошу, господа, пожалуйста! Общий грандиозный фокстрот! А тут маленькое интимное объяснение… Такие происшествия нередки в высшем свете… Иван Васильевич! Лизанька, примите меры.

Женщины увлекают мужчин за двери. С ними уходят Аметистов и Абольянинов. Зоя остается в нише и слушает разговор.

Гусь . Ты в ателье?

Алла . А как же вы‑то попали в это ателье?

Гусь . Я? Я - мужчина! Я хожу в брюках! А не в платье, на котором разрез до пояса! Я хожу сюда потому, что ты выпила из меня всю кровь! А ты зачем?

Алла . А я за деньгами.

Гусь . Зачем тебе деньги?

Алла . Я хочу уехать за границу.

Гусь . На это не дам! Опять эта проклятая заграница!

Алла . Вот я и хотела здесь взять.

Гусь . У тебя в Москве было бы все, даже птичье молоко! Я семь раз делал тебе предложение! За границу!.. Как же, за границей уже все дожидаются, президент в Париже волнуется, что это Алла Вадимовна не едет?

Алла . Да, волнуется, только не президент, а мой жених.

Гусь . Кто? Жених? Жених? Ну, знаешь ли, если у тебя там есть жених, ты… ты… дрянь!

Алла . Не смейте оскорблять меня! Я скрыла это, верно. Но ведь я никак не полагала, что вы влюбитесь в меня! Я хотела взять у вас деньги на заграницу и удрать…

Гусь . Бери, но только оставайся!

Алла . Нет, ни за что!

Гусь . А, теперь!.. Когда ты в моих кольцах, ни за что!.. Ты посмотри на свои пальцы!

Алла (срывает кольца, бросает на пол). Нате! Нате!..

Гусь . К черту кольца! Отвечай, ты пойдешь со мной или нет?

Алла . Нет, не пойду.

Гусь . Нет? Считаю до трех. Раз! Два!.. Считаю до десяти!

Алла . Бросьте это, Борис Семенович, не считайте. Я не пойду. Я не люблю вас.

Гусь . Распутная женщина!

Алла . Как вы см…

Зоя (в нише). О, дура, проклятая!

Аметистов (внезапно появился). Пардон, пардон, Борис Семенович!

Гусь . Вон!

Аметистов . Пардон, пардон, Борис Семенович!.. Алла Вадимовна, пожалуйста, вам надо отдохнуть!.. Успокоиться…

Алла (идет). Зоя Денисовна, мне очень жаль, что я была причиной скандала… Туалет я вам верну…

Зоя . Я вам его дарю за глупость, идиотка!

Гусь . Стой! Ты куда? За границу?!

Алла (из передней). Издохну, но сбегу!

Аметистов набрасывает на Аллу пальто, и она исчезает.

Гусь (вслед). Я не дам тебе этого сделать!

Зоя . Успокой, успокой его!

Аметистов . Ладно, ладно, успокою… Иди к гостям…

Зоя уходит, закрывает за собою дверь.

Гусь (в пространство). Ты будешь вещи продавать на Смоленском рынке, ты попадешь в больницу! И посмотрю я, как ты в своем сиреневом туалете… (В тоске валится на ковер.)

Аметистов . Борис Семенович, коврик грязный!.. Все устроится!.. Одна она, что ли, на свете? Плюньте! Она даже и не красива, антр ну суа ди, так, ординер…

Гусь . Уйди! Я тоскую…

Аметистов . Вот и отлично! Потоскуйте… Вот вам ликерчик и папиросы… (Исчезает.)

За сценою фокстрот.

Гусь (тоскует). Гусь тоскует… Отчего ты тоскуешь, бедный? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму… Ах я, несчастный! Я всего достиг, чего только можно достичь, и вот ядовитая любовь сразила меня, и я лежу на ковре, и где?.. В веселом доме!.. Алла! Вернись! (Громче.) Алла! Вернись!

Аметистов (появился). Тихонечко, Борис Семенович, а то внизу пролетариат слышит… (Исчезает, закрыв дверь.)

Херувим появляется бесшумно, подходит к Гусю.

Гусь . Уйди, я тоскую…

Херувим . Цего тоскуеси мала‑мала?

Гусь . Не могу видеть ни одного человеческого лица, только ты один симпатичный… Херувим, китайский человек… Печаль меня терзает, и от этого я нахожусь на ковре…

Херувим . Пецаль? Я тозе пецальний…

Гусь . Ах, китаец!.. Чего тебе печалиться? У тебя все впереди…

Херувим . Мадама обманула? Все мадамы сибко нехоросие мала‑мала… Ну, сто? Другую мадаму забираеси… Много мадама Москве…

Гусь . Не могу достать другую мадаму!

Херувим . Тибе денги ниэт?

Гусь . Ах, милый китаец! Разве может быть, чтобы я не достал денег? Но вот одного не может придумать моя голова, как деньги превратить в любовь! Смотри! (Выбрасывает из кармана толстые пачки червонцев.) Утром получил пять тысяч! А вечером - удар, от которого я свалился! И вот я лежу на большой дороге, и пусть каждый в побежденного Гуся плюет, как я плюю на червонцы!

Херувим . Плюесь в денги? Смисно! У тибя денги ест, мадама нет… У меня мадама ест, а денги где? Дай погладить червонцы…

Гусь . Гладь…

Херувим . А, цервонцики, цервонцики, милые… (Внезапно ударяет Гуся под лопатку финским ножом. Гусь затихает без звука.) Цервонци… и теплый Санхай!! (Прячет червонцы, срывает с Гуся часы с цепочкой, кольца с пальцев, вытирает нож о пиджак Гуся, поднимает Гуся, сажает в кресло, убавляет свет, говорит шепотом.) Мануска!

Манюшка (выглянула). Чего тебе?

Херувим . Тссе… Сицас Санхай безим… вокзал…

Манюшка . Ты что сделал, черт?

Херувим . Я Гуся зарезала…

Манюшка . А… Дьявол!.. Дьявол…

Херувим . Беги, а то тибя резать буду! Цицас мокрая беда будит!..

Манюшка . Господи! Господи! (Исчезает вместе с Херувимом.)

Аметистов (вошел тихо). Борис Семенович, я на минуточку, только проведать… Ну, как чувствуете себя? Э, как вы переволновались! Вон и ручка холодная… (Всматривается.) Что?! Сукин кот!.. Бандит! Мокрое дело! Этого в программе, граждане, не было! Как же теперь быть‑то, а? Засыпался! Крышка! Херувим!! Да… Конечно, ограбил и ходу дал… А я‑то идиот!.. Вот тебе и Ницца! Вот тебе и заграница! (Пауза. Машинально.) Вечер был, сверкали звезды… Чего же я сижу? Ходу? (Сбрасывает с себя фрак, галстук, вбегает в спальню Зои, открывает письменный стол, берет оттуда какие‑то бумаги и деньги, прячет в карман, вынимает из‑под постели старенький чемодан и из него - френч, надевает его, надевает кепку.) Верный мой товарищ чемодан, опять мы с тобой вдвоем. Но куда податься теперь? Объясните мне, товарищи, куда податься? Ах, звезда ты моя, безутешная!.. Ах, судьба моя!.. Прощай, Зоя, прости! Иначе я поступить не мог! Прощай, Зойкина квартира! (Исчезает с чемоданом.)

Пауза.

Дверь в спальню Зои тихонько открывается, и входят Первый и Второй неизвестные , а за ними еще двое неизвестных .

Зоя (появилась в гостиной). Борис Семенович, вы один? А где же Аметистов? (Всматривается.) О Боже! О Боже! Мы погибли! О Боже! (Тихонько в двери.) Павел Федорович!

Абольянинов вошел.

Павлик, стряслась беда! Посмотрите! (Указывает на Гуся.)

Абольянинов (вглядевшись). Что такое?!

Зоя . Павлик, беда! Это китаец, это он с Аметистовым! Павлик, бежать! Сию минуту бежать.

Абольянинов . Как - бежать?

Зоя . Павлик, опомнитесь, поймите, в квартире убийство!.. Да что я… Ах, деньги в спальне! Бежать…

Первый неизвестный (выходя). Спокойно, гражданочка. Нельзя бежать.

Зоя . Кто вы такие?!

Второй неизвестный . Спокойно, гражданочка. Мы с мандатами.

Абольянинов . Зоя! Что творится в квартире?

Зоя . Ах, понимаю! Павлик, это конец! Будьте мужчиной. Имейте в виду, мы не виноваты.

Второй неизвестный . Кто там танцует?

Зоя . Это мои гости. Запомните, мы не причастны к убийству. Это китаец и Аметистов.

Первый неизвестный . Спокойно, гражданочка. (Идет к дверям, открывает их.) Ваши документы, граждане.

Темно.

Свет. Появляется Первый неизвестный - сидит за столиком, Второй неизвестный осматривает комнату, Третий неизвестный стоит у дверей, курит. Из дверей, ведущих в спальню, тихонько появляется Портупея , входит в гостиную, удивлен.

Первый неизвестный . Вам чего, гражданин?

Портупея . Довольно странно. Это я могу спросить, вам чего здесь, в квартире? Я председатель домкома.

Первый неизвестный . А‑а‑а. Очень приятно.

Портупея . Мне Зою Денисовну.

Второй неизвестный . Сейчас. (Уходит.)

Потом возвращается с Зоей и Абольяниновым . Оба они бледны, молчаливы. Зоя держит за руку Абольянинова. Портупея поражен.

Ну, чего хотел сказать Зое Денисовне?

Портупея (учуял что‑то неладное). А вы кто такие, товарищи, будете?

Первый неизвестный . Гуся знал?

Портупея . Как же, они у нас в доме проживают.

Второй неизвестный . Проживали.

Портупея (вздрогнул). Товарищи, я давно замечаю, подозрительная квартира… Завтра хотел сообщить…

Зоя . Мерзавец! Я ему деньги платила! У него и сейчас мои червонцы в кармане!

Портупея попытался проглотить денежную бумажку.

Второй неизвестный (отняв бумажку). Ты что же - дефективный? Червонцы жуешь?

Первый неизвестный . У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь!

Портупея (упал на колени). Товарищи! Я человек малосознательный!.. (С пафосом.) Товарищи, принимая во внимание мою темноту и невежество, как наследие царского режима, считать приговор условным!.. Что такое говорю, и сам не понимаю…

Первый неизвестный . Ну ладно, подымайся. (Зое.) Надевайте пальто, мадам, пора ехать.

Портупея громко рыдает.

Не рыдай. Вместе поедем.

Зоя . Имейте в виду (указывает на Абольянинова), что мой муж болен! Уж вы не обижайте его…

Первый неизвестный . Его в больницу поместят…

Зоя . Прощай, прощай, моя квартира!

Абольянинов . У меня мутится рассудок… Смокинги… кровь… (Второму неизвестному.) Простите, пожалуйста, я хотел вас спросить, отчего вы в смокингах?

Второй неизвестный . А мы в качестве гостей к вам собирались.

Абольянинов . Простите, пожалуйста, к смокингу ни в каком случае нельзя надевать желтые ботинки.

Второй неизвестный (Первому неизвестному). Говорил я тебе?!