Русский крест. Россия, которую мы потеряли

Демографический кризис России удивительным образом совпадает с этноконфессиональными параметрами. Отнюдь не все из российских народов подпали под крест пересечения кривых рождаемости и смертности.

Этноконфессиональные границы демографического кризиса в России

Соотношение показателей переписей 1989 и 2002 гг. обнаруживает резкий контраст репродуктивной динамики по отношению к различным национальностям РФ. Демографический кризис России удивительным образом совпадает с этноконфессиональными параметрами. Отнюдь не все из российских народов подпали под крест пересечения кривых рождаемости и смертности. При общем сокращении населения до уровня в 98,7 % по отношению к показателям 1989 г., численность русских понизилась до 96,7%, т.е. шла с двухпроцентным опережением среднестатистических кризисных характеристик. Демографы же утверждают, что динамика демографического кризиса русского народа могла оказаться и более регрессирующей, если бы в качестве русских в переписи 2002 г. не было учтено значительное число представителей иных этнических групп (прежде всего украинцев), некоторые из которых даже не владели языком идентифицируемой национальности. Убыль населения наблюдается не только у русских, но и у всех прочих народов России (за исключением осетин), принадлежащих к православному культурному ареалу. Для карелов, коми, удмуртов, мордвы и других российских этносов, традиционно придерживавшихся православия, последствия демографической катастрофы оказались еще значительней, чем у русских. Более высокие урбанизационные показатели последних не явились в данном случае определяющим фактором. В то же время у всех без исключения мусульманских и буддистских народов России отмечался численный рост. Демографический кризис, изоморфный каким-либо образом феномену русского креста, их попросту миновал. В ракурсе пафосных обличений военных действий федеральных властей в Чечне не раз в средствах массовых информации говорилось о геноциде чеченского народа. Вопреки данному посылу, статистика свидетельствует о возрастании численности чеченцев в России за межпереписной период в 1,5 раз. Количество ингушей за тот же временной отрезок возросло и вовсе в 1,9 раз. Могут возразить, что мусульманские и буддистские народы России связаны, в отличие от русских, не с индустриально-урбанистической, а аграрно-сельской общественной инфраструктурой, а потому и сравнение с ними не представляется корректным. Однако, сопоставив демографические характеристики русского народа с обладающими сходными квалификационными потенциалами татарами и башкирами, обнаружим ту же тенденцию – увеличения (пусть и не столь стремительного, как у ингушей) численности мусульманских этносов, особо контрастно проявляющегося на фоне регрессирующих репродуктивных показателей соседствующих с ними в Поволжье и на Урале православных народов. (http: www.gks.ru/free doc/2005/d 05_13/04-11.)

Другим возражением может стать указание на преимущественно южные региональные рамки активного репродуктивного поведения населения. Специфика климата юга России определяет меньший объем потребительской корзины, а, соответственно, снижает уровень материальной зависимости многодетных семей. Однако, рождаемость среди русских женщин, проживающих в национальных республиках южнороссийской периферии оказывается, опять-таки, ниже, чем у представительниц автохтонных наций мусульманского или буддистского исповедания. Характерно, что она заметно повышается в случае замужества русской на представителе иноконфессиональной этнической общности. Вопреки предположению о прямой климатологической зависимости репродуктивного поведения, существенный рост численности населения в постсоветский период наблюдается у языческих народов Дальнего Востока, Сибири и Севера. Тяжелые природные условия не стали для них принципиальным препятствием для многодетности. За межнпереписной период численность манси возросла на 44,6%, хантов – на 30 %, ительментов – на четверть и т.д. Причины такого возрастания заключаются не только в том, что принадлежность к коренным малочисленным народам предоставляет определенные преференции, ввиду чего некоторые этнические русские предпочитают записываться автохтонами. Более важным фактором демографической динамики у указанных народов является характерная для языческих поведенческих стереотипов, базирующихся на аксиологии рода, высокая поведенческая ориентированность. Средняя рождаемость у ненцев превышает отметку в три ребенка, фиксируя в этом отношении один из самых высоких показателей среди народов России (среди титульных народов РФ только чеченцы и ингуши имеют столь же высокие цифры репродуктивности). В диапозоне от 2,5 до 3 детей находится репродуктивная динамика долган, хантов, чукчей, эвенков и др. Показатели рождаемости и мусульманских, буддистских и языческих народов России соотносятся, таким образом, с единым для них типом демографического воспроизводства. (Рождаемость. Итоги Всероссийской переписи населения 2002. М., 2005. Т.12.)

Возможно, таким образом, предположить, что у народов православного культурного ареала низкая репродуктивная активность определена, прежде всего, разрывом с традиционной системой ценностей. Следует ли говорить, что именно православие являлось основой мишенью атеистической пропаганды в СССР. Тем же этносам России, которые сохранили преемство религиозной традиции (мусульмане, буддисты, язычники) демографического кризиса удалось избежать. Сам по себе вывод о существовании этноконфессиональных границ демографического кризиса в России приводит к заключению о неисчерпываемости причин депопуляции материальным фактором.

Материальный фактор.

Для определения адекватных средств преодоления деполуляции, выбора основных точек управленческого воздействия, необходим факторный анализ демографической динамики в целом. Осуществление этой задачи возможно в рамках двух различных методологических подходов: либо на основе создания модели, исключающей искомый фактор, либо посредством исключения других сопутствующих обстоятельств. Хотя в исследовательском проекте использовались и методика контрфактического моделирования, мы, в данном случае, представим лишь некоторые промежуточные результаты, полученные при применяемой в рамках второго из обозначенных подходов системы выстраивания парных корреляций. Графически формализуемый на основании статистических данных искомый фактор накладывался на кривую различных показателей демографической динамики, отражаю ту или иную степень соотнесения с ее основными трендами. В результате был опровергнут стереотип подхода соответствующих государственных структур об определяющем влияние на воспроизводство российского населения материальных условий жизни. Наивысшим уровнем воздействия на демографическую ситуацию (интегральный демографический показатель рождаемости, смертности и ожидаемой продолжительности жизни) обладает фактор идейно-духовного состояния российского общества – коэффициент 0,83 (при максимальном значении - 1). Причинно-следственная зависимость демографической динамики от степени национальной ориентированности российской государственности – 0,75. Роль в демографии фактора государственного управления – 0,59. Наконец, корреляционный показатель материальных условий жизни в отношении к демографической динамике – лишь 0,49. Более того, в преломлении к ряду исторических отрезков, материальный фактор и естественное воспроизводство населения находятся в антикорреляции. Рост потребления в эти периоды оказывается прямо пропорционален снижению репродуктивной активности. Следует напомнить, что низшим показателем коэффициента рождаемости в современном мире обладает экономически преуспевающая Германия – 8, 6 ‰.

Опыт осуществления демографической политики в западных странах, (неудачный опыт) также говорит о том, что купированное использование материального фактора тенденцию депопуляции не только не исправит, но, напротив, способно усугубить. Появившееся в СМИ утверждение о беспрецедентности президентских инициатив в области демографии, мягко говоря, не соответствует действительности. К примеру, во Франции совокупные масштабы материальной поддержки матерей даже выше уровня предполагаемого стимулирования рождаемости в России. Соответствующие выплаты французским женщинам ведутся с первой регистрации беременности, а заканчиваются в случае продолжения ребенком образования лишь по достижении им 23-х летнего возраста. Несмотря на это, принципиально исправить ситуацию депопуляции французам так и не удалось. Весь эффект материального стимулирования рождаемости свелся к некоторому сокращению темпов продолжающегося процесса снижающейся репродуктивности. Суммарный коэффициент рождаемости во Франции не обеспечивает даже простого воспроизводства. Полстолетия целенаправленных финансовых вливаний в демографическую сферу потребовалось французам, чтобы обогнать всего на несколько десятых промилей другие западноевропейские страны, тогда как российские реформаторы при гораздо меньших затратах надеются без должных на то оснований на стремительный выход из состояния депопуляции за несколько лет. Обращает также на себя внимание тот факт, что восприимчивыми к материальному стимулированию во Франции оказались отнюдь не этнические французы, а выходцы из Северной Африки, репродуктивная ориентированность которых была и так достаточно высокой. Есть все основания считать, что и в России основными адресантами государственной поддержки матерей станут, прежде всего, представительницы национальных меньшинств. (Население мира: демографический справочник. М., 1989. С. 342 – 343.)

Гораздо большее влияние материальный фактор оказывает на показатель продолжительности жизни, что служит прямым указанием на выбор направления вложений финансовых средств в демографической сфере. Однако и в данном случае, прямая зависимость не всегда прослеживается. Так, в СССР с середины 1960-х гг. продолжительность жизни в течение двух десятков лет неуклонно снижалась, при том, что материальные условия имели устойчивую тенденцию улучшения. В современной России на первом месте по показателю продолжительности жизни находится Ингушетия, на втором – Дагестан, на третьем – Чечня – регионы не отличающиеся, как известно, комфортабельным существование населения. Москва же занимает в этом списке лишь четвертую позицию. (Демографический ежегодник России. 2005: Статистический сборник. М., 2005. С. 121-132.)

Фактор социальной трансформации

Работа по представляемому исследовательскому проекту полемически направлена также против популярной теории фатальности снижения репродуктивных потенциалов при переходе к современному западному типу воспроизводства (низкая смертность и низкая рождаемость), преподносимому как неизбежное следствие урабанизационных процессов, вступления в фазу индустриального развития. Обобщение мирового демографического опыта доказывает недерменированность такого перехода, принципиальную возможность сочетания высоких производственных технологий и инфрастураструктур с интенсивной репродуктивностью. Предлагается концепт о корреляции демографической динамики с факторами мировоззренческого и аксиологического характера. Современная репродуктивная пассивность западных обществ рассматривается в этой связи не только и не столько результатом производственно-экономической трансформации, а следствии широко понимаемого процесса секуляризации.

Первой страной исторически перешедшей к современному типу воспроизводства являлась Франция. Устойчивая тенденция сокращения рождаемости наблюдалось там еще с XVIII века. «Французский демографический крест» обрел свою реальность еще задолго до «русского креста». Однако по степени урбанизации Франция заметно отставала от других ведущих стран Запада. В 90-е гг. XIX в., являющиеся периодом особо острого кризиса репродуктивности, доля городского населения страны составляла лишь 37,4 %. Следовательно, урбанизация далеко не исчерпывала причин снижения демографической динамики. Процесс депопуляции во Франции коррелировался с «передовыми» форсированными темпами секуляризации французского общества. Рубежный характер в смене репродуктивной парадигмы у французов восемнадцатого столетия не случаен. Он являлся отражением влияния на демографические процессы просветительской дехристианизации. Франция долгое время являлась своеобразным символом полового аморализма, разрушения семейных ценностей. (Миронов Б.Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях. Л., 1991. С.132-133; Население мира: демографический справочник. С.52; Социальные положение и уровень жизни населения России. С.491; Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: Буржуазный век. М., 1996. С.286; Коул Э. Снижение рождаемости в Европе со времен Французской революции до второй мировой войны // Брачность, рождаемость, семья за три века. М., 1979.)

Первая фаза всеобщего демографического надлома на Западе приходится на 1920-е гг. Данный феномен совершенно не синхронизируется с индустриально-урбанистическими процессами в западных странах, высшая точка которых была пройдена там существенно раньше. Зато двадцатые годы стали временем широкого импульсивного распространения материалистического миропонимания, атеистической пропаганды, аксиологии прагматизма. Репродуктивный кризис определялся, таким образом, парадигмой установившегося как на теоретическом, так и бытовом уровне, материализма.

Второй фазой генезиса современного типа воспроизводства явились для Запада 60-е гг. XX в. Пришедшийся на них системный взрыв сексуальной революции, приведший к нивелировке патриархальных семейных ценностей, не мог не иметь негативных последствий для показателей рождаемости. Традиционный образ женщины – матери (для христианской семиосферы – архетип Богородицы) утратил в процессе феминизационной псевдоэмансипации свою привлекательность. Явно противоречила репродуктивным ценностным ориентирам и голливудизация массового сознания, выразившаяся в культивировании иллюзии о суперчеловеке в качестве желаемого брачного партнера. (Куркин П.И. Смертность и рождаемость в капиталистических государствах Европы. М., 1938; Голод С.И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. СПб., 1996.)

Модернизационный процесс далеко не всегда обусловливал переход к современному типу воспроизводства. Снижение уровня рождаемости наблюдалось, главным образом, при дискретном варианте модернизации. В тех же сообществах, в которых модернизационный процесс осуществлялся при опоре на национальные традиции, кризиса репродуктивности не отмечалось. Зачастую они даже испытывали демографический бум, вызываемый синтезом сохраняемых этноконфессиональных семейных ценностей с улучшением материальных условий жизни населения.

Интенсивную репродуктивность сохраняют и многие высокоурбанизованные страны современного мира. Активная демографическая динамика характера, к примеру, для государств Латинской Америки, несмотря на заметное преобладание в структуре их населения городских жителей. Даже самая урбанизированная страна региона Аргентина, превосходящая по долевому представительству горожан соответствующие российские показатели (83 % аргентинцев проживает в городах), традиционно имеет сравнительно высокий коэффициент рождаемости – по данным на 2003 г. – 17,5‰ (т.е. более чем в два раза больше нежели, к примеру, в Германии). Сходная демографическая ситуация наблюдается и в современном индустриально-убанизированном Уругвае. При проживании более двух третей населения в городах мексиканские и перуанские женщины рожали в среднем по данным на начало 1980-х гг. более пяти детей. Согласно статистике на 1995 г., общий коэффициент рождаемости в Мексике составлял 30,4 ‰ - один из самых высоких показателей в мире. При этом уровень смертности – 4,8‰ был ниже, чем в любой из североамериканских или европейских стран. Мексиканский опыт противоречит, таким образом, популярному среди демографов тезису, что интенсивная рождаемость при традиционном типе воспроизводства является оборотной стороной высокой смертности. Очевидно, что благоприятная демографическая ситуация у латиноамериканцев определяется отнюдь не экономическими факторами, коррелируясь в большей степени с высоким статусом католической церкви. (Население мира: демографический справочник. С.91-96; Здравоохранения в России. 2005. С.41.)

Кризис рождаемости в современной России, совпадая по основным статистическим характеристикам с динамикой снижения репродуктивности в Западной Европе, имеет в отличие от нее совершенно иную природу. Определение его в качестве проявления естественного процесса индустриально-урбанистического развития, перехода к городскому типу жизни и изменения структуры семьи, было бы некорректно. Напротив, снижение репродуктивных показателей в постсоветской России коррелировалось с резким свертыванием индустриальных потенциалов. Урбанизационный же процесс завершился в СССР еще в 1960-е гг., вслед за снятием ограничения на получение колхозниками паспортов. После этого численное соотношение городского и сельского населения страны существенных изменений не претерпевало. Переписи 1989 и 2002 гг. фиксируют абсолютно сходный показатель долевой численности горожан, занимающих 73 % в структуре российского населения. Следовательно, причины репродуктивного кризиса в России заключались отнюдь не в урбанизации, а, специфике осуществленных реформ. Социально-экономический коллапс блокировал для значительной части россиян их стремление к воспроизводству. (Глазьев С.Ю., Кара-Мурза С.г., Батчиков С.А. Белая книга. С.21-23; Демографический ежегодник России. 2005. С.21.)

Сходный по характеру репродуктивный кризис испытали и все другие бывшие социалистические государства Европы. Если до начала реформ, рождаемость в них в целом была заметно выше, чем в капиталистических европейских государствах (суммарный коэффициент рождаемости по Восточной Европе – 2,14, Западной – 1,63, Северной – 1,86, Южной – 1,93), то в настоящее время - однозначно ниже (по имеющимся данным оценки общего коэффициента рождаемости – в Восточной Европе (без учета бывших республик СССР) – 9,32 ‰, Западной – 10,6‰, Северной – 12,3‰, Южной – 11,2 ‰). Помимо демографического кризиса на постсоветском пространстве, обращает на себя внимание и другой тренд – смены регионального лидера по показателю репродуктивности, место которого заняла отличающаяся социальной ориентированностью государственной политики Северная Европа. Таким образом, при среднесрочном измерении демографических показателей обнаруживается связь снижения репродуктивной активности население с отказом от принципа регулировки государством социально-экономических процессов. (Население мира: демографический справочник. С.30; Демографический ежегодник России. 2005. С.587-590.)

Из предположения о недетерминированности современного кризиса репродуктивности проистекает тезис о принципиальной возможности для государства оказания координирующего воздействия на демографические процессы.

Духовный фактор

При долгосрочном ретроспективном анализе выявляются глубинные истоки феномена малодетности в России, рассматриваемые через парадигму глобальной ценностной трансформации. Кризисное духовное состояние в преломление к аксиологии традиционных семейных ценностей характеризовало еще, казалось бы, сравнительно благополучную в статистическом выражении демографическую ситуацию в Советском Союзе. Целенаправленное насаждение материалистического миропонимания и секуляризационная государственная политика привели к вытеснению из общественного сознания, основанного на религиозных традициях, сакрального отношения к процессу воспроизводства.

Обусловленность репродуктивной активности духовными факторами раскрывается через доказательство устойчивых различий по показателям рождаемости у представителей различных конфессиональных общностей, находящихся в сходных экономических условиях. Уровень фиксаций репродуктивности, по отношению к трем христианским конфессиям традиционно распределялся в следующем последовательности: православие, католики, протестанты.

Правда, к настоящему времени общий для Европы процесс секуляризации нивелировал конфессиональные различия культур по демографическим показателям. Можно лишь говорить о большем, или меньшем соответствии репродуктивного поведения современных европейцев религиозным традициям.

Приведенная аргументация вовсе не направлена на опровержение теории демографического перехода. Было бы наивно отвергать влияние на репродуктивность материальных факторов. Задача заключалась не в отрицании их, а в доказательстве одновременного воздействия на репродуктивное поведение населения духовных потенциалов, и, соответственно, недетерминированности процесса снижения рождаемости в современном мире, принципиальной возможности изменения сложившейся демографической ситуации. Лидерами в динамике воспроизводства населения в настоящее время являются Афганистан и Саудовская Аравия, хотя первое из государств характеризуется крайне низким уровнем жизни, а второе – столь же высоким. Очевидно, что в обоих случаях исламская традиция сакрализации деторождения оказалась более значимым условием, нежели материальные параметры развития стран.

Сложность математического определения степени воздействия на демографическую ситуацию духовного фактора заключается в его нестатистичности и связанной с этим трудностью формализации. Способом разрешения данной проблемы явился уникальный для отечественной гуманитаристики эксперимент. Привлеченная группа экспертов (около 30 человек) оценивала по семи десяткам критериев духовного состояния российского общества в десятибалльной шкале различные периоды истории России конца XIX - начала XXI вв. При наложении ее на график демографической динамики обнаруживалось удивительное совпадение основных зигзагов и трендов. Усредненный показатель формализовывался в виде соответствующей графической кривой. Полученный результат доказывал, таким образом, существование прямой зависимости демографической сферы от уровня духовности в обществе. Из этого доказательства следует вывод о том, что первостепенными шагами в исправление тенденции депопуляции является не столько материальное стимулирование матерей, сколько реализация пакета управленческих мер, направленных на усиление ценностного значения семьи, детей, репродуктивного поведения.

Фактор национальной ориентированности государства

Национальная идентичность связана с осознанием единства нации в прошлом (историческая память), а соответственно, с ориентацией на сохранение ее в будущем, достигаемом посредством процесса естественного воспроизводства. В этом смысле национальная рефлексия представляет собой развитие родовой рефлекторики, с характерной для нее репродуктивой ориентации и почитанием предков. Нация, как исторически преемственный организм не может существовать без репродуцирования национальных традиций. По существу у каждого из народов в его традиционалистском арсенале присутствует компонент сакрализации процесса демографического воспроизводства. Таким образом, согласно выдвигаемой в исследовательском проекте гипотезе, национальная ориентированность является фактором, способным воспрепятствовать тренду депопуляции.

Пожалуй, наиболее острые формы выражения среди народов СССР приобрел тренд снижения репродуктивных функций у русского народа, являвшегося основным объектом советской идеологической нагрузки. Столетнее измерение демографической ситуации четко фиксирует тенденцию понижения потенциалов рождаемости у русского населения, в сравнении с другими, объединенными с ним в единое государство народами. Его государствообразующая роль в Российской империи отражалась наивысшими показателями рождаемости. Репродуктивность женщин православного исповедания была в ней в конце XIX века почти в полтора раза выше, чем у мусульманок. Через полстолетие РСФСР, по статистике на 1940 г., занимала, при общем коэффициенте рождаемости в 33 ‰, четвертое место среди союзных республик. Впереди нее по этому показателю находились Армянская, Казахская и Узбекская ССР. Показательно, что первая строчка принадлежала стране христианского культурного ареала – Армении, опровергая тем самым популярный тезис об исключительной репродуктивной ориентированности народов исламского мира. При истечении следующего полстолетия, по данным на 1986 г., РСФСР, с общим коэффициентом рождаемости в 17,2 ‰, опустилась уже на десятое место среди пятнадцати союзных республик. Для сравнения, находящийся на первой строчке Таджикистан имел в это же время показатель в 42 ‰. При общем снижении уровня репродуктивности в Советском Союзе в трех из союзных республик – Таджикской ССР, Узбекской ССР и Туркменской ССР за обозначенные полстолетия он возрастал. Рождаемость у таджиков к концу советского периода была в опровержение теории демографического перехода заметно выше, чем у них же столетием ранее. Таким образом, высокий уровень репродуктивности в СССР удалось сохранить (а то и увеличить) лишь тем народам, которые за внешней советской идеологической маркировкой сумели сохранить приверженность этническим традициям. Детрадиционализация же русского народа затрагивала сами ментальные стороны его существования. Желание иметь потомство у русских женщин к концу советской эпохи было подавлено в большей степени, чем у любой титульной национальности в союзных республиках. Репродуктивная ориентированность у них оказывалась даже ниже реального уровня рождаемости. По показателю ожидаемой численности детей русские прочно занимали последнюю строчку. Цифра в 1946 ожидаемых детей на тысячу опрошенных замужних женщин не обеспечивала бы, при соответствии ее с реальной динамики рождаемости, обычного воспроизводства. На предпоследнем месте по этому показателю находились близкие в культурном отношении украинки, предполагавшие иметь 2059 человек потомства, что уже, по меньшей мере, позволяло воспроизводить численный состав нации. Для сравнения, замужние туркменки (первое место) ожидали в это же время родить на тысячу женщин 6356 детей. Расхождения между ожидаемой и желаемой численностью потомства, как правило, согласно утверждению демографов, незначительны.

Универсальное значение фактора национальной ориентированности государства в демографической сфере доказывается посредством следующего эксперимента. Рабочая группа экспертов определяла применительно к новой и новейшей истории ряда ведущих стран современного мира периоды наивысшего акцентирования идеи нации. Удивительным образом национальные апогеи совпадали с апогеями репродуктивной динамики.

Проследить опосредованную зависимость демографической ситуации от степени национальной ориентированности государства удается даже в отношении современных европейских стран. Об этом свидетельствует в частности представленный на 2003 г. общий коэффициент рождаемости по 32- м странам зарубежной Европы.

На первый взгляд может показаться, что никаких резких отклонений от нормы в приводимой статистике не содержится. Но при дифференциации европейских государств на монархические и республиканские обнаруживается удивительная закономерность. У всех без исключений монархий Европы (8 государств) общий коэффициент рождаемости превышает уровень 10 ‰. Из 25 республиканских стран только 7 перекрывают данный показатель. Среди них находятся Албания и Ирландия, репродуктивный феномен которых также связывается с фактором национальной ориентированности. Конечно же, в современных конституционных монархиях Европы венценосные особы обладают лишь номинальной, во многом декоративной, властью. Однако сам факт сохранения традиционных политических институтов выступает свидетельством о наличие некоторого традиционалистского потенциала. Показательно, что действуя даже в столь ограниченном формате, европейская традиция уже отражается на уровне репродуктивности. (Демографический ежегодник России. 2005: Статистический сборник. М., 2005. С. 75 – 85.)

А вот современная российская статистика. Только 18 субъектов РФ имеют положительную динамику в соотношении рождаемости и смертности. Характерно, что среди них - лишь одна область (Тюменская), а остальные 17 – национально-территориальные образования. Большинство из последних находится при этом на дотационном положении. Даже столь ограниченное использование национального формата, как национально-территориальные образования РФ, уже оказывает опосредованное влияние на улучшение демографической ситуации. Следует предположить, что к аналогичным последствиям могла бы привести и соответствующая идейная переориентация на национальные рельсы российского государства в целом.

Таким образом, для вывода России из состояния кризиса депопуляции нужна не монистическая, а комплексная многофакторная программа развития. Целевая установка разрабатываемой модели демографической политики может быть выражена посредством формулы «жить также долго как на Западе, рожать также много как на Востоке!». Кому как не России, имея в виду ее цивилизационный исторический опыт, реализовать данную, актуальную для всего мира сверхзадачу?

Вардан Багдасарян

После перестроечный период в России ознаменовался демографической катастрофой, получившей название «русский крест » .

При поиске информации о динамики рождаемости и смертности, а также темпах роста душевого потребления я единого графика найти не смог. Для наглядности я объединил исследования разных учёных по этой проблеме. Общие выводы у них сходны. Динамика рождаемости и смертности отражена Д.А. Халтуриной, А.В. Коротаевым и основана на данных Росстат 2007 и World Bank 2007. Душевое потребление алкоголя я нашёл у доктора медицинских наук А.В. Немцова. Он взял среднюю по данным V.Treml (1970-1993), Госкомстата РФ (1980-1987) и А.В.Немцова (1981-2001)). В итоге мы можем наблюдать интересную закономерность.

В 1978 году рождаемость была 16 человек на тысячу, смертность 11. В 2005 году показатели поменялись местами: рождаемость стала 11, а смертность 16. Что же произошло с народом, что он стал меньше рожать и больше умирать?

Видна невооружённым глазом потрясающая связь потребления алкоголя и смертности. В 1978 году пили 12 литров, смертность была 11, повысили алкоголь до 14 – смертность повысилась до 12. Далее началась известная антиалкогольная кампания (1 июня 1985 г.). За первые полтора года регистрируемая продажа спиртного упала на 51%. Душевое потребление алкоголя упало с 11 до 14, смертность упала ниже 11.

Далее антиалкогольные меры перестали действовать и в 1991 г. подпольные винно-водочные изделия составляли более половины от общего потребления, уровень которого приблизился к 1984 г. Начало рыночных реформ (с 2 января 1992 г.) сопровождалось не только либерализацией цен и продажи алкоголя, но и отменой государственной монополии на производство и торговлю спиртным. На винно-водочный рынок хлынули не облагаемый акцизами, а значит очень дешевый алкоголь (А.В.Немцов, 2003).

Потребление спиртного увеличивалось до 1994 г. и составляло 14 литров, смертность подскочила до 16. Затем потребление сокращалось до 1998 г., а с 1999 г. снова начало расти (в 2001 г. 15 л). Таким образом, главная причина сверхсмертности – это алкоголь, алкогольная мафия и политика правительства , которое в упор не хочет видеть алкогольную проблему. О чём угодно говорят кроме алкоголя.

Любопытно вела себя рождаемость. Внешне она вела себя зеркально по отношению к смертности, но реально она зависит не от смертности, а от душевого потребления алкоголя. Растёт потребление алкоголя – падает рождаемость, падает потребление – растёт рождаемость. Оказывается это естественная потребность трезвого человека – продолжать свой род , рожать здоровых детей. Таким образом, главная причина нерождения детей – это алкоголь, алкогольная мафия и политика правительства , которая, рассуждая о подъёме рождаемости, в упор не видит алкогольную проблему.

Интересно проследить ещё одну закономерность. На другом графике можно увидеть данные академика РАМН Ф. Г. Углова на котором показана закономерность темпов роста потребления алкоголя и доли дефективных детей. Комментировать его я не буду, оставлю на ваше рассмотрение.

По европейским меркам уровень рождаемости в России нельзя назвать беспрецедентно низким, столь же низкая рождаемость наблюдается и во многих развитых странах. Однако уровень смертности в России (и некоторых других восточноевропейский странах) действительно аномально высок.

Русский крест

Наша демография еще никогда не была так политизирована, как сегодня, считает Сергей Захаров, заведующий лабораторией Центра демографии и экологии человека ИНП РАН.

В последние годы в нашей стране умирает больше людей, чем рождается. Многие общественные деятели говорят о катастрофическом положении России, о "демографической пропасти", в которую мы катимся. Не преувеличена ли опасность?

Никогда еще отечественная демография не была так политизирована, как сегодня. Ни одна партия не обходится без того, чтобы в публичных выступлениях или программных документах не прокомментировать сложившееся положение вещей. Демографические трудности используются политиками и как аргумент для критики нынешнего режима, и в качестве плацдарма для собственных обещаний. В ухудшении демографических показателей сплошь и рядом обвиняют демократическую власть. Мы, мол, вымираем в результате социально-экономических перемен, а значит, реформаторский курс опасен и вреден. В действительности представление о том, что происходит с демографией, имеют только специалисты: большинству обывателей, даже достаточно образованных и грамотных, многие вещи неведомы.

Отрицательный прирост населения в России впервые был зафиксирован в 1992 году. Смертность превысила рождаемость. Если представить себе график, то получится, что их кривые пересеклись - это явление получило название "русский крест". Распространенное мнение, что в возникновении "русского креста" виноваты развал Советского Союза и последовавшая разруха, ошибочно. Никакой российской специфики в этом нет. Подобные тенденции имеют место в любой развитой стране. Отрицательный прирост прогнозировался демографами задолго до 1992 года, а рыночная экономика здесь совершенно ни при чем.

- В чем же причины?

Снижение рождаемости в России началось более ста лет назад, в конце XIX века. Начало этому процессу положило разрушение крестьянской общины - люди сменили аграрный сектор на индустриальный, стали переселяться в города, где образ жизни и социальные нормы коренным образом отличаются от деревенских.

Рождаемость продолжала снижаться весь XX веке, особенно после революции. Голод, войны и репрессии, естественно, не вдохновляли советские семьи заводить помногу детей. На протяжении многих десятилетий рождаемость была ниже уровня, необходимого, чтобы численность населения не сокращалась. Ведь если увеличивается число семей, которые ограничиваются одним ребенком, то понятно, что они не воспроизводят даже родителей. Снижение рождаемости привело к неуклонному уменьшению доли молодежи среди населения, изменялся возрастной состав населения. По численности каждое новое поколение оказывалось меньше предыдущего, а возрастная структура советского общества становилась все более "старой". Рано или поздно количество умирающих должно было превысить число родившихся.

Все без исключения развитые страны за счет отрицательного естественного прироста либо находятся накануне депопуляции, либо уже оказались в этой ситуации. Компанию Российской Федерации составляют такие европейские государства, как Австрия, Германия, Швеция. Если же говорить обо всем мире, то, по прогнозам ООН, в ближайшие десять лет самый высокий темп сокращения численности населения будет вовсе не в России, а в Японии.

- Есть ли отличия между Россией и другими странами с отрицательным приростом населения?

Особенность России заключается в том, что у нас очень высокая для развитых стран смертность, связанная с низкой продолжительностью жизни. Во многих развитых странах средняя продолжительность жизни мужчин - более 70, a женщин - более 80 лет. Наши женщины живут в среднем на 10, а мужчины - на 20 лет меньше жителей западных стран. В результате разница между количеством умерших и рожденных россиян ежегодно составляет порядка 900 тысяч. Впрочем, если бы мы имели такую же смертность, как в развитых странах, население все равно каждый год уменьшалось бы более чем на полмиллиона человек.

Так что, даже если мы решим проблему высокой смертности российского населения, мы лишь чуть-чуть улучшим общую демографическую ситуацию. Необходимо, чтобы уровень рождаемости вырос до уровня простого воспроизводства (примерно два с половиной ребенка в среднем на семью), а затем не снижался несколько десятков лет. Вместо этого на сегодняшний день в средней российской семье рождается примерно 1,3 ребенка. Получается, чтобы устранить угрозу сокращения численности населения, нужно, чтобы на следующий год рождаемость увеличилась практически в два раза.

Население России по итогам переписи 2002 года

Источник: Федеральная служба государственной статистики

- Что нужно для этого предпринять?

Опыт показывает, что добиться подобных изменений попросту нереально. Сократить рождаемость можно при помощи специальной целенаправленной и жесткой политики однодетной семьи (как делали в свое время в Китае). Но чтобы ее значительно увеличить - таких примеров история не знает.

Не смогли поднять рождаемость даже такие мощные европейские страны, как Франция и Швеция, тратящие только на социальные пособия до 6% ВВП. Такие проблемы, как старение населения и сокращение его численности, остаются весьма актуальными. И решить их, по сути, возможно лишь одним способом - за счет миграции. В большинстве развитых стран вынуждены компенсировать недостаток молодежи за счет приезжих. С низкой рождаемостью ничего не поделаешь - нужна грамотная миграционная политика.

Основная трудность, с которой сталкивается государство, заимствующее иностранные людские ресурсы, - необходимость интеграции приезжих в уже сложившиеся социокультурные условия. Мигранты прибывают с совершенно другими привычками и стереотипами, касающимися самого базового общественного поведения. Естественно, что на опыте тех стран, которые столкнулись с подобными затруднениями раньше, чем Россия, мы можем увидеть типичную картину развития общества в условиях обширного потока мигрантов.

Иностранные общины начинают жить локально. Приехал человек в чужое государство, обосновался, позвал к себе родственников, родственники - друзей и так далее, по цепочке. Понятно, что они предпочитают жить вместе - тесным мирком, помогая друг другу.

Развившись, такие изолированные общины заводят самоуправление. Иногда вплоть до получения фактической независимости от остальных властных органов. Скажем, китайские кварталы всего мира живут по своим, совершенно особенным правилам. Известно, что когда там кто-то умирает, труп прячут, вместо почившего приезжает другой китаец, который и живет по его документам. Таким же образом избавляются и от неугодных: их отправляют в Китай, а на их место привозят новых. И официальные структуры (от полиции до миграционных служб) закрывают глаза на подобную систему. Во-первых, потому, что так легче, а во-вторых, ни один полицейский все равно не сможет отличить настоящего обладателя паспорта от его "заместителя". Например, в парижский Чайна-таун французские полицейские попросту не заходят. Не потому, что не могут, а потому, что это неэффективно: они все равно ничего там не добьются. Полиция вынуждена действовать через китайских старейшин, которые, не желая обострять отношения с официальными властями, практически всегда сразу же выдают преступника. Вовсе не обязательно это тот самый человек, нередко это просто кто-то, "назначенный" преступником.

И вот такая локальная община, по сути, превращается в совершенно "непрозрачный" анклав со своими законами и культурой на территории государства-"хозяина". Далеко не все там знают язык приютившей их страны; неизвестно, ходят ли дети в школу и т.п.

Становясь все более многочисленными, приезжие меньшинства начинают требовать все больше: от изменения школьных и университетских программ до представительства в органах власти.

Именно этого так боится обыватель - изменения сложившегося, традиционного уклада жизни. Он видит, что структура населения в его районе меняется, меняется быт, и, конечно, это вызывает у "аборигенов" раздражение.

Коренные жители напрочь забывают о том, что мигранты в первую очередь занимают секторы, в которых "старожилы" совершенно не заинтересованы работать. Сейчас очень многие бьют тревогу в связи с тем, что рынки захвачены представителями Кавказа. Но покажите мне москвича, который хотел бы торговать на рынке! Ни в одной развитой западной столице вы не найдете коренных жителей, подметающих улицы. Дворниками работают приезжие, если и не из-за рубежа, то как минимум из провинции.

Нельзя забывать и что каждый процент экономического роста России будет оборачиваться увеличением притока мигрантов из бедных аграрных регионов, которых по периметру наших границ более чем достаточно. Это неизбежно: как бы мы ни усиливали пограничный контроль, переселенцы все равно будут просачиваться. Ведь в России огромная потребность в рабочей силе - на конвейере-то работать некому. Уже в советское время все, к примеру, московское производство держалось на трудовых мигрантах, которых московский горисполком разрешал ввозить в лимитированных количествах (отсюда и слово "лимитчики"). И с годами эта ситуация только усугубляется. В конечном итоге России в условиях неуклонного сокращения населения придется выбирать: либо остановится все производство, либо придется открыть границы.

Миграция же стимулирует и производство, и сферу услуг, и другие области хозяйства. Вообще от высокой миграции с экономической точки зрения одни только сплошные выгоды, в чем бы мы ни мерили - в ВВП, росте промышленности, собранных налогах, - налицо ускоренный рост экономики.

- Есть ли способ избежать конфликтов на национальной почве?

Однозначно ответить, как решать столь остро встающую проблему, на данный момент никто не может. Главная проблема миграции - социокулыурная. Фактически это означает, что должна быть изменена парадигма мышления обывателя. Вероятно, мы должны перестать идентифицировать себя как русского, славянина и т.д. Необходимо изменение политических взглядов и этнических стереотипов. Ведь в перспективе, это мое личное мнение, неизбежно разрушение этнических и культурных границ - своего рода межнациональная глобализация. Такая огромная разница демографических потенциалов между севером и югом планеты не может искусственно поддерживаться длительное время. Это в первую очередь касается России.

Значит, иммиграция не только неизбежна, но и экономически выгодна России, ее нужно стимулировать. Как с этим обстоят дела на сегодняшний день?

России нужна хорошо сбалансированная, четкая миграционная политика. Прежде всего нужно привлекать русскоязычное население из бывших советских республик. Эти люди легко интегрируются в российскую жизнь. А что у нас вместо этого? Приезжий, чтобы зарегистрироваться, должен принести справку с работы, а чтобы наняться на работу, продемонстрировать регистрацию. Бюрократический абсурд.

Вдобавок, конечно, нужно менять отношение общества к мигрантам. Ситуация на данный момент очень взрывоопасная: все опросы общественного мнения показывают резко негативное отношение коренного населения к приезжим. В результате вместо взаимовыгодного сосуществования наше общество семимильными шагами идет к погромам.

Рождаемость в России ниже, чем в любой европейской стране. Для простого воспроизводства (т.е. без увеличения численности населения) нужно 2,2 рождения на семью, у нас только 1,17. С 1992 года смертность превышает рождаемость. К 2030 году пенсионеров будет больше, чем работающего населения. К 2050 году мы потеряем 41 млн. человек.

Демографы учитывают соотношение рождений и смертей, но русский крест – это и катакомбы убитых детей. Россия первой в мире узаконила то, на что не решались самые людоедские режимы: лишить права на жизнь зачатых младенцев. Во время развитого социализма мы были первыми не только в области балета, но и по абортам, сегодня также держим здесь позорное первенство. В год в стране убивают приблизительно четыре миллиона детей, 258 тысяч абортов делают совсем юные девушки.

В Костромской области в 1986-87 годах "выбраковывались" 25 тысяч детей – население небольшого города. Во время перестройки государство пошло еще дальше, разрешив аборты по социальным показаниям. В разрешительных документах было обозначено больше десяти пунктов, дающих право избавиться от ребенка на любом сроке беременности. Если мать была бедна – это считалось уважительной причиной для убийства. Не позавидуешь врачам, которых обязали неукоснительно выполнять законодательство. Под давлением общественности сегодня от этого каннибальского перечня осталось только четыре пункта, но еще недавно наши женщины не смущались пользоваться такими "льготами". Как говорят акушеры-гинекологи, только ленивая не могла сделать аборт "по социальным показаниям". И сегодня, например, такую "услугу" готовы оказать женщинам, у которых муж – инвалид 1 -и и 2-й группы. Если такова ценность детской жизни, то неудивительно поведение очень многих родителей. Произведя на свет потомство, они просто не заботятся о нем.

Сегодня количество абортов в области заметно снизилось. Но вряд ли потому, что родители стали трепетней относиться к своему потомству. Просто на российском рынке активно работают фирмы, производящие контрацептивы.

Если в 1993 году под девизом "нечего нищету плодить" в праве на жизнь было отказано 19157 младенцам, в 2004 году – жертв около 9 тысяч. Цифры страшные.

По статистике, треть материнских смертей случается по причине абортов. Двадцать процентов бесплодных женщин стали таковыми после первого аборта. Но и те, кто не потерял, как выражаются врачи, фертильность, подрывают здоровье своих будущих детей. Медики предупреждают: они могут родиться недоношенными, их смертность во много раз выше, чем у доношенных детей. У малышей часто развиваются воспалительные процессы в легких, страдает головной мозг, из-за незрелости печени развиваются тяжелые формы желтухи, неправильно формируется микрофлора кишечника. Дети страдают нарушениями мышечного тонуса, ДЦП, поражениями глаз, вплоть до слепоты, различными поражениями центральной нервной системы. Будущий ребенок всю жизнь расплачивается за мамин грех. Но, к несчастью, до понятия греха воспитанное атеистическим государством сознание не поднимается.

Он понимает и боится

Однажды побывала в библиотеке одного из наших районных городов. Кроме книг там была неплохая коллекция видеофильмов. Сотрудник библиотеки, показывая свои сокровища, между прочим, рассказала, что не так давно у них в гостях побывали студентки медучилища. Девочкам показали американский фильм "Безмолвный крик". Впечатления будущих акушерок, медсестер и фельдшеров можно определить одним словом: шок.

На экране разворачивалась трагедия убийства ребенка в чреве матери. В тексте к фильму говорилось: до недавнего времени вопрос о том, является ли человеческий эмбрион человеческим существом, был вопросом веры. В 70-е годы изучением плода занялась наука. Были созданы новейшие технологии: УЗИ, электронный контроль за сердцем эмбриона, радиационная иммунохимия и другие. Ультразвуковой прибор работает настолько точно, что позволяет различить даже крошечные, открывающиеся и закрывающиеся во время сердечных сокращений клапаны. С его помощью врачи увидели аборт глазами его жертвы.

На экране 12-недельный ребенок: его голова, тело, рука, тянущаяся ко рту. Если рассмотреть изображение поближе, можно различить глаз, нос, рот и даже мозговую полость, заполненную мозгом. Видно, как бьется сердце, совершая около 140 ударов в минуту. Малыш время от времени меняет свое положение, но его движения спокойны, он находится в защищенном пространстве.

Но вот рядом с границей экрана появилась тень – это вакуум-кюретка, специальный инструмент, присоединенный через вакуумную трубку к электронасосу. Кюретка приближается к ребенку, а он пытается отодвинуться от нее и начинает совершать активные, панические движения. Хотя инструмент еще не коснулся ребенка, он уже очень возбужден. Его рот раскрыт.

Вакуум-кюретка нащупывает ребенка, и он вновь широко раскрывает рот в безмолвном крике. Он чувствует угрозу своей безопасности, отодвигается в сторону, в возбуждающей сострадание попытке спрятаться от безжалостного инструмента, которым врач пытается его убить. Сердечные удары достигают примерно 200 в минуту. Ребенок, несомненно, ощущает смертельную опасность.

Плодный пузырь прорван, околоплодная жидкость вышла, инструмент присасывается к телу ребенка и под действием давления отрывает его от головы. Ног уже нет. На экране движения инструмента, разрывающего тело...

Кое-что о "безопасном" планировании

Сегодня верят, что есть плохие способы "планирования семьи", а есть цивилизованные, гуманные. Например, мини-аборт рекламируется как что-то более прогрессивное. 25 процентов женщин убивают детей с помощью этой технологии. Возможно, она не так травмирует здоровье, но все равно это убийство, грех, а безопасного греха просто не бывает.

Контрацептивные фирмы внушают нам, что избежать "неприятных осложнений" в родовой жизни помогут противозачаточные средства. "Секс – да, дети – пока нет". Однако и здесь за "безопасное удовольствие" придется расплачиваться здоровьем. Как своим, так и здоровьем будущих детей. Московское общество православных врачей утверждает, что количество осложнений при использовании методов контрацепции велико (более ста). Вот некоторые из них: кровотечения, предраковые изменения в шейке матки, изменения структуры молочных желез, повышение свертываемости крови, разрушение иммунитета, остеопороз, бесплодие, облысение, наконец, отсроченное влияние на потомство. По данным исследований, мальчики, рожденные от матерей, принимавших гормональные контрацептивы, к половозрелому возрасту становятся транссексуалами.

Я разговаривала с акушерами-гинекологами на тему планирования семьи. Они убеждены, что запретительные меры не дадут нам демографического благополучия. Женщины просто начнут погибать от криминальных абортов. Но Россия когда-то жила по другим правилам. И крестьянки, и аристократки рожали всех зачатых детей.

– А детская и материнская смертность? – сразу же задают вопрос врачи. – Она была в десятки раз выше, чем сейчас.

Да, это так. Но в старой России семью планировал Господь Бог. Младенцев, как правило, успевали окрестить. Над их матерями не довлел тяжкий грех.

Современный человек отбросил все эти истины, как ветошь. Он не верит, что за убийство нерожденного ребенка придется отвечать перед Богом. В этом все проблемы, В древности за такие деяния мать отлучали от церкви на 20 лет наравне с убийцами. Некоторые святые считали, что для женщины-детоубийцы спасение крайне затруднено, если не вообще невозможно.

Современный христианский подвижник Иоанн Крестьянкин в письмах духовным чадам говорит об этом очень резко. Он предупреждает, что аборт непременно отразится на благополучии семьи. Она может просто распасться, или будущие дети отомстят родителям за смерть сестры или братика.

Для вас это не факт? Но давайте посмотрим в глаза очевидности. В областном архиве мне дали справку о разводах и браках за прошлый год. В Костроме на 2029 браков приходится 1232 развода. Примерно такое же соотношение в районах: Буй – 266 свадеб, 195 разводов, Мантурово -1 67 браков, 160 разводов, Нерехта – 217 свадеб, 171 распавшийся брак. И так далее, в каждом районе.

Лет десять назад я была заседателем в одном из костромских судов, видела много пар, поставивших на своей семье крест. Как правило, это были совсем молодые люди, с одним ребенком. Куда ушла любовь? Почему все пошло вкривь и вкось? Задумаешься...

Если современный человек поставил в основание бытия право пользоваться всеми радостями без ограничений, до него не достучишься. Большинство не в состоянии ввести в разумные рамки свою родовую жизнь или взять на себя подвиг многодетного родительства. Но я видела и другие семьи. В храме Воскресения на Дебре немало юных многодетных мам. Здоровые, красивые, спокойные дети. Все очень нарядные, не похоже, чтобы семьи терпели какие-то материальные затруднения. Не знаю, как это получается, надо у них спросить. Возможно, по пословице: "Бог даст детей, даст и на детей".

Или наоборот: убили четверых, теперь не в состоянии прокормить и одного ребенка. Разве это не сегодняшний факт?

А что же наши соседи? Все к тому же 2025 г. Китай может достигнуть пика населенности, точнее перенаселенности. При этом Поднебесная займет второе место по экономической мощи. "Если он [Китай] продолжит развиваться нынешними темпами, то в 2015-м его ВВП превысит японский, а в 2040-м - американский. При этом миллионы китайцев станут представителями среднего класса", - еще в прошлом году предостерегал французский ученый-экономист Жак Аттали. Собственно, уже не раз говорилось о возможных последствиях демографического кризиса, еще больше в последнее время говорится о том, как ситуацию исправить, о том, что вроде бы, со скрипом и сбоями, она начинает исправляться (спасибо ипотеке, нацпроектам и просто отчаянно смелым семьям).

26 февраля в Екатеринбурге при полном аншлаге прошел весьма интересный круглый стол, посвященный демографической политике и организованный … генеральным консульством Германии. Собравшимся экспертам - демографам, социологам, историкам, философам и экономистам, чиновникам и предпринимателям, представителям ЗАГСов и журналистам - предстояло сравнить опыт Германии и России в реализации демографической политики.

Почему вдруг немцы предложили сравнить? Все очень просто. Оказывается, несмотря на, казалось бы, гигантские отличия в экономическом положении, ментальности и просто количестве населения, у России и Германии почти одинаковый коэффициент рождаемости: у нас - 1,38, у немцев - 1,39. Конечно, последних такая ситуация очень тревожит: делается гораздо больше, чем в России, а ситуация такая же. Как рассказал специально прилетевший из Берлина эксперт фонда "Наука и политика" Райнер Линдер, в одной из федеральных земель Германии недавно было создано специальное министерство демографии. Однако сказать, что подобное ведомство сильно помогло немцам, нельзя. Но еще актуальнее такое сравнение для России - учиться всегда лучше на чужих ошибках. Тем более, что, как отметили эксперты, сейчас в российском обществе действительно формируется устойчивое мнение по поводу материальной обеспеченности семьи. Да, конечно хорошо, что придумали "материнский капитал", что ипотеку стало проще взять, но для успешного воспроизводства нации этого недостаточно. Вернее, не эти факторы должны быть решающими. А пока именно так и происходит. По данным советника заместителя председателя правительства Свердловской области по социальной политике Елены Лайковской , социологический опросы на Среднем Урале свидетельствуют, что на первое место женщины при решении обзавестись потомством ставят материальное благополучие, на второе - жилищные условия, на третье - возможность дать хорошее образование детям.

Каких только мнений не прозвучало на круглом столе! От самых экзотичных - массового "внедрения" искусственных маток и даже клонирования россиян - до вполне разумных. Например, одна из участниц круглого стола искренне удивилась, почему на обсуждении демографической ситуации так мало людей "детородного" возраста? В самом деле, складывается впечатление, что обсуждать демографию готовы все, кроме собственно молодежи - главной надежды. Впрочем, в какой-то момент эксперты подошли к самому важному вопросу. "Мы много говорим о рождаемости, но не она главная причина уменьшения населения, а смертность. И именно с ней в первую очередь следует бороться", - заметил декан философского факультета УрГУ Александр Перцев. И действительно, статистика такова - только 15% россиян умирает от старости ! В прошлом году на на 1,602 млн новорожденных пришлось 2,080 млн умерших. За год от болезней системы кровообращения умерло (вы только вдумайтесь в эти цифры!) более миллиона человек, еще 287 тысяч умерло от различных новообразований. Транспортные травмы, отравления алкоголем, самоубийства и убийства унесли жизни еще 248 тысяч россиян. И теперь прибавим к этому пару-тройку миллионов абортов, ежегодно совершаемых в нашей стране. Ах, да, забыли про мигрантов! По данным федеральной миграционной службы России, в 2007 г. разрешение на работу в нашей стране получили более миллиона иностранцев - это в 3,7 раза больше, чем в 2006 г. Более половины гастарбайтеров находятся вне правового поля, и, к примеру, из 800 тыс. граждан Таджикистана только 22 тыс. имеют специальное образование и могут выполнять квалифицированную работу. Само собой, что нелегалы не платят абсолютно никаких налогов в России, зато исправно переводят трудовые копеечки в свои родные республики. По разным данным, в прошлом году гастарбайтеры вывезли из России $30-37 млрд! Естественно, что из всех этих денег в России остались разве что проценты за денежные переводы. Вот так и живем.

Маргарет Тэтчер как-то довольно жестко заявила, что экономически обоснованным для СССР было бы население в 50 млн человек. Чтобы предположение английского экс-премьер-министра однажды не стало явью, Россия сейчас всеми силами, кажется, пытается отодвинуться от края демографической не то что ямы - могилы. И идеи-то выдвигаются подчас вполне разумные - например, бороться не со следствиями, а с причинами: улучшать экологию, отучать россиян пить, курить и материться, взяться за детское телевидение и т.д. Но и это, наверное, не самое главное. Возможно, сейчас нужно просто остановиться, оглянуться и подумать: а кто рожать-то будет? В погоне за улучшением условий для абстрактной мамочки мы часто забываем, что еще чуть-чуть, и этой самой мамочки просто не будет. Почему? Потому что буквально через пять-шесть лет детородный возраст наступит для той самой "демографической ямы", что мы вырыли сами себе в 90-е годы. Тот самый "русский крест" обрушится на плечи стремительно стареющего российского населения с двойной силой. Тогда хоть по миллиону давай за каждого рожденного ребенка - эффекта не будет, потому что не будет молодых семей, некому будет брать ипотеку, работать в престижных компаниях, добывать углеводороды из недр Родины, некому будет Родину защищать.

Но все-таки у России есть еще спасительная палочка-выручалочка. Она часто негативно характеризуется как "потерянное поколение". Это дети, рожденные в последний советский бэби-бум, "андроповско-горбачевский", как его еще называли. Называли их и "детьми перестройки".

Пришло время рожать тем самым "детям перестройки", наступает их детородный возраст. И эти уже взрослые молодые люди и девушки, эти последние годы переполненных вузов, эти последние перевыполненные планы в военкоматах и есть надежда новой России. Именно эти люди при желании смогут родить и двоих, и троих отпрысков, взять ипотеку, работать в престижных компаниях и добывать углеводороды из недр Родины. Конечно, они ничуть не виноваты в том, что их родители когда-то соорудили "русский крест", но именно им придется его тащить, и, хочется надеяться, вытащить. Желательно, в светлое будущее.