Разница между капитализмом и социализмом. Капитализм и социализм

Какое будущее ожидает отношения между капитализмом и социализмом? Политические организации и партии, называющие себя “социалистическими”, верят 605 в возможность строительства общества нового типа, которое преодолеет недостатки и Запада, и Востока. Насколько реалистичны подобные ожидания? Смогут ли социалистические идеалы вдохновлять социальные движения и в будущем? (“Социализм” в сложившемся понимании - более широкое понятие, чем “коммунизм”, обозначающий идеи и движения, связанные с именами Маркса и Ленина, и воплотившийся в социальном строе СССР.)

Сторонники социализма считают его стадией, возникающей “после” либерально-демократических политических систем и капиталистических экономик западного типа. Они убеждены в том, что западные общества не способны достичь провозглашенных ими самими целей равенства и демократии вследствие своей ограниченности рамками капитализма. Так, правом участвовать в политической жизни формально обладает все население, но большая его часть не оказывает фактически никакого влияния на решения, затрагивающие их жизнь. Предполагается, что экономическая система основана на принципе “свободного предпринимательства”, но это предположение почти бессмысленно, как утверждают социалисты, для большинства рабочего населения. Рабочие не имеют другого выбора, кроме как идти на работу к предпринимателям, чтобы добыть средства к существованию. На условия своего труда они тоже повлиять не могут, поскольку производственная демократия отсутствует.

Капиталистическая система способна создавать значительное богатство, однако, заявляют социалисты, распределяется оно крайне неравномерно, и среди общего изобилия мы неизменно обнаруживаем чрезвычайную нищету. Более того, для рыночной экономики характерны постоянные колебания экономической жизни, периоды оживления сменяются длительными периодами спада. В такие периоды безработица становится массовой, а производственные ресурсы часто находятся без движения.

Предполагается, что в социалистическом обществе эти проблемы могут быть решены путем создания более справедливого социального порядка и обеспечения более полного участия граждан в управлении. В большинстве моделей социалистического общества, несмотря на существенные различия между ними, присутствует комбинация производственной демократии и централизованного управления экономикой. Государственный контроль в экономической сфере необходим для компенсации колебаний экономической жизни и сбалансированного перераспределения общественного богатства. Широкая демократия, как в производственной, так и в политической сферах, является гарантией того, что государственная власть не используется для подавления личных свобод.

Социализм: факты двадцатого века

До начала двадцатого века социализм существовал как понятие - либо мечта, либо кошмар, в зависимости от точки зрения, - а не как реальность. Ни одна партия, находящаяся у власти, не претендовала на претворение социалистических идеалов. Однако за последние три четверти века ситуация чрезвычайно изменилась. Во многих регионах мира к власти пришли правительства, приверженные социалистическим идеалам. Речь идет не только о коммунистических партиях, но также о многих других, и, в частности, о социал-демократических партиях стран Западной Европы. Нужно заметить, что правительства, открыто назвавшие себя социалистическими, оказались повинны в ужаснейших событиях двадцатого века, например, в массовых убийствах и депортациях, осуществленных в Советском Союзе при Сталине. В свете этого опыта мы можем яснее представить обещания и ограничения социалистической мысли. 606

Ни в области экономического развития, ни в отношении либерализации своих политических систем индустриальные страны с централизованным политическим и экономическим руководством, в частности, страны Восточной Европы, не проявили себя успешно. Попытка заменить рыночные механизмы жестким централизованным планированием оказалась во многих отношениях безуспешной. По-видимому, централизованное управление сложной современной экономикой в принципе не может быть эффективным. Для оптимального распределения продукции и ресурсов необходимы рыночные механизмы. Более того, опыт показывает, что жесткое централизованное планирование, как правило, сопровождается политическим авторитаризмом.

Социалистическим странам третьего мира в ряде случаев удалось сделать для своих граждан больше, чем их несоциалистическим собратьям. Куба, например, имеет более высокие показатели грамотности, медицинского обслуживания и социального обеспечения, чем сравнимые с нею несоциалистические страны Южной Америки. Но хотя многие западные социалисты видят в Кубе пионера нового социального устройства, весьма немногое из них согласились бы сегодня с тем, что кубинский социализм - это приемлемый образец для индустриально развитых стран. Уровень экономического развития Кубы по-прежнему остается низким, она постоянно нуждается в экономических субсидиях, а свобода политических высказываний ограничена.

Что касается социал-демократических партий западных стран, то их наиболее радикальные планы не сбылись либо вследствие нежелания электората одобрить их идеи, либо вследствие противодействия со стороны бизнеса; однако в целом они по-прежнему пользуются серьезным влиянием.

Именно им принадлежит основная заслуга в организации систем социального обеспечения и смягчения неравенства, порождаемого неконтролируемыми рыночными механизмами. Общества, в которых социалистические и лейбористские партии находились у власти долгое время, добились значительных результатов. Прекрасным примером является Швеция, в которой средний уровень доходов на душу населения выше, чем в Соединенных Штатах, а бедность практически искоренена. Тем не менее, в отношении экономических основ Швеция остается капиталистическим обществом. Дальнейшее развитие социализма в этой стране, скорее всего, обернулось бы авторитаризмом и гиперцен-трализмом на восточно-европейский манер15). Характерное для Швеции сочетание экономического процветания, либерализма и социальной справедливости, по всей вероятности, есть следствие эффективного компромисса между социалистическими идеалами и капиталистическими механизмами,

Альтернативы социализму

События двадцатого века серьезно скомпрометировали идеи социализма, а в последние годы ему бросили вызов приверженцы правой ориентации. Представители этого крыла политического спектра не просто критикуют доктрины социализма как отрицающие личные свободы, но пытаются выдвинуть собственные позитивные альтернативы. С их точки зрения, путь к справедливому и свободному социально-политическому устройству идет через расширение сферы рыночных отношений - позиция, прямо противоположная традиционной аргументации социалистов. В свете дилемм, стоящих перед социализмом, а также изменений, описанных теоретиками постиндустриального общества, многие исследователи сегодня придерживаются 607 мнения, что социалистические идеи уже не имеют значения для фундаментальных проблем нашего века; причем аргументы такого рода выдвигают авторы не только правой, но и левой ориентации.

Как относиться к подобным взглядам? Конечно, в ближайшем будущем социалистические партии и движения не только не исчезнут, но и сохранят свое влияние. Социализм является фундаментальной составляющей политического наследия Запада. Очевидно, и то, что в ближайшие годы идеи социализма будут все чаще подвергаться критическому осмыслению, причем не только их традиционными оппонентами из правых партий, но и сторонниками либеральных взглядов. По всей видимости, появятся новые группы и движения, которые займут заметное место в политических дебатах и баталиях. Они уже сейчас поднимают такие вопросы, которые не вписываются в традиционные споры об относительных преимуществах социализма и свободного капиталистического общества.

К этой категории относится и круг проблем, связанных с экологией окружающей среды. И правые, и левые едины в том, что экономический рост может продолжаться более или менее бесконечно, разногласия возникают лишь по поводу лучших средств достижения такого роста. Однако уже сейчас стало очевидным, что земные ресурсы конечны, а развитие промышленного производства нанесло невосполнимый ущерб окружающей среде. Экологические проблемы связаны не только с тем, как уменьшить вред, наносимый окружающей среде, но с самим образом жизни, взращенным индустриальным обществом. Если постоянный экономический рост как цель должен быть отвергнут, то человечество, возможно, окажется перед необходимостью создания новых социальных институтов. Разумеется, технологический прогресс непредсказуем, и, возможно, земных ресурсов хватит для глобальной индустриализации. Однако в данный момент это кажется маловероятным, и если третий мир будет ориентироваться на достижение жизненного уровня, хотя бы отчасти сравнимого с западным, без глобального перераспределения не обойтись.

Столь же фундаментальное значение имеют проблема гендерных различий и проблема насилия. Неравенство между мужчиной и женщиной коренится глубоко в основании всех человеческих культур, и достижение большего равенства между полами потребует значительных изменений существующих социальных институтов. Несмотря на многочисленные дебаты на эту тему, нет никаких очевидных проявлений того, что социализм особо озабочен разрешением проблемы пола. В значительной степени это относится и к попыткам осмысления угрозы, связанной с наращиванием вооружений и военной мощи. Вопрос о том как снизить, а в перспективе и вовсе исключить, риск ядерной конфронтации будет, безусловно, стоять на первом месте в 90-е годы и даже позднее. Темы, которые здесь были затронуты, не вписываются в традиционное противостояние “социалистического” и капиталистического” мировоззрений.

Не ответив на эти вопросы, человечество обречено на гибель.

Анализ событий прошлого и настоящего позволяет найти ошибки и исключить повторение ошибок в будущем. И здесь надо говорить о развитии не только общества человеческого, но включить бы в рассмотрение и другие жизненные системы: миры животных, птиц, рыб... В общем, природы. При этом человек, как более сознательно развитое существо, несёт главенствующую ответственность за все, что происходит на планете Земля.

Как мы жили?

До 20-го века.

Человечество прошло этапы развития рабовладельческого, феодального и монархического строя. В эти периоды плотность населения и уровень технической цивилизации были не высокими. Основным фактором развития общества были войны. Почему же именно войны были основой развития общества?

Существует два вида единения существ - принудительный и самостоятельный. К принудительному фактору развития общества можно отнести войну, эпидемии и природные катаклизмы. Война наиболее часто использовалась в принудительном развитии общества, поэтому считаю её основной. Верх в войнах, как правило, одерживал тот народ, у которого была более высокая степень единства. Скажем так. Правитель страны объединял народ (народы) для совершения военного вторжения на другой народ со слабой степенью единства и завоёвывал его. Если страна (жертва агрессии) успевала объединиться, то такой народ побеждал (выживал) в этой войне. Если народ не успевал объединиться, то народ (страна) попадала на длительное время в рабство.

Как мы живём?

В 20 веке произошли значительные изменения в переустройстве общества. Развитие новых технологий привело к большему обострению конфликтов между народами с увеличением числа жертв у конфликтующих сторон и возникновению новых форм развития общества: капитализма (империализма) и социализма (коммунизма).

Развиваясь по ходу истории, капитализм достиг своей высшей фазы - фашизма. Главной идеей фашизма было превосходство одной нации над всеми остальными. И, соответственно, господство (управление) над всеми народами. Германский фашизм 38-45 гг. прошлого века достаточно показателен.

В том же 20 веке возникает коммунистическая идея объединения общества, которая преобразовалась в социализм. Главной идеей социализма было равноправие и единство народов всех стран.

В середине века эти системы столкнулись, и социалистическая система развития общества показала свою более высокую степень единства общественного строя.

После победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. политическая элита Страны Советов решила, что фашизм побежден "раз и навсегда". И это было глобальной ошибкой политиков того времени. Победив верхушки сорняков без удаления корневой системы сорняков, невозможно избабиться от сорняков в целом. До середины 80-х годов социализм продолжал существовать, не столько развиваясь, сколько деградируя в своем развитии. Чем и воспользовались идеологи капиталистического развития общества, насаждая в умы людей социалистического лагеря превосходство капиталистических идей построения общества над социалистическими идеями. Социалистический лагерь был разгромлен. Идеи социализма были уничтожены в верхних эшелонах власти нашей страны и заменены капиталистическими идеями. Но в нижних эшелонах образованных людей уничтожить социалистические схемы мышления до конца не удалось. Поэтому наша страна, Россия, ещё существует.

Какие изменения произошли за 25 лет после уничтожения социализма?

Фашизм из Германии перекочевал свою изначальную обитель, в США. В России проросли сорняковые идеи капиталистической идеологи, когда-то старательно высаженные в головах молодых экономистов, политиков и бизнесменов агентами капитализма. Эти ученики американских учителей, проникли на руководящие посты в правительстве и в банковскую систему страны и теперь старательно продолжают уничтожать социалистические идеи построения общества. Для этого им надо разрушить социалистическую систему образования и медицины и банковскую систему управления. Половину задачи по "уничтожению" им удалось выполнить. Изменения, внесённые в Конституцию страны, позволяют последовательно уничтожать вышеуказанные институты управления и развития.

Вы вправе спросить, а в каком строе мы (наша страна) сейчас живём!?

Ответ очевиден. В нашей стране идёт невооруженная гражданская война! На территории России встретились "лицом к лицу" две идеологии Социалистическая и Капиталистическая. Это промежуточная стадия развития общества, которую можно обозначить как "Социалистический капитализм".

Основными признаками этого строя являются:

Борьба за главенствующий вид собственности, капиталистический (частный) или социалистический (общественный).

Борьба за структуру в экономике - частная банковская система или государственная.

Если победит частная система кредитования, которая уже показала свою ущербность для общества (все страны находятся в огромном долгу у всемирной федеральной резервной системы, кроме Российской банковской системы) и личности в частности. И "относительная" самостоятельность Российской банковской системы очень раздражает капиталистических теоретиков.

Если верх возьмет государственная система (при социализме банки занимались хранением и распределением финансов в зависимости от поставленных партией целей и задач), то шансы на выживание у России увеличиваются.

Духовная борьба нравственных общественных принципов с аморальной системой частного эгоизма, когда "личное" благополучие ставится выше общественного.

Общественные, нравственные установки призывают любить "ближнего", запрещают красть и обманывать, призывают к соблюдению справедливости при распределении благ цивилизации...

Установки "частнособственнические" (капиталистические) позволяют отстраниться от общественных принципов развития. Уход от религиозных, морально-нравственных, человеческих принципов, позволяет частникам воровать, грабить, обманывать, своё духовное развитие исключить из образования, уничтожать себе подобных в угоду своих личных интересов. Эти симптомы в полной мере видны на политической арене борьбы между странами и народами.

Борьба плановой (стратегической) системы развития с рыночной (тактической) системой развития общества.

Еще в 4 веке до н.э. Античный философ Анахарсис писал:

Рынок - это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга.

Возникает законный вопрос: Ответь нам, дорогой автор, раз социалистическая система развития по всем параметрам единения общества превосходит капиталистическую систему, почему же социалистическая система почти уничтожена???

Ответ достаточно прост.

Сама идея создания коммунизма она великолепна! Но исполнители этой системы развития:
Во-первых, оказались не готовы к столь масштабным переменам.
Во-вторых. Отсутствие опыта построения подобного общества.
И в-третьих, коммунизм предполагал изменение мировоззрения самого человека. И без этого изменения мировоззрения (у людей) к коммунизму прийти было невозможно.

В книге "Мастер и Маргарита" Булгакова, Воланд задаёт вопрос:
- Изменились ли люди за 2000 лет после распятия Христа?
Оказалось, что практически не изменились! Обман, жульничество, тяга к роскоши, "халява" по-прежнему управляли умами людей в те времена.
А теперь спросите себя:
- Что изменилось в брежневские времена застоя социализма?
Практически, мало что изменилось со времён Булгакова. Поэтому всем известный лозунг коммунизма "От каждого - по способностям, каждому - по потребностям" оказался невыполним, а коммунизм признан не жизнеспособной системой развития общества.

Предложив читателям все выше сказанное, может показаться, что у социализма только достоинства, а у капитализма одни недостатки. Но капитализм жил, капитализм жив, капитализм будет.... А вот будет он жить или нет под вопросом?! За счёт чего живёт капитализм? Оказывается, у капитализма есть одно серьёзное достоинство! Капитализм позволяет развиваться личности! Сильные личности при капитализме могут проявлять свои личные способности на практике. При социализме такой возможности было очень мало. Принцип управления при социализме выражался фразой "Я начальник - ты ду*ак. Ты начальник - я ду*ак". Такая система управления исключала возможность продвижения (большого количества) талантливых людей в сфере технического развития и в управлении страной. При социализме многие талантливые люди мучились от отсутствия возможностей реализации своих способностей. Вот почему капитализм будет существовать!

Итак! Если в России победят идеи капитализма (частные интересы отдельных личностей уничтожат общественные интересы общества), то мы придем к фашизму. Если в России общественная схема развития подавит личные интересы граждан страны, то получим "законсервированное" общество с признаками постепенного умирания этого общества - это то состояние, когда талантов в стране много, но нет, где их приложить. И как следствие, народ начинает деградировать от отсутствия "творческой" деятельности, как это было при социализме.

Как видно, выбор невелик. Но что, если попытаться совместить эти системы в одном общественном строе!? Именно это сейчас и происходит в России. Главным вопросом нового строя является вопрос первостепенности. Какой процент в новом строе дОлжно занимать социалистическим структурам управления, и сколько процентов отдать частным структурам общества?

Проведя определенный анализ, мне кажется, соотношение государственной собственности к частной необходимо поставить 70 к 30. Такое же соотношение нужно сохранить в сфере экономики, т.е. 70% госкапитал и 30% частный капитал. А вот в сфере нравственности и духовного развития процент государственности необходимо поднять до 90%! Полагаю, читатель согласиться с тем, что общественные нормы нравственности - это залог выживания любой популяции.

Почему частный сектор не может превзойти или даже сравняться, по процентам, с государственным сектором? (в нравственности, в экономике, в управлении…)

Дело в том, что современный «частник» отличается от «частника» прошлого только уровнем своей образованности и всегда тяготеет к «воровству»! Увы, увы. Подтверждение вышеуказанной аксиомы вы, уважаемый читатель, можете прочитать в любой газете: там украли, там разграбили, там обманули…

Резюме

Всем известен Закон единства и борьбы противоположностей. И если, предлагаемый вам «социалистический капитализм» имеет в себе точки единства и несёт в себе борьбу противоположностей, то эта система развития общества будет жизнеспособна. И как только одна из противоположностей уничтожит (подавит) другую, то погибнет сама система.

Внутреннее единство «социалистического капитализма» состоит в том, что общество состоит из людей, государство состоит из людей, частник состоит из людей – это единство системы. Борьба начинается тогда, когда стратегия развития общества (государства) встречается со стратегией развития личности, идеи и цели которых часто не совпадают. Умение найти решение, которое удовлетворяло бы обе противоположности – есть главная идея развития "Социалистического капитализма".

Заключение

Почему США (президент, политологи, военные руководители) всё чаще и чаще называют Россию главной опасностью для США!? Чего так боятся американские общественные и политические деятели?

Ответ можно найти в Российских СМИ. По последней информации Россия вышла на третье место по количеству миллиардеров! Если темпы роста «капиталистической экономики» в России будут продолжать развиваться высокими темпами, то Россия может подняться на второе и даже на первое место в мире! Вот чего испугался американский капитализм! Если это произойдет, то российский капитализм начнет подминать под себя американский капитализм! Возникла новая система борьбы противоположностей, когда одна группа частных корпораций из США начинает тормозить (блокировать развитие) процветание другой группы «частных объединений» образовавшихся в России. Отсюда следует, что применяемые к России санкции направлены в первую очередь на ослабление Российских олигархов.

Послесловие

В преддверии осенних выборов нам всем необходимо сделать важный выбор. Что мы считаем важнее: Опережающий рост духовности с некоторым отставанием материального благополучия, как это было при социализме.
Или резкий рост материальных удобств (у определённой прослойки населения) при значительном снижении духовности, как это происходит при капиталистическом устройстве общества.

Как мы хотим общаться между собой:
С любовью и добродушием (главным образом), как это было при социализме.
Или через адвокатов, как это происходит в мире, где правят умами «капиталы».

Если народ поставит «Духовность» на первое место, с некоторым отставанием материального достатка, то народ придет на голосование, и на выборах ни одна партия не достигнет "абсолютного" большинства.

Если народ откажется приходить голосовать, то это будет означать следующее:
- неверие в себя,
- неверие в будущее,
- «скрытая» поддержка правящей верхушки партии и усугубление (ухудшение) политической ситуации в стране, как это происходило на протяжении мировой истории.

Те люди, которые будут голосовать за «капиталистические отношения», поддержат абсолютное большинство правящей партии в думе, то это приведёт к снижению: сначала, нравственности в обществе, к постепенному разложению морали личности «каждого», резкому отупению уровня мышления людей и к ещё большему расслоению общества на богатых и бедных, элитарных и нищих.

Выбор за вами, дорогие читатели!!!

Почему капитализм лучше социализма?

Социали́зм — экономическая, социально-политическая система, характеризующаяся тем, что процесс производства и распределения доходов находится под контролем общества. Важнейшей категорией, которая объединяет различные направления социалистической мысли, является общественная собственность на средства производства, которая заменяет собой частную собственность.

Капитали́зм — система общественного производства и распределения, основанная на частной собственности, всеобщем юридическом равенстве и свободе предпринимательства. Главным критерием для принятия экономических решений является стремление к увеличению капитала, к получению прибыли

1. Государство

Чтобы там не говорили анархисты, обходиться без государства люди пока не научились. Чтобы государство существовало, надо чтобы люди в нём исполняли разнообразные многочисленные функции – то есть работали.

Отношение у людей к работе может быть очень разным. Есть люди любящие свою работу, есть люди не любящие свою работу, есть люди не любящие работу совсем, никакую. Стахановцев на свете не много, а грязной работы, любить которую тяжело, полным-полно.

Большинству людей, чтобы хорошо работать на нелюбимой работе, необходимы кнут и пряник. При капитализме пряник это премия, повышение, а кнут это опасность увольнения, понижение зарплаты и т. д. При социализме с искусственным понижением ценности денег пряник в виде премии не так сладок (что уж ты себе купишь? Больше одной машины на семью не положено!). А кнут?.. При отсутствии репрессий – кнута как такового и вовсе нет. Ну сделают тебе выговор за нерадивую работу – и что с того? Жратвой-то своей (которой и так в магазинах не густо) не рискуешь.

Так и получается, что в социалистических странах без жёстких репрессивных режимов – люди работали спустя рукава, тем самым приближая крах системы. Отсюда и дефицит, и блат, и коррупция.

2. Человек

Люди не одинаковы. Кто-то более талантлив в чём-то, кто-то в чём-то другом, кто-то ни в чём. Люди нуждаются в воплощении своих талантов. При социализме люди не должны бороться за место под солнцем – им его предоставляют. Но если человеку всё предоставляют, какая у него мотивация совершенствоваться? Повышать квалификацию? И не только в мотивации дело, даже навыков нет – неоткуда приобрести.

Возьмём другой случай. Типичный пример, рассказанный коллегой, проработавшим всю жизнь в одном из Московских университетов. Дело было, кажется, в конце 70-ых - начале 80-ых. Один его друг, увлекавшийся футболом, решил по приколу посчитать молекулу в форме футбольного мяча, состоящую из углеродов. К его удивлению расчёты показали стабильную прочную молекулу. Работай он в капиталистическом университете, он сразу написал бы статью, но в советском институте он был обязан пройти через академика. Академик, который вероятно футболом не увлекался, сказал ему идти куда подальше со своими идеями. В 85-ом году на западе открыли фуллерен – ту самую молекулу, у которой сегодня тысячи применений (отнюдь не для нанофутбола) и вскоре получили за него нобеля.

Человек что-то изобрёл. Что-то, что ему кажется полезным, способным принести людям пользу, а ему прибыль (в виде денег, известности, или ещё одной научной статьи). При социализме слово прибыль ругательное – уже меньше мотивации изобретать. Предположим что человеку пофиг на прибыль – он людям помочь хочет. Он идёт в какое-то социалистическое учреждение по рассмотру изобретений. Его не оценивают – и он, удручённый, идёт восвояси. Значит-ли это что изобретение было действительно провальным? Конечно нет. Провальным оно может считаться только в том случае, если не пользуется спросом у людей. Но при социализме нет возможности испытать на деле насколько изобретение полезно. На пути стоит учреждение, бюрократия и тупые партийные морды.

Именно поэтому социалистические страны всегда отставали от капиталистических во всём что касается бытовой техники, удобств, приспособлений для улучшения быта начиная подгузниками и кончая микроволновками не говоря уж о компьютеризации.

Для особо тупых коммуняк: изобретение подгузников и микроволновых печей - это далеко не только удовлетворение прихоти ленивых мамаш (что тоже немаловажно для, например, их карьеры), а это скачок в науке, химии гидроскопичных полимеров и физике, микроволновки используются не только на кухнях, но и в лабораториях, для синтеза лекарств и ещё в куче мест.

Социалисты всегда утверждают, что они радеют о благе простых людей, бедных, обделённых, рабочих и крестьян. Но так-ли это? Рабочий при современном капитализме получает зарплату, которая конечно меньше чем прибыль, которую он приносит хозяину предприятия. Но если этой зарплаты ему хватает на медицину, пищу и жильё, да ещё при этом остаётся на ништяки, типа поехать за границу и иметь тачку, что социалистам ещё нужно? Разве “каждому по потребностям“ это не их лозунг? А если рабочий хочет заработать ещё – он идёт и работает больше. И хозяину польза, и государству и рабочему. При социализме сколько бы ты не работал твоя зарплата константна – если работа не любима, какой тогда смысл работать больше?

3. Почему?

Почему же несмотря на всё описанное сверху, простое до банальности по своей сути, многие по-прежнему верят в социализм? Почему к нему так тянется молодёжь?

С молодёжью всё просто: молодёжь склонна к максимализму и идеализму (см. эпиграф). Сам там был. И когда определённая часть этой молодёжи слышат слово “капитализм“ у них сразу идёт ассоциация с очередями в приюты, женщины в деревянных туфлях по 14 часов в день за гроши пашут на мануфактурах, и чумазые детишки таскают кирпичи. (Это то что сейчас в Китае кстати под красными знамёнами происходит – хе-хе). Они путают капитализм с его крайним проявлением – либертарианством, которое во многом таки хуже социализма (это отдельная тема). И они, сами обычно, будучи вполне сытыми и одетыми, жалеют этих гипотетических несчастных рабочих, которым вообще-то не так уж и плохо, и совсем не задумываются обо всём написанном здесь в разделах 1 и 2 .

И в таком контексте вполне понятно выражение неизвестного, но вероятно очень мудрого автора: “кто не был социалистом в молодости бессердечен, кто им остался в старости безмозгл“.

4. Необходимое дополнение

Несомненно, в мире, в том числе и западном, ещё полно несправедливости, и необходимо с ней бороться любыми законными методами. Людей практически порабощают подрядчики (хотя минимальную зарплату, положенную законом, люди имеют, то-есть по потребностям получают, но всё же, у нас же не какой-то там социализм – должны получать не по потребностям, а по работе); у учителей зарплаты низкие; есть пенсионеры, которым не хватает на жизнь (даже если они сами в этом виноваты, не позаботившись в молодости о пенсионных фондах, это абсолютно не важно – так быть не должно).

Но от борьбы с несправедливостью и до требования установления социалистической системы – как от экватора до полюса. Закономерный крах социализма во всём мире (восточная Европа, СССР, дальний восток и т. д.) после очень непродолжительного (по историческим меркам), достаточно жалкого, а зачастую и преступного существования блестяще всем продемонстрировал несостоятельность этой системы в чистом виде.

Социализм – достаточно многозначное понятие. В западных странах к власти или в представительные органы нередко приходят социал-демократические партии, а в литературе даже некоторые западные страны северной Европы, где имеется высокая социальная защищённость, иногда называют «социалистическими». Исходя из того, что никакой абсолютной точки зрения или авторитетов по поводу социализма не существует, мы можем сослаться просто на исторические факты социализма в XX веке, выделив в них главное.
Где бы термин «социализм» впервые ни появился, и какие бы авторы в это слово ни вкладывали разнообразные смыслы, социалистические страны в наиболее близком смысле этого слова до сих пор возникали исключительно в Азии. Это Россия, Китай и так далее. Устроение стран Восточной Европы, ставших на четыре десятилетия после прихода Красной Армии в Восточную Европу якобы «социалистическими», не показательно, оно носит межцивилизационный характер и может выражать признаки одного и другого.
Исторический «социализм» стал мироустроением, где доминирует принцип отечества, принцип всенародности, принцип доверительной власти, а ключевые капиталистические принципы «священности собственности» и «автономии личности» – оказались вторичными. Именно такие коллективистские основы традиционно характерны народам Азии. Такой исторический социализм впервые родился в России. Иными словами, он возник в совершенно другой, если сравнивать с географией капитализма, части планеты. Вторым характерным признаком социализма стало то, что он утвердился среди народов, которые исторически начали цивилизационный подъём или пробуждение на несколько столетий позже Запада.
Парламент, всеобщее избирательное право, конституция, подсчёт бюллетеней, что получило распространение в Азии позже Запада – это не признаки «капитализма» или «социализма», а как в древности колесо и топор, а ныне мобильная связь и интернет – это всеобщие инструменты соответствующей ступени цивилизации. Социализм стал очередной послефеодальной стадией развития незападной части народов мира, прежде всего народов Азиатской цивилизации. Демократизм стал послефеодальной стадией эволюционного развития народов Запада.

Общим признаком нынешней эпохи социального государства в сравнении с предшествующей эпохой феодализма является привлечение к формированию и функционированию власти широких народных масс – в той мере, конечно, насколько разобщённое большинство способно оказать влияние на слаженную группу профессионалов и реальных субъектов власти. Отличие азиатского социализма от западного демократизма в нынешнюю эпоху заключается во всё том же вышеназванном отличии Азии от Запада: в Азии система социализма, реальные силы, субъекты власти, стоящие за данной системой, формируются по близости к общенародному интересу. Тогда как власти на Западе выдвигаются и кооптируются такими реальными силами западной системы, которые сформированы на принципе частного интереса, в нынешнее время – на основании обладания значительными размерами частной собственности, конвертируемой в финансы.
Показателен пример Японии. Послевоенная Япония, внешне подчинённая правилам западной демократии и значению частной собственности, по весу общенационального интереса при формировании и функционировании власти, по отсутствию традиционного для Запада низового либерализма, и, напротив, сохранению традиционного для Азии приоритета группового и общественного интереса (восприятие японцев своей нации как одной сплочённой группы-семьи) в действительности оказывается азиатским, а не западно-капиталистическим явлением. Япония, а не США для народов Юго-Восточной Азии стала к концу XX века эталоном, относительно которого сверяют собственное развитие, сравнивают результаты постфеодальной модернизации.
«Японское чудо» в известной степени повторило путь индустриального «прыжка» Советской России. Так, на первом этапе в Японии в 1950-1970-х годах действовала достаточно жёсткая система государственного административного регулирования. В соответствии с принятыми в 50-60-е годы законами каждая отрасль инфраструктуры контролировалась конкретным центральным правительственным учреждением. Когда экстраординарный этап укрепления экономики, требующий централизованного планирования, миновал, появились иные формы, стимулирующие творчество и активность, включая усиление рыночных механизмов, жизнь потребовала уменьшение прямого государственного диктата.
Сравнивая «капитализм» Японии и «капитализм» Запада, известный американский социолог Сэмюэл Хантингтон в его работе «Столкновение цивилизаций» (1996) писал о «фундаментальных отличиях двух экономик» Японии и Запада, что

«от начала и до конца японская экономика действует не так, как диктуют универсальные законы западной экономической науки» .

Крупный специалист по Японии, старший научный советник Совета по международным отношениям (CFR) Эдвард Линкольн утверждал:

«Японская экономика не следует западной логике, и что бы ни говорили западные прогнозисты, самая простая причина кроется в том, что это не западная свободнорыночная экономика. Японцы… создали такой тип экономики, которая ведёт себя так, что ставит в тупик западных наблюдателей и не позволяет им применять свои навыки прогнозирования» .

Об отличии экономики и в ещё большей мере политической системы современной Японии и четвёрки азиатских «Тигров» (Южной Кореи, Гонконга, Тайваня и Сингапура) от традиционной западной модели отмечал Ёсихиро Фукуяма, американский философ и политолог японского происхождения. В частности, в 1989 году он писал, что после 1945 года «победоносные Соединённые Штаты навязали Японии либеральную демократию» , что оказалось весьма внешним, но «японцы, конечно, преобразовали почти до неузнаваемости западный капитализм и политический либерализм» . Та же самая трансформация, по мнению Фукуямы, произошла здесь и с капиталистическим хозяйствованием:

«Многие американцы теперь понимают, что организация японской промышленности очень отличается от американской или европейской, а фракционное маневрирование внутри правящей либерально-демократической партии с большим сомнением можно называть демократией. Тем не менее сам факт, что существенные элементы экономического и политического либерализма привились в уникальных условиях японских традиций и институций, свидетельствует об их способности к выживанию» .

Профессор политической экономии Гарвардского университета, специалист по Восточной Азии Дуайт Перкинс подчёркивал характерное отличие развитых азиатских государств от западных:

«Природа этих контактов [бизнес-сообществ здесь] с властями была довольно разнообразной и во многом определялась совместимостью культуры бизнес-сообщества с культурой и интересами тех, кто сосредоточил в своих руках рычаги управления государством. В таких странах, как Южная Корея и Япония, чиновники происходили из одной и той же этнической группы и зачастую заканчивали одни и те же школы. В этих случаях не всегда легко было разобраться, где заканчивается государственная власть и начинается бизнес» .

Кризис, или наблюдаемый с начала XXI века застой японского развития на фоне «китайского чуда» в большей мере вызван, думается, не столько потенциальным пороком в экономическом и политическом устройстве Японии и тем более не в снижении трудолюбия и творческого потенциала японцев, сколько включённостью этой азиатской страны во многом в общемировую западную систему, которая испытывает длительный затяжной кризис, вызванный перестройкой мировой экономики в связи с общим поднятием Азии. Например, западные страны с момента товарной экспансии Японии, Кореи и Китая в целях удержания рыночных позиций стали активно привлекать на свою территорию иностранных рабочих из стран третьего мира и в этом смысле «омолаживаться». Но для Японии, точно так же как для любой другой страны с монголоидным населением, подобная «интеграция», во всяком случае на собственной территории, проблематична, и трудоспособное население Японии «стареет». Соединение народов Азии в единый Азиатский Союз, или Союз Востока, тесная культурная и производственная интеграция без обезличенного «взаиморастворения» и без неоколониализма, поможет достичь общесистемной, общецивилизационной гармонии и стабильности развития этой половины земного шара.
На примерах Японии и четырёх «тигров» Азии, а также Индонезии, Малайзии, Таиланда и Филиппин учёные пытаются придумать новый тип капитализма, отличный от традиционно-западного капитализма, но зачем вводить новую терминологию, путающую Восток с Западом? После падения в Азии искусственной, выстроенной на бесконечных запретах и навязанных шаблонов коммунистической системы, в Азии выявилось значительное разнообразие, равно как и очевидная естественная поляризация Запада и Азии, не имеющая никакого отношения к идеологическому разделению мира на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых», «белых» и «красных».

После Второй мировой войны, подтолкнувшей рост роли государства и государственного планирования в западных странах, всепланетная тенденция к увеличивающейся роли государства не ослабевает. Человечество в лице ведущих стран готовится к переходу к следующей эпохе с превалированием всего фундаментального и глобального, а государство и центральные международные органы, такие, как ООН, Совет безопасности и постоянные комиссии ООН, в первую очередь, ЮНЕСКО, а также Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая организация (ВТО), многие из которых пока ещё под англо-саксами – они и являются самыми фундаментальными и глобальными. Одними из первых процесс глобализации обнаружили экономисты, отметив с начала XXI века устойчивую тенденцию владельцев корпораций к слияниям и поглощениям. Это похоже на эпоху позднефеодальных империй, активно поглощавших мелкие княжества, только теперь «империями» становятся не на политическом и территориальном, а на технологическом и экономическо-цивилизационном основании, и в отличие от узконаправленного империализма XX века глобальные потоки теперь проникают намного глубже и захватывают максимально широкий спектр жизни.
Ведущие западные страны, питавшие явление империализма до середины XX века, были похожи на ледоколы, которые разрушали на пути любые преграды и добивались своего господства на генеральных интересующих направлениях или в интересующей плоскости. Остальное, не попавшее под их прямой удар, имело возможность развиваться относительно независимо и естественно. В XXI веке Запад, устремляемый мировым олигархатом, практически не оставил в цивилизационном пространстве, особенно для молодых или слабых наций, свободного места для естественного или хотя бы щадящего развития. Результирующая деятельность экономических и политических верхов Запада с конца XX века похожа на глобальный процесс выжимания мокрой тряпки, когда отжимается вообще всё возможное для получения «сухого» остатка, а вся остальная «грязная вода» сливается в отстой. В результате подобного «слива» на планете, как писал Мануэль Кастельс, появился новый обедневший сегмент человечества, который иногда называют «четвертым миром». Он охватывает обширные территории земного шара, в частности, большую часть Африки южней Сахары и сельские районы Азии и Латинской Америки. Но новая география социального отторжения, отмечает учёный, в той или иной мере затрагивает каждую страну и каждый город мира, «четвёртый мир» сегодня стал неотъемлемым спутником США и других ведущих западных стран. Четвёртый мир населён миллионами бездомных, обнищавших, часто неграмотных людей, перебивающихся случайными и нередко противоправными заработками. Как отмечал Мануэль Кастельс, в своей жизни им приходится пройти через множество кризисов: голод, болезни, пристрастие к наркотикам и высшую форму социального отторжения – тюрьму. Когда их бедность превращается в нищету, они легко оказываются на наклонной плоскости, сойти с которой практически невозможно . Данная тенденция противоречит популярному на Западе в конце XX века либеральному тезису, что прилив новой экономики снимет с мели все корабли. Скорее похоже на то, что подобно христианству, которое пришло когда-то к отверженным и лишённым, и его силой в конечном итоге был повержен дряхлеющий Рим, именно из низших социальных слоёв и отверженных наций, этого «дна» современного Запада, произойдёт возрождение Западной цивилизации, прилив возмущённой энергии низов и молодых народов снимет с эволюционной мели обросший тиной и ракушками западный корабль.

Как выяснили некоторые историки и экономисты, строго говоря, «свободной рыночной экономики», того самого перпетуум мобиле, якобы вознёсшего англо-саксов на вершину материального процветания и их гегемонии, в приписываемой либеральными экономистами чудотворной роли никогда не существовало, тем более на закате феодализма. Рынок в отведённой ему роли мотора конкурентной борьбы существует до тех пор, пока существует равенство участвующих конкурирующих партнёров и пока они не уничтожили друг друга. Такого равенства, как показали обычные, а также торговые, информационные, идеологические и прочие войны, никогда не существовало, ибо кто же будет тем рефери, который всех поставит в одинаковый ряд? Как сказал литературный герой: «А судьи кто?» История показала, что торговые войны по методам ничем не отличались от обычных войн, а политическое устремление взгромоздиться над общими правилами и закрепить за собой особую привилегию – до сих пор наблюдалось при любой строе, при любой фазе общественного развития. Производители, торговцы и покупатели, разумеется, во все времена были свободны участвовать или не участвовать в рыночном обороте, но правила участия и само «поле», на котором осуществлялось это их «рыночное» участие, в ключевых моментах определялось соответствующими субъектами власти. Инструментом реализации данной власти с давних времён выступал послушный аппарат государственной машины, и часто даже сами монархи, а тем более президенты, оказывались лишь пешками в непонятной им более сложной глобальной мировой борьбе.
Уже почти тысячелетие (а по большому счёту – вообще за всю известную историю цивилизованного человечества) главная субъектность власти осуществляется не на национальной площадке, а на мировой, на широком поле межнациональных и межцивилизационных отношений. А здесь субъектами выступают общественно-национальные общности, государства в лице их представителей, от дипломатов до самих монархов или президентов, которые в значительной мере подвержены влиянию надгосударственных сил. Короче говоря, роль государственной машины и манипулирующих, либо направляющих её лиц, а вовсе не пресловутого «свободного капиталистического рынка», во все времена была определяющей.

С середины XX века на основе принятого в США в 1948 г. плана Маршалла и ранее достигнутых атлантических договорённостей между США и Британией, выстроился теперь уже полностью глобальный общезападный механизм. Можно сказать, что наступил очередной новый период капитализма, отличный от начального спонтанного капитализма, сменившийся затем монополистическим и империалистическим капитализмом, и к началу XXI века дозревший до глобального планетарного империализма Запада как такового. Таким образом империализм – как большая мировая машина, контролируемая теперь единым мировым олигархатом, к середине XX века глобально воцарился на земле.
Ошибочно полагать, как пишут некоторые западные авторы, что к началу XX века в масштабе всей планеты сложилась капиталистическая миросистема. Что возникновение СССР, Китая и Кубы было лишь специфическим периферийным и полупериферийным локальным развитием той же самой капиталистической миросистемы. И что перестройка в России только доказала, что все страны должны подчиниться законам такого наиболее эффективного существования и развития, как мировой капитализм – мост к некоему идеальному, хотя бы и к социалистическому обществу. В действительности нет такого феномена, как «капиталистическая миросистема» планеты, а есть навязанный глобальный империализм, навязанный в том числе мировыми войнами и длительным колониализмом. Это чисто поверхностная система правил и обычаев мирового рынка капиталов, материальных ресурсов и труда, полномерно работающая лишь на Западе, а для остальных народов – лишь в рамках международных расчётов и заказов. Она работает заведомо в пользу, во-первых, белого Запада и в ущерб не-Запада, а, вовсе не для прогресса всей миросистемы, а во-вторых, реально находится в ключевых моментах под контролем мирового олигархата – островного явления, вообще не выражающего всю миросистему и даже её часть – Запад. Как любые внешние суррогатные меры данная система держится на насилии и обмане, она не охватывает всех аспектов миросистемы, при первой же возможности значительная часть человечества, целые народы и цивилизации её с радостью, как ярмо и как дурной сон, сорвут.

Отличие «государственного социализма» (в Азии), олицетворяемого Россией, от «государственного капитализма» (на Западе), олицетворяемого теперь Соединёнными Штатами, заключается не в форме, форма доминанты государства и основные политические институты в той и другой стране в техническом смысле практически одинаковы. А в том, кто в каждой из стран является реальными национальными субъектами власти, и на какие здесь опираются базовые принципы при использовании этих внешне одинаковых инструментов.

На каких же принципах формируется публичная властная субъектность в странах современной Западной цивилизации, в частности, в условиях глобального империализма? Мы говорим именно о публичных и национальных персоналиях, а не о «четвёртой власти», существующей непублично, наднационально и озабоченной форматом жизни и смерти, а не имущественными миражами. В публичной сфере в отношении любого национального западного лидера по возможности не допускается резкий отрыв его личного политического капитала от его связанности материальным капиталом, от ответственности этим самым материальным капиталом. Таких материально независимых национальных вождей, как Наполеон Бонапарт или Шарль де Голль, мировой олигархат всеми способами от власти и от опоры на нацию стремился отстранить. Здесь политик лично сам, либо семейным кругом принадлежит орбите капитала, то есть активу, выходящему, особенно в эпоху единого рынка, из-под зависимости нации. Либо он не более, чем нанятая капиталом фигура. Иными словами, политически значимый вес лидера в любом случае должен быть обусловлен материальным капиталом, то есть внешними ценностями. В перспективе капитал в его ценностном измерении может заместиться на Западе чем-то иным, нежели товарные или финансовые эквиваленты, но главный признак останется – внешняя обусловленность. Для мирового олигархата склонность народов Запада к внешнему мировосприятию оказывается крайне привлекательной. Ибо внешними атрибутами помыкать легче всего.
В Азии высшая ценность определяется нематериальным авторитетом, то есть внутренним, тогда как материальные признаки (размеры резиденции, элементы почёта, земельные ареалы, деньги и пр.) в одних случаях воспринимаются лишь как закономерное следствие (например, для лиц государственной власти и управления), а в иных случаях материальный признак в оценке веса вообще игнорируется (для лиц, например, духовного авторитета). В Азии намного лучше понимают широту мира нематериальных ценностей, многие из которых невозможно приобрести за ценности материальные, в том числе за деньги.

В России в перестроечные 1990-е годы был, казалось бы, разрушен социализм. Вместе с тем, за все прошедшие годы избирательных компаний на федеральном и местном уровне приоритеты населения и мотивы голосования остались неизменны, а партии, проповедующие ценности капитала и индивидуализма потерпели в России фиаско даже в центральных городах. Много похожего от социалистического фильтра и в Японии, и в Южной Корее. В западных капиталистических странах, именуемых иногда «государственным социализмом», например, в странах Скандинавии, при всей внешней схожести с социализмом Азии, остов совершенно другой – частно-индивидуалистический. Иными словами, у социалистической и демократической (капиталистической) систем может много оказаться внешне похожего, но мотивы поведения, базовые принципы будут в них фундаментально разными.

В результате мы приходим к расширенному пониманию социализма, заметно отличающемуся от утилитарного представления о социализме как о строе исключительно «без частной собственности». Ведь строго говоря, собственность – это параметр, имеющий наипервейшую значимость для ранжирования власти при капитализме и на Западе. Или вопрос о «частной конкуренции», о её наличии или отсутствии в справедливом обществе. И это не базис, а средство, особо критичное на каком-то этапе, преимущественно на начальном этапе выявления и утверждения в обществе новых субъектов власти. Пока старое разрушается, а новое утверждается, толкания неизбежны. На Западе такое толкание превратилось в «дикий капитализм», в «дикий Запад» эпохи колониальных захватов и «золотой лихорадки». А в Азии, при утверждении социализма в условиях враждебно наседающего Запада – в «тоталитарный социализм» и диктатуру компартии и бюрократии. Поэтому, будет ли частная собственность и конкуренция при социализме или нет, будет ли она в общезападном смысле, или в ином, в той или другой пропорции с централизованным планированием – это вопрос ситуационный, технологический и тактический, а не сущностной.

Социализм и демократизм являются формами послефеодальной формации не для отдельно взятой страны, а для группы созвучных стран. Переход к очередной новой ступени, в данном случае к социализму для одних и к демократизму (капитализму) для других работает в отношении созвучных стран как водоворот или цепная реакция.
Народовластие, или как это на греческом звучит – демократия, то есть социальное государство, является характерным признаком не капитализма или социализма, а признаком современной ступени эволюции ведущей волны человечества. Чтобы та или иная страна в Азии или из иных созвучных регионов стала по существу, а не по форме, социалистической, её стержневая нация должна для этого созреть, то есть быть готовой расстаться с психологией феодализма, с принципом абсолютизма или монархии, и утвердиться на принципе народовластия и широкой самостоятельной инициативы. С каждой эпохой, или общественно-исторической формацией растёт степень инициативы, ответственности и самоосознания широких народных масс, каждого отдельного человека и общества в целом.
На ранних этапах западного демократизма на Западе произошёл болезненный перекос в сторону частного рвачества и эгоизма с умалением коллективности и общественной ответственности, западный демократизм подпал в зависимость надгосударственных монополий и капиталов. Разгул низших страстей, экономическая проституция, то есть продажность во всех смыслах, культивирование разврата и потребительства, деморализация молодёжи, а с 2000-х годов и втягивание в этот процесс посмодерна детей через телевидение и компьютерные развлечения – все эти болезни капитализма хорошо известны. За последние два столетия господства религии «золотого тельца» ситуация только усугубилась. Именно стремление избавиться от этого всеразлагающего заболевания вызвало выступления теоретиков-социалистов, начиная от социалистов-утопистов Томаса Мора, Сен-Симона и Фурье, и заканчивая Прудоном, Марксом и Энгельсом. Можно спорить о методах лечения, предложенного тем или иным мыслителем, но не о факте заболевания и необходимости его лечения.
Баланс между частным и общественным принципами на Западе оказался катастрофически нарушенным, такое положение стало источником роста всевозможных социальных патологий. Апофеозом патологии в масштабах планеты стало развязывание мировых войн, Армагеддона Второй мировой войны. Массы инициативных людей на Западе, те, кто был способен влиять на общественное мнение, оказались развращены лжеценностями и безответственностью, либо дезориентированы, и такой безответственности и такому островному эгоизму вторили. Если бы не великие произведения культуры (вопреки, а не благодаря нарождающемуся капитализму появившиеся на Западе), пробуждавшие сердца к возвышенному, если бы не великие духовные воззвания Священных Писаний, восстанавливающие подлинную иерархию ценностей и единство, трудно представить, до какой низости могло бы пасть человечество.
Поэтому глобальный капитализм (власть мирового олигархата) порочен не потому, что он является антитезой азиатскому социализму, а потому, что он противоестественен также и народам Запада, он аномален и западному демократизму, и общепланетарному развитию в целом. Это прогрессия мирового заболевания, а вовсе не естественно историческая фаза развития каждого народа или каждой цивилизации, уготованная всем.

Будет ли законодательно переход к ступени социализма оформлен в ограничениях на частную собственность и частную предпринимательскую конкуренцию, как это было при коммунистических режимах во времена СССР, или же почти без таковых ограничений, как в Индии, это не имеет для сути социализма решающего значения; важнее полнота проявления и синтез многогранной личной и коллективной инициативы, народовластия и ответственности перед согражданами, которые характеризуют наступившую эпоху социального государства, сменившую феодализм.

А.В.Владимиров
www.vav.ru
Москва, 2014г.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., «Издательство АСТ», 2003. С.357.
Там же.
Edward J. Lincoln. Japan"s Unequal Trade (Washington, D.C: Brookings Institution, 1990). Pp.2-3. / Цит. по: Хантингтон С. Там же.
Фукуяма Ф. Конец истории? «Вопросы философии», 1990, N 3.С.141.
Там же.
Там же.
Дуайт Перкинс. Законность, семейственность и азиатский способ ведения бизнеса / В кн.: Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу // Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. Изд-во Московской школы политических исследований. М., 2002. С.211.
Castells M. End of millennium. Oxford; Malden, MA: Blackwell, 2000 /1998. Pp.169-170.
Первая значительная работа Маркса – «К еврейскому вопросу» (опубликована в февр. 1844), где провозглашены ключевые идеи будущего марксизма, в немалой степени была переложением идей Мозеса Гесса, сформулированных в работах Гесса «Европейская триархия» (1841) и «О сущности денег». Эту свою работу Гесс привёз Марксу для публикации в его журнале, но Маркс, будучи редактором того журнала, эту работу не поместил, как предполагают из-за чрезмерных антисемитских высказываний (касательно Молоха и пр.), а поместил свою «К еврейскому вопросу». Гесс же опубликовал ту свою работу в другом издании в 1844 году, почти на год позже Маркса.
См.: Итенберг Б.С., Твардовская В.А. Русские и Маркс: выбор или судьба? М., Эдиториал УРСС. 1999.
См.: Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб, «Университетская книга», 2001. С.60 и др.

«Социализм хорош на словах, но он никогда не будет работать: ведь если каждый получит все, что ему нужно, трудится он или нет, то у человека не останется никакого стимула к труду!» - таков один из самых типичных и карикатурных доводов против социализма.

За два с лишним века капитализм имел возможность доказать рабочему классу, что это лучшая система из всех возможных, а труд при капитализме - счастье, до тех пор, пока ты можешь работать. Но как ни странно, доклад, опубликованный в США в 2010 году, показывает, что удовлетворенность работой находится на самом низком уровне за два десятилетия, а также, что удовлетворение от труда, независимо от взлетов и спадов в экономике, непрерывно понижается. Недавний соцопрос института Гэллапа показал, что 71% американских работников «не увлечен» или «решительно недоволен» своей работой, независимо от доходов.

Эти данные, похоже, смущают буржуазных экономистов, потому что в такой экономике люди «должны быть счастливы иметь работу». Они не в состоянии выглянуть за узкие рамки капитализма, и потому не могут найти реальных объяснений и решений.

Исследование напугало политиков и бизнесменов перспективой спада успешности американских компаний, и следовательно, дальнейшего усугубления экономического кризиса. С другой стороны, оно привлекло повышенное внимание к тому, что делает работников счастливыми (и, следовательно, более производительными) на рабочих местах. Результаты этого исследования не удивят вас, но его выводы куда более показательны, чем хотелось бы капиталистам.

Побочные эффекты системы: болезни и самоубийства

Прежде чем описать положительные стороны труда, давайте взглянем на последствия неудовлетворенности работой или безработицы.

По данным Гэллапа, «американские рабочие, эмоционально отчужденные от своего труда и рабочего места, подобны безработным - они гораздо реже чем те, кто заинтересован в своем труде, заявляют о прекрасном самочувствии».

Мы уже рассказывали о труднодоступности медицинских услуг в США. Кризис довел неравенство в американском здравоохранении до невыносимого уровня, и этот феномен присущ не только величайшей капиталистической стране мира. Рейтер сообщает: «Система финансовой дисциплины разрушительно воздействует на здоровье в Европе и Северной Америке, увеличивая число самоубийств, депрессий, инфекционных заболеваний и снижая доступ к лекарствам и медицинскому уходу...»

Как минимум 5 миллионов американцев потеряли доступ к медицинской помощи непосредственно вследствие кризиса.

Последние статистические данные проясняют ситуацию: мало того, что всё больше людей недовольно своей работой, всё больше людей находятся в депрессии и плохом самочувствии - но это уже не только молодежь и пожилые люди.

С 2009 года число самоубийц в США превышает число жертв автомобильных аварий. Раньше основное число самоубийц составляли люди до 35 лет и старики, но свежие цифры говорят о резком росте суицидов среди людей среднего возраста (35-64 лет) за последнее десятилетие. Не случайно та же возрастная группа преобладает среди тех, кто отчужден от своей работы в опросе Гэллапа, а также среди тех, у кого больше всего проблем со здоровьем.

Центры по контролю заболеваний докладывают: «Возможные факторы роста числа самоубийств среди людей среднего возраста включают недавний экономический спад (исторически самоубийства, как правило, коррелируют с бизнес-циклами, и пик суицидов приходится на времена экономических трудностей)».

И далее: «Эти результаты подчеркивают, что нужна стратегия предотвращения самоубийств, которые учитывает проблемы психического здоровья, а также нагрузки и стрессы, с которыми могут столкнуться люди среднего возраста. Такие стрессы включают экономические проблемы, двойные обязанности опекуна (детей и стареющих родителей) и потенциальные проблемы со здоровьем».

Какой должна быть эта стратегия, нам не говорят.

Отчуждение, или что такое труд при капитализме

«Самая работа, например, показалась мне вовсе не так тяжелою, каторжною, и только довольно долго спустя я догадался, что тягость и каторжность этой работы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что она - принужденная, обязательная, из-под палки... Мне пришло раз на мысль, что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрогнулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бесполезности и бессмыслицы».1
Эти строки Достоевского описывают мучительный тюремный труд, то есть, пытку бесконечной работой без реальной цели или признания. Никого не удивит, что последние исследования в сфере благосостояния и производительности показывают, что этот вид работы - цикличной, скучной, рутинной работы, даже когда она вознаграждается, - деморализует и не увеличивает производительность, но как раз наоборот.

Отсутствие вовлеченности в работу - результат отчуждения от нее. Капитализм основан на общественном производстве продукта и частном присвоении прибавочной стоимости. Что это значит? Это означает, что при капитализме производство концентрируется, расширяется и развивается в таких огромных масштабах, что только на основе той или иной формы планирования и сотрудничества общество может производить то, что ему нужно.

Это также означает, что, хотя в производстве товаров и услуг работает большинство населения, мы не владеем средствами производства, которые принадлежат горстке капиталистов. За наш труд мы получаем не больше чем необходимо для удовлетворения наших основных потребностей. Продукты нашего творчества, мозга, нервов и органов, не принадлежат нам. То, что мы производим на работе, принадлежит кому-то другому, и предназначено прежде всего для продажи капиталистами на рынке. Именно это Карл Маркс называл отчуждением.

«Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это - принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде».1
Можно подумать: раз уж труд так неприятен, люди должны быть счастливы, потеряв работу. Но это неправда. Потеря доходов и доступа к жилью и здравоохранению для себя и своей семьи ужасна. Даже в странах с бесплатной медицинской помощью, бесплатным образованием и высокими пособиями, безработица влечет высокий уровень смертности, депрессию, высокое кровяное давление, диабет, стресс, болезни сердца и самоубийства. Это не просто потеря доходов (что тоже важно), но и потеря социальных контактов на рабочем месте, чувства производительности и полезности для общества.

Что такое труд и почему люди трудятся?

Труд - главное, что отличает человека от животного. Труд, то есть, взаимодействие человека с естественной средой и ее усовершенствование, сыграл решающую роль в развитии человеческого мозга и переходе от обезьяны к человеку, как еще в 1876 году объяснил Фридрих Энгельс.

Но в капиталистическом обществе труд признается «реальным» только если он продуктивен, то есть, если он приносит прибыль для капиталистов. Это ведет к ограниченному пониманию труда, как того, за что платят деньги. Отсюда вытекает много недоразумений относительно того, как работает капитализм, и как происходит классовая эксплуатация. На самом деле, если заглянуть в словарь, то под трудом понимается «деятельность, включающая психические и/или физические усилия для достижения определенной цели или результата».

Таким образом, работа и труд - почти всё, что мы делаем как люди, и большая часть нашего труда не оплачивается. Даже когда вы работаете за деньги, вы выполняете как оплаченный и неоплаченный труд. Средняя заработная плата рассчитывается таким образом, чтобы покрыть основные потребности работника, но она не равна той ценности, которую работник создает за рабочее время. Как объяснял Маркс, прибавочная стоимость, произведенная работником сверх того, что он получает в виде зарплаты - это неоплаченный труд, и именно он лежит в основе ренты, процентов и прибыли.

Маркс описывал человеческий труд, как положительную и творческую деятельность, но при капитализме плод этой деятельности отчуждается от работника. Тот аргумент, что основным стимулом для труда является заработок, может зачастую быть верным для рабочих при капитализме, но это отнюдь не единственная причина, по которой люди работают. Да и самой по себе зарплаты недостаточно, чтобы люди были удовлетворены своей работой.

Даже при капитализме заметна положительная, но ограниченная творческая деятельность во всех уголках общества. Люди преодолевают огромные и утомительные трудности без всякой реальной «продуктивной» цели. Как объяснить, почему люди учатся шить или вязать, когда типовая одежда в магазинах намного дешевле и качественней? Как объяснить тот факт, что люди без конца возятся в своих садиках или работают на заднем дворе, вместо того чтобы пролеживать диваны? Как объяснить, что они подолгу учатся играть на музыкальных инструментах, хотя шансов прославиться и разбогатеть у них плачевно мало? Почему люди тратят месяцы подготовки, чтобы пробежать марафон, крайне изнурительный и тяжкий, и все же часто делают это снова, раз за разом?

Ответ прост. Он десятилетиями известен врачам и психологам: работать с четким результатом, контролировать свой труд, видеть прогресс в работе и сотрудничать с другими людьми - всё это повышает самооценку и дает больше энергии. Короче говоря, это делает вас счастливей.

Психолог из Нью-йоркского университета Роберт Райнер и другие провели исследование, которое показывает, что ручной труд снимает стрессы, улучшает давление и состояние сердца, снимает тревогу и депрессию. По сути, хобби в виде ручного труда дает тот же эффект, что и медитация. Ясно, что, хотя капитализм признает только наемный труд, который приносит прибыль, это не значит, что люди «ленивы от природы» или что они предпочитают не работать вообще.

Люди при капитализме отчуждены от оплачиваемой работы, однако добровольно тратят много времени и энергии на то, чтобы улучшать свои районы или помогать другим. Более четверти американцев в возрасте старше 16 лет хотя бы раз в год работают добровольцами, без оплаты. Многие культурные учреждения, музеи и библиотеки, имеют постоянных работников-волонтеров.

Кроме того, значительное число волонтеров трудится в школах, больницах и церквях, которые предоставляют многие социальные услуги. В 2011 году американцы бесплатно и добровольно отработали 7,9 млн. часов. Стоимость этих часов добровольного труда оценивается в среднем в 22.14 доллара в час - высокий показатель: выше минимальной зарплаты, но в целом ниже расходов на наемного работника, который мог бы сделать то же самое. В целом, американцы в разгар экономического кризиса бесплатно сделали работы на 171 миллиард долларов.

Часть из нее, конечно, делалась для наполнения резюме или в надежде занять постоянное рабочее место, но, тем не менее, миллионы часов отрабатывались без компенсации, чтобы «сделать мир лучше». Более того, самую большую группу волонтеров составили люди 35-44 лет, у которых часто уже есть работа и семья, тоже требующая времени.

Большая часть добровольных работ не особенно интересна, уникальна или сложна. Так что же заставляет людей работать бесплатно? Главные стимулы, по их словам, - желание помочь общинам, повысить самооценку, завести новых друзей, помочь другим, развить новые навыки и насладиться тем, что они любят. Другими словами, люди трудились ради того, чтобы влиться и повлиять на свои общины и районы; чтобы помочь планировать и выполнить содержательный труд, улучшить социальные отношения с окружающими, и учиться.

На первый взгляд, все эти слова говорит любая компания, которая пытается вовлечь работников в труд, или, по крайней мере, дать им иллюзию, будто они что-то значат. Исследования показывают, что даже низкооплачиваемая и неквалифицированная работа, если она делается в целях, важных для личности, а не просто ради прибыли для вашего босса или компании, делает работника счастливее и много более продуктивным.

Люди хотят работать, за деньги или без них; люди хотят быть хороши в чем-то; они хотят быть частью чего-то - пока для них это важно. Но реальность такова, что работая по найму, ты можешь повлиять только на одну вещь - на прибыли капиталиста, и рабочий класс день ото дня всё лучше понимает это.

Как добиться высокой производительности

Вышеупомянутое исследование показало, что удовлетворение от работы и производительность повышают в первую очередь, благоприятные условия труда. Во-вторых, у работников должно быть хоть какое-то влияние над тем, как и где они хотят работать, например, в офисе или нет, начать работать в 8 утра или в полдень, как обустроить свое рабочее место - всё это тоже повышает производительность. В-третьих, нужно пространство и время для отдыха и общения во время работы, в том числе такие вещи, как хороший кофе, хорошее питание, и, возможно, даже стол для пинг-понга или боулинг. В-четвертых, помогают комната отдыха и свободное время, а также уверенность в пользе работы и хотя бы номинальное участие в принятии решений.

Короче говоря, если обращаться с работниками хорошо - они будут работать лучше. Это понимал уже социалист-утопист Роберт Оуэн, в начале XIX века, еще до полного развития капитализма. Сегодня эти практики в той или иной степени применяются в таких крупных и богатых компьютерных компаниях, как Google и Apple, которые зависят от креативности своих работников, чтобы конкурировать с другими большими компаниями. Но по большей части, научные исследования и практики в улучшении условий труда строго ограничены рабочими местами в сфере так называемой «экономики знаний».

Это означает, что на большинстве предприятий, где работники должны не свободно фантазировать, а монотонно трудиться, компании не готовы тратить деньги на улучшение условий труда. В самом деле: большинство офисной работы в настоящее время организовано по принципу конвейера, и работники едва ли контролируют свой труд. Это юмористически, но точно отражено в фильме «Офисное пространство». Единственный способ действительно вовлечь работника в трудовой процесс - включить его в управление, то есть, сделать ответственным за планирование и найти другие способы, чтобы повысить производительность и эффективность - а также избавиться от хватки боссов.

Компании наподобие Apple охотно распространяют иллюзию, будто они работают не только ради прибыли, но во имя «инноваций и расширения границ человеческого творчества». У них, однако, возникли проблемы, когда общественность ознакомилась с отчетами завода Foxconn в Китае (одного из главных поставщиков Apple). В мае этого года трое рабочих завода покончили с собой. Попытки суицидов из-за однообразных условий и безжалостного давления со стороны руководства там настолько часты, что вокруг завода растянуты огромные сети, чтобы ловить прыгающих с крыши самоубийц.

Каким будет труд при социализме?

Особенности жизни при социализме, конечно, будут зависеть от технологий и ресурсов, которые приобретет рабочий класс, когда придет к политической и экономической власти. Члены будущего общества будут коллективно и демократически решать, как им жить. Тем не менее, можно экстраполировать некоторые возможности, существующие уже сегодня.

Главное в том, что труд при социализме - внешне схожий с сегодняшним трудом при капитализме - будет качественно иным. Средства производства будут принадлежать обществу и разумно планироваться в рамках демократического рабочего контроля. Что это значит? Это значит, что все предприятия и все продукты общество будет коллективно и демократически производить, распределять и обменивать на основе коллективных потребностей и пожеланий, а не частных прибылей.

Это значит, что вместо взаимной конкуренции в производстве продуктов, лекарств, автомобилей, одежды и многого другого с целью получения прибыли, рабочие будут прямо решать, что и как производить, с высокими доходами, исключительными условиями труда и в сотрудничестве со всем обществом.

Другими словами, мы будем опираться на обобществленное производство ценностей, которое уже сложилось при капитализме, но место частного присвоения прибавочной стоимости займет общественное распределение. Изъяв доходы капиталистов, запросто можно не только в полном объеме финансировать школы, больницы, строительство и т.д., но и резко сократить рабочую неделю каждого, при полной занятости впридачу. Те, кто сейчас не имеет работы, будут трудоустроены, а те, кто остались без крова - получат жилье. Сегодня миллионы людей не могут позволить себе врача; при социализме у каждого будет достойная, полноценная медицинская помощь.

При социализме исчезнет грань между необходимым трудом и трудом для самореализации, который сегодня называют «хобби». Мы получим больше свободного времени для наших личных интересов. Техника освободит нас от самых унылых и рутинных работ, и тогда труд утратит уродливый характер, который он обрел при капитализме.

При социализме можно будет работать на органической ферме, помогать лечить рак, развивать промышленность, которая не разрушает окружающую среду, играть концерты, и все это в один день! Рабочие не просто станут частью всеобщих проектов и осознают себя полноценными членами общества - сама природа их работы изменится: станет лучше, эффективней и приятней.

Социализм будет не только гораздо более продуктивным и эффективным, чем капитализм: в конечном итоге он позволит человечеству раскрыть и полностью реализовать свой потенциал.