Принятие ос в. Налоговый учет основных средств

В основе средневековых представлений о человеке лежали религиозные (теоцентристские) в своей сути установки о том, что Бог – начало всего сущего. Он создал мир, человека, определил нормы человеческого поведения. Однако первые люди (Адам и Ева) согрешили перед Богом, нарушили его запрет, захотели стать наравне с ним и самим определять, что есть добро и зло. В этом заключается первородный грех человечества, который частично искупил Христос, но который должен искупаться и каждым человеком через раскаяние и богоугодное поведение. Вследствие этого жизнь воспринимается средневековым сознанием как путь искупления, средство восстановления утраченной гармонии с Богом. Идеалом человека выступает монах-аскет, презревший все земное и полностью посвятивший себя служению Богу.

Согласно средневековым христианским представлениям, человек есть образ и подобие Бога. Теология образа и подобия, рассмотренная через призму догматов творения, грехопадения, воплощения, искупления и воскресения, стала краеугольным камнем христианской антропологии. В рамках христианской антропологии фиксируется установка на поляризацию противоположностей (души и тела, божественного и тварного, духовного и материального). Данная установка сочетается с установкой на примирение этих противоположностей, призванной гармонизировать сотворенный мир.

Одной из важнейших тем средневековой антропологической философии являлся вопрос о соотношении души и тела. Рассматривая проблему соотношения души и тела, средневековые мыслители не могли не учитывать различных подходов к ней, выработанных античными философами, прежде всего Платоном и Аристотелем. Диапазон же возможных позиций в значительной мере определялся выбором между платоновским тезисом о душе как самодостаточной духовной субстанции и аристотелевским тезисом о душе как осуществленности, или форме, тела. Если первый тезис облегчал доказательство бессмертия души, но делал затруднительным объяснение ее соединения с телом, то второй демонстрировал духовно-телесную целостность человека, но затруднял обоснование автономии и бессмертия души.

Представители ранней схоластики, опиравшиеся на взгляды Платона, не признавали душу формой тела. Их больше занимала проблема субстанциального различия духовного и телесного, нежели проблема соединения в человеке души и тела. Некоторые авторы (например, Гуго Сен-Викторский) полагали, что душа, временно обремененная телом, есть «лучшая часть человека или, скорее, сам человек» и потому представляет собой подлинно личностное начало в человеке. Однако в XIII в., в пору аристотелевского «ренессанса», вместе с ростом интереса к проблеме телесности положение дел заметно изменилось. Многие мыслители отдавали себе отчет в том, что душа, не будучи полностью зависимой от тела, вместе с тем не является и независимой от него. Не случайно они были заняты поисками компромисса между трактовкой мыслительной души как духовной субстанции и трактовкой души как формы тела. Статус мыслительной души стал предметом полемики между томистами, поддерживавшими положение Фомы Аквинского (1225 или 1227-1274 гг.) о мыслительной душе как несоставной и единственной субстанциальной форме в человеке, и августинианцами, отстаивавшими тезис о наличии нескольких субстанциальных форм в человеке. Если возможность рационального обоснования многих антропологических положений не вызывала у схоластов XIII в. особых сомнений, то в схоластике XIV в. (например, в школе Оккама) даже признание души формой тела считалось прерогативой веры, а не разума.

Еще одной ключевой проблемой средневековой философской антропологии была проблема самопознания и самосознания, которая со времен Сократа привлекала к себе пристальное внимание западноевропейских мыслителей. В рассматриваемый период начало обсуждению данной проблемы положил Августин (354-430 гг.). Августин, несмотря на доводы скептиков, не сомневался в познавательной и бытийной реальности личностного начала, а значит, и в истине, обусловливающей эту реальность. Несомненность внутреннего опыта использовалась им как предпосылка для нахождения в человеческом уме образа Троицы (т.е. Бога, единого в трех лицах, или ипостасях: Бога-отца, Бога-сына и Бога-святого духа). Тем самым Августин во многом предвосхитил т.н. онтологическое доказательство бытия Бога, в дальнейшем развивавшееся в частности Декартом.

Августин является основоположником т.н. «христианского сократизма», основанного на приоритете самонаблюдения перед познанием внешнего мира. В ранней схоластике (особенно в XII в.) он характеризовался углубленным изучением антропологической и этической проблематики. Внедрение дихотомии внутреннего и внешнего в сферу антропологии оборачивалось размежеванием понятий внутреннего и внешнего человека, а в сферу этики – обострением дилеммы между доступным человеку духовным величием, состоящим в морально-религиозном преображении личности, и ничтожеством, проявляющимся в рабской зависимости от тела и телесных благ. Считая познание сущности и высшего предназначения человеческой души гораздо более ценным и необходимым, чем многознание о внешнем мире, авторы XII в. стремились посредством отречения от мирской суеты углубиться в исследование совести как арены борьбы между добром и злом, между нравственным долгом и порочными склонностями.

В период зрелой схоластики проблема самопознания и самосознания также занимала одно из главных мест в иерархии исследовательских интересов средневековых теологов и философов. Одни мыслители (Бонавентура) рассматривали человеческую душу в ее отношении к предвечному божественному «образцу», другие (как, например, Фома Аквинский) обусловливали адекватное знание о душе поэтапным восхождением от частного к общему или от действия к причине, третьи (Виталь из Фура, Дунс Скот и др.) подчеркивали интуитивную очевидность самонаблюдения и непогрешимость внутреннего чувства.

Существенная разница подходов томистов и августинианцев к проблеме соотношения веры и разума определила водораздел между томистским интеллектуализмом, основанным на положении о том, что «разум превосходит волю», и августинианским волюнтаризмом, исходившим из того, что воля автономна по отношению к разуму и может пренебрегать его рекомендациями. По мнению августинианцев, воля воплощает в себе предельную насыщенность духовной жизни, поэтому осознание волевых актов и свободы воли является «опытом самости» и затрагивает глубинные слои человеческой личности.

Большое значение в рассматриваемый период имел также вопрос о соотношении свободной воли, предопределения и благодати. После ожесточенной идейной борьбы между пелагианами, стремившимися подчеркнуть самоценность нравственных заслуг человека и морально оправданную и предсказуемую соразмерность воздаяния, и Августином, убежденным в том, что Бог венчает человеческие заслуги как «свои дары» и блюдет неисповедимость пути призвания, оправдания и прославления праведников, избранных «до сотворения мира», учение Августина о примате предопределения и благодати над свободной волей было признано ортодоксальным. Однако противостояние официозной августинианской и еретической пелагианской позиций прослеживается через всю историю средневековой западной мысли. Кроме того, проблема свободной воли человека рассматривалась в контексте проблемы теодицеи (богооправдания). Ответственность за зло, творимое в мире, созданном «абсолютно благим» Богом, возлагалась на человека, вольного выбирать между добром и злом.

Таким образом, в средневековой философии господствует теоцентристское понимание человека, суть которого заключается в том, что происхождение, природа, целевое предназначение и вся жизнь человека предопределены Богом. В соответствии с этой фундаментальной установкой, разделявшейся подавляющим большинством авторов, все антропологические проблемы рассматривались в непосредственной связи с теологическими принципами. Главным вопросом всей западной средневековой философии человека можно считать вопрос о соотношении души и тела, который впоследствии стал одним из стержневых в философской антропологии (проблема психофизического параллелизма).

Для средневекового сознания весь смысл жизни человека заключался в трех словах: жить, умереть и быть судимым. Ка­ких бы социальных и имущественных высот человек ни дос­тиг, перед Богом он предстанет нагим. Поэтому не о суете ми­ра сего нужно заботиться, а о спасении души. Средневековый человек считал, что на протяжении всей жизни против него накапливаются улики - грехи, которые он совершил и в кото­рых не исповедался и не раскаялся. Исповедь же требует столь характерной для Средневековья раздвоенности - человек выступал одновременно в двух ролях: в роли обвиняемого, ибо держал от­вет за свои дела, и в роли обвинителя, поскольку сам должен был произвести анализ своего поведения перед лицом представителя Бога - исповедника. Свою завершенность личность получала только тогда, когда давалась окончательная оценка жизни инди­вида и содеянного им на всем ее протяжении:

«Судебное мышление» средневекового человека совершало свою экспансию и за пределами земного мира. Бога, Творца понимали как Судью. Причем если на первых этапах Средне­вековья Его наделяли чертами уравновешенной суровой не­преклонности и отцовской снисходительности, то в конце данной эпохи это уже беспощадный и мстительный Господь. Почему? Чрезвычайное усиление проповеди страха перед грозным Божеством философы позднего Средневековья объясняли глубоким социально-психологическим и религиозным кризисом переходного периода.

Божий Суд имел двойственный характер, ибо один, част­ный, суд происходил, когда кто-нибудь умирал, другой. Все­общий, должен состояться в конце истории рода человече­ского. Естественно, что это вызывало огромный интерес философов к постижению смысла истории.

Самой сложной проблемой, порой непонятной современному сознанию, была проблема исторического времени.

Средневековый человек жил как бы вне времени, в посто­янном ощущении вечности. Он с охотой сносил повседневную рутину, подмечая лишь смену суток да времен года. Ему не нужно было время, ибо оно, земное и суетное, отвлекало от работы, которая сама по себе была лишь отсрочкой перед главным событием - Божьим Судом.

Теологи утверждали, линейное течение исторического вре­мени. В концепции сакральной истории (от лат. sacer - свя­щенный, связанный с религиозными обрядами) время течет от акта Творения через страсти Христовы к концу света и Второму Пришествию. В соответствии с этой схемой строи­лись в XIII в. и концепции земной истории (например, Винцента из Бове).

Философы пытались разрешить проблему исторического времени и вечности. А проблема эта была не проста, ибо, как и всему средневековому сознанию, ей тоже свойственен определенный дуализм: ожидание конца истории и одновре­менно признание ее вечности. С одной стороны - эсхатологическая установка (от греч. eschatos - последний, конечный), то есть ожидание конца света, с другой - история представ­лялась как отражение сверхвременных, надысторических «священных событий»: «Христос однажды родился и больше родиться не может».

Большой вклад в разработку этой проблемы внес Августин Блаженный, которого нередко называют одним из первых философов истории. Он попытался объяснить такие категории времени, как прошлое, настоящее и будущее. По его мнению, действительно только настоящее, прошлое связано с человеческой памятью, а будущее заключено в надежде. Все вместе раз и навсегда соединено в Боге как Абсолютной Вечности. Такое понимание абсолютной вечности Бога и реальной изменчивости материального и человеческого мира надолго стало основой христианского средневекового мировоззрения.

Августин занимается «судьбой человечества», руководствуясь, однако, библейской историографией, утверждающей, что предреченное пророками за много столетий сбывается в установленные сроки. Отсюда вытекало убеждение, что история, даже при уникальности всех ее событий, принципиально предсказуема, а, следовательно, наполнена смыслом. Основание этой осмысленности заключено в Божественном Промысле, провидении, Божественной опеке человечества. Все, что должно произойти, служит реализации изначального Божественного плана:

наказанию людей за первородный грех; испытанию их способ­ности сопротивляться человеческому злу и испытанию их воли к добру; искуплению первородного греха; призванию лучшей части человечества к построению священного сообщества пра­ведников; отделению праведников от грешников и оконча­тельному воздаянию каждому по его заслугам. В соответствии с задачами этого плана история делится на шесть периодов (эонов). Августин, как правило, воздерживается говорить о вре­менной продолжительности каждого из периодов и считает все библейские эсхатологические сроки чисто символическими.

В противоположность своим христианским предшествен­никам и средневековым последователям Августин больше ин­тересуется не хронологией, а логикой истории, чему и был посвящен его главный труд - «De civitafe Dei» («О граде Божьем»). В книге речь идет о всемирном сообществе людей, сообществе не политическом, а идеологическом, духовном .

5.Фома Аквинский - систематизатор средневековой схоластики

Одним из наиболее выдающихся представителей зрелой схоластики, монах Фома Аквинский (1225/26-1274), ученик знаменитого теолога, философа и естествоиспытателя Альберта Великого (1193-1280), как и его учитель, пытался обосновать основные принципы христианской теологии, опираясь на учения Аристотеля. При этом последнее было преобразовано таким образом, чтобы оно не вступало в противоречие с догматами творения мира из ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа.

У Фомы высшее начало есть бытие. Под бытием Фома понимает христианского Бога, сотворившего мир, как об этом повествуется в Ветхом Завете. Различая бытие и сущность, Фома не противопоставляет их, а наоборот, (вслед за Аристотелем) подчеркивает их общий корень. Сущности, или субстанции, согласно Фоме, обладают самостоятельным бытием, в отличие от акциденций (свойств, качеств), которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда выводится различие субстанциональных и акцидентальных форм. Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие, а потому при ее появлении мы говорим, что нечто возникло, а при ее исчезновении - что нечто разрушилось. Акцидентальная форма - источник определенных качеств, а не бытия вещей. Различая вслед за Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний. Во всякой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней актуальности. На этом основании, он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от их степени актуальности.

1. На низшей ступени бытия форма, согласно Фоме, составляет лишь внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда относятся неорганические стихии и минералы.

2. На следующей ступени форма предстает как конечная причина (causa finalis) вещи, которой поэтому присуща внутренняя целесообразность, названная Аристотелем "растительной душой", как бы формирующей тело изнутри. Таковы, по мнению Аристотеля (и соответственно Фомы), растения.

3. Третий уровень - животные, здесь форма есть действующая причина (causa efficient), поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности, движения. На всех трех уровнях форма по-разному преобразуется в материю, организуя и одушевляя ее.

4 .На последней, четвертой, ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи, а сама по себе, независимо от материи (forma per se, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа, высшее из сотворенных сущих. Не связанная с материей, человеческая душа не погибает со смертью тела.

Конечно, в построенной Фомой Аквинским моделью есть какая-то логика, но по-моему его взгляды ограничивались теми знаниями, которыми владело человечество в XIII веке. Я, например, склонен считать, что никакой принципиальной разницы между растениями и животными нет, по крайней мере, опираясь на знания биологии. Безусловно, между ними есть какая-то грань, но она весьма условна. Существуют растения, которые ведут весьма активный двигательный образ жизни. Известны растения, которые от одного прикосновения мгновенно сворачиваются в бутон. И наоборот, известны животные, которые очень малоподвижны. В этом аспекте нарушается принцип о движении, как действующей причине.

Генетикой доказано (кстати, был период, когда генетика считалась лженаукой), что и растения, и животные построены из одного и того же строительного материала- органики, и те, и другие состоят из клеток (почему же не поставить клетку на первую ступень? наверное, потому что о ней тогда еще ничего не было известно), оба имеют генетический код, ДНК. Основываясь на этих данных, есть все предпосылки объединить в один класс растения и животных, да и собственно, чтобы впоследствии не было никаких противоречий, все живое. Но если капнуть еще глубже, то сама живая клетка состоит из органических элементов, которые сами состоят из атомов. Почему бы не спуститься до такой глубины рекурсии? В какое-то время данное решение было бы просто идеальным, когда считалось, что атом - это неделимая частица. Однако знания в области ядерной физики свидетельствуют о том, что атом не является наименьшей неделимой частицей - он состоит из еще более мелких частиц, которые в свое время назвали элементарными, потому что считалось, что дальше идти уже некуда. Прошло время. Науке стало известно достаточно большое количество элементарных частиц; тогда задались вопросом: а действительно ли элементарные частицы сами по себе элементарны? Оказалось, что нет: существуют еще более мелкие "гиперэлементарные частицы". Сейчас уже никто не дает гарантии, что когда-нибудь не обнаружат еще более "элементарные" частицы. Может, глубина рекурсии вечна? Поэтому, я считаю, не стоит останавливаться на какой-то конкретной ступени и назначать ее базовой. Я бы поделил все сущее на следующие три класса:

1. Пустота (не материя).

2. Материя (не пустота).

3. Дух, если он существует.

Совсем бы недавно можно было бы добавить сюда поле (электромагнитное, гравитационное, и т.п.), но сейчас уже известно, что поле состоит из тех "элементарных" частиц, которые следуют за элементарными по степени вложенности.

Вернемся к четвертой ступени классификации бытийности вещей. Разумная душа у Фомы называется "самосущей". В отличие от нее, чувственные души животных не являются самосущими, а потому они не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела - мышления и волнения; все действия животных, как и многие действия человека (кроме мышления и акта воли), осуществляются с помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа - бессмертна, она есть самое благородное в сотворенной природе.

Следуя Аристотелю, Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей, видя и в самой воле, прежде всего ее разумное определение, каковым он считает способность различать добро и зло. Как и Аристотель, Фома видит в воле практический разум, то есть разум, направленный на действие, а не на познание, руководящий нашими поступками, нашим жизненным поведением, а не теоретической установкой, не созерцанием.

В мире Фомы подлинно сущими оказываются индивидуумы. Этот своеобразный персонализм составляет специфику как томистской онтологии, так и средневекового естествознания, предмет которого - действие индивидуальных "скрытых сущностей", душ, духов, сил. Начиная с Бога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей из сотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительной самостоятельностью, которая уменьшается по мере движения вниз, то есть по мере убывания актуальности бытия существ, располагающихся на иерархической лестнице.

Учение Фомы пользовалось большим влиянием в средние века, римская церковь официально признало его. Это учение возрождается и в XX веке под названием неотомизма - одного из наиболее значительных течений западной католической философии .

Заключение

Проанализировав основные положения философии средних веков, можно сказать, что средневековая философия в целом теоцентрична: все основные понятия средневекового мышления соотнесены с Богом и определяются через него. При всей сложности средневековой культуры, в ней были серьезные недостатки: редкостью были люди, которые знали четыре правила арифметики, ведь если кто-то умел делить, то это просто считался образованнейший человек. Эта нелюбовь, презрение к математике, и даже арифметике, к другим естественным наукам - характерная черта всей средневековой жизни.

Важнейшей особенностью средневековой культуры является особая роль христианского вероучения и церкви. В условиях всеобщего упадка культуры сразу после разрушения Римской империи только церковь оставалась единственным социальным институтом для многих государств Европы. На фоне нищеты, тяжелой скудной жизни, христианство предлагало людям стройную систему знаний о мире, о его устройстве, действующих в нем силах и законах.

Картина мира верующих селян и горожан основывалась на образах и толкованиях библии. Исходным пунктом объяснения мира было полное безусловное противопоставление природы и Бога, неба и земли, души и тела.

Средневековый европеец был глубоко религиозным человеком, в его сознании мир виделся как своеобразная арена противоборства сил небесных и адских, добра и зла. Сознание людей было глубоко магическим, все были абсолютно уверенны в возможности чудес, принимали все, о чем сообщала библия буквально. Библию читали и слушали так, как сегодня читают газеты и журналы.

Все, что видел и переживал средневековый человек вокруг себя, любые явления природы и события собственной жизни он стремился воспринимать одновременно в двух планах: естественном как происходящие здесь, в дольнем мире явления и события и символическом как знаки присутствия Бога, проявления мудрости и воли Творца, всегда направленной к добру, хотя и действующей неисповедимыми для человеческого ума путями. Во всех сферах средневековой культуры используется язык символов и аллегорий: в архитектуре, живописи, духовной и светской литературе, прикладном искусстве; в философии и теологии развиваются традиции символического знания, сформировавшиеся в период патристики.

Символизм средних веков - это символизм всей средневековой жизни и культуры. В средние века люди не только говорили символами, но и иной речи, кроме символической, не понимали.

Мир не изображали символическим, его таким воспринимали. Земной мир - символ небесного, вещи первого - только символы объектов второго, и не потому, что так положено человеком, а в силу того, что умозрительное подчиняет себе предметное и управляет им. Человек к процессу символизации не причастен, он может лишь выяснить, что стоит за символом. Вещи "не просто могут служить символами, не мы вкладываем в них символическое содержание: они суть символы, и задача познающего субъекта сводится к раскрытию их истинного значения". Процесс развертывания символа и его постижения бесконечен.

На вопрос, что такое человек, средневековые мыслители давали не менее многочисленные и разнообразные ответы, чем философы античности или нового времени. Однако две предпосылки этих ответов, как правило, оставались общими.

Первая – это библейское определение сущности человека как «образа и подобия божьего» - откровение, не подлежащее сомнению. Вторая – разработанное Платоном, Аристотелем и их последователями понимание человека как «разумного животного».

Исходя из этого понимания, средневековые философы ставили такие примерно вопросы: чего в человеке больше - разумного начала или начала животного? Какое из них существенное его свойство, а без какого он может обойтись, оставаясь человеком? Что такое разум и что такое жизнь (животность)? Главное же определение человека как «образа и подобия бога» тоже порождало вопрос: какие же именно свойства бога составляют сущность человеческой природы - ведь ясно, что человеку нельзя приписать ни бесконечность, ни безначальность, ни всемогущество.

Первое, что отличает антропологию уже самих ранних христианских философов от античной, языческой, - это крайне двойственная оценка человека.

Человек не только занимает отныне первое место во всей природе как ее царь - в этом смысле человека высоко ставили и некоторые греческие философы, - но и в качестве образа и подобия бога он выходит за пределы природы вообще, становится как бы над нею (ведь бог трансцендентен, запределен сотворенному им миру). И в этом существенное отличие от античной антропологии, две основные тенденции которой - платонизм и аристотелизм - не выносят человека из системы других существ, в сущности, даже не дают ему абсолютного первенства ни в одной системе.

Для платоников, признающих подлинной сущностью в человеке лишь его разумную душу, он есть низшая ступень в длиннейшей лестнице - иерархии разумных существ - душ, демонов, богов, разнообразных умов разной степени "чистоты" и т.д. Для Аристотеля человек прежде всего животное, то есть

живое тело, наделенное душой, - только у людей, в отличие от зверей и насекомых, душа еще и разумна.

Для средневековых же философов, начиная с самых ранних, между человеком и всей Вселенной лежит непроходимая пропасть. Человек - пришелец из другого мира (который можно назвать"небесным царством", "духовным миром", "раем", "небом") и должен опять туда вернуться. Хотя он, согласно Библии, сам сделан из земли и воды, хотя он растет и питается, как растения, чувствует и двигается, как животное, - он сродни не только им, но и Богу. Именно в рамках христианской традиции сложились представления, ставшие затем штампами: человек -царь природы, венец творения и т.п.

Но как понимать тезис, что человек - образ и подобие бога? Какие из божественных свойств составляют сущность человека?

Вот как отвечает на этот вопрос один из отцов церкви - Григорий Нисский. Бог - прежде всего царь и владыка всегосущного. Решив создать человека, он должен был сделать его царем над всеми животными. А царю необходимы две вещи: во-первых, это свобода (если царь лишен свободы, то какой-же это царь?), во-вторых, чтобы было над кем царствовать. И Бог наделяет человека разумом и свободной волей, то есть способностью рассуждения и различения добра и зла: это и есть сущность человека, образ божий в нем. А для того, чтобы он мог сделаться царем в мире, состоящим из телесных вещей и существ, Бог дает ему тело и животную душу - как связующее звено с природой, над которой он призван царствовать.

Средневековая философия – самое главное кратко. Это очередная тема из цикла статей по философии в кратком изложении.

Средние века – это период истории Европы продолжительностью почти в тысячелетие. Начинается с 5-го века (распад Римской империи), включает эпоху феодализма и завершается в начале 15-го века с наступлением эпохи Возрождения.

Средневековая философия – основные черты

Для философии средних веков характерна идея объединения всех людей разных сословий, профессий, национальностей при помощи христианской веры

Философы средних веков говорили, что все люди, приняв крещение, в будущей жизни обретут те блага, которых они лишены в этой жизни. Идея бессмертия души уравнивала всех: нищего и царя, ремесленника и мытаря, женщину и мужчину.

Философия средних веков в кратком изложении – это христианское мировоззрения, внедренное в сознание общественности, часто в выгодном для феодалов свете.

Основные проблемы средневековой философии

Основными проблемами, которые рассматривали философы средневековья, были следующие:

Отношение к природе. В средневековье сформировалось новое восприятие природы, отличное от античного. Природа, как предмет Божественного творения, теперь не считалась самостоятельным предметом для изучения, как это было принято в античности. Человека ставили над природой, называли ее повелителем и Царем природы. Это отношение к природе мало способствовало ее научному изучению.

Человек – подобие Божие, образ Божий. Человек рассматривался двояко, с одной стороны, как подобие и образ Бога, с другой — как и у древнегреческих философов — как «разумное животное». Стоял вопрос, какой природы в человеке больше? Философы античности тоже высоко превозносили человека, но теперь он, как подобие Бога, вовсе выходит за пределы природы и становится над нею.

Проблема души и тела. Иисус Христос — это Бог, воплотившийся в человека и искупивший на кресте все грехи человечества для его спасения. Идея объединения божественного и человеческого была совершенно нова, как с точки зрения языческой философии Древней Греции, так и спозиций Иудаизма и Ислама.

Проблема самосознания. Человеку Бог дал свободную волю. Если в философии античности на первом месте был разум, то в философии средних веков воля выносится на первый план. Августин говорил, что все люди — это воли. Они знают добро, но воля не подчиняется им и они делают зло. Философия средних веков учила, что человек не может преодолеть зло без помощи Бога.

История и память. Сакральность истории бытия . В раннем средневековье проявился острый интерес к истории. Хотя в античности историю бытия больше связывали с космосом и природой, чем с историей собственно человечества.

Универсалии — это общие понятия (например, живое существо), а не конкретные предметы. Проблема универсалий возникла еще во времена Платона. Вопрос состоял в том, существуют ли реально универсалии (общие понятия) сами по себе или проявляются только в конкретных вещах? Вопрос универсалий породил в средневековой философии направления реализма , номинализма и концептуализма .

Основная задача философов средневековья – Богоискательство

Философия средних веков — это прежде всего Богоискательство и подтверждение того, что Бог существует. Средневековые философы отринули атомизм античных философов и единосущность Бога в истолковании Аристотеля. Платонизм же был принят в аспекте триединства Бога.

3 этапа философии средневековья

Условно выделяют такие 3 этапа философии средневековья, кратко их суть в следующем.

• 1-й этап Апологетика — утверждение о триединстве Бога, доказательство Его существования, пересмотр раннехристианских символов и ритуалов служения к новым условиям.
• 2-й этап Патристика — установление господства католической христианской церкви во всех сферах жизни европейских государств.
• 3-й этап Схоластика — переосмысление догматов, узаконенных в предыдущие периоды.

Апологетика в философии это?

Главные представители апологетики — 1-го этапа в философии средневековья — Климент Александрийский и Квинт Септимий Флорент Тертуллиан.

Апологетика в философии кратко — это основной раздел богословия, в котором доказывается истинность бытия Бога и главных положений христианской веры при помощи рациональных средств.

Патристика в философии это?

В период 2-го этапа средневековой философии доказывать существование Бога уже не было необходимости. Начался этап распространения христианской веры.

Патристика (от греческого «pater» — отец) в философии кратко — это теология и философия Отцов Церкви , продолживших дело Апостолов. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Нисский и другие выработали учение, положенное в основу хистианского мировоззрения.

Схоластика в философии это?

3-й этап средневековой философии – это схоластика. Во времена Схоластики возникают школы, университеты с богословской направленностью и философия начинает переходить в теологию.

Схоластика (от греческого «школа») в философии – это средневековая европейская философия, которая представляла собой синтез философии Аристотеля и христианского богословия. Схоластика соединяет теологию с рационалистическим подходом к вопросам и проблемам философии.

Христианские мыслители и философские поиски

К выдающимся мыслителям 1-го этапа средневековой философии относят апологетиков Татиана и Оригена. Татиан собрал во едино четыре Евангелия (от Марка, Матфея, Луки, Иоанна). Они стали называться Новым Заветом. Ориген стал автором отрасли филологии, которыя была основана на библейских сказаниях. Он ввел понятие Богочеловека.

Выдающимся мыслителем в период патристики был Боэций. Он обобщил философию средних веков для преподавания в университетах. Универсалии – это детище Боэция. Он разделил 7 направлений знаний на 2 вида дисциплин — гуманитарные (грамматика, диалектика, риторика) и естествознание (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Он перевел и сделал толкование главных трудов Евклида, Аристотеля и Никомаха.

К выдающимся мыслителям схоластики относят монаха Фому Аквинского. Он систематизировал постулаты церкви, указал 5 несокрушимых доказательств существования Бога. Объединил философские идеи Аристотеля с христианским учением. Он доказал, что всегда совершается последовательность завершения разума верой, природы – благодатью, философии – откровением.

Философы католической церкви

Многие философы средневековья были причислены к лику святых католической церковью. Это Блаженный Августин, Ириней Лионский, Климент Александрийский, Альберт Великий, Иоанн Златоуст, Фома Аквинский, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит, Василий Великий, Боэций, канонизированный как Святой Северин и другие.

Крестовые походы – причины и последствия

Часто можно услышать вопрос, почему в период средневековья такими жестокими были Крестовые походы, если причиной их организации была проповедь веры в Бога? А ведь Бог есть любовь. Этот вопрос часто смущает, как верующих, так и неверующих людей.

Если Вам тоже интересно получить глубокий и подтвержденный историческими фактами ответ на этот вопрос — посмотрите это видео. Ответ дает известный миссионер, богослов, доктор исторических наук Андрей Кураев:

Книги по философии средних веков

• Антология философии Средних веков и эпохи Возрождения. Перевезенцев Сергей.
• Ричард Саутерн. Схоластический гуманизм и объединение Европы.
• Д. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней: Средневековье. .

ВИДЕО Философия Средневековья кратко

Надеюсь, статья Средневековая философия кратко самое главное оказалась для Вас полезной. В следующей статье Вы можете познакомиться с .

Всем желаю неутолимой жажды познания себя и окружающего мира, вдохновения во всех Ваших делах!