Опасный эксперимент: чем плох налог на добавленный доход.

О необходимости НДД говорится уже без малого два десятилетия. Ожидается, что этот налог, призванный частично заменить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), стимулирует освоение новых месторождений и ускорит модернизацию отечественной нефтепереработки. Дополнительные поступления в бюджет от НДД оцениваются в триллион рублей, но при введении этого механизма предстоит учесть все нюансы, препятствовавшие его внедрению прежде.

Обещанного три года ждут

Законопроект об НДД для нефтяной отрасли был внесен в Госдуму в конце ноября. Сразу после этого премьер-министр Дмитрий Медведев поручил Минфину и Минэнерго совместно с ФАС и ФНС подготовить проекты правовых актов, необходимых для введения нового налога. Министерствам также поручено проработать вопрос упрощения порядка администрирования капитальных затрат нефтяников и рассмотреть возможность определения совокупной налоговой базы для смежных лицензионных участков, разрабатываемых в рамках единого проекта, с целью расчета НДД.

Проекты подзаконных актов должны быть подготовлены в первом квартале следующего года. Принятие закона уже точно состоится в следующем году, а заработает он в 2019 году, о чем ранее и сообщали в Минэнерго.

Ставка НДД составит 50%, НДПИ упразднен не будет, но ставка будет снижена.

Основная идея НДД – налогообложение не объема добываемой нефти (принцип НДПИ, взимаемого с выручки добывающих компаний), а дохода от ее продажи за вычетом экспортной пошлины, НДПИ, расходов на добычу и транспортировку.

НДД будет введен в пилотном режиме на четырех группах месторождений:

1. Новые месторождения Восточной Сибири с выработанностью менее 5%.
2. Месторождения, пользующиеся льготой по экспортной пошлине.
3. Действующие месторождения в Западной Сибири с выработанностью от 10% до 80% (при квоте на добычу не более 15 млн тонн).
4. Новые месторождения в Западной Сибири с выработанностью менее 5% с совокупными запасами не более 50 млн тонн.

Предварительно известно, что режим НДД появится на лицензионных участках, которые разрабатывают «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз».

Со стороны нефтяников основным инициатором введения НДД выступила «Роснефть». Ее президент Игорь Сечин вскоре после резкого падения цен на нефть и девальвации рубля направил письмо о необходимости более гибкого налогообложения в отрасли (на имя президента Владимира Путина письмо отправлено в январе 2015 года, а в мае того же года – в правительство РФ). Эти два фактора привели к серьезному удорожанию ряда крупных проектов, однако до представления правительственного законопроекта в Госдуму прошло без малого два с половиной года, а первый замминистра энергетики РФ Алексей Текслер сразу предупредил, что эксперимент с НДД будет запущен не раньше 2019 года.

Впрочем, глава Минэнерго Александр Новак заявил, что бюджетные поступления от перехода на НДД для пилотных проектов составят почти 1 трлн руб. до 2035 года.

Оснований подвергать сомнению этот расчет нет – более того, нет иного пути получить дополнительные 100 млн тонн нефти, не вводя НДД, считает советник по экономике Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть», доктор экономических наук Маргарита Козеняшева . Однако, добавляет она, необходимо понимать, что расчетная выручка от реализации углеводородного сырья определяется по довольно непростой формуле, важнейшим элементом в которой выступает цена на нефть, рассчитываемая за определенный период, исходя из уровня цен нефти Urals на мировых рынках в долларах за баррель. Также в формуле присутствует и среднее значение за календарный месяц курса доллара США к рублю.

«Конечно, расчеты, выполненные в Минэнерго, опираются на различные сценарные условия изменения этих параметров, однако довольно трудно заглянуть так далеко за горизонт и точно предсказать, как будет формироваться цена нефть на мировых рынках. Сегодня уже есть немало факторов, свидетельствующих о том, что в самой системе ценообразовании на нефть в мире могут произойти драматические изменения. Вряд ли также кто-то может точно предсказать, как поведет себя и сам доллар, а также и другие важнейшие валюты, увязанные с ним, и прежде всего евро. Конечно, коррективы этой оценки будут, и здесь нет ничего неестественного», – прогнозирует Козеняшева.

Почему введение нового принципа налогообложения заняло столько времени, дал понять Дмитрий Медведев по итогам совещания с крупнейшими игроками в отрасли, которое прошло в Ханты-Мансийске 21 ноября, сразу после ввода в эксплуатацию Эргинского кластера «Роснефти» в Югре.

«Тема эта непростая, здесь важно соблюдать баланс интересов между нефтяным бизнесом и бюджетными задачами», – отметил Медведев по поводу НДД на заседании правительства. Он добавил, что НДД от добычи углеводородного сырья должен стать гибким механизмом, который позволит запустить ряд перспективных проектов, поскольку до момента их окупаемости предлагается сделать налоговую нагрузку существенно ниже, чем сейчас. Эта мера позволит сократить объемы и сроки кредитов, повысить рентабельность и быстрее выйти на самоокупаемость.

НДПИ на «костылях»

Впервые налог на добавленный доход был предложен в 1998 году в условиях падения мировых цен на нефть, что в значительной степени спровоцировало российский августовский дефолт.

«НДД рассматривался в качестве антикризисной меры: им предлагалось заменить акцизы на нефть, ставка по которым была установлена в твердой денежной сумме, – вспоминает генеральный директор Национальной юридической компании «Митра» Юрий Мирзоев. – Разработчики законопроекта обосновывали необходимость введения НДД опасениями, что нефтяники будут сворачивать производство, а это в конечном итоге может привести к сокращению рабочих мест на предприятиях нефтяной отрасли и смежных с ней отраслей, безработице, массовому переселению людей с севера и запустению городов и поселков. Давались оптимистичные прогнозы, касающиеся исполнения консолидированного бюджета».

В 1999 году цены на нефть начали расти и основания для введения НДД отпали. В августе 2001 года основным налогом для добывающих отраслей стал НДПИ, ставки по нему были установлены в процентах. Хотя всего через два года стало понятно, что принцип налогообложения далек от идеала, и вопрос об НДД был поднят вновь.

«Авторы проекта отмечали, что недифференцированная ставка НДПИ, единая для всех месторождений, оказывает негативное воздействие на производство нефти в труднодоступных регионах в ситуации высоких мировых цен на нефть,

– отмечает Мирзоев. – Оказалось, что доля НДПИ в стоимости нефти, добываемой вблизи от экспортных пунктов, гораздо ниже его доли в стоимости нефти, добываемой в Восточной Сибири и перерабатываемой в глубине России с последующей реализацией там же. По сути, происходило перераспределение части доходов предприятий, добывающих нефть в труднодоступных регионах, в пользу производителей, имеющих выгодное местоположение. Утверждалось, что введение НДД создаст условия для благоприятного инвестиционного климата, обеспечит расконсервирование бездействующих скважин, разработку новых месторождений. Разработчики высоко оценили и налоговые последствия нового налога за счет роста добычи нефти на 10-30 млн тонн в год».

Второй заход на цель оказался неудачным: при проработке деталей механизма НДД возникло множество вопросов, в 2009 году законопроект был снят с рассмотрения.

Изъяны НДПИ не только никуда не делись, но и продолжали усугубляться.

«Принцип действия НДПИ во многом был продиктован реалиями начала 2000-х годов, когда государством в первую очередь решались задачи наполнения бюджета, наведения порядка в налоговой сфере и прекращения порочных практик ухода от налогов под видом продажи «скважинной жидкости» и прочих приспособлений эпохи первоначального накопления капитала в России, – напоминает независимый эксперт в сфере ТЭК Александр Полыгалов . – Введение нового Налогового кодекса и «дело ЮКОСа» обозначили границу между вольницей «налоговой оптимизации» девяностых и новыми, едиными для всех, налоговыми нормами. Эти нормы должны были быть легко администрируемыми, а сами налоговые поступления – легко контролируемыми».

Жесткая привязка НДПИ к объемам добычи и мировым ценам без учета особенности того или иного месторождения очень быстро показала, что у этого механизма имеется неизлечимая «родовая травма»: добыча на многих месторождениях становилась при подобном налоговом режиме коммерчески нецелесообразной.

«Эту травму попытались поправить разнообразными «костылями», принципиально не меняя самой сути механизма, – отмечает Полыгалов. – В текущей редакции Налогового кодекса таких «костылей» целых пять. Они уменьшают НДПИ в зависимости от выработанности запасов, от величины начальных запасов, чтобы оставались рентабельными и месторождения с небольшими запасами, а также от вязкости добываемой нефти, проницаемости пласта и географического фактора. Для нефти, добываемой в Якутии, Иркутской области, Красноярском крае, за Северным полярным кругом и на шельфе Азовского моря, предусмотрена максимально возможная скидка по НДПИ. Пугающее и множащееся количество «костылей» делает целесообразным переход от налогообложения выручки к налогообложению финансового результата. Изменение механизма изъятия природной ренты – решение, давно назревшее».

Иными словами, вопрос о дифференциации НДПИ был актуален ровно столько, сколько существует сам этот налог – вопрос лишь заключался в том, какая альтернатива будет избрана.

Акцент на физические объемы добычи путем введения ряда параметров в расчеты НДПИ слишком осложнял системы и вызывал резкие возражения Минфина, поэтому, в конечном итоге, восторжествовал более логичный принцип дифференциации по финансовому результату, который сам по себе объективно отражает разные уровни сложности добычи.

«Шаг вперед сделан, и это очень важно, а дорогу осилит идущий. НДД – это не конец развития налоговой системы, а начало перехода к новой эффективной системе налогообложения. Параметры нового налога уже сформированы и до этого были неоднократно просчитаны. Даже компании сектора независимой нефтегазодобычи неоднократно с 2016 года примеряли их на себя и пересчитывали многократно. На сегодняшний день получается, что НДД - это нечто среднее между налогом на прибыль и НДПИ», - считает Маргарита Козеняшева.

По мнению эксперта «Ассонефти», введение НДД в 2018 или 2019 году и первый период его применения в отношении отдельных участков на практике позволит далее скорректировать отдельные параметры для дальнейшего применения налога в отношении других регионов добычи, постепенно распространяя на отрасль в целом.

Задача повышенной сложности

Если понимать НДД как воплощение принципа дифференцированного подхода к нефтедобывающим компаниям, то новый механизм не является чем-то уникальным с точки зрения мировой практики. Из ближайших соседей России достаточно сложная система налогообложения недропользователей применяется в Казахстане.

По словам Мирзоева, она включает ряд платежей: бонусы (подписной и коммерческого обнаружения), платеж по возмещению исторических затрат, НДПИ (различный для нефти, минерального сырья, общераспространенных полезных ископаемых, подземных вод и лечебных грязей). В Налоговом кодексе Казахстана предусмотрен налог на сверхприбыль с части чистого дохода, определенного по каждому отдельному контракту на недропользование за налоговый период, превышающей 25% от суммы вычетов (расходов, убытков). Ставки налога на сверхприбыль в Казахстане могут достигать 60%, то есть выше, чем предложенная ставка НДД.

Но налогообложение дополнительного дохода сложнее для налогового администрирования, чем НДПИ, экспортные пошлины и налог на прибыль, предупреждает Мирзоев. Введение нового режима в российскую налоговую систему требует решения ряда вопросов.

«Они, в частности, связаны с определением рыночного уровня цены на реализуемые углеводороды и контролем уровня затрат на разработку месторождений. А перенос уплаты большей части налогов на период после окупаемости затрат лишает государство гарантированных бюджетных поступлений»,

– отмечает эксперт.

По мнению Мирзоева, целесообразным выглядит введение НДД только для новых месторождений – всех тех, где разработка и добыча нефти будет начата после принятия закона. Налоговые обязательства по уплате НДД по каждому лицензионному участку должны определяться отдельно. В этом случае снижение общих налоговых поступлений от нефтяного сектора будет незначительным – удельный вес новых месторождений в общей добыче нефти в России мал. Следует учесть и возможные лазейки.

«При существующей системе бухгалтерского и налогового учета, недостаточной прозрачности деятельности большинства добывающих компаний, многие из которых имеют сотни дочерних и зависимых обществ, применяемые методы налогового администрирования не способны обеспечить государству доходы от принадлежащих ему запасов полезных ископаемых. Система, основанная на НДД, может стимулировать завышение затрат добывающих организаций и не содействовать экономии издержек и оптимизации деятельности», – допускает Мирзоев.

Плюс переработка

У предстоящего эксперимента с НДД есть еще один важный аспект – увязка нового механизма с господдержкой нефтепереработки. Именно об этом говорилось в недавнем письме Игоря Сечина на имя курирующего ТЭК вице-премьера Аркадия Дворковича , о котором сообщал РБК. В числе льгот в документе было названо снижение тарифов на прокачку нефтепродуктов, заморозка тарифов РЖД на их перевозку сроком на 20 лет, введение возвратного акциза на нефть, которая поставляется на НПЗ «Роснефти», налоговые кредиты по акцизам.

Такая постановка вопроса направлена на поиск баланса между интересами государства (в виде упомянутого выше триллиона рублей) и нефтяных компаний. Именно «Роснефть» ощутила основной груз налогового маневра в нефтегазовой отрасли, в ходе которого был резко – примерно с 15% до 33% – увеличен НДПИ, а параллельно уменьшены пошлины на экспорт нефти и темных нефтепродуктов, что резко снизило рентабельность нефтепереработки.

В относительном выигрыше от налогового маневра остались ЛУКОЙЛ и «Газпром нефть», а также «Сургутнефтегаз», которые до маневра активно инвестировали в НПЗ, повышая выход светлых нефтепродуктов и уменьшая долю мазута, отмечает Полыгалов.

Для «Роснефти», которая все последние годы инвестировала в основном в нефтедобычу, в разработку шельфа, в приобретение ТНК-ВР и «Башнефти», маневр оказался невыгоден.

«Роснефть» на момент начала налогового маневра имела гораздо больше объектов для инвестирования: семь крупных НПЗ до покупки ТНК-ВР и «Башнефти» и двенадцать с половиной крупных НПЗ, не считая мелких, после двух этих сделок. Для сравнения: у ЛУКОЙЛа четыре крупных НПЗ, у «Газпром нефти» – один плюс доли еще в двух, у «Сургутнефтегаза» – один. Да, покупка ТНК-ВР добавила в актив «Роснефти» относительно развитый Рязанский НПЗ и половину Ярославского НПЗ, а покупка «Башнефти» и трех ее заводов дала «Роснефти» контроль над, пожалуй, наиболее развитым в России нефтеперерабатывающим кластером. Однако относительно отсталая нефтепереработка той же самарской группы заводов и необходимость инвестировать как в новоприобретенный Саратовский НПЗ, так и в уже имевшиеся сибирские заводы или в Туапсинский НПЗ все равно никуда не исчезла», – говорит Полыгалов.

По его оценке, введение НДД скорее увеличит, чем уменьшит налоговую нагрузку на нефтедобывающие компании. Но одновременно может произойти снижение внутренней цены на нефтяное сырье для российских НПЗ, если она будет привязана к себестоимости, а не к механизму экспортного паритета.

Именно повышение НДПИ в рамках налогового маневра привело к росту внутренней цены на нефть для переработчиков, но если с введением НДД ставка НДПИ будет снижена, ситуацию можно отыграть назад.

«НДД – это эксперимент в добыче, его еще будут отрабатывать и дорабатывать, а вот реформа налогообложения нефтепереработки – это отдельная и непростая тема, и пока здесь системного подхода не прослеживается. По крайней мере, сегодня это необоснованные метания, вразрез идущие с тем курсом налогового маневра, который был принят в 2015 году», – добавляет Маргарита Козеняшева.

Впрочем, по ее мнению, все это имеет объективную основу: сгусток нерешенных проблем в российской нефтепереработке обусловлен «наследием» эпохи социалистического строительства (когда нефтеперерабатывающая отрасль была ориентирована на удовлетворение внутренних потребностей), помноженным на проблемы, порожденные переходом на рыночную экономику.

«Мировая нефтепереработка, вернее, ее достигнутые лучшие стандарты – это пока недоступный для нас уровень, да и сама мировая торговля нефтепродуктами – ее структура, формы и прочее – далеко от нас уехала, – констатирует Козеняшева. – При этом сдвиги, которые переживает мировая нефтяная отрасль сегодня, дают такие импульсы, которые любого здравомыслящего инвестора заставят задуматься, окупятся ли те масштабные и массированные инвестиции, необходимые российской нефтеперерабатывающей отрасли, чтобы вывести ее на мировой уровень. И здесь одной реформой налогообложения вообще не обойтись. Здесь не с налогами нужно все связывать, а со стратегическим выбором, что гораздо сложнее».

Правительство одобрило реформу налогового законодательства для нефтяной отрасли, которая заработает в 2019 году. Доходы бюджета от введения нового налога, по оценке Минэнерго, составят почти 1 трлн руб.

Михаил Абызов (Фото: Станислав Красильников / ТАСС)

Законопроект о налоге на дополнительный доход (НДД) в нефтяной отрасли был одобрен правительством, рассказал журналистам министр Михаил Абызов, передает корреспондент РБК. Предполагается, что новый налоговый режим будет одобрен Госдумой в первом квартале 2018 года и вступит в силу с 1 января 2019 года, говорится в сообщении Минэнерго.

«Для отрасли это важный шаг, который позволит решить проблему поддержания уровня добычи в соответствии со стратегическими документами в условиях постоянно ухудшающегося качества минерально-сырьевой базы, в том числе с акцентом на зрелые месторождения в Западной Сибири. Новый налоговый режим учитывает как интересы отрасли, так и бюджета», — отметил первый замминистра энергетики Алексей Текслер.

Инициатива была одобрена «с учетом доппоручений по итогам совещания [у премьер-министра Дмитрия Медведева] в Ханты-Мансийске», — сказал Абызов. На совещании по развитию нефтяной отрасли и ее налоговому стимулированию с участием Медведева и глав нефтяных компаний, которое состоялось 21 ноября в ХМАО, министр энергетики Александр Новак позволит получить в 2019-2035 годах бюджетные отчисления почти на 1 трлн руб. и принесет 100 млн т дополнительной добычи нефти по сравнению с текущими объемами на проектах-пилотах (в 2016 году добыча на этих участках составила 14,7 млн т).

Нефтяные компании сейчас платят налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и экспортные пошлины. Эти налоги взимаются с выручки компаний. Реформа налога для нефтяных компаний предполагает частичную замену НДПИ новым налогом на добавленный доход. Ставка НДД составит 50%, а взимать его будут с дохода от продажи нефти за вычетом экспортной пошлины, сниженного НДПИ, расходов на добычу и транспортировку. Переход на эту систему носит добровольный характер.

Налоговая реформа с введением НДД обсуждается минимум с 2012 года, но из-за разногласий Минфина и Минэнерго несколько раз откладывалась. В понедельник, 20 ноября, Текслер , что ведомства не успевают внести законопроект об НДД в Госдуму, чтобы он заработал с 1 января 2018 года, поэтому начало эксперимента перенесли на 2019 год. ​На совещании во вторник Новак заявил, чтоу​же сформирован перечень пилотных проектов по НДД в Западной Сибири из 35 лицензионных участков, разрабатываемых «Роснефтью», ЛУКОЙЛом, «Газпром нефтью», «Сургутнефтегазом» и независимыми нефтяными компаниями.

Как следует из письма Текслера в Минфин от 20 октября (копия есть у РБК, источник в правительстве подтвердил его подлинность), 15 из 35 пилотных проектов достались «Роснефти». Большинство из них находится в ХМАО, и только участки «Газпром нефти» — в Ямало-Ненецком автономном округе. Согласно письму Текслера, совокупный уровень добычи по участкам «Роснефти» в 2016 году составил 6,13 млн т, ЛУКОЙЛа (семь участков) — 2,73 млн т, «Сургутнефтегаза» (шесть участков) — 2,32 млн т, «Газпром нефти» (четыре участка) — 2,77 млн т. В эксперимент также попали один участок «РуссНефти» (добыча в 2016 году составила 0,067 млн т) и два участка независимых компаний с совокупным объемом добычи 0,74 млн т нефти.

Ранее газета « » и источники РБК , что переход на НДД сильно зависит от позиции «Роснефти». Но в итоге «Роснефть» по НДПИ для одного из своих крупнейших месторождений — Самотлора — в размере 350 млрд руб. за десять​ лет. Взамен компания обязалась увеличить добычу на 50 млн т за этот срок (на 5 млн т ежегодно). А трем крупнейшим после «Роснефти» нефтяным компаниям (ЛУКОЙЛ, «Сургутнефтегаз» и «Газпром нефть»), которые добивались аналогичных льгот для своих обводненных месторождений, было отказано. Минфин , чтобы оценить эффект от льгот для Самотлора. ​

В ближайшие три—пять лет введение НДД принесет меньше выпадающих доходов для бюджета, чем если бы правительство одобрило льготы по обводненным месторождениям для всех желающих компаний, отмечает аналитик Raiffeisenbank Андрей Полищук. А в дальнейшем доходы бюджета увеличатся, считает он. К тому же, по мнению Полищука, в среднесрочной перспективе НДД для нефтяников выгоднее, чем точечные льготы.

Если эксперимент оправдает себя, то НДД будет понятным механизмом налогообложения по всей отрасли, позволяющим прогнозировать инвестиции в разного рода проекты, вне зависимости от региона и обводненности месторождения, заключает эксперт.

По мнению главного экономиста Vygon Consulting Сергея Ежова, механизм налога на дополнительный доход, хотя и является более прогрессивным, не отменяет необходимость льгот. Пока речь идет о применении НДД только к ограниченному количеству проектов, напоминает он: решение же объективно существующих проблем сверхвысокого налогообложения отложено.

В 2019 г. для России и нефтяной отрасли предполагаются существенные изменения. В области законодательства РФ изменения коснуться системы налогообложения нефтяного бизнеса.

Дорогие читатели! Статья рассказывает о типовых способах решения юридических вопросов, но каждый случай индивидуален. Если вы хотите узнать, как решить именно Вашу проблему - обращайтесь к консультанту:

ЗАЯВКИ И ЗВОНКИ ПРИНИМАЮТСЯ КРУГЛОСУТОЧНО и БЕЗ ВЫХОДНЫХ ДНЕЙ .

Это быстро и БЕСПЛАТНО !

Изменения, которые будут внесены в новом порядке системы налогообложения, направлены на снятие ряда некоторых льготных мер за некоторыми местами рождения нефти.

НДД пока что проходит корректировку некоторых пунктов и уточнений, дабы снизить риск падения нефтяной продукции, в частности, ее стоимости на мировом рынке.

Что это такое

Добавленный доход - разница между доходами от реализации нефтепродуктов компании и потраченных на ее добычу ресурсов.

Тогда, налог на добавленный доход представляет из себя налоговый сбор на добычу и продажу нефтепродукции, без учета потраченных на нее техники, материалов переработки, иных затрат.

В том числе, не берутся во внимание затраты на эксплуатацию нефти транспортом и т. д. Налоговый сбор будет осуществляться с итоговой суммы продажи продукции, а не с добытого объема, как раньше.

Налоговый сбор на 2019 г. на нефтепродукцию пока предполагается в размере 50%. Что именно произойдет:

• размеры вычета налога;
• порядок его уплаты;
• вместо НДПИ придет на смену НДД - налог на добавленный доход нефтепродукции.

Правовая база (законопроект)

Законопроект о налоге на добавленный доход должны ввести не раньше 2019 г. Об этом утверждается в очередном правительственном заседании.

Изначально планировалось его активация в 2019 г., но в силу обстоятельств, проект коснется лишь новых точек месторождения нефти, соответственно, молодых нефтяных компаний и скважин.

За словами вице-премьера РФ, за проектом от управления Президента РФ поступило несколько значительных замечаний со стороны технического характера.

Первый этап принятия закона на НДД состоялся при первом чтении думы. НДД был изначально предложен и разработан совместно с Минэнерго и Минфин РФ.

Что значит для бюджета

Специалисты прогнозируют, что благодаря нововведения в системе налогообложения в нефтяной отрасли, государственный бюджет может пополниться на сумму около 600 млрд. руб.

Должен снизиться прежний налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), но сам налог, как таковой, останется, его никуда не уберут.

Суть внедрения нового налога в том, чтобы заменить ряд льгот на нефтяную продукцию по экспорту и размер ставок в направлении добычи этой продукции для молодых участков месторождения нефти.

Для государства такой встречный шаг к нефтяному бизнесу имеет значение. Отменив пошлину на экспорт продукции и заменив ее на налог на добавленный доход, Минфин находит еще один дополнительный источник дохода для бюджета страны.

Опасен ли для нефтяной отрасли

Поскольку нововведения неизбежны в любом случае, то нефтяные компании все стараются отстоять свое право выбора типа налогового вычета в своей деятельности.

Так как новый законопроект НДД еще окончательно не утвержден правительством РФ, за компаниями остается право выбора порядка налогообложения.

Компании могут выбирать, оставаться еще на старой системе вычета НДПИ или переходить на новую НДД.

Обратите внимание, что и старая программа никуда не девается, просто снижается ее стоимость, потому компаниям придется удерживать два типа налогов от добычи и доходов по продукции.

Минфин пробовал распространить сначала новый проект за нефтяными месторождениями свежими, новыми, но при этом, минуя те, к которым уже с 2016 г. стали применяться экспортные льготы за НДПИ.

За поддержкой вице-премьера Дворковича, еще на протяжении 2019 г. за компаниями остается право выбора системы налогообложения — оставаться на старой или перейти уже на новую, отказавшись от старых льгот.

С другой стороны, если правительство отменить старую систему налогообложения на доход полезных ископаемых, то всем нефтяным компаниям «добровольно-принудительно» придется перейти на новый порядок.

Тем самым, старая система потеряет свой смысл, если кто-то еще попытается ею пользоваться. По мнению экспертов, с применением новой НДД, нефтяные компании не много выиграют.

Другой вопрос касается технической части отрасли. К примеру, установили пороговое значение по выработке браунфилдов (молодых месторождений нефти).

Речь идет о месторождениях, у которых выработано от 20% до 80%, а для Сибири только 5%. Эксперты практически единогласно утверждают, что старания компаний не принесут желаемого результата, как таковым.

Вероятные последствия

Как может отразиться нововведение в 2019 году на нефтяной бизнес? Как и многие законопроекты, НДД должен себя оправдать. Все напрямую зависит от успешности проекта.

Пока что очень сложно что-то сказать, поскольку ранее привычный всем НДПИ отличается от нового НДД, который рассчитывался от оборота добытой нефтяной продукции.

На примере, в США была такая попытка введения аналогичной программы, но в итоге она претерпела крах, вследствие чего, стоимость нефти упала в 3 раза в своей цене.

Программу нужно вводить грамотно и постепенно, присматриваясь к последствиям ее течения, как она работает в действии.

Но если страна хочет сделать большой и серьезный шаг в данной сфере деятельности, то придется потерпеть, приложив изрядно немало усилий.

Что можно сказать в заключении темы? Все остается актуальным ряд спорных и нерешенных вопросов, такие как:

Новый проект имеет право на существование, он будет реализован на законных основаниях. Государство с помощью НДД получает дополнительный источник прибыли в бюджет.

Видео: что нужно знать

Минфин разработал свой вариант фискальной реформы для нефтяников — налог на добавленный доход. Как сообщает газета «Ведомости», министерство уже разослало параметры планируемых изменений в компании и профильные ведомства. С прошлого года в правительстве обсуждается альтернативный законопроект — налог на финансовый результат. На его введении настаивает Минэнерго. Сбор уже собираются внедрить на 16 пилотных месторождениях. Однако в Минфине считают это комплексным решением. Финансовое ведомство настаивает на плавном введении НДД для всех проектов.

Ставка налога на добавленный доход будет фиксированной — 70%. Сбор будет взиматься с расчетной выручки компаний от добычи сырья с вычетом транспортных затрат, экспортной пошлины, НДПИ, операционных расходов и инвестиций. Компаниям придется платить налог только когда окупятся все затраты на месторождение. Помимо этого, фирма должна получать фиксированную доходность по денежному потоку от 6%. НДД применим ко всем проектам, но затраты на приобретение месторождения будут учитываться только для новых. Также вводится ограничение издержек. За период они не должны превышать $20 за баррель. Это условие смягчит возможность переноса затрат на следующий период. Для компаний сохранятся экспортная пошлина, налог на прибыль и НДПИ, но в измененном виде: стартовая ставка составит 30%. Однако при достижении положительной базы по НДД она повышается до 40%.

Ранее предполагалось, что и налог на финрезультат, и налог на добавленный доход заменят НДПИ. Таким образом, новый сбор будет учитывать доходы нефтяных компаний, а не стоимость добытых полезных ископаемых. Налог на добавленный доход — это хорошее предложение для нефтяников даже при частичном сохранении НДПИ. Это отметил заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.

«Это неплохой вариант. Да, НДПИ сохраняется, но фактически он является некой составной частью этого НДД, и НДД у нас возникает только при достижении определенных параметров по денежному потоку. В условиях, когда цены на нефть изменяются в очень большом диапазоне, тяжело прогнозировать свои инвестиции, эти изменения будут даже неплохими, особенно в части старых месторождений, потому что там учитываются исторические затраты. Этот механизм позволит более эффективно добывать на этих месторождениях», — уверен Фролов.

Предлагаемый Минфином вариант налога на добавленный результат нельзя считать полностью доработанным. В этом уверен управляющий директор компании VYGON Consulting Григорий Выгон.

«Сейчас очень много будет зависеть от реакции компаний. Если им все в целом понравится, то в таком виде законопроект может быть внесен в Госдуму и принят. Там есть, конечно, ряд вопросов по квотированию, определенным параметрам. На мой взгляд, все-таки повторяется предыдущая ошибка. Вместо того, чтобы оценить реальный эффект для отрасли и для бюджета, предлагается некий вариант, который может устроить компании. Так было в случае с НФР. Это не системная работа», — пояснил Выгон «Коммерсантъ FM».

Как отмечает газета «Ведомости», «Роснефть», «Газпром нефть» и «Башнефть» пока изучают эффект от новых параметров закона Минфина. Однако представители двух последних компаний заявили изданию, что Минфин не должен забывать и про стимулы отрасли.