Голодец о работающих бедных. «Уникальное явление: работающие бедные»

Вице-премьер Ольга Голодец обнаружила в России уникальное явление: бедность работающего населения. Около 5 млн человек работают, но получают так мало (7500 и меньше), что остаются за чертой бедности. (Удивление вице-премьера можно понять: ее личный доход за 2016 год — около 15 млн рублей.) А вам приходилось сталкиваться с бедностью — в личном опыте? Что для вас значит бедность: когда не хватает на поездки в Европу, на бензин, на одежду, на хлеб? Может, официальная статистика недоговаривает, не учитывает «серые» доходы, неофициальную занятость и пр.? Или, может быть, бедные сами виноваты: жизнь такая, надо крутиться?

Юрий ДОБРОВОЛЬСКИЙ , зам. руководителя петербургского филиала Московской государственной экспертизы:
- Оба утверждения имеют право на жизнь. Ничего хорошего, конечно, нет, но статистика отражает только официальные данные, а то, что у людей есть незадекларированные доходы, отрицать бесполезно. У меня есть такие знакомые. То, что некоторые не хотят работать и считают, что им все должны, тоже правда — есть и такие знакомые. Они не работают, а ходят на работу.
Когда не хватает на одежду и хлеб, это уже нищета, а не бедность. Мне кажется, бедность — это когда доход на одного члена семьи ниже 50 000 рублей. С бедностью, даже с нищетой, сталкивался в школьные годы. Отец, кандидат наук, работал в приличной организации оборонного комплекса, мать сидела со вторым ребенком. Началась перестройка, и вся оборонка «кончилась», стало трудно.

, генеральный директор СРО А «Объединение строителей СПб»:
- Если бы у людей была возможность устроиться на более высокооплачиваемую работу или получать больше на том же месте, но за реальную работу, а не за то, что они отсиживают свои восемь часов, то они бы за такие деньги не работали. Так что это не лукавство, а действительно уникальная ситуация, когда организации вынуждены платить небольшие деньги, но чтобы люди ходили на работу. Знаю, что, когда налоговые инспекторы спрашивали у руководителей предприятий, почему они платят один МРОТ, ответ простой: «Если платить больше, уйдем в нулевую рентабельность и закроемся».
Хотя, конечно, есть и «серый» сектор экономики, где зарплату получают в конвертах. Но его объем не оценить, это скрытая экономика, и любые экспертные оценки будут приблизительными.
Я сталкивался с нехваткой денег на протяжении пяти лет, пока учился в военном училище: на первом курсе платили 7,8 рубля в месяц, на пятом — 15,3 рубля. Понятно, что на эти деньги можно было только мороженое в увольнении купить. На пятом курсе комнату, где можно переодеться в увольнении, снимали впятером — иначе не потянуть. Даже когда стал офицером и получал весьма приличные по тем временам деньги, чтобы что-то купить, переходил на сахар и макароны. Денег не хватало, влезал в кассы взаимопомощи — оставалось только на еду, причем далеко не экзотическую.

, начальник отдела продаж ИСК «Отделстрой»:
- И крутиться нужно, и статистика неточная. «Серую» зарплату никак не просчитать. Но Россия — это не только Петербург с Москвой. В сельской местности 7000 рублей может считаться и нормальной зарплатой, поскольку там люди живут натуральным хозяйством: свои курицы, поросята. А на селе живет большая часть страны.
Считаю, что называть бедным того, кто не может себе позволить слетать в Куршавель, неправильно. Бедность — это когда не хватает средств на элементарные и необходимые в быту вещи. Хотя для каждого это понятие свое: кому-то крошек не хватает, а кому-то бриллианты мелковаты — человек всегда недоволен своими доходами.
Кстати, еще приводились данные, что средняя зарплата в стране 30 000 рублей. По-моему, эта цифра вообще не отражает действительность: у кого-то зарплата 500 000 рублей, у кого-то 5000, а в среднем, конечно, может быть и 30 000.

, директор по коммерческой недвижимости компании «ЮИТ Санкт-Петербург» :
- Когда был студентом и потом, когда начал работать, приходилось считать каждый рубль. Перестал считать деньги, когда стал зарабатывать $500 в месяц и понял, что мне хватает на основные нужды. Это было в начале «нулевых», в период роста экономики, к тому же я был еще один, без семьи.
Считаю, что когда не хватает на еду и более-менее нормальную одежду (не обязательно брендовую), то это бедность. Из личного опыта: когда учился в последних классах школы, кроссовки у меня были в дырках. Это реально бедность.
«Серые» доходы, конечно, есть, хотя, может, и не так много. Знаю компании, где сотрудникам до сих пор платят в конвертах. Хотя есть и реально смешные зарплаты. Например, моя мама, до того как вышла на пенсию, получала порядка 7000 рублей. Она работала в Ленобласти на частном предприятии.
Но государство все же должно нести ответственность за своих граждан. Сказать «сами виноваты» можно было с какой-то оговоркой в середине 1990-х, в период «дикого капитализма». В современном обществе власть должна обеспечить нормальный уровень существования людей.

Питер КОУЧМЕН, глава компании Global Intergold:
- Да, но это было давно. Бедность — это когда не хватает денег на самое необходимое: еду, одежду, кров.
Про статистику ничего не знаю, так как никогда не изучал этот вопрос. Полагаю, что ситуация серьезно разнится от региона к региону.
Обвинять людей в том, что они бедны, неправильно. Должна быть мера, некий уровень, ниже которого человек не должен опускаться. Это зона ответственности государства и общества.

, заместитель руководителя департамента оценки Института проблем предпринимательства:
- Я видел другие цифры — 24% работающего населения за чертой бедности. Пример абсолютной нищеты — заключенные, которые вынуждены работать за чудовищно низкую зарплату. Кто-то из наших экономистов недавно сказал, что Москва и Петербург на фоне остальной России — это как Лондон на фоне Индии XIX века. В малых городах крутиться особенно не получается. Я в охотничьих поездках немало повидал семей, которые живут на пенсию своих стариков. Люди там соглашаются работать за такие деньги, за которые китайцы, например, уже работать не будут. И среднеазиатские гастарбайтеры не будут. То, как быстро они покинули нашу страну в 2015-м, говорит о том, что они иначе представляют себе достойный заработок.
В моих глазах бедность — это постоянное гнетущее давление, когда приходится экономить каждую копейку, каждодневно отказывая себе в каких-то приятных вещах, от продуктов до книг. Это беда, особенно когда касается детей. В Новгородской области недавно слышал, как дочка спрашивает маму: «У нас на ужин опять одни макароны?» Но еще худшую бедность видел недавно в Мьянме, это бывшая Бирма. Там люди живут в бамбуковых хижинах без электричества и без воды.

, генеральный директор компании EKE в России:
- Конечно, статистика учитывает не все: приработки, огороды и так далее. Русский народ очень терпеливый и живучий, кроме того, в памяти старшего поколения остались времена, когда жили в еще более трудных условиях. Но надо признать, что, если человек с высшим образованием, медик или педагог с детьми живет ниже уровня бедности, общество устроено очень несправедливо, и с этим надо что-то делать. Возможно, возвращаться к традициям Российской империи, где интеллектуальный труд оплачивался достойно. Я не знал настоящей бедности с 1988 года, когда начал работать юристом, и не буду говорить, где для меня начинается личный дискомфорт, чтобы не задеть чувства читателей. Думаю, бедность начинается, когда человек вынужден тратить больше половины заработка на еду.

, профессиональный девелопер:
- Мне кажется, большинство тех, кому сейчас сорок пять с плюсом, в 1990-е годы сталкивался с тем, что денег нет вообще. Но я это смог преодолеть. Разделить понятие бедности, думаю, можно на две части: отсутствие денег и чувство беспросветности. Когда денег не хватает на самое необходимое. Очень жаль, что г-жа Голодец, проработав столько лет в Госдуме и правительстве, осознала масштаб этого явления только сейчас. У тех, кто живет внутри кольцевых дорог больших городов, еще сохраняются иллюзии о благополучии, в то время как доходам провинциальных жителей просто некуда расти, потому что экономика в стагнации. И это неожиданное открытие еще раз демонстрирует реальный уровень работы экономического и социального блока правительства. Можно лишь вспомнить другое известное высказывание: «Денег нет, но вы держитесь».

, управляющий партнер компании RR Realty:
- Бедность — это нехватка еды и элементарных вещей в повседневной жизни. Слава богу, мне с таким сталкиваться не приходилось. Сегодня, на мой взгляд, работы предостаточно, хотя доходы у многих, конечно, далеко не столь результативные, как 10-15 лет назад. Так что, если хочешь заработать деньги, прежде всего, нужно захотеть работать. А чтобы получать больше чем 7500 рублей, по крайней мере, надо захотеть чему-то научиться и получить специальное образование. У нас в Петербурге такие возможности есть.

Мария ФЕДОРОВА, учредитель компании Puzzle Realty:
- Из личного опыта — не припоминаю. Если приходится экономить на образовании (своем и своих детей), это для меня бедность. Отсутствие образования как раз может быть одной из причин…
Полагаю (и надеюсь), что людей, получающих 7500 рублей, на самом деле заметно меньше. У части из них есть неофициальная зарплата, а другая, возможно, подрабатывает где-то.
Когда человеку плохо, как правило, он ищет виноватых на стороне, поэтому в большинстве случаев в своей бедности люди действительно виноваты сами.

Владимир Путин предложил с 1 января 2018 года повысить минимальный размер оплаты труда (МРОТ) с нынешних 71% до 85% от прожиточного минимума, а с 1 января 2019 года - до 100%. Сейчас МРОТ составляет 7,8 тыс. руб.- ниже этого уровня зарплату получают 4 млн человек, которых принято относить к категории «работающие бедные».

Владимир Путин сегодня на совещании с членами правительства предложил кабмину внести в Госдуму вместе с проектом федерального бюджета на ближайшую трехлетку предложение о поднятии МРОТ до прожиточного минимума с 1 января 2019 года, «а по возможности и раньше».

«Предлагаю как минимум с 1 января 2018 года повысить МРОТ с нынешних 71–72% от прожиточного минимума трудоспособного населения до 85%. Если правительство посчитает возможным, и раньше, но не позднее 1 января 2019 года уравнять МРОТ и прожиточный минимум»,- заявил президент. Эту задачу он назвал принципиальной, отметив, что «нужно преодолеть ситуацию, когда минимально возможная заработная плата не покрывает даже базовые расходы граждан».

В Трудовом кодексе зафиксировано, что МРОТ не может быть ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения. Сегодня МРОТ составляет 7,8 тыс. руб., или 71% от прожиточного минимума. Последний раз минимальная зарплата повышалась в июле этого года - с 7,5 тыс. руб. За два года - с 2015-го по 2017-й - число граждан, получающих зарплату ниже МРОТ, сократилось с 5,5 млн до 4 млн человек.

«Мы понимаем, что в перспективе, конечно, такого быть не должно, все должны получать зарплату не ниже прожиточного минимума»,- сказал сегодня глава Минтруда Максим Топилин. Отметим, что в марте этого года зампред правительства Ольга Голодец назвала «уникальным» явление, когда часть россиян относится к категории бедных даже при наличии работы.

В правительстве много лет ведется дискуссия о серьезных дополнительных расходах государства и бизнеса в связи с повышением МРОТ. По подсчетам депутатов «Единой России», если довести минимальную зарплату до величины прожиточного минимума, ежегодно из бюджета придется выделять дополнительно 33 млрд руб.

Как Минтруд предлагал повысить МРОТ

В мае глава Минтруда Максим Топилин сообщил, что ведомство внесло в правительство законопроект, который предлагает постепенное повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ). Тогда предполагалось, что с 1 января 2018 года МРОТ вырастет до 90% от величины прожиточного минимума трудоспособного населения, с 1 января 2019 года - до 100%. Госрасходы на его повышение только в 2018 году, по оценке Минтруда, составят около 100 млрд руб., еще около 44 млрд. руб. это будет стоить частным компаниям.

Число бедных в стране, согласно Росстату, остается на уровне прошлого года — 20,3 миллиона человек. Но значит ли это, что обнищание населения остановилось? За чей счет помогать малообеспеченным? Какая пенсионная система нужна России и почему человеческий капитал может оказаться бесполезным? «Лента.ру» поговорила об этом с директором Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяной Малевой.

«Работающие бедные — признак социальной аварии»

«Лента.ру»: Сейчас много говорят о налоговой реформе, и прежде всего — об изменении подоходного налога. Некоторые политики призывают к возвращению прогрессивной шкалы. В то же время социальный вице-премьер Ольга Голодец предлагает установить «нулевой» НДФЛ для граждан с доходами ниже прожиточного минимума. Какой вариант, на ваш взгляд, оптимален?

Прогрессивная шкала — это отражение желания забрать деньги у тех, у кого они остались, то есть в чистом виде мобилизационный сценарий. НДФЛ сейчас прилично собирается, поэтому из всех налогов я бы его трогала в последнюю очередь. Но если менять подоходный налог, надо идти по пути селективной регрессии, а не прогрессии.

Сейчас главная социальная угроза — падение доходов населения, падение заработной платы. Ни о какой позитивной динамике в этом направлении речи пока не идет. Максимум изменилась 15-я цифра после запятой.

Заявления, что темпы обнищания граждан остановились, выглядят довольно смешно. Мы вновь стали страной с низкими доходами населения и со стабильно высоким уровнем бедности. Причем в России к малоимущим относятся не только пожилые, инвалиды и безработные, как во многих странах мира, — у нас в эту категорию попадают семьи с детьми и работающие граждане с доходами ниже прожиточного минимума.

Для здорового общества это неприемлемо. Тем более стыдно иметь в лидерах бедности семьи с детьми стране, которая борется за рост рождаемости. Значит, демографическая программа работает очень своеобразно. Если появление второго ребенка с 50-процентной вероятностью отправляет семью в бедность — это признак великого неблагополучия.

Работающие бедные — это вообще признак социальной аварии. Зарплата может быть невысокой, она может обеспечивать очень средний уровень потребления. Но на нормальных рынках она все равно является гарантией от бедности. У нас этого нет.

Если мы пытаемся ответить на вызовы текущего кризиса, мы должны что-то сделать с этой группой работающих бедных. Как им помочь, пока механизм экономического роста не запущен и, соответственно, зарплаты тоже нескоро вырастут? Чтобы остаться при своих и сохранить бюджетные доходы, надо ввести две ставки НДФЛ: для тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума, — 0 процентов; для всех остальных — 18 процентов. Таким образом у малоимущих растет чистый доход, а дифференциация между богатыми и бедными схлопывается не из-за того, что мы отбираем деньги у уцелевшего среднего класса.

А не получится ли так, что введение нулевой ставки НДФЛ спровоцирует налоговые махинации с зарплатами?

Это легко администрируется. Достаточно ввести норму: ставка 0 процентов применяется только один раз и по основному месту работы. Редкий работодатель согласится, чтобы его сотрудники, скажем, до обеда работали в белую, а после обеда переходили в каких-то другие, «теневые» фирмы.

Тем не менее доля теневого сектора весьма велика.

Да, она велика. Но обратите внимание: когда создаются более благоприятные условия для ведения малого бизнеса, теневой сектор немного сокращается. Как только происходит что-то негативное — «теневиков» снова становится больше.

Другое дело, что мы с теневым сектором даже в хорошие времена не смогли расстаться. Это устойчивый сектор. Видимо, российская экономика без него существовать не может. Теневой сектор силен своей гибкостью. Проще, чем в формальном секторе, вступать в трудовые отношения и расторгать их, можно выбирать график работы, удобный как для работодателей, так и для работников. А в формальном секторе действует слишком много жестких административных барьеров, которые даже при сопоставимых зарплатах делают его менее конкурентным и эффективным.

Из ваших слов следует, что «налог на тунеядство», с помощью которого правительство собралось бороться с «теневиками», заведомо обречен.

Тунеядство в рыночной экономике — это нонсенс. Работать или не работать — личное дело каждого человека. Важно, что неработающие претендуют на пользование социальными институтами в той же мере, что и все остальные. Они не платят — их выбор. Но чтобы они тем не менее получали возможность лечиться и учиться, мы с вами платим вдвойне. Я лично, наверное, вытягиваю двух-трех «теневиков», которые за мой счет и медицинские услуги получат, и бесплатное образование детям могут обеспечить. А самое главное — еще и пенсии. Согласны мы с таким подходом или нет?

Здесь же речь идет о социальных взносах. Так, может быть, имеет смысл их снизить — в качестве компенсации за изменение ставки НДФЛ?

У социальных взносов другая природа. Это не налоги, а отчисления. Инвестиции работодателей в отложенное потребление, коим является медицинское страхование, пенсионная система и т.п.

Нет лучшего способа избавиться от среднего класса, это с повышением НДФЛ еще и увеличить взносы в Пенсионный фонд и ОМС. Выходить из кризиса любая страна может, опираясь только на средний класс. С опорой на бедных из кризиса никто не выходит.

«Мы бы получили профит из-за "нашествия роботов"»

Если верить многим западным и российским экспертам, высокие налоги — не самая главная проблема для среднего класса. Он может лишиться работы и, следовательно, доходов из-за новой технологической революции.

Даже многие весьма высокопоставленные чиновники считают, что вот, проснемся утром — а у нас везде роботы. У людей тогда не будет работы. А потому ни в коем случае не надо слушать экспертов и не надо повышать пенсионный возраст. Я всегда в ответ привожу пример. В России при наших гигантских просторах всего два маршрута с высокоскоростными поездами «Сапсан» — в Петербург и Нижний Новгород. А в Европе всюду ездят на аналогах «Сапсанов». Очень раздражает: едете из Болоньи во Флоренцию и хотите Тоскану посмотреть, но не успеваете из-за тамошних скоростей. Через 20 минут вас выгружают. Поэтому, глядя на это, я в беспилотники повсюду верю еще меньше. Пока вместо роботов у нас проблема в другом: у нас пять миллионов человек по-прежнему работают на вредных и тяжелых производствах, и мы не знаем что с этим делать.

Я не буду сейчас рассуждать, сможем мы или не сможем сократить наше технологическое отставание — потребителями новых технологий мы в любом случае будем. На рынок труда это повлияет так, как влияли все технологические революции прошлого — например, изобретение конвейера. Сократится рабочее время. Если кругом будут сплошные роботы и беспилотники, значит, люди будут работать не 40 часов в неделю, а 30. Не пять дней, а четыре. При этом напомню, что когда-то люди работали по 16-18 часов в сутки и не знали, что такое выходные.

Не забывайте, у нас дефицит экономически активного населения: не хватает 10 миллионов рабочих рук. В дальнейшем демографическое падение будет усиливаться. Сейчас пенсионного возраста достигают дети «беби-бума» конца 50-х, а на рынок труда выходит малочисленное население, рожденное в 90-х. Замещение рабочей силы происходит всего на 60 процентов. Даже если бы не было никакого экономического кризиса, такое сокращение численности рабочей силы само по себе трудно преодолимо. Ни одна страна мира такого не проходила. Мы бы, наоборот, получили профит из-за «нашествия роботов». Но пока как ни выйду на улицу — не вижу их.

Иными словами, без повышения пенсионного возраста не обойтись?

У меня в следующем году будет юбилей: 20 лет выхода первой статьи о настоятельной необходимости повышения пенсионного возраста. Хотя тогда я была молодым человеком, и мне казалось, что я говорю совершенно элементарные вещи.

Сейчас вроде бы все понимают, что надо поднимать. Мне говорят: «Вот-вот». А мне так казалось еще в 1997 году. И что? Уже столько было «подходов к снаряду», что нет никаких гарантий, что этот, очередной, будет успешным. Никаких. Потому что все упирается в политико-деловой цикл. То нельзя дразнить население перед выборами, то неудобно сразу после выборов — и так все время.

«Минфин ударил молотком по хрусталю»

Не меньше «подходов к снаряду» было и с накопительной пенсионной системой. С ней-то что делать?

У нас пенсионную тематику любят сводить к истории с накопительной частью, хотя накопительная система во многих странах мира является лишь малюсеньким довеском к пенсионной системе солидарного типа. И будь она хоть десять раз доходной, она все равно не смогла бы претендовать на сопоставимую роль.

Считалось, что накопительная пенсионная система не зависит от демографического убывания, и тем она хороша. Но это оказалось иллюзией. Как она работает? Пока вы не достигли пенсионного возраста, ваш работодатель отчисляет какие-то деньги на покупку для вас ценных бумаг. Когда вы выходите на пенсию — эти бумаги продаются, и вы живете на полученный доход.

Когда много работников и мало пенсионеров — все нормально. Много бумаг покупается и мало продается. Соответственно, продается с прибылью. Но при плохой демографии вы неизбежно приходите к тому моменту, когда число работников и пенсионеров выравнивается. Допустим, вы — пенсионный фонд, у вас 45 миллионов клиентов, которым надо выплачивать пенсию. Но новых счетов у вас открывается ненамного больше. То есть вы в лучшем случае выходите в ноль: продаете ровно столько, сколько покупаете. А потом, так же, как в солидарной пенсионной системе, начинается перекос в другую сторону. Работников становится меньше, а пенсионеров — больше. Вы априори оказываетесь с отрицательной маржей — вне зависимости от конъюнктуры рынков.

Никакой трагедии нет. Совершенно ясно, что накопительная пенсионная система должна сохранить свое существование в добровольном режиме. Она может осчастливить только граждан со средним или высоким доходом, бедные никогда ничего хорошего от нее не получат. Надо отпустить из этой системы низкооплачиваемых — это большинство российских работников. Но почти безнравственно забирать у них деньги, тратить их на что-то, а потом говорить: «Ну извините». Мы потащили людей с зарплатой 17 тысяч рублей туда, где крыша протекает и вот-вот рухнет. А ведь если бы эти люди остались полностью в распределительной системе — им бы хотя бы по инфляции индексировали. А так, вложив тысячу рублей, они обратно получат лишь 743.

Что еще не учли — у нас нет такого количества инвестиционных проектов, в которые можно вкладывать «длинные» деньги. Внешэкономбанк, которые все критикуют за низкую доходность, лучше других знает, что дело отнюдь не в плохом риск-менеджменте. Кажется, что есть великая потребность в инвестициях. Нужны «длинные» деньги, но долгосрочных финансовых отношений при этом никто не хочет. Ни друг с другом, ни с государством, ни с населением. Мы страна коротких проектов. Почему так происходит? Простой пример. Новая пенсионная формула была введена 1 января 2015 года, и она предполагала в том числе индексацию пенсий по инфляции. А уже в апреле Минфин предложил от нее отказаться. А в ноябре было решено, что индексироваться по инфляции пенсии не будут.

Та же формула предусматривала стимулирование людей к более длительной работе после преодоления пенсионного возраста. Были заложены немаленькие коэффициенты, благодаря которым последующие выплаты могли бы вырасти в 1,5-2 раза. Но какой нормальный человек поверит в такие обещания, если правительство через три месяца пересматривает свои обязательства? Руководствуясь сугубо фискальными резонами, Минфин ударил молотком по хрусталю.

Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан аналогичные аргументы приводит в связи с неоднократными «заморозками» пенсионных накоплений. Причем, по его мнению, обязательная пенсионная система как раз учит человека думать о будущем, выстраивать не самые долгосрочные отношения.

Во всем мире люди озадачиваются пенсиями где-то в 40-45 лет. Не надо думать, что человек, только родившись и вынув соску изо рта, начинает прикидывать, как бы ему обеспечить себе достойную старость.

Есть доброхоты, которые говорят: «Надо воспитывать». Хорошо. Вот у вас плачет ребенок с температурой под 39 и родитель при смерти, а вы скажете: «Денег на лечение не дам. На пенсию себе коплю». Или же ребенку надо платить за репетитора, а вы скажете: «Нет, у меня пенсия! Я не буду давать образование своему ребенку».

Люди же не рождаются высокооплачиваемыми, они таковыми становятся. Годам как раз к 35-40. И на этот период приходится не только пенсионное накопление, но и все другие важные жизненные программы. Трансфер детям, а возможно, и внукам, и родителям. Это расходы на образование, здравоохранение, жилье. И они опережают пенсии по своему значению, потому что это текущее потребление, а не отложенное.

«Институты сильнее человеческого капитала»

В Израиле запускают программу долгосрочных детских сберегательных счетов. Это чем-то напоминает российскую программу пенсионного софинансирования — в том смысле, что здесь тоже деньги вносят и граждане, и государство. Только в израильском случае доход будут получать не сами вкладчики, а их дети. Может быть, имеет смысл таким же образом «перевернуть» накопительную пенсионную систему в России?

Есть целая теория о межпоколенческих счетах. Из нее следует, что любое поколение живет за счет предыдущего. Не содержит его, а наоборот — занимает у него. Но это единственный путь к цивилизованному развитию. Более того, эти инвестиции в последующие поколения оказываются наименее рискованными. Вкладывать в потребление, связанное с человеческим капиталом, с его воспроизводством в последующих поколениях, более надежно, чем в себя самого в старости.

У нас, конечно, имеет смысл подумать над созданием таких пенсионных продуктов, которые удовлетворяли бы запросы среднего класса. Ведь объем гарантий, которые дает ему распределительная система, прискорбно низок.

Часто предлагают вкладываться в недвижимость. Но обслуживать ее очень дорого: налог на имущество будет расти, коммунальные платежи, затраты на ремонт будут только расти. И потом представьте, если у нас даже половина из 40 миллионов «накопительных» пенсионеров бросится скупать квартиры и коттеджи — сколько их должно быть построено?

Есть идея позволить с накопительного пенсионного счета оплачивать медицинские услуги. То есть эти деньги не просто будут лежать и ждать моего выхода на пенсию — ими можно будет воспользоваться при возникновении угрозы здоровью, моему или моих близких. Это нововведение сделает добровольную накопительную систему намного привлекательнее.

Вы упомянули человеческий капитал. Сейчас о нем многие говорят, но мало кто толком объясняет, что с ним делать.

Мы сильно посодействовали тому, чтобы этот термин вошел в нашу жизнь, но не стоит относиться к этому как к мантре. Ведь в наших условиях теория человеческого капитала плохо помогает понять проблему. У человеческого капитала есть несколько измерений: продолжительность жизни, уровень образования, уровень безработицы. Если руководствоваться этими показателями — в России очень высокий человеческий капитал. Пожалуй, это лучшее, что у нас есть. В отличие от институтов и основных фондов. Но что с того? Ведь и в советский период было так же. И продолжительность жизни была довольно высокой, и образование — одно из лучших в мире. Но это не смогло предотвратить полный крах системы: мы грохнулись с большой высоты и с большим дребезгом.

Потому что качество человеческого капитала является предпосылкой, но не гарантией экономического развития. В России институты мешают использовать это наше едва ли не главное конкурентное преимущество. Что толку, что у нас масса образованных людей? Они не нужны на рынке труда. Что толку, что есть сверхобразованные люди, которых в мире не так много? Они вообще покидают страну.

Институты сильнее человеческого капитала. Следовательно, путь к успеху — дальнейшее реформирование институтов.

Говорят, что счастье не в деньгах. Зато в их количестве, продолжают поговорку особо ехидствующие граждане. Если мерить все этой меркой, то счастливых людей поблизости днем с огнем не сыщешь. Ученые из Института социологии РАН попытались выяснить истинное отношение россиян к золотому тельцу и понять: если мы такие умные, чего ж мы такие бедные?

Как отмечают исследователи, после драматических 1990-х годов, приведших к массовому обнищанию населения страны, в жизни россиян определенный прогресс все-таки наметился. По данным Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения, с ноября 1998 года (когда уровень жизни был самым низким) реальные доходы выросли более чем в два раза. Постепенно сократилось число тех, чей уровень жизни ниже прожиточного минимума. Однако пропасть между доходами бедных и богатых меньше не стала и даже увеличивается. Смириться с таким неравенством людям трудно, практически невозможно. "Уравниловки" они не хотят, а вот справедливости жаждут. И достаточно жестко оценивают нравы современного общества, говоря, что такое расслоение по имущественному признаку стало практически нормой и постоянно увеличивается.

Российские бедные принципиально отличаются от малоимущих из западных стран. У нас это в большинстве своем люди со средним или высшим профессиональным образованием, тогда как в развитых странах люди с высшим образованием бедными бывают крайне редко и уж точно не представляют собой "массовое социальное явление". Кроме того, Россия - единственная из развитых стран, где основную массу бедных составляют работающие люди. Что же касается наших "нуворишей" - достаточно почитать биографии большинства из них, и комментарии будут излишни.

Деньги пахнут

Простой, казалось бы, вопрос: что в нашем обществе люди больше всего уважали во времена Советского Союза и что в цене сейчас? В ответах типичное - "два мира - две морали". В советские времена, считают опрошенные социологами граждане, люди больше всего ценили честность, порядочность и трудолюбие. Сейчас - богатство и власть. Разрыв громадный: если верить респондентам (а с чего бы им, очевидцам, не верить?), то власть в советскую эпоху ценили лишь 10,1%, богатство - 3,6%. Сейчас соответственно - 23,4% и целых 45%. Честность в прежние времена была важна для 41%, сейчас - для 12,4%. Трудолюбие - соответственно для 32,1% и ничтожные нынешние 4,3%. Правда, талант, знания и жизненную мудрость и тогда, и сегодня считали безусловной ценностью поразительно немногие - всего от 2 до 4,6%.

Во всем, что касается жизненных ценностей, явственные различия чувствуются между представителями разных поколений. Старшие еще помнят, что любое открытое проявление "деловой жилки", стремление заработать считалось "отступлением от норм общественной морали", "буржуазным пережитком" и т.п., и по привычке видят особое достоинство в том, чтобы быть "бедным, но честным". Молодые, не заставшие советских времен, скорее ностальгируют по неизведанному, но тоже приписывают той эпохе большую нравственную чистоту в противовес сегодняшней меркантильности.

Резко различаются ответы на вопрос о ценностях современного общества у наемных работников, занятых на предприятиях или организациях, и тех, кто работает на частников - физических лиц. Для первых главное в современном обществе - богатство, для вторых - трудолюбие. Власть и деньги особенно ценят предприниматели, работники финансового сектора, врачи (имеющие высокие доходы с учетом "неформальных" источников) и, что любопытно, люди безработные, которые недовольны своим положением и во всем винят власть имущих. А вот знания и талант на первое место ставят прежде всего люди в возрасте от 20 до 40 лет, занятые в информационной, интеллектуальной и управленческой сферах.

"Наше общество проникнуто духом денег. Материальные ценности и власть стали главным в новой России", - делают социологи неутешительный вывод. При этом, как отмечают ученые, есть в нашем общественном мнении любопытная национальная особенность. Деньги и матценности для нас одновременно и желанные, и "проклятые". Богатство, признают люди, крайне важная штука. Но вот его обладателей они активно не любят, к богатым согражданам относятся подозрительно и настороженно, а на всех углах трубят о том, как стыдно "только о чистогане и думать".

Подавляющее большинство россиян убеждены, что нынешние богатые сколотили свои состояния неправедным путем, нарушая законы и мораль: при помощи криминальной деятельности (это мнение 64,2%) и благодаря своим политическим связям (47,2%). Около трети граждан считают, что богачам "просто повезло". Только один из пяти опрошенных думает, что "толстосумы" заработали свои капиталы собственным трудом и талантом (19,4%). Кстати, именно эта группа респондентов чаще других называла среди главных ценностей общества трудолюбие, честность и порядочность, знания и талант, но реже - богатство и власть.

Как водится, старшее поколение наиболее бескомпромиссно клеймит богатых и подозревает их в криминальных наклонностях, а студенты и школьники все-таки допускают, что нувориши тоже могут быть умными, трудолюбивыми, честными... Предприниматели чаще, чем наемные работники, связывают понятие "успех" не с воровством, а с напряженным трудом, инициативностью, экономическими знаниями и пр.

Криминал и таланты

У слова "воровать" в русском языке синонимов не меньше, чем у слова "пить" (что свидетельствует и о распространенности этих явлений, и о неравнодушии общества к итогам упомянутых действий). 1990-е годы добавили в копилку великого и могучего термины "прихватизация", "прихватизировать" и т.п. Как выяснили социологи в ходе своего опроса, пепел сгоревших ваучеров до сих пор стучится в сердца россиян, требуя возмездия. По крайней мере, 47,1% опрошенных высказывались за возврат большей части когда-то приватизированных предприятий государству. Чем люди старше и чем ниже уровень их образования, тем чаще они требуют "вернуть все обратно, как было!". Еще 10,9% предлагают сначала передать приватизированные предприятия государству, а затем провести более справедливую повторную приватизацию (такую точку зрения чаще разделяют горожане с высоким уровнем образования). 16,2% считают необходимым оставить приватизированные предприятия в руках нынешних владельцев без всяких условий, а 12,4% - за то, чтобы потребовать за них справедливую доплату. Затруднились ответить 13,4%.

Впрочем, социологи особо предупреждают: в данном случае мы имеем дело во многом с устоявшимися стереотипами мышления. Лозунг "отнять и поделить" имеет в нашей стране слишком давнюю историю - вне любых экономических резонов.

А что требуется сейчас, чтобы стать в России богатым? Можно было выбрать не более двух ответов. 43,1% сказали, что прежде всего нужны связи в бизнесе, 30,2% - в криминальных кругах, 29,9% - в политике. Назвали в качестве решающего "фактора роста личного благосостояния" талант 20,6%, криминальную деятельность - 18%, умение много работать - 16,8%. Замыкало список хорошее образование - 14,2%.

В целом россияне слабо верят в то, что богатым в нынешней России можно стать, не нарушая законы и мораль. Как и прежде - "от трудов праведных не построишь палат каменных". Особенно это характерно для мужчин: они гораздо чаще "доверчивых" женщин объясняют неординарные успехи в бизнесе криминальными и политическими связями, преступной деятельностью. Дамы все-таки склонны видеть в числе причин финансового успеха умение установить и использовать доверительные, взаимовыгодные отношения в бизнесе, трудолюбие и хорошее образование. Горожане больше уповают на полезные связи в бизнес-сообществе и властных структурах. Сельские жители - на трудолюбие, талант, качественное образование.

Особое мнение у предпринимателей. Они очень часто говорят о необходимости не только иметь хорошие связи, но и "много работать", иметь бизнес-таланты. И это не только из желания "оправдать своих". Здесь сказываются отсутствие надежды на помощь государства и привычка рассчитывать только на собственные силы в зачастую достаточно агрессивной среде. У безработных логика своя: говоря о "слагаемых успеха" своих удачливых сограждан, они ставят в один ряд с контактами в бизнесе и политике криминальную составляющую.

Омуты и мели

Как стать богатым, в общем-то понятно. А вот почему люди оказываются в нищете? Снова мнения делятся в зависимости от доходов, рода занятий, социального статуса респондентов.

По общему убеждению, главная причина бедности - то, что многие люди так и не смогли приспособиться к резко изменившимся условиям жизни. В этом убеждены около 40% опрошенных. Каждый четвертый при этом утверждает, что "общество устроено несправедливо". Это вполне объяснимо: "гомо советикус", привыкший жить пусть не очень обеспеченно, но "не хуже других", "как все", оказался перед рыночной стихией не только беззащитным, но и морально не подготовленным.

Люди, которые считают главной причиной бедности "трудности перехода" от социализма к рынку, к малообеспеченным собратьям относятся сочувственно. Называют их жертвами обстоятельств, хоть и признают: часть ответственности все равно лежит на человеке. Те, кто склонен возлагать всю вину на "лень" бедняков, в явном меньшинстве - 18,3%. И наконец, каждый десятый думает, что им просто не повезло. Конкретное невезение выразилось в том, что люди потеряли здоровье, пережили семейную трагедию, лишились поддержки друзей и родственников, живут в бедном регионе или на депрессивной территории, работали на закрывшемся градообразующем предприятии, стали вынужденными мигрантами из постсоветских республик и т.п.

Бедняк бедняка поймет хорошо, а сытый голодного не разумеет. Если люди с низкими доходами, как правило, упирали на "обстоятельства" и "невезение", то у предпринимателей о причинах бедности мнение совсем иное. Около трети бизнесменов в качестве основной причины бедности называют лень и иные человеческие слабости и всего лишь каждый пятый - несправедливое общественное устройство. О трудностях адаптации бедняков к рынку говорили чуть больше трети бизнесменов, о невезении - каждый десятый. Нетрудно заметить: успехи себе подобных предприниматели объясняют трудолюбием, талантом, предприимчивостью, добросовестностью, активностью и иными положительными качествами. Чужие неудачи списывают на лень, слабость характера, иждивенчество, пассивность, безответственность, пьянство и т.п. - и на этом основании неимущих осуждают.

Заплати и живи спокойно

Кто виноват, худо-бедно разобрались. А что делать, чтобы неравенство в стране все-таки изжить? Респондентам предложили назвать не более трех кардинальных мер, которые бы этому способствовали. Как выяснилось, на первое место опрошенные поставили государственное регулирование цен (такую меру поддержали бы 45,8%). И немудрено. Постоянный рост цен на продукты и товары первой необходимости не радует в стране никого, однако по бедным бьет особенно больно. По подсчетам специалистов, потребительская корзина бедняков дорожает на 5-7% быстрее, чем набор продуктов обеспеченных россиян. Опережающий рост цен на продукты и товары, которые покупает небогатое большинство, становится еще одной причиной, углубляющей социально-экономическое неравенство. Огромное недовольство вызывают также заоблачные цены на жилье, недоступное подавляющему большинству россиян, повышение тарифов на ЖКХ.

44,9% граждан высказываются за "усиление контроля за соблюдением законов". Тоже вполне объяснимо, если вспомнить, насколько сильно россияне уверены в криминальном происхождении состояний богатых людей. 39,2% считают, что социальное неравенство можно смягчить, если сделать более доступным качественное образование, что позволит людям лучше адаптироваться к жизни в рыночную эпоху (особенно часто об этом говорит молодежь). Известно, что уровень безработицы среди высокообразованных работников в условиях рыночной экономики намного ниже, чем среди малообразованных. Не случайно лица с низким уровнем образования первыми столкнулись с риском потери работы и безработицы в условиях перехода к рыночной экономике. Чем респонденты моложе, тем активнее они поддерживают необходимость расширения доступности качественного образования.

28,5% опрошенных думают, что сократить разрыв между бедными и богатыми поможет устойчивое развитие экономики, которое обеспечило бы реальное повышение доходов населения, рост слоя собственников. Особенно много сторонников этой точки зрения среди 20-40-летних граждан, предпринимателей и студентов, руководителей разного ранга. Правда, специалисты обывателей несколько расхолаживают: совершенно не факт, говорят они, что экономический рост помогает преодолеть неравенство людей. Очень многое зависит от того, как распределяются результаты этого роста, направляет ли государство такие дополнительные ресурсы в сферы здравоохранения, образования, на пенсии и пособия... Кстати, четверть россиян заявили, что неравенство помогут преодолеть выплаты субсидий малообеспеченным.

Многие из опрошенных признавали, что ограничить чрезмерный рост доходов богатых и обеспечить достойный уровень жизни социально незащищенным группам поможет правильная налоговая политика. Однако в общественном сознании преобладает мнение, что большинство людей платят налоги только с части доходов или не платят вообще. 28,4% предложили брать с богатых более высокие налоги, чем с бедных, а не высчитывать со всех поровну.

Примерно каждый четвертый опрошенный видит главную причину колоссального расслоения общества в частной собственности и поэтому предлагает вернуть ранее приватизированные частные предприятия государству. Чаще всего так считают представители старшего поколения, безработные, люди с низким уровнем образования, сельские жители. Очень много среди них тех, кто стоит в самом низу социальной лестницы и владеет лишь минимумом собственности. У таких людей понятие "частная собственность" обычно ассоциируется с крупным капиталом, приобретенным нечестным или криминальным путем.

Что касается прочих мер, то их поддерживают немногие. Всего лишь 4% говорят, например, о необходимости усиления влияния профсоюзов. Совершенно нет перспектив у "пламенных ленинцев": революционный путь решения проблемы социально-экономического неравенства непопулярен, к нему склоняются только 4,2% респондентов, причем в основном самого старшего возраста (даже если бы они захотели, то банки-мосты-телеграф-Зимний взять бы не смогли). 3,5% опрошенных считают, что проблема снижения социально-экономического неравенства вообще не имеет позитивного решения. И лишь примерно двое из ста убеждены, что снижать социальное неравенство не нужно.

тенденции

Надо начать от Адама Смита

Итоги исследования комментируют руководители проекта: первый заместитель директора Института социологии РАН, доктор социологических наук Полина Козырева и генеральный директор Исследовательского центра "Демоскоп", кандидат философских наук Михаил Косолапов.

Российская газета : В свое время обнищание масс называли первым признаком революционной ситуации. Ленинизм в силе?

Полина Козырева : Нет, революционный путь решения проблем бедности сейчас поддерживает крайне малое число людей. Однако для стабильности общества все равно очень важно, чтобы разрыв между доходами богатых и бедных не приобретал катастрофических размеров. Один из основателей экономической науки Адам Смит писал, что "ни одно общество не может процветать и быть счастливым, если значительная часть его членов бедна и несчастна". Именно поэтому проблемы преодоления чрезмерного социально-экономического неравенства так важны для России. Нужно при этом учитывать не только объективные показатели, но и то, как проблемы массовой бедности при растущем богатстве немногочисленной "элиты" воспринимает население страны.

РГ : Судя по данным опросов, система общественных ценностей дала сильный крен в материальную, а не духовно-нравственную плоскость?

Козырева : Да, дух потребительства и накопительства, пришедший на смену советскому "моральному кодексу" и наивному либерализму 80-х годов прошлого века, пронизывает сейчас все современное российское общество. Параллели с советскими временами люди проводят явно не в пользу сегодняшнего дня. И, к сожалению, недооценивают роль знаний, таланта, жизненной мудрости и других ценностей. Печально, но факт.

РГ : На Западе не скрывают суммы своих гонораров и зарплат (разве что прибедняются перед налоговиками). Богатого человека там считают по крайней мере успешным. У нас - вором и проходимцем. Почему так происходит?

Козырева : 15 лет радикальных реформ так и не сформировали в общественном сознании России позитивный образ богатого человека. Жизнь и впрямь дает повод для того, чтобы критически относиться к итогам приватизации и к тем путям, которыми нажиты состояния отечественных миллиардеров. Но нельзя не замечать и того, что здесь во многом действуют стереотипы мышления, характерные для советских времен. Видите ли, в чем дело: начатые в 90-е годы радикальные реформы изначально должны были опираться на две "опоры" - широкую демократизацию и переход к рыночной экономике. Первое принимали как само собой разумеющееся, второе - с недоверием и неприязнью. В обществе до сих пор отсутствует понимание того, что бизнес от государства неотделим и составляет экономическую основу страны, а раз так, то надо научиться хоть немного ценить предпринимателей. Пока же большинство граждан на это не способно. Правда, нельзя не отметить: постепенно растет число тех, кто на вопрос "Как стать в нашей стране миллионером?" уже не рубит сплеча: "Воровать побольше!" - а указывает на необходимость вполне легитимных связей в бизнесе. Таких уже более 40 процентов. Многие говорят о том, что для миллионных доходов важен не только криминальный, но и настоящий талант, трудолюбие, хорошее образование. Это важный фактор, свидетельствующий об уверенности людей: бизнес может (и должен!) быть честным...

РГ : У нас всегда превозносили "честную бедность"... Скромных героев нашего времени станет в ближайшее время больше или меньше?

Козырева : Четырехкратный разрыв между пенсиями и зарплатами в любой развитой стране считается "предкризисным" показателем. Наш кризис - всегда с нами. Причем в ближайшие 15 лет, согласно прогнозам, коэффициент замещения трудовой пенсии (отношение средней пенсии к средней заработной плате) не станет выше, а, скорее всего, будет снижаться. По мнению самих пенсионеров, на пенсию сейчас можно купить лишь самые необходимые вещи и с грехом пополам оплатить ЖКХ. Последние сбережения съедает неизбежная в старости покупка лекарств и оплата лечения. Разве что работающие пенсионеры еще как-то балансируют на "средних" позициях шкалы материального благосостояния. Но их среди людей пенсионного возраста лишь около 20%.

Границы бедности в России очень сильно размыты. Нужно учитывать и то, что Россия является страной, где основную массу бедных составляют работающие люди. И поскольку существенно и устойчиво повысить уровень жизни населения так и не удается, даже самый небольшой экономический кризис может увеличить число российских бедных в несколько раз.

РГ : В ходе опросов граждане предлагали свои рецепты борьбы с бедностью - от госрегулирования цен и борьбы с криминалом до увеличения пособий. Как это соотносится с мнением специалистов?

Михаил Косолапов : В целом спектр популярных у населения мер по снижению социально-экономического неравенства достаточно широк. Но главное, что их объединяет - это признание ведущей роли государства для преодоления колоссальной поляризации общества. Доминирует мнение, что без сильного, авторитетного государства, принуждения к выполнению закона, наведения порядка в социальной сфере, эффективной системы сбора налогов, обеспечения доступности качественного образования и т.п. все усилия, направленные на сокращение пропасти между бедными и богатыми слоями населения, будут расходоваться впустую.

Конечно, некоторые из предложенных мер звучат для специалистов наивно. Но здравый смысл в них тем не менее есть. Например, четверть респондентов для преодоления сложившейся материальной дифференциации предлагают регулярно выплачивать субсидии бедным. Несмотря на свой антирыночный характер, эта мера играет немаловажную роль в сокращении неравенства. В частности, американские ученые признают, что главным фактором уменьшения числа бедных в трудные 1965-1980-е годы был именно рост государственных пособий, увеличение денежной и натуральной помощи. И сегодня многие эксперты считают, что любые программы, направленные на борьбу с бедностью, но не учитывающие меры по оказанию непосредственной помощи бедным, могут оказаться малоэффективными. Особое значение имеет реализация программ социальной поддержки людей, находящихся в трудной ситуации (многодетные семьи, инвалиды и т.д.). Даже при самом благоприятном варианте развития экономики такие группы в обществе остаются.

Полностью ликвидировать бедность невозможно. Это признает большинство специалистов. Решить данную проблему не в состоянии даже высокоразвитые страны. Однако снизить уровень бедности, доведя его до приемлемых показателей, в России вполне реально.

Справка "РГ"

Международный проект "Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения" осуществляется Институтом социологии РАН, Исследовательским центром "Демоскоп", ГУ-Высшая школа экономики и Университетом Северной Каролины в Чепел-Хилле (США). Мониторинг проводится с 1994 года по общенациональной выборке. Ежегодно (за исключением 1995 и 1997 гг.) опрашивалось свыше 4500 домохозяйств, свыше 12 тысяч человек в 160 населенных пунктах в 38 субъектах Российской Федерации. Разработанная для обследования вероятностная, стратифицированная, многоступенчатая территориальная выборка дает максимально возможную гарантию того, что результаты не смещены, а также позволяет посчитать статистическую точность оценок для каждого показателя.

Писатель-пересмешник Даниил Хармс писал: «Любил Лев Николаевич Толстой играть на балалайке; любил – да не умел». Именно эта фраза вспоминается, когда читаешь, как пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, естественно, не от своего лица, а от лица руководства страны, объяснял причины бедности в России. «Любило руководство России бороться с бедностью; любило – да не умело». Чего только не приплёл Песков на встрече со студентами МГИМО: мол низкий уровень жизни россиян – это закономерный итог двух мировых войн и развала СССР. Странно, что не припомнил ордынского ига и варяжских набегов!

А как избавиться от бедности? По словам Пескова (а он не голова, только язык) избавиться от бедности в стране можно только «в исторической перспективе»: «Здесь главное – обеспечить стабильность и исключить резкие обвалы в экономике, что удаётся делать нашему правительству в плане макроэкономики». А заодно посоветовал не связывать уровень жизни россиян с ценами на нефть, и завершил, что борьба с бедностью – один из важнейших приоритетов политики Кремля.

Люди, владеющие логикой хотя бы на школьном уровне, прекрасно понимают, что для бедных стабильность – это стабильность их бедности. Ведь если зафиксировать сложившееся положение, то будет зафиксировано и положение каждого в нём. Если бедные стали бедными при этой «стабильности», то каким образом может эта стабильность помочь им перестать быть бедными?

Опять же – «резкие обвалы в экономике»! Как их ни исключай в будущем – факт-то остаётся фактом: нынешние бедные стали бедными до этих грядущих обвалов, которые предполагают предотвратить. То есть обвал, конечно, плохо, но для нищего он уже состоялся…

Подводя аналитический итог бессистемной болтовне Пескова про мировые войны, распады империй и нашествия Тамерлана – можно сказать, что власть не знает, как бороться с бедностью, она не понимает ни причин, ни природы бедности человека в обществе.

Совершенно независимо от Пескова министр труда РФ Максим Топилин в той же парадигме экономического мракобесия готовит проект борьбы с бедностью от лица своего министерства. Суть проекта – найти семьи с уровнем дохода ниже прожиточного минимума и «подготовить для них план выхода из кризисной ситуации».

Но чего их искать-то? Они что, грибы? Если минтруда не знает, кто в РФ бедный – то как такое могло случится? Министерство и население на разных континентах или на разных планетах?

Власть имеет многомиллионную армию чиновников на местах, и на городском, и на районном, и на поселковом уровне – и при этом не в курсе, где бедные и сколько самозанятых? А почему тогда налоговая присылает каждому гражданину РФ платёжки, точно зная, какая у кого недвижимость, сколько автомобилей и сколько налогов гражданин обязан внести?

И что за мистификации с каким-то загадочным «планом» по выходу из бедности, который ещё только предстоит разработать? Это очень похоже на план ограбления Сберкассы, но не похоже на государственное мышление. План по выводу из бедности существует уже тысячи лет, и суть его в том, чтобы дать бедному денег.

Тут хитрить нечего: вот человек без денег, ты ему дал денег, и стал он человеком с деньгами. Как иначе-то? Дать ему кистень и посоветовать добыть деньги у соседа?

Очень странно решать проблему массовой бедности на уровне отдельно взятых семей! Это напоминает приватизацию, в которой проблемы одних семей были решены за счёт других семей.

Но давайте от насмешек перейдём к конструктивном диалогу. То, что государство наше о бедности говорит глупости – ясно. Но откуда взялись эти глупости?

Конкретные беды конкретной практики – начинаются с дефектов общей теории или отсутствия таковой. Власти РФ 30 лет исходят из совершенно ложной, перевёрнутой с ног на голову экономической теории, в которой, говоря кратко, «мужик кормит царя», бедные кормят богатых.

Отсюда массовые идиотские заявления чиновников о том, что «власть ничего не должна населению». И бредовые реформы, типа пенсионной, и попытки «развивать» производство «жёсткой экономией» на потребителях продукции этого же самого производства. И обложение налогами тех, кто вынужден выживать без всякой помощи государства…

Отсюда и «борьба с бедностью» то методом ожидания – пока бедность самоликвидируется, то разработкой планов ограбления сберкасс отдельно взятыми семьями.

Правда же экономики в том, что если вы думаете, будто мужик кормит царя – не будет у вас в итоге ни царя, ни мужика! Можно ли говорить, что коровы кормят фермера? Поэтически, конечно, можно – фермер ведь их доит, берёт у них молоко… Но на самом деле фермер, организатор производства – кормит и коров, и гусей, и кур и поросят. Это не только его обязанность, но и его здравый смысл.

Если свихнувшийся фермер будет ходить к корове только за молоком, корова в стойле сперва начнёт грызть перегородки, а потом сдохнет.

Чтобы мужик кормил царя – нужно, чтобы царь дал мужику щит от печенегов и местных разбойников, дал землю для плуга, выстроил саму возможность работать с пользой, а не с пепелищем по итогам!

Власть кормит трудящихся (или морит их голодом), потому что именно она создаёт (или не создаёт) базовые условия для производства благ. Если бы человек мог на ровном месте произвести блага непосредственно из своего труда, из манипуляции пальцами – то он не нуждался бы ни в какой власти и её бы просто не было.

Оттого что вы посадили хлеб на земле – он не стал ещё вашим. Его делает таковым работающая на вас власть (царь). Это она закрепляет посаженный вами хлеб за вами. А иначе вам придётся драться со всеми, кто захочет завладеть посадками или просто их потоптать.

Производство, которому не покровительствует власть – оказывается бессмысленным по итогам и вымирающим во времени.

Теоретически, хлеб ещё можно как-то тайком от печенегов вырастить на лесной опушке, спрятав ото всех и самолично сожрав. Но как вы будете тайком ото всех делать компьютеры или космические корабли?!

Подлинная борьба с бедностью – это предоставление бедняку условий для доходного т руда. Например предоставление безземельному крестьянину земли, современного сельхозинвентаря и договора о покупке его будущей продукции по гарантированным ценам.

А если вы предоставите что-то одно – то вы ничего не предоставите. Он продаст, проест или пропьёт ваш дар, потому что вы, считай, безногому футбольный мяч подарили. Зачем земля без трактора? Или трактор без земли?

Или всё есть, вырастил гору картошки – девать её некуда, она вся сгнила, остался в убытках (ведь тратился на многое в процессе выращивания и сбора урожая). Это и называется – глухому радио дарить! Это не дар, а издевательство.

Не нужно ждать от людей, что они сами себе сделают то, что им нужно. То, что они могли сами сделать для себя – они давно уже сделали. Они что, вашего совета или благословения ждать станут? А если чего-то не хватает – значит, они в принципе сами не могут.

Современные российские псевдоэкономисты выставляют проблему бедности в каком-то совершенно комедийном, водевильном ключе: как будто она является следствием добровольного выбора глупых людей.

Не правы те, кто говорит, что рассуждения «государство гражданам ничего не должно, человек должен сам о себе позаботиться» неадекватны.

Позаботиться сам о себе – так, чтобы хватило и на себя, и налоги заплатить – может только тот, кто целиком и полностью вне разделения труда. Мало того, что такой натуральный хозяин питается только тем, что сам же и вырастит на своём участке. Он ещё и защищает свой участок сам, личными топором и дубиной! Государство такому хозяину ни к чему – оно воспринимается как разновидность бандитов, регулярно покушающихся на его натуральное хозяйство.

В разделении труда всякий человек является звеном цепочки, которое бессмысленно и беспомощно само по себе, если разорвать, разрушить цепочку.

Чтобы получился сапожник – нужно взять мальчика, обучить его сапожному ремеслу, потом снабдить материалами, инструментами и оплачиваемыми заказами – ведь не будет же он кушать собственный сапожный продукт. И когда вы всё это сделали, то у вас появляется человек, который может снабжать сапогами в том числе и государство (то есть отчислять налоги).

А что делает наше государство в безумии своём и экономическом мракобесии? Оно ловит бомжа на помойке и требует с него сапог!

Как он может сделать сапоги – если он этим никогда не занимался, если у него нет ни инструмента, ни сырья?

Как бы ни терзало государство своих граждан, сколько бы ни урезало им пенсии или пособия – граждане, в которых ничего не вложено, которым ничего не обеспечено – ничего не смогут дать. У них нет возможности ни начать производство, ни сбыть продукт этого производства.

А потому все фискальные изощрения, исхищрения и извращения упрутся в технический ноль, что мы и видим. Вы требуете алиментов с младенца, которого вы не вырастили, и даже родили – не вы! Даже под угрозой лютой смерти он ничего не сможет вам дать – ибо вы в него ничего не вложили, а сам он, в условиях разделения труда, самостоятельно о себе позаботиться не может. Вы требуете результатов работы от тех, кому вы не дали работы. Требуете продукта труда от тех, кому не дали возможности заниматься общественно-полезным трудом.

Государство-налётчик, государство-уголовник, которое жнёт, где не сеяло и хлебает там, где не варило – погибнет само и погубит своё население. Ответом на ноль заботы о гражданине – будет ноль отдачи во внутренних делах. И ноль участия гражданина в спасении такого государства от агрессии.

Фермер, который думает, что коровы должны его односторонне кормить только потому, что он их запер в стойлах и бросил там без заботы – добьётся вымирания коров и собственного банкротства.

Государство, которое искренне поверило, что граждане должны его кормить, а оно им ничего не должно – закончит тем же.

И времени у всех Песковых и Топилиных поумнеть, перестать играть в детские игры и нести бредятину – очень мало осталось. Если вообще ещё осталось…

Вазген Авагян