Экономическое наследие Дж. Б

Физиократы. Избранные экономические произведения

Франсуа Кенэ Экономика Отсутствует Нет данных

В юбилейное издание избранных экономических произведений физиократов, приуроченное к 250-летию «Экономической таблицы» Ф. Кенэ, включены важнейшие работы основателя физиократии Кенэ, министра-реформатора предреволюционной Франции А. Р. Ж. Тюрго, а также впервые публикуемый на русском языке классический текст Дюпона де Немура «О происхождении и развитии новой науки» (1768).

Кроме того, коллекция переводов из Кенэ в настоящем издании пополнена публикацией его статьи «Очевидность» (1756), имеющей особое значение для понимания физиократического образа мышления. Издание охватывает как историографию физиократического движения (классические тексты и переводы А.

Онкена, С. Бауэра, Т. Нейла), так и историю развития метода «Экономической таблицы», которая разделена на отечественную и западную традиции. Собрана классика: М. И. Туган-Барановский (1894), В. С. Немчинов (1965), впервые переведенные на русский язык статьи А.

Филлипса, Ш. Майтала, Т. Барны, С. Билджинсоя. Ключевое место занимают две ранние работы Нобелевского лауреата В. Леонтьева: «Хозяйство как кругооборот» (1928), и первый перевод статьи «Количественные соотношения затрат и выпуска в экономической системе США» (1936).

В подразделе «Возвращенные имена» републикуется классический очерк нашего талантливого соотечественника С. А. Подолинского (1880, 1991). Издание снабжено богатыми справочными материалами, а также именным указателем. Для научных работников, историков экономической мысли, социологов, философов, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся наследием классиков политической экономии.

Отсутствует Путеводители ЮНЕСКО. Памятники всемирного наследия

Прага – столица Чехии, одного из самых важных экономических регионов Западной Европы. Уже во времена раннего Средневековья людьми было осознано значение этих мест, являющихся средоточием мировых торговых путей и кладовой несметных природных богатств.

Поэтому неудивительно, что главный город Чехии стал резиденцией германских императоров и не одно столетие пользовался их неослабевающей благосклонностью и всевозможными монаршими льготами. Оттого и расцвел он под сенью императорского скипетра, оказавшись в конце концов одной из красивейших столиц мира.

Об истории Праги, о ее неповторимой архитектуре, искусстве, литературе, природе и других уникальных достояниях рассказано в этой книге.

Представляет интерес не только для ученых – для всех, кто интересуется историей родного края.

Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика

Александр Носович История Каким будет мир

“Была Прибалтика – стала Прое#алтика”, – такой крепкой поговоркой спустя четверть века после распада СССР описывают положение дел в своих странах жители независимых Литвы, Латвии и Эстонии. Регион, который считался самым продвинутым и успешным в Советском Союзе, теперь превратился в двойную периферию.

России до Прибалтики больше нет дела – это не мост, который мог бы соединить пространство между Владивостоком и Лиссабоном, а геополитический буфер. В свою очередь и в «большой» Европе от «бедных родственников» не в восторге – к прибалтийским странам относятся как к глухой малонаселенной окраине на восточной границе Евросоюза с сильно запущенными внутренними проблемами и фобиями.

Прибалтика – это задворки Европы, экономический пустырь и глубокая периферия европейской истории и политики. И такой она стала спустя десятилетия усиленной евроатлантической интеграции. Когда-то жителям литовской, латвийской и эстонской ССР обещали, что они, «вернувшись» в Европу, будут жить как финны или шведы.

Все вышло не так: современная Прибалтика это самый быстро пустеющий регион в мире. Оттуда эмигрировал каждый пятый житель и мечтает уехать абсолютное большинство молодежи. Уровень зарплат по сравнению с аналогичными показателями в Скандинавии – ниже почти в 5 раз.

При сегодняшних темпах деградации экономики (а крупнейшие предприятия как, например, Игналинская АЭС в Литве, были закрыты под предлогом «борьбы с проклятым наследием советской оккупации») и сокращения населения (в том числе и политического выдавливания «потомков оккупантов») через несколько десятков лет балтийские страны превратятся в обезлюдевшие территории.

Жить там незачем, и многие люди уже перестают связывать свое будущее с этими странами. Литва, Латвия и Эстония, которые когда-то считались «балтийскими тиграми», все больше превращаются в «балтийских призраков». Самая популярная прибалтийская шутка: «Последний кто будет улетать, не забудьте выключить свет в аэропорту».

Познание России. Заветные мысли (сборник)

Дмитрий Менделеев Публицистика: прочее Отсутствует Нет данных

В этой книге представлено гуманитарное наследие Дмитрия Ивановича Менделеева. Основу издания составляют «К познанию России» и «Заветные мысли» – последние крупные работы великого ученого , неравнодушного к нуждам Отечества, дальнейшим путям его развития.

Автор этих трудов демонстрирует широкие взгляды и объемные знания, относящиеся к государственной, экономической, научной деятельности. Системно излагая свои главные общественные идеи, глубоко анализируя вопросы образования, промышленности, сельского хозяйства, внешней торговли, народонаселения, Менделеев стремится выстроить стратегию развития России на несколько столетий вперед и привлечь к осмыслению судеб страны широкий круг граждан.

«Чем проще, откровеннее и сознательнее станут русские речи, тем бодрее будут наши шаги вперед, тем дольше будут длиться мирные промежутки между оборонительными войнами, нам предстоящими, тем меньше на Западе, Востоке и Юге будут кичиться перед нами и тем более выиграет наше внутреннее единство», – написал ученый более столетия назад в своих – актуальных доныне – «Заветных мыслях», духовном завещании грядущим поколениям.

Третья промышленная революция. Как горизонтальные взаимодействия меняют энергетику, экономику и мир

Джереми Рифкин Публицистика: прочее Отсутствует

Автор концепции Третьей промышленной революции, известный ученый, влиятельный американский экономист и эколог Джереми Рифкин, считает, что на смену традиционным централизованным моделям бизнеса в ближайшие полвека должны прийти новые структуры. Наследие первой и второй промышленных революций – иерархическая организация экономической и политической власти – неминуемо уступит место горизонтальному взаимодействию, когда сотни миллионов людей будут генерировать собственную зеленую энергию дома, в офисах и на фабриках и делиться ею друг с другом в «энергетическом Интернете».

Рассматривая базовые характеристики и принципы функционирования такой инфраструктуры, Джереми Рифкин показывает, какие препятствия и возможности лежат на их пути в разных сообществах, странах и в мире в целом. Его видение третьей промышленной революции официально принято Европейским сообществом и Китаем и поддержано ООН, и уже сейчас делаются попытки реализовать новую экономическую парадигму.

Аграрники, власть и село. От прошлого к настоящему

А. М. Никулин История Отсутствует

В книгу вошли очерки, посвященные жизни и интеллектуальному наследию ряда замечательных российских и зарубежных аграрников XIX–XXI вв. Через все аналитические описания аграрников проходит сквозная тема их взаимодействия с государственной и местной властью по поводу перспектив и альтернатив развития российского села.

Читатель встретится в этой книге с разнообразной палитрой аграрных воззрений и проектов как знаменитых профессоров, так и безвестных крестьян, выступающих от имени народничества и либерализма, марксизма и консерватизма, аполитизма и анархизма. Многие проанализированные здесь известные и полузабытые аграрные идеи и концепции остаются, безусловно, актуальными для экономической и социальной политики современного российского села.

Православный Палестинский сборник. Выпуск 107

Сборник Религиоведение Отсутствует

Иерусалим и Палестина – редкое, может быть, единственное на свете место, где небо сближается с землей, политические интересы совпадают с церковными, научные с практическими, паломнические – с хозяйственными, экономическими. Именно на этом уникальном историческом перекрестке работает вот уже 130 лет Императорское Православное Палестинское Общество – старейшая в России научная и гуманитарная неправительственная организация, деятельность и наследие которой уникальны по своему значению в истории отечественной национальной культуры.

Кластеры и конкурентоспособность: анализ российского автомобилестроения

Д. В. Цыцулина Экономика

Статья посвящена анализу кластерных отношений как фактора конкурентоспособности предприятий применительно к российскому автомобилестроению. В рамках исследования проведен анализ пространственной структуры производства продукции автомобилестроения в России, выявлены крупнейшие региональные центры (потенциальные кластеры), исследованы особенности взаимодействия компаний с конкурентным окружением в двух регионах России.

Результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что в случае анализируемой отрасли географическая концентрация, являющаяся преимущественно наследием плановой экономики, не может служить основанием для идентификации региональных центров производства как кластеров из-за низкого уровня кооперации между участниками экономических отношений.

Тем не менее существуют предпосылки для развития кластерных отношений в анализируемой отрасли и, более того, свидетельства о наличии положительной связи между открытостью компании к взаимодействию с окружением и ее инновационной активностью.

Города-призраки

Аурика Луковкина Документальная литература Отсутствует Нет данных

Практически все города образовывались как экономические центры. В прошлом они могли быть перевалочными пунктами торговцев, перекрестками торговых путей или другими удобными с точки зрения торговли местами. Что же послужило причиной их опустения? От некоторых остается историческое наследие, о других мы знаем очень мало, но от этого они не теряют своего исторического значения.

А есть города, которые на данный момент живы, но постепенно пополняют список «медленно умирающих» городов… Путешествие во времени, пока, конечно, невозможно, но страницы этой книги приоткроют вам некоторые тайны истории давно ушедших времен.

Экономика должна быть гармоничной

Г. Б. Клейнер Прочая образовательная литература Современная конкуренция. Научные статьи

«Общая теория занятости, процента и денег» Джона Мейнарда Кейнса появилась как следствие обобщения имевшегося опыта и научных исследований, направленных на борьбу с экономическим кризисом конца 20-х – начала 30-х гг. прошлого века, который поразил все развитые капиталистические страны, и его последствиями.

В силах ли современное научное сообщество, используя накопленные опыт и творческое наследие великих ученых-экономистов, осмыслить причины происходящего и предложить эффективный инструментарий борьбы с последствиями нынешнего мирового финансового кризиса? Редакция журнала публикует мнение по данному вопросу Клейнера Георгия Борисовича, доктора экономических наук, профессора, заместителя директора ЦЭМИ РАН, члена-корреспондента РАН.

Исследование о природе и причинах богатства народов

Адам Смит Экономика Отсутствует Нет данных

Настоящее издание открывает серию «Антология экономической мысли» и представляет читателю главный труд «отца» классической политической экономии Адама Смита, завершенный им более 230 лет назад, – «Исследование о природе и причинах богатства народов».

В этой работе А. Смит обобщил идеи ученых за предшествующее столетие, выработал систему категорий, методов и принципов экономической науки и оказал решающее влияние на ее развитие в XIX веке в Великобритании и других странах, включая Россию. Еще при жизни книга А.

Смита выдержала несколько изданий и была переведена на другие европейские языки. В полном переводе на русский язык «Богатство народов» последний раз издавалось сорок пять лет назад (1962 г.). Этот перевод был взят за основу, но в ряде мест уточнен и исправлен.

Впервые издание А. Смита снабжено именным указателем, сверенным с наиболее авторитетным на Западе шотландским изданием 1976 г. Для научных работников, историков экономической мысли, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся наследием классиков политической экономии.

Вестник МГСУ №2 2009

Отсутствует Техническая литература Журнал «Вестник МГСУ» 2009

Научно-технический журнал по строительству и архитектуре. Основан в 2005 году. Выходит ежемесячно. Включен в утвержденный ВАК Минобрнауки России Перечень рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук по отраслям и группам специальностей: 05.

23. 00 – строительство и архитектура; 05. 02. 00 – машиностроение и машиноведение; 05. 13. 00 – информатика, вычислительная техника и управление; 05. 26. 00 – безопасность деятельности человека; 08. 00. 00 – экономические науки. В номере: Наследие русского авангарда в культурном поле России Задачи системного планирования в условиях архитектурно-исторической среды Разработка проекта реконструкции Москвы в 1930-е гг.

Технологии изготовления однорядно и многорядно перфорированных балок Новый способ экспериментального исследования металлических ребристых конструкций Предельная нагрузка перфорированной балки-стенки по критерию текучести перемычек Вывод частотного уравнения собственных колебаний пластины, два края которой жестко закреплены, а два других свободны от закрепления Компьютерный эксперимент на конечно-элементных моделях на третьем уровне детализации Моделирование нагруженности и напряженного состояния типовых узлов металлоконструкций и многое другое.

В окопах холодной войны

Сборник Документальная литература Время. События. Люди Нет данных

В разное время задачи спецслужб были самыми разными и отвечали интересам государства в тот или иной момент его истории. Например в 1920-е – 1930-е годы для советских спецслужб это были операции против белоэмигрантских, троцкистских и националистических организаций.

Западные же спецслужбы в этот период сосредотачивали свои усилия на снижении авторитета и влияния молодого Советского государства. В годы Второй мировой войны деятельность спецслужб многих стран была направлена против главного врага – фашистской Германии.

Период «холодной войны» характеризовался мощным противостоянием спецслужб Запада и Востока в борьбе за политическое, экономическое и военное влияние и превосходство на международной арене. 1. Операция «Лиотэ» 2. Операция «Бой» 3. Несколько слов о литературном наследии Бунина 4.

Операция «Серебро» 5. Операция «Золото» 6. Операция «Вызволение» 7. Операция «Черепаха» 8. «Кондор» выпускает когти 9. Операция «Турнир» 10. Операция «Байкал-79» 11. Он служил на 6-м американском флоте 12. Как герб США работал на СССР 13. «Медовая ловушка» для посла 14.

Агент КГБ «Оскар Уайльд» 15. Шпионы-парашютисты 16. Операция «Венский пасьянс» 17. Операция «Обмен» 18. «Крот» в системе ГРУ 19. Один МиГ над Тель-Авивом 20. Последний сеанс в «России» 21. Операция «Сватовство» 22. Тайны японских караванов 23.

Лаборатория на колесах 24. Охота за натовскими секретами 25. Подкоп под резидента 26. Прерванный полет 27. «Красная селедка» 28. Самый рентабельный агент ЦРУ 29. Шпион по протекции 30. Казнить нельзя. Помиловать! 31. Плащ и кинжал «чистого ученого» 32.

Шпионы у Святого престола 33. «Кокон» в Охотском море 34. Супруги-шпионы 35. Рекордный забег «Крота» 36. Алчный «Монах» 37. Агент «Хороший сюрприз» 38. «Большой друг» Советского Союза и спецслужб 39. «Нос» кубанского Кулибина 40. Шпионские балы-маскарады 41.

Анализируются особенности архитектурно-художественных композиций и их роль в системе застройки городов. Особое внимание уделяется выявлению взаимосвязей социально-экономических, инженерно-технических и эстетических факторов, влияющих на формоообразование в архитектуре.

Во второй части изложена история русской архитектуры с древних времен до 1917 года. Дается обоснование художественно-эстетических особенностей русской архитектуры на разных этапах её развития, в частности, выявляются её национальные черты. В третьей части изложена история мирового градостроительства.

Освещен процесс возникновения и развития градостроительных систем и городских ансамблей в связи с историческим развитием городов. Курс лекций предназначен для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлениям «Строительство» и «Архитектура» и специальностям «Промышленное и гражданское строительство», «Городское строительство и хозяйство», «Архитектура», «Дизайн архитектурной среды», «Реставрация и реконструкция архитектурного наследия», а также инженерам, инженерам-архитекторам, архитекторам в области градостроительного планирования, проектирования и управления.

23. 00 – строительство и архитектура; 05. 02. 00 – машиностроение и машиноведение; 05. 13. 00 – информатика, вычислительная техника и управление; 05. 26. 00 – безопасность деятельности человека; 08. 00. 00 – экономические науки. В номере: Гуманитарный – значит человеческий Проблема сохранения культурного наследия: исторический аспект Политика в области строительного образования в России XIV—XVIII вв.

Некоторые актуальные проблемы реформирования Российского высшего образования с учетом зарубежного опыта На пути к реалиям науки Новое измерение Российской геополитики Нации и национальная идентичность Патриотизм в системе ценностных ориентаций молодежи Индивидуально-стилевые особенности учебной деятельности и многое другое.

Начала политической экономии и налогового обложения. Избранное

Давид Рикардо Бухучет, налогообложение, аудит Отсутствует Нет данных

В настоящем томе избранных произведений классика политической экономии Д. Рикардо собраны важнейшие труды, раскрывающие многогранность, глубину и в то же время единство и цельность его творчества: «Начала политической экономии и налогового обложения», «Примечания к книге Т.

Мальтуса», «Опыт о влиянии низких хлебных цен на прибыль с капитала», памфлет «О высокой цене золотых слитков», «Опыт о системе фундированных государственных займов», «План учреждения национального банка»; в издание включены также избранные письма Рикардо к Мальтусу и знаменитый «Доклад о слитках», подготовленный Комиссией британского парламента.

Подобного издания, как по степени охвата материала, так и по полноте отражения рикардианского наследия, в России не было уже полвека (с 1955-1961 гг.). В качестве приложения к тому впервые на русском языке публикуется предисловие к «Началам политической экономии и налогового обложения» из кембриджского академического издания «Трудов и эпистолярного наследия Давида Рикардо» 1951 г.

Написанное основателем неорикардианства Пьеро Сраффой и оказавшее значительное влияние на последующее изучение научного наследия Рикардо. Публикуется также получивший международное признание очерк замечательного русского экономиста В. К. Дмитриева «Теория ценности Д.

Рикардо (опыт точного анализа)» 1898 г. , обозначивший поворот к современному прочтению теории Рикардо. Для научных работников, историков экономической мысли, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся наследием классиков политической экономии.

И. Анцыферовой, а также работам А. Валлона, С. Л. Рубинштейна, У. Джемса, И. А. Ильина. Проводится анализ современных тенденций и перспективных направлений исследования личности: проблем психической травмы, переживания утраты пожилыми людьми, феномена посттравматического роста, роли тревожности и места совести в развитии личности, проблем молодежи и подростков, личностных кризисов гениальных людей, психолого-мировоззренческой роли праздника, этнофункционального аспекта культурно-психологических механизмов развития личности.

Рассматриваются вопросы психологического благополучия представителей опасных профессий, а также содержится целый пласт работ по социальной и экономической психологии личности, в которых изучаются социальные представления о совести, экономические представления, социально-психологический капитал личности.

Для психологов, педагогов, медицинских и социальных работников, а также для широкой читательской аудитории.

Из богатого наследия писателя в данный сборник включены два романа: «Господин Великий Новгород», в котором описаны трагические события того времени, когда Московская Русь уничтожает экономическое процветание и независимость Новгорода, а также «Державный Плотник», увлекательно рассказывающий о времени Петра Великого.

Качество жилых зданий

Лариса Карасева Архитектура Отсутствует Нет данных

В учебном пособии понятие «качество жилых зданий» трактуется как интегральная характеристика иерархически систематизированных композиционных, конструкционных и экономических показателей качества жилища. Рассмотрены нормативные требования к объемно-планировочным и конструктивным решениям жилых зданий.

Определены критерии параметров качества жилых зданий для разных потребительских групп населения, и приведен алгоритм квалиметрии жилища. Учебное пособие рекомендуется для магистрантов по направлениям подготовки 07. 04. 01 «Архитектура», 07. 04. 02 «Реконструкция и реставрация архитектурного наследия», 07.

04. 03 «Дизайн архитектурной среды». Также может быть полезно в практической деятельности архитекторов и специалистов по жилой недвижимости.

Многие черты современной пространственной структуры российской экономики обусловлены физико-географическими и "вечными" историческими факторами: огромная территория и ее периферийное положение в Евразии, суровые климатические условия на двух третях всей территории, низкая (в среднем) плотность населения и его многоэтнический и многоконфессиональный состав, разрывы между сосредоточениями природных ресурсов, населения, производственного капитала. Все это создает постоянный многовековой фон для регионального развития страны.

Другая группа современных региональных проблем России связана с последствиями пространственной организации хозяйства, сложившейся в советское время. Наибольшие заботы создают такие наследственные черты прошлой пространственной организации, как чрезмерная концентрация большого числа производств, узкая специализация регионов, большие расстояния между производителями и потребителями (как следствие ведомственности в управлении), существование многих моногородов (в том числе "закрытых"), сращивание социальной инфраструктуры поселений с производственными предприятиями, хроническая незанятость в хозяйственно отсталых регионах, избыточное население на Севере, многочисленные зоны экологического бедствия, критическое состояние малых городов, деградация многих сельских местностей и т. д.

Тяжелое наследие прежней пространственной организации страны нельзя объяснить только просчетами в планировании и управлении, хотя их было немало. Решающее влияние имели коренные, качественные свойства существовавшей политико-экономической системы: экстенсивная эксплуатация природных ресурсов, компенсирующая неэффективность их использования (из-за этого непрерывное движение в новые сырьевые регионы), милитаризация экономики (в том числе создание городов и целых агломераций с преобладанием предприятий ВПК), хроническая нехватка ресурсов на создание нормальной коммуникационной и социальной инфраструктуры, социальный экстремизм, выражавшийся, в частности, в принудительном переселении крестьянства, создании архипелага ГУЛАГ и т.п. Безусловно, в советский период было и немало достижений в размещении производительных сил, развитии ряда ранее исключительно отсталых регионов и хозяйственном освоении новых регионов. Но мы концентрируем внимание на проблемах, которые нужно решать.

Трансформации экономической и политической систем в СССР и России с середины 80-х годов создали качественно новые условия для регионального развития и межрегиональной кооперации. Острота современной социально-экономической ситуации в большинстве регионов России и сильные деформации всего экономического пространства определяются сложными одновременными переходными процессами в стране: формированием нового геополитического и экономического пространства после распада СССР; переходом к экономике рыночного типа с нестабильной системой государственного регулирования; открытием национальной экономики для внешнего рынка; длительным экономическим кризисом; изменением государственного устройства, в том числе политическими и экономическими отношениями "центра" и регионов.

Распад СССР радикально изменил геополитическое и геоэкономическое положение России в Евразии. Новые государства (республики бывшего СССР) отделили Россию от Центральной и Западной Европы и Ближнего Востока. Россия стала в большей степени северной страной. Нарушились экономические связи российских регионов с республиками бывшего СССР (товарообмен упал в 3 - 4 раза) и появилась необходимость их замещения собственным производством или связями с "дальним" зарубежьем. Возникли новые приграничные регионы (26 субъектов Российской Федерации) с их специфическими инфраструктурными, производственными, гуманитарными проблемами. В Россию хлынул поток переселенцев, в основном "русскоязычных", которых необходимо размещать и обустраивать, по возможности, с меньшими социальными и экономическими издержками (всего за 1992 - 1997 гг. в Россию прибыло из "нового" зарубежья около 5 млн. чел.). Россия была поставлена перед необходимостью перестроить свою систему обороны (с размещением войск в новых регионах) и охраны новых государственных границ.

Быстрый переход от административно-плановой к рыночной экономике в любой из стран, выбравших этот путь, всегда приводит к социально-экономическим потрясениям различной продолжительности. В России данный переходный процесс усложняется и удлиняется в значительной мере из-за неоднородности ее экономического пространства, сильных различий регионов по возможностям адаптации к рыночным условиям. По этой причине особенно уязвимыми оказались три группы регионов:

а) с высокой концентрацией производств, ставших нерентабельными при переходе от плановых к рыночным ценам или внезапно потерявших покупательский спрос на свою продукцию;

б) периферийные; их положение ухудшилось из-за опережающего роста транспортных тарифов по сравнению с ценами на производимую продукцию;

в) получавшие ранее из федерального бюджета значительные средства на инвестиции и дотирование производства и лишившиеся этих источников финансового существования.

Ряд регионов одновременно относится к двум-трем указанным группам. В то же время формирование торгового и банковского капитала, в том числе за счет перелива капитала из "реального сектора", дало новые преимущества столичным центрам.

Многие региональные напряженности в экономике переходного периода являются проявлением противоречия между инерционностью размещения материальных элементов национального богатства (природных ресурсов, основных производственных и непроизводственных фондов) и возросшей динамичностью экономических условий производства, труда, жизнеобеспечения. Острота региональных проблем часто обуславливается также несбалансированностью рыночных преобразований в разных сферах. Например, рыночному саморегулированию занятости в регионах препятствует отсутствие настоящего рынка жилья (способствующего мобильности рабочей силы), и медленное развитие малого и среднего бизнеса, поглощающего высвобождающуюся рабочую силу из стагнирующих или реконструируемых крупных предприятий.

Либерализация внешнеэкономической деятельности, несомненно, ускорила рыночные преобразования российской экономики и позволила активнее использовать преимущества международного разделения труда. Однако для различных регионов эта либерализация имела существенно разные последствия. Выигрывают в основном регионы - экспортеры продукции, пользующейся устойчивым внешним спросом (нефти, газа, цветных металлов, алмазов), а также крупные торгово-посреднические центры (Москва, портовые города). Но в трудное положение попали регионы, концентрирующие производства, не выдерживающие конкуренции с импортируемой продукцией или сильно зависящие от дорогого импортного сырья (например, "текстильные" районы).

Экономический кризис в России в начале 90-х годов охватил все регионы без исключения, но кризисные явления имеют значительные региональные особенности. Наибольший спад производства и соответственно безработица - в регионах, которые концентрируют военную промышленность (потеря государственных заказов), инвестиционное машиностроение и производственные базы строительства (инвестиционный кризис), легкую промышленность (внешняя конкуренция и снижение покупательского спроса). Инфляционный взрыв в начале 1992 г. нанес максимальный ущерб экономике регионов, вынужденных иметь более значительные оборотные средства (из-за концентрации производств с длительным циклом и сезонного завоза грузов), и населению регионов с более высокими денежными накоплениями (Север и Дальний Восток). К этому следует добавить, что в России из-за больших расстояний, удорожания транспорта и других препятствий для пространственной мобильности различия между региональными рынками товаров, капитала и труда сглаживаются относительно медленно. Поэтому выход из кризиса также будет неравномерным. На фоне продолжающегося общероссийского спада производства уже с 1994 г. появляются регионы с положительным ростом валового продукта, промышленного производства, доходов населения. Самой заметной "точкой роста" стала Москва. В то же время в других регионах продолжается значительный экономический спад.

Трансформация экономических отношений в России сочетается с переходом от прежнего унитарного (по существу) государства к системе реального федерализма. Данный этап сопровождается многочисленными коллизиями в отношениях между "центром" и регионами, прежде всего, в экономической сфере: распределении государственной собственности, налогов, финансовых трансфертов и т. д. Разделение предметов ведения, функций, полномочий между федеральной властью, субъектами Федерации и местным самоуправлением сопровождается вспышками сепаратизма. В наибольшей степени это характерно для некоторых республик в составе Федерации и периферийных регионов.

Исключительное региональное многообразие не позволяет России копировать какую-либо одну из апробированных в мировой практике моделей переходной экономики и государственного устройства. Россия вынуждена создавать новый синтез мирового опыта на основе тщательной селекции. Это тем более важно, что заметное отставание от многих развитых стран по обустройству экономического пространства вследствие затяжного криза усиливается качественно. Не решив многие проблемы организации экономического пространства, характерные для мирового развития в первой половине XX в., Россия замедленно реагирует на новые мировые тенденции, связанные с переходом к постиндустриальному, информационному обществу.

Эпоха интенсивного и качественного освоения огромной территории России продолжится и в XXI веке.

М.: Мысль, 1976, 325 с.

В монографии, написанной совместно с В.С. Выгодским, Г.А. Багатурия написаны главы 12 (с. 166 – 185), 13 (с. 186 – 206) и 14 (с. 207 – 222).

Общая характеристика и основные этапы разработки Марксом метода «Капитала».

Замысел «Диалектики»

Органическое единство всех трех составных частей марксизма – диалектического и исторического материализма, марксистской политической экономии и теории научного коммунизма – выражается в их внутренней логической взаимосвязи, в сложном переплетении процессов становления и развития всех сторон марксистской теории. Оно, это единство, выражается и в том, что все экономическое наследие Маркса, от его начала в «Экономическо-философских рукописях» до завершения в «Капитале», представляет интерес не только с чисто экономической, но и с философской и научно-коммунистической точек зрения. Связь экономической теории Маркса с ее философскими предпосылками и основами воплощается прежде всего в диалектико-материалистическом методе политической экономии, точно так же как связь экономической теории Маркса с вытекающими из нее коммунистическими выводами находит свое непосредственное воплощение в экономическом аспекте теории коммунистического преобразования общества и особенно в учении об экономике коммунистического общества.

Марксов метод экономического исследования нашел свое завершение и классическое воплощение в методе «Капитала». Создание этого метода Энгельс считал великим достижением, равным по своему значению первому великому открытию Маркса – созданию материалистического понимания истории, т.е. исторического материализма.

Все идейное содержание основного труда Маркса блестяще выдержало историческую проверку на протяжении многих десятилетий развития человеческого общества. Это касается как марксистской теории капиталистического способа производства, так и метода политической экономии Маркса. «Капитал» – не только экономическое, но и философское (а также историческое) произведение, и в этом отношении (наряду с дальнейшим развитием материалистического понимания истории) главный интерес представляет диалектико-материалистический метод этого гениального труда. Уже более века со времени появления I тома «Капитала» не прекращается идейная борьба и вокруг развитой в нем теории, и вокруг разработанного и примененного в нем метода познания. Историческая практика – высший критерий истинности – уже вполне выявила непреходящее значение как созданной Марксом теории, так и выработанного им метода. В известном смысле значение этого метода является, так сказать, даже «более непреходящим», более долговечным, ибо содержание метода, его принципы выражают более общие и глубокие закономерности объективного мира. Пройдет время, в далекое прошлое уйдет героическая эпоха перехода человеческого общества от капитализма к коммунизму. Закономерности движения капиталистического способа производства станут предметом главным образом исторического исследования. Но по-прежнему люди будут изучать методологические принципы, развитые творцом научного коммунизма в «Капитале», ибо эти принципы на века войдут в основной фонд научного знания человечества.

Современники Маркса и наши современники, его последователи и идейные противники восхищались и восхищаются логической силой его мышления и в особенности безупречной, неумолимой, железной логикой «Капитала». На этот счет можно было бы привести десятки соответствующих высказываний, относящихся к самым различным периодам последних 140 лет. Но никто лучше В.И. Ленина не определил сущность и значение диалектики «Капитала»: «Если Marx не оставил „Логики“ (с большой буквы), то он оставил логику „Капитала“…» Редкая работа о диалектике «Капитала» обходится без упоминания этой замечательной мысли Ленина. Он сформулировал ее в 1915 г., после изучения «Науки логики» Гегеля, в своих гениальных «Философских тетрадях», которые были опубликованы в 1930 г. С тех пор это поразительно глубокое замечание не перестают цитировать, комментировать, развивать. Мысль Ленина фигурирует в эпиграфах и как лейтмотив многих работ о диалектике Маркса. Разработке ее посвящаются целые исследования. Это закономерно. Трудно более точно схватить и выразить методологическую суть главного творения Маркса.

В «Капитале» Маркс разработал и применил диалектико-материалистический метод как метод политической экономии. Иначе и быть не могло, ибо предмет исследования определяет метод исследования. Но в сущности, в своей основе диалектика «Капитала» есть универсальный, единственно научный метод всякого развитого исследования. С соответствующими коррективами, т.е. конкретизацией применительно к специфическим особенностям того или иного предмета исследования, этот метод применим во всех областях научного познания. Метод «Капитала» представляет собой конкретную форму всеобщего диалектико-материалистического метода исследования. В «Капитале» материалистическая диалектика достигла классической формы своего развития. Поэтому изучение его имеет неоценимое значение для разработки научной методологии.

Чтобы глубже понять метод «Капитала», необходимо изучить не только его (метода) «теорию», «логику», окончательно сложившуюся, развитую структуру, но и его историю, проследить процесс его выработки, становления. Используя гегелевский образ (выражение, формулу Гегеля), Маркс много раз говорит в «Капитале», что процесс труда угасает в своем результате. Это в равной степени относится также к процессу и продуктам духовного производства. Процесс умственного труда тоже угасает в своем продукте. По одному только результату невозможно судить о предшествовавшем ему и определившем его процессе. По результатам исследования Маркса, воплощенным в четырех томах «Капитала», нельзя в полной мере судить о самом методе исследования. Изучение готового, сложившегося метода необходимо дополнить изучением истории его становления. Необходимо исследовать сам процесс выработки метода «Капитала», чтобы глубже понять его применение в процессе исследования и изложения.

Необходимость изучения истории метода «Капитала» осознают многие исследователи. Отдельные стороны и этапы этого процесса изучаются. Однако до сих пор история метода «Капитала» не исследована достаточно конкретно и полно. Важным условием решения этой актуальной задачи является конкретно-историческое исследование всех материалов, которые будут опубликованы в издании МЭГА. Решение ее потребует длительных коллективных усилий. Предварительно, исходя из некоторых общих соображений и эмпирических наблюдений, можно попытаться наметить решение проблемы периодизации истории метода «Капитала». Для этого прежде всего необходимо конкретизировать: что такое метод «Капитала»?

Метод «Капитала» – это не только диалектика как совокупность законов, категорий и приемов исследования, но и материалистическое понимание истории как непосредственная философская основа диалектики, примененной Марксом к области политической экономии. В экономическом исследовании Маркса материалистическое понимание истории выступает как его методологическая основа. Диалектико-материалистический метод «Капитала» есть единство этих двух сторон. В послесловии ко второму изданию I тома «Капитала» Маркс прямо указывает: «Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью». А несколько выше он говорит, что в своем предисловии к «К критике политической экономии» он изложил «материалистическую основу» своего метода. Но ведь известно, что в указанном предисловии Маркс дал классическую формулировку именно сущности материалистического понимания истории – своего первого великого открытия. Во всех случаях, когда Маркс критиковал гегелевскую диалектику или подчеркивал противоположность своего метода методу Гегеля, он имел в виду прежде всего и главным образом именно философскую основу диалектики. Поэтому в понятие метода «Капитала» органически входит его материалистическая основа. Это – материалистическая диалектика в том смысле, что ее непосредственной философской основой является материалистическое понимание истории.

Методологическое значение материалистического понимания истории относительно экономической теории Маркса обусловлено общей закономерностью развития научного познания, которая может быть определена как превращение теории в метод (такая формулировка является не менее точной, чем известная формула «превращение количества в качество»). Дело в том, что всякое знание, полученное на определенной стадии исследования, на следующих стадиях выступает как новое средство познания. Результат исследования становится средством его дальнейшего развития. Элемент теории превращается в элемент метода. Это особенно справедливо, когда теоретическое положение выражает более общую закономерность, чем тот предмет исследования, к которому это положение применяется как средство познания. В таком случае роль подобного элемента теории, выступающего в качестве средства дальнейшего познания, аналогична роли того положения математики, о котором Энгельс говорил, что оно выступает как вывод в области логики и как аксиома в области математики.

Приведем три примера из истории материалистической диалектики, иллюстрирующие превращение теории в метод. Первый пример. В своей работе «Предварительные тезисы к реформе философии», опубликованной в начале 1843 г., Фейербах пришел к следующему важнейшему выводу: «Действительное отношение мышления к бытию таково: бытие – субъект, мышление – предикат». В спекулятивной, т.е. идеалистической, философии это соотношение извращено, перевернуто. «Достаточно повсюду подставить предикат на место субъекта… то есть перевернуть спекулятивную философию, и мы получим истину в ее неприкрытом, чистом, явном виде». Это теоретическое положение, к которому пришел Фейербах в результате критики идеализма, Маркс использовал как методологический прием в своей критике гегелевской философии права весной и летом 1843 г. Второй пример. Открытие классовой структуры общества стало мощным средством исторического познания. Маркс называл это методом сведения к классам. Третий пример. В «Немецкой идеологии» было выяснено, что производство есть диалектическое единство производительных сил и производственных отношений. Этот вывод теории стал основой методологического приема последовательного различения во всех экономических категориях их вещественного содержания и их общественной формы.

Метод «Капитала» представляет собой сложную систему различных элементов. В понятие этого метода входят: законы и категории диалектики, принципы материалистического понимания истории, приемы исследования, структура изложения и т.д. Все это сложилось не сразу. Разрабатывая историю создания Марксом диалектико-материалистического метода политической экономии, надо проследить – для начала хотя бы чисто внешне, – где и когда появляются элементы, совокупность и синтез которых дали в итоге то, что известно теперь как метод «Капитала». При этом необходимо также учесть, что выработка метода «Капитала» – это вместе с тем и процесс критики идеалистической гегелевской диалектики и метафизического метода буржуазной политической экономии.

Метод «Капитала», рассматриваемый как единство диалектики и материалистического понимания истории, как диалектико-материалистический метод политической экономии, есть конкретная форма материалистической диалектики. Поэтому история метода «Капитала» лишь частично совпадает с общей историей материалистической диалектики. К последней, например, относится разработка Энгельсом, главным образом в 1873 – 1883 гг., диалектического понимания природы. Но развитие диалектики в этом цикле работ Энгельса, строго говоря, к истории метода «Капитала» не относится. Нет также полного совпадения между историей метода «Капитала» и историей исторического материализма и даже историей экономического учения Маркса.

Ключ к общей периодизации процесса создания Марксом метода «Капитала» дает указание Энгельса на два великих открытия Маркса – создание материалистического понимания истории и теории прибавочной стоимости. Первое из них относится к середине 40-х, второе – к концу 50-х годов XIX в. В соответствии с этим в истории марксизма можно выделить два основных этапа выработки метода «Капитала». Первый этап: 1843 – 1848 гг. (от «Критики гегелевской философии права» до «Манифеста Коммунистической партии»). Второй этап: 1857 – 1867 гг. (от «Введения» к «Критике политической экономии» до выхода в свет I тома «Капитала»).

Такую общую периодизацию истории метода «Капитала» можно конкретизировать следующим образом.

В период, который естественно было бы считать предысторией (до 1843 г.), у Маркса складываются определенные предпосылки дальнейшего развития: изучение диалектики Гегеля, интерес к проблемам метода, поражающая современников логическая сила мышления.

Начало собственно истории метода «Капитала», точнее говоря, начало процесса выработки материалистической диалектики – это критика Марксом гегелевской философии права, рукопись «К критике гегелевской философии права» (весна – лето 1843 г.). Здесь Маркс впервые подвергает систематической критике идеализм гегелевской диалектики. Именно к этой работе следует отнести свидетельство Маркса в послесловии ко второму изданию I тома «Капитала» (январь 1873 г.): «Мистифицирующую сторону гегелевской диалектики я подверг критике почти 30 лет тому назад…»

Летом 1844 г. в «Экономическо-философских рукописях» Маркс посвящает специальный раздел критике гегелевской диалектики. Эта критика касается не законов и категорий метода Гегеля, а его идеалистической основы. Критика в рукописи не завершена, поскольку намеченный разбор «Логики» Гегеля в ней отсутствует. Уже на этой ранней стадии выявляется органическое единство экономических исследований Маркса и проблем метода исследования. В этих рукописях уже намечается проблема начала построения экономической системы, а в примыкающих к ним заметках Маркса по поводу книги Джемса Милля «Основы политической экономии» уже затрагивается проблема соотношения абстрактного закона и конкретных эмпирических явлений.

В «Святом семействе» (написано осенью 1844 г., издано в 1845 г.) Маркс впервые в печати подвергает развернутой критике идеализм гегелевской диалектики (параграф «Тайна спекулятивной конструкции»).

В «Немецкой идеологии» (1845 – 1846 гг.) Маркс и Энгельс в сущности завершают начавшийся в 1843 г. процесс формирования материалистического понимания истории. Здесь они впервые по существу выясняют и формулируют диалектику производительных сил и производственных отношений и на этой основе развивают материалистическое понимание истории как целостную концепцию. Этим создаются необходимые методологические предпосылки для разработки марксистской политической экономии, что и проявляется в последующих работах Маркса.

В «Нищете философии» (1847 г.) Маркс подвергает специальной критике идеализм псевдодиалектического метода политической экономии Прудона, так же как впоследствии он подвергнет критике идеалистическую диалектику Лассаля. Работы Прудона и Лассаля представляли собой попытку применить диалектику к политической экономии. Но это были попытки применить в данной области науки идеалистическую диалектику, и потому они не могли не кончиться крахом. Критика Прудона в «Нищете философии» является, в частности, критикой неправильного решения проблемы соотношения исторического и логического.

В конце 1847 – начале 1848 г. весь этот первый период истории метода будущего «Капитала» завершается двумя работами – «Наемный труд и капитал» (с примыкающей к ней рукописью «Заработная плата») и «Манифест Коммунистической партии».

Таким образом, в первый период (1843 – 1848 гг.) преобладает выработка материалистического понимания истории как методологической основы для разработки диалектико-материалистической политической экономии. В этот период Маркс уже подверг систематической критике гегелевскую идеалистическую диалектику, попытку Прудона применить идеалистическую диалектику в области политической экономии и наметил постановку и решение ряда проблем диалектической логики применительно к материалу политической экономии.

Второй основной период (1857 – 1867 гг.) связан с созданием и разработкой теории прибавочной стоимости. Он может быть дополнен периодом 1867 – 1872 гг., когда вслед за выходом I тома «Капитала» в свет Маркс уделяет особое внимание разъяснению метода «Капитала». Следующий хронологический период, 1873 – 1883 гг. (до смерти Маркса), – это время особо интенсивной, специальной разработки Энгельсом диалектического понимания природы.

1857 год сыграл решающую роль в истории метода «Капитала». Маркс приступает к первой позитивной (т.е. не в форме полемики), всесторонней и систематической разработке своей политической экономии. Вместе с этим во весь рост встает и проблема метода новой теории.

Во «Введении» к «Критике политической экономии» (по уточненной датировке, написанном в конце августа 1857 г.) Маркс дает самое полное и глубокое изложение принципов диалектико-материалистического метода политической экономии. Здесь рассматривается и решается проблема начала исследования и формулируются принципы метода восхождения от абстрактного к конкретному.

На последующих этапах развития экономического учения Маркса вплоть до выхода в свет I тома «Капитала» диалектико-материалистический метод политической экономии получает всестороннее развитие и достигает своей классической зрелости.

Весьма знаменательно, что к решающему этапу в процессе создания марксистской политической экономии относится один исключительно важный факт и в истории материалистической диалектики. В связи с проблемой метода политической экономии, которая к осени 1857 г. выдвинулась на передний план, в конце 1857 – начале 1858 г. у Маркса возник замысел написать специальную работу о диалектике. Поскольку этот вопрос никогда не был исследован и потому не получил надлежащего освещения в научной литературе, остановимся на нем более подробно.

В истории этого чрезвычайно интересного замысла своеобразно переплелись и глубоко необходимые тенденции объективного развития науки и некоторые случайные обстоятельства. К числу необходимых факторов относились определенные исторические предпосылки (творческое овладение диалектическим методом Гегеля уже в ранний период теоретической деятельности Маркса, систематическая критика им гегелевской диалектики в ходе выработки собственного метода познания) и сама объективная потребность в выработке правильного метода политической экономии. К случайным обстоятельствам относился тот факт, что именно в это время, осенью 1857 г., в поле зрения Маркса снова попали произведения Гегеля.

Рассмотрим в хронологической последовательности соответствующие факты, которые накопились к настоящему времени и которые можно теперь собрать, сопоставить и свести воедино.

Существует письмо Ф. Фрейлиграта к Марксу от 22 октября 1857 г., которое позволяет уточнить, когда и каким путем тома Сочинений Гегеля снова оказались в руках Маркса и когда Маркс «вновь перелистал „Логику“ Гегеля», что и послужило поводом к возникновению замысла «Диалектики». Вот соответствующая часть этого небольшого письма, опубликованного в 1968 г.:

«Дорогой Маркс,

Наводя порядок в своей библиотеке, я нашел несколько разрозненных томов Полного собрания сочинений Гегеля, которые прежде принадлежали Бакунину; в разных местах есть пометки, сделанные его рукой, а часть томов имеет на титульном листе его автограф. Если они тебе пригодятся, то можешь забрать их себе…

Чтобы избавиться от них, я уже захватил их сегодня утром в город. Так что, если ты кого-нибудь пришлешь или зайдешь при случае в Сити, они будут в твоем распоряжении».

Сравним с этим известное место в письме Маркса Энгельсу от 14 января 1858 г.: «Для метода обработки материала большую услугу оказало мне то, что я по чистой случайности вновь перелистал „Логику“ Гегеля, – Фрейлиграт нашел несколько томов Гегеля, принадлежавших прежде Бакунину, и прислал мне их в подарок. Если бы когда-нибудь снова нашлось время для таких работ, я с большим удовольствием изложил бы на двух или трех печатных листах в доступной здравому человеческому рассудку форме то рациональное, что есть в методе, который Гегель открыл, но в то же время и мистифицировал».

Сопоставление этих двух писем – Фрейлиграта и Маркса – показывает, что просмотр «Логики» Гегеля и возникновение у Маркса замысла «Диалектики» относится во всяком случае к периоду между 22 октября 1857 г. и 14 января 1858 г. Однако можно предположить, что Маркс «вновь перелистал „Логику“ Гегеля» вскоре после 22 октября 1857 г. Это предположение основано на том, что в «Главе о деньгах» «Критики политической экономии» и в письмах Маркса за данный период появляются упоминания и ссылки на Гегеля, по своему характеру отличающиеся от ссылок на Гегеля во «Введении» и свидетельствующие, по-видимому, о недавнем перечитывании его произведений.

«Глава о деньгах» – если не считать «Введения», написанного в конце августа, – является хронологически первой частью рукописи «Критики политической экономии». Работа над этой главой раньше датировалась октябрем 1857 г. Но эту датировку следует уточнить.

Рукопись главы насчитывает 55 марксовых страниц, а уже на 11-й странице встречается ссылка на то, «как сказал бы Гегель». Эту ссылку П.Л. Веллер – видимо, совершенно правильно – интерпретировал как относящуюся к большой «Логике»: «Наука логики», кн. II, Тождество. Далее в «Главе о деньгах» на протяжении почти всего текста встречается еще несколько реминисценций из Гегеля, и в одном случае снова с выражением «как сказал бы Гегель». Причем Веллер правильно указывает, что здесь Маркс ссылается уже на «Философию природы», § 330, Добавление. А так как добавления к основному тексту параграфов «Энциклопедии философских наук» появились только в посмертном издании Полного собрания сочинений Гегеля (несколько томов которого и подарил Фрейлиграт Марксу), то это означает, что Маркс использовал в данном случае именно это издание.

С упоминаниями и ссылками на Гегеля в тексте «Критики политической экономии» следует сопоставить и упоминания Гегеля в письмах Маркса и Энгельса за период 1857 – 1858 гг. Распределение таких упоминаний во времени и их характер весьма симптоматичны.

До осени 1857 г. встречается только одно упоминание в связи с предложением Ч. Дана написать для «Новой американской энциклопедии» статью об эстетике. «…Непонятно для меня, – пишет 23 мая Маркс Энгельсу, – каким образом можно на одной странице „фундаментально“ изложить эстетику на основе Гегеля».

Зато начиная с 13 ноября Гегель упоминается несколько раз, и притом ссылки носят очень конкретный характер. В этот день Маркс в письме к Энгельсу употребляет такую фразу: «…даже Гегель, к своему великому удовлетворению, вновь обнаружил бы „понятие“ в „эмпирическом беспорядке мира конечных интересов“». Очень важно было бы установить источник приведенного Марксом выражения. Но даже и без этого ясно, что такая конкретная реминисценция могла быть навеяна именно недавним перечитыванием Гегеля. Если это действительно так, то, значит, Маркс получил от Фрейлиграта предложенные ему тома Гегеля во всяком случае не позднее 13 ноября.

8 декабря Маркс впервые сообщает Энгельсу о своей работе: «Я работаю, как бешеный, ночи напролет над подытоживанием своих экономических исследований, чтобы до потопа иметь ясность по крайней мере в основных вопросах». И в этом же письме снова – как и в тексте «Главы о деньгах» – встречается выражение «как выразился бы Гегель» .

Следующий случай – это то важнейшее место в письме Маркса к Энгельсу от 14 января 1858 г., которое уже было приведено выше. В феврале и мае в ряде писем Маркс высказывает свое мнение о книге Лассаля «Философия Гераклита Темного из Эфеса» и при этом отмечает некритическое отношение Лассаля к гегелевской диалектике. Однако с интересующей нас точки зрения обращает на себя внимание тот факт, что в этих письмах ряд мест предопределен не только чтением книги Лассаля, но главным образом размышлениями Маркса по поводу диалектики Гегеля и метода вообще. В письме к Энгельсу от 1 февраля Маркс отмечает: «Еще меньше приходит парню в голову высказать какие-либо критические мысли о самой диалектике… В своем втором великом творении парень намерен изложить политическую экономию по-гегелевски. Но тут он, к своему огорчению, увидит, что одно дело – путем критики впервые довести науку до такого уровня, чтобы ее можно было представить диалектически, и совсем другое дело – применить абстрактную, готовую систему логики к туманным представлениям о такой именно системе». Аналогично высказывается Маркс и в письме к Лассалю от 31 мая: «…мне хотелось бы найти в самой книге свидетельства твоего критического отношения к гегелевской диалектике. Насколько эта диалектика есть безусловно последнее слово всей философии, настолько же крайне важно, с другой стороны, освободить ее от мистической оболочки, которую она имеет у Гегеля».

Наконец, в известном письме Энгельса к Марксу от 14 июля 1858 г., которым обычно датируют начало более или менее систематических занятий Энгельса проблемами диалектики природы, есть такая фраза: «Пришли мне все-таки обещанную „Философию природы“ Гегеля». Этот факт явно перекликается со ссылкой на «Философию природы» в тексте «Главы о деньгах». Отсюда следует, что среди книг, полученных Марксом от Фрейлиграта, бесспорно была не только «Наука логики», но и «Философия природы».

Итак, анализ текста «Главы о деньгах» в рукописи «Критики политической экономии» и писем Маркса за данный период позволяет предполагать, что Маркс «вновь перелистал „Логику“ Гегеля» вскоре после 22 октября и не позднее 13 ноября 1857 г. Вместе с тем анализ показывает, что почти вся «Глава о деньгах» – и, вероятно, вся она целиком – была написана после того, как Маркс перелистал Гегеля, следовательно, после 22 октября 1857 г.

Для проверки вероятности этого последнего предположения можно применить еще один критерий. В тексте «Критики политической экономии», которую Маркс писал исключительно быстро, есть несколько хронологических опорных пунктов, позволяющих очень точно определить темпы работы Маркса. По крайней мере шесть моментов могут быть определены с точностью до одного или почти до одного дня: тетрадь III, страница 8 – 29 ноября 1857 г.; тетрадь IV, страница 24 – 1 января 1858 г.; тетрадь V, страница 1 – 22 января 1858 г.; тетрадь VI, страница 1 – 1 (?) февраля 1858 г.; тетрадь VII, страница 1 – конец февраля 1858 г.; тетрадь VII, страница 5 – 1 марта 1858 г.

Это значит, что в течение декабря Маркс написал около 57 страниц рукописи, а в течение января и февраля примерно 111 страниц. Поскольку над всей рукописью в целом Маркс работал практически с предельным напряжением, колебания в темпах его работы за промежуток времени около месяца не могли быть сколько-нибудь значительными. Если допустить, что до 29 ноября Маркс работал так же напряженно, как в последующие три месяца, то это значит, что он мог начать работу над «Главой о деньгах» как раз после 22 октября. Возможно, что внешним поводом (помимо чтения Гегеля), стимулировавшим начало работы, явилось также полученное Марксом 26 октября письмо Ч. Дана, из которого Маркс узнал, что вследствие экономического кризиса его сотрудничество в «New-York Daily Tribune» ограничивается одной статьей в неделю (вместо двух до этого времени). Одним словом, логично предположить, что «Главу о деньгах» Маркс начал писать в конце октября 1857 г.

Применяя тот же метод датировки по средним темпам работы Маркса, можно предположить, что для завершения работы над рукописью «Критики политической экономии» Марксу необходимо было, считая от 1 марта, более одного, но меньше двух месяцев напряженного труда. Следовательно, он мог закончить рукопись в апреле 1858 г. Такое предположение подтверждается сопоставлением писем Маркса Энгельсу от 1 и 31 мая с концом рукописи. Можно считать, что вся «Критика политической экономии», за исключением двух последних страниц рукописи, была написана до 1 мая 1858 г., а две выписки из журнала «Economist» от 15 мая и набросок начала рукописи для печати под заголовком «1) Стоимость» – аналогичный началу главы о «Товаре» в «К критике политической экономии» и в «Капитале» – были сделаны Марксом после возвращения из Манчестера, между 24 и 31 мая.

Главный вывод – с точки зрения истории диалектики, – который можно теперь сделать из анализа рассмотренных фактов, относящихся к периоду 1857 – 1858 гг., заключается в следующем. С высокой степенью вероятности можно считать, что Маркс «вновь перелистал „Логику“ Гегеля» в конце октября 1857 г. (вскоре после 22 октября). Это оказало ему большую услугу для метода обработки материала «Критики политической экономии». Видимо, весь текст этой рукописи, начиная с «Главы о деньгах», был написан после 22 октября и отражает влияние критической переработки логики Гегеля. В связи с перечитыванием «Науки логики» Гегеля у Маркса возник замысел написать когда-нибудь очерк диалектики. Этот замысел мог возникнуть уже в конце октября 1857 г. и во всяком случае не позднее 14 января 1858 г.

Следующая группа фактов, относящаяся к истории этого замысла Маркса, связана с именем Иосифа Дицгена.

В 1964 г. в 32-м томе второго издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса был напечатан чрезвычайно важный фрагмент из одного письма Маркса Дицгену, которое, видимо, не сохранилось. Этот фрагмент Дицген опубликовал еще при жизни Маркса в своей статье «Социал-демократическая философия», помещенной в центральном органе Социалистической рабочей партии Германии газете «Der Volksstaat». Та часть статьи, в которой Дицген привел фрагмент из письма Маркса, была напечатана в № 3, 9 января 1876 г. В 1934 г. в книге «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности» (стр. 343) цитируемое Дицгеном письмо Маркса было ошибочно датировано серединой декабря 1875 г. При подготовке 32-го тома Сочинений Маркса и Энгельса удалось совершенно точно установить дату письма Маркса: оно было написано 9 мая 1868 г. и послано из Лондона в Петербург, где Дицген работал в то время на Владимирской кожевенной фабрике.

В этом письме Маркс сообщал Дицгену: «Когда я сброшу с себя экономическое бремя, я напишу „Диалектику“. Истинные законы диалектики имеются уже у Гегеля – правда, в мистической форме. Необходимо освободить их от этой формы». Из ответного письма Дицгена от 20 мая мы узнаем, что письмо Маркса было датировано 9 мая 1868 г., а в следующем письме Дицгена, относящемся к началу июля, говорится: «После появления этого второго тома [„Капитала“] я возобновлю свое пожелание, чтобы тем самым содействовать появлению „Диалектики“, которую Вы намерены после этого написать, как Вы об этом любезно сообщили».

Таким образом, из приведенного Дицгеном фрагмента письма Маркса и из этого последнего письма Дицгена мы узнаем название задуманного Марксом очерка – «Диалектика». Кроме того, можно констатировать, что замысел, возникший в 1857 г., продолжал оставаться в силе и через десять лет, в 1868 г.

Вскоре после смерти Маркса Энгельс приступил к просмотру его рукописного наследства. Вот что он писал по этому поводу П.Л. Лаврову 2 апреля 1883 г.: «Завтра у меня будет, наконец, время, чтобы посвятить несколько часов беглому просмотру всех рукописей, оставленных нам Мавром. Особенно меня интересует очерк диалектики, который он давно хотел написать. Но он всегда скрывал от нас, в каком состоянии его работы. Он понимал: если мы узнаем, что у него что-нибудь готово, то будем приставать к нему до тех пор, пока он не согласится это опубликовать».

Как видим, Энгельс придавал огромное значение замыслу Маркса. К сожалению, очерк «Диалектики» так и не был написан. Быть может, среди всех неосуществленных замыслов Маркса это представляет наибольшую потерю для развития созданной им теории.

В октябре 1890 г. в журнале «Die Neue Zeit» Поль Лафарг опубликовал свои «Воспоминания о Марксе». В них он, между прочим, писал: «У Маркса было множество планов, которые остались неосуществленными. Он намеревался, между прочим, написать логику и историю философии, – последняя была его любимым занятием в юношеские годы. Сто лет надо было ему прожить, чтобы привести в исполнение свои литературные планы – одарить мир частью тех сокровищ, которые хранились в его голове!»

После смерти Маркса и Энгельса решающая роль в развитии созданной ими теории перешла к их гениальному последователю – В.И. Ленину. Одним из главных направлений дальнейшего развития марксизма явилась разработка материалистической диалектики. В этой связи совершенно закономерно, что факты, относящиеся к замыслу Маркса написать «Диалектику», привлекали к себе пристальное внимание Ленина.

В 1903 г. статья Дицгена из «Volksstaat» с фрагментом письма Маркса была перепечатана в книге Дицгена «Мелкие философские работы». В 1908 г. во время работы над книгой «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин прочитал книгу Дицгена и сделал на ней многочисленные замечания и пометки. Он обратил внимание и на приведенный в статье Дицгена фрагмент из письма Маркса, несколько раз подчеркнул это место и сделал на полях пометку: «NB». К книге Дицгена Ленин, по-видимому, возвращался и в 1913 г.

В том же 1913 г. была опубликована в четырех томах переписка Маркса и Энгельса. Во втором томе этого издания было впервые напечатано и цитированное выше письмо Маркса Энгельсу от 14 января 1858 г. – важнейший документ рассматриваемой нами истории. Ленин тщательно изучает и конспектирует эпистолярное наследие основоположников марксизма. Относительно письма Маркса от 14 января 1858 г. Ленин в своем конспекте делает только одну запись: «Рациональное в „Логике“ Гегеля, в его методе. [Минус его, Гегеля, „мистификация“]». И затем на полях Ленин делает обобщающую пометку: «Рациональное в „Логике Гегеля“». Это и многие другие места конспекта отражают один лейтмотив всей переписки Маркса и Энгельса, чрезвычайно точно схваченный и сформулированный в специальной статье Ленина «Переписка Маркса с Энгельсом» (1913 г.): «Если попытаться одним словом определить, так сказать, фокус всей переписки, – тот центральный пункт, к которому сходится вся сеть высказываемых и обсуждаемых идей, то это слово будет диалектика. Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания ее, – к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса, – вот что более всего интересует Маркса и Энгельса, вот в чем они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чем их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли».

Изучение в конце 1913 г. переписки Маркса и Энгельса, фокусом которой была материалистическая диалектика, явилось одной из главных причин, побудивших Ленина к специальным исследованиям в области философии: в 1914 – 1915 гг. он создает свои гениальные «Тетради по философии», центральным пунктом содержания которых являются опять-таки проблемы материалистической диалектики. В последней из этих философских тетрадей Ленина находится фрагмент «План диалектики (логики) Гегеля», содержащий знаменитое, цитированное уже в начале данной главы высказывание о логике «Капитала»: «Если Marx не оставил „Логики“ (с большой буквы), то он оставил логику „Капитала“…»

Теперь, после сопоставления всех приведенных выше фактов, когда мы уже знаем о пристальном внимании Ленина к замыслу Маркса, раскрывается полный смысл этого широко известного высказывания. Говоря о том, что Маркс не оставил «Логики» с большой буквы, Ленин бесспорно имеет в виду, подразумевает, что Маркс хотел, задумал написать специальную работу, название которой, как мы теперь знаем и как знал из книги Дицгена Ленин, было бы «Диалектика».

Такова в общих чертах история этого важнейшего замысла Маркса.

Становление материалистического понимания истории как методологической основы экономической теории Маркса

Открытие материалистического понимания истории (исторического материализма) явилось важнейшей теоретической предпосылкой возникновения марксистской политической экономии. На протяжении всей истории марксизма эти две стороны марксистской теории складывались и развивались в органическом взаимодействии как между собой, так и с другими сторонами целостного учения Маркса. Период формирования социально-исторической концепции Маркса был вместе с тем и периодом выработки диалектико-материалистических принципов марксистской политической экономии, материалистических основ ее методологии.

Одним из конкретных проявлений органической взаимосвязи социально-исторической концепции Маркса и его экономической теории следует считать тот факт, что именно в предисловии к первому выпуску «К критике политической экономии», которым Маркс начинал систематическое изложение своей экономической теории, он дал классическую формулировку сущности материалистического понимания истории. В истории исторического материализма это предисловие (январь – февраль 1859 г.) знаменует ту стадию, когда, говоря словами Энгельса, «процесс достигает полной зрелости, своей классической формы». А согласно требованию диалектики, именно на такой стадии развития и надлежит прежде всего рассматривать предмет исследования. Поэтому, чтобы уяснить сущность материалистического понимания истории, присмотримся к классическому определению его основной концепции в предисловии Маркса.

Основная концепция материалистического понимания истории имеет две главные стороны: учение о структуре общества (структура общественной формации) и учение о периодизации истории (формационное членение исторического процесса). Первая сторона, определяющая вторую, и будет интересовать нас в первую очередь.

Общую структуру социального организма Маркс описывает следующим образом: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще». Как указывал Энгельс, эти положения революционизировали политическую экономию и все исторические науки вообще.

В приведенном фрагменте Маркс дважды перечисляет основные элементы общественной структуры и каждый раз называет четыре элемента. Если расположить их в той последовательности, в какой они определяют друг друга, то получаются два таких ряда:

I. Производительные силы – производственные отношения – политическая надстройка – формы общественного сознания.

II. Способ производства – социальный – политический – духовный процессы жизни.

Сравнение этих рядов выявляет как общую аналогию, так и известное различие между ними; их принципиальное единство и взаимное дополнение друг друга. В некоторых отношениях первый ряд более конкретен, второй является более обобщенным, но вместе с тем и более полным.

Обратим внимание на то, как в первом ряду Маркс определяет его второе звено. Это – производственные отношения, совокупность которых образует экономическую структуру общества, экономический базис политической и идеологической надстройки. Но ведь экономическая структура общества не исчерпывает всех общественных отношений. Она образует лишь скелет общественных отношений, опорную конструкцию, несущую на себе политическую и идеологическую надстройку. Что же входит в состав общественных отношений данного уровня, соответствующего второму звену рассматриваемой структуры общества? Анализ «Манифеста Коммунистической партии» и других работ Маркса и Энгельса позволяет выявить три главных компонента этих общественных отношений: 1) производственные отношения, которые являются определяющими и в данной группе отношений; строго говоря, это общественные производственные отношения в отличие от технических производственных отношений, классовые отношения; 2) семейные отношения; 3) национальные отношения (понимаемые как межобщественные отношения, т.е. как отношения между целыми обществами, международные отношения). Эти три типа общественных отношений мыслятся Марксом и Энгельсом как отношения трех различных уровней: в масштабе общества, семьи и между странами. Каждому типу в известной мере соответствует определенная форма социальной общности: класс, семья, общество.

Суммируя оба приведенных выше ряда, можно – разумеется, с известной долей упрощения – схематически представить общую структуру общества, как описывает ее Маркс в предисловии к «К критике политической экономии», следующим образом:

ПС → ПО → ОО → ПН →ФОС,

или точнее:

где ПС – производительные силы, ПО – производственные отношения, ОО – общественные отношения (в указанном выше смысле), ПО

Следует обратить внимание на первое положение в приведенном выше фрагменте из предисловия Маркса. Его содержание сводится к I основному ряду: ПС → ПО → ПН → ФОС. Почему здесь отсутствует пятое звено – общественные отношения (ОО)? Почему Маркс начинает свое изложение не с первого (ПС), а со второго звена (ПО)? Почему он не говорит прямо о соотношении двух последних звеньев (ПН → ФОС)? Все эти особенности объясняются общим контекстом, в котором Маркс излагает сущность своего открытия – материалистического понимания истории. Ведь он пишет не учебник исторического материализма, а предисловие к экономическому произведению – к тому труду, в котором он предполагает дать систематическое изложение своей экономической теории. Поэтому в центре его внимания производственные отношения – то звено общественной структуры, которое представляет главный предмет исследования экономической науки. Маркс берет это основное звено и выявляет его связи с другими звеньями. В то же время выделение производственных отношений как исходной категории соответствует и тому важнейшему факту, что среди всех общественных отношений, всех отношений между людьми, именно производственные отношения являются главными, определяющими.

Уяснив сущность материалистического понимания истории, в особенности диалектико-материалистическое понимание организации общества, тот результат, которого Маркс достиг к 1859 г., к моменту полного развития его социально-исторической концепции, можно проследить с точки зрения этого конечного результата процесс становления основной концепции Маркса. Такой подход соответствует известной закономерности и требованию диалектики, о которых сам Маркс говорит во «Введении» к «Критике политической экономии»: «Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны. Намеки… на более высокое… могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно». Обратимся к периоду формирования материалистического понимания истории, проследим, как постепенно складывалось у Маркса диалектико-материалистическое представление об организации и развитии общества и как этот процесс обусловливал возникновение и развитие марксистской политической экономии.

Исходным моментом взаимосвязанных процессов становления материалистического понимания истории, марксистской политической экономии и теории научного коммунизма можно считать осень 1842 г. К этому времени Маркс и Энгельс, взгляды которых развивались сходными, но несколько различными путями, были уже последовательными диалектиками и революционными демократами и активно включились в интеллектуальную и политическую жизнь Германии.

Осенью 1842 г. под влиянием впечатлений от положения трудящихся масс и в результате ознакомления с той социалистической и коммунистической литературой, которая получила в это время распространение в Германии, Энгельс совершает переход к коммунизму. Это был коммунизм донаучный, в целом еще утопический, однако революционный. Вместе с тем внимание Энгельса к материальным интересам и классовой борьбе пролетариата предопределяло тенденцию развития его коммунистических воззрений в направлении подлинно научной теории. В конце ноября Энгельс уезжает в Англию, где изучение классически развитого буржуазного общества, положения рабочего класса, чартистского движения, английской экономической (Смит, Рикардо и др.), социалистической и коммунистической литературы приводит его год спустя к исходным позициям исторического материализма и научного коммунизма, а вместе с тем и к созданию первой экономической работы, написанной с этих позиций, – гениальных «Набросков к критике политической экономии».

Осенью 1842 г. начался и переход Маркса к материализму и коммунизму, причем с самого начала к коммунизму потенциально научному. 15 октября он становится редактором «Рейнской газеты» и в этот день пишет статью под знаменательным названием «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung“», а через несколько дней статью «Дебаты по поводу закона о краже леса», которые как раз и свидетельствуют о начале такого перехода. С этого времени внимание Маркса сосредоточивается на явлениях, так или иначе связанных со вторым звеном структуры общества, т.е. производственными отношениями: это классы, частная собственность, материальные, в особенности частные, интересы. С двух различных сторон Маркс подходит к проблеме частной собственности. С одной стороны, ему как редактору большой ежедневной газеты пришлось столкнуться с материальными жизненными отношениями, с положением трудящихся масс, с ролью частной собственности в жизни общества, и это породило у него сомнения в правильности гегелевской идеалистической социологической концепции. С другой стороны, он вынужден был определить свое отношение к идеям коммунистов, выступавших с требованием уничтожения частной собственности. Так в центре его внимания становится проблема частной собственности. В его статьях «Дебаты по поводу закона о краже леса» и «Оправдание мозельского корреспондента» появляются и первые догадки о зависимости государства и права от общественных отношений, частной собственности, частных интересов.

После закрытия «Рейнской газеты» Маркс, как он сам говорил, удалился с общественной арены в учебную комнату, чтобы разрешить обуревавшие его сомнения – сомнения в правильности гегелевской философии. Весной и летом 1843 г. в Крейцнахе он подвергает критическому анализу гегелевскую философию права – квинтэссенцию гегелевской социологической концепции (рукопись «К критике гегелевской философии права»). В разгар этой работы он обращается к исследованию истории (июль – август, «Крейцнахские тетради»). В центре его внимания – проблема соотношения общества и государства, частной собственности и государства и права. В противоположность Гегелю Маркс приходит к выводу, что не государство определяет гражданское общество, а, наоборот, гражданское общество определяет государство, т.е. экономический базис определяет политическую надстройку. Этот тезис явился первым, отправным положением будущего материалистического понимания истории. Так Маркс приходит к выводу об определяющей роли экономических отношений в обществе, об определяющей роли частной собственности в существующем, буржуазном обществе. Отсюда следовало, что, для того чтобы познать законы, управляющие развитием общества, необходимо углубиться в изучение законов его экономической основы – приступить к систематическим исследованиям в области политической экономии. Отсюда следовало также, что коренное преобразование буржуазного общества требует уничтожения частной собственности, т.е. осуществления основного требования коммунистов.

Осенью 1843 г. Маркс переезжает в Париж, где непосредственно знакомится с рабочим движением, приступает к систематическому изучению социалистической и коммунистической литературы и вместе с тем к занятиям политической экономией, к исследованиям экономической основы общества. С открыто коммунистических позиций Маркс и Энгельс впервые выступают в «Немецко-французском ежегоднике», вышедшем в свет в Париже в феврале 1844 г. Здесь были опубликованы две статьи Маркса и две статьи Энгельса. Своего рода политическим манифестом молодого Маркса явилась его блестящая статья «К критике гегелевской философии права. Введение». Именно в этой статье он, опираясь на результаты своей критики гегелевской философии права, впервые приходит к выводу о всемирно-исторической роли пролетариата, призванного осуществить коммунистическое преобразование общества, – к важнейшему отправному положению будущей теории научного коммунизма. В «Набросках к критике политической экономии» Энгельс, исходя из последовательно диалектической и коммунистической точки зрения, показал, что частная собственность – явление не вечное, а историческое и она должна быть уничтожена. Он показал, что частная собственность – это основа всех категорий буржуазной экономики и всех противоречий буржуазного общества и что развитие этих противоречий неизбежно ведет к революции. Он показал также, что частная собственность – основа и предпосылка буржуазной политической экономии, и подверг критике антиисторизм буржуазных экономистов.

Особый интерес представляют три статьи Энгельса под общим названием «Положение Англии», написанные в январе, феврале и марте 1844 г. Первая из них была опубликована в «Немецко-французском ежегоднике», две другие – в издававшейся при участии Маркса газете «Vorwärts!» с конца августа 1844 г., т.е. уже после того, как Маркс написал свои «Экономическо-философские рукописи». Год жизни в Англии не прошел даром. Обобщая свои наблюдения, Энгельс – особенно во второй статье – улавливает связь между экономикой, классовой структурой общества и политикой и, осознавая историческое значение промышленной революции в Англии, приходит к выводу, который станет одной из центральных идей его книги «Положение рабочего класса в Англии»: «Это революционизирование английской промышленности – основа всех современных английских отношений, движущая сила всего социального развития… Важнейшим результатом восемнадцатого века для Англии было образование пролетариата вследствие промышленной революции». Выводы Энгельса носят еще исторически-конкретный, недостаточно обобщенный характер. Он делает их на материале и применительно к новейшей истории Англии. Но уже в первой его статье намечается дальнейшее обобщение: Англия как наиболее развитая страна лишь показывает будущее других стран.

Весной и летом 1844 г. после прекращения издания «Немецко-французского ежегодника» Маркс предпринял первую серьезную попытку обобщить свои экономические исследования и вместе с тем дать последовательное научное обоснование тех коммунистических идей, с которыми он, как и Энгельс, выступил на страницах ежегодника. С этой целью в апреле – августе он создает одно из самых глубоких своих произведений – «Экономическо-философские рукописи».

Центральной проблемой этого исследования Маркса является, по сути дела, все та же фундаментальная проблема частной собственности, проблема ее преодоления. Опираясь на свои прежние достижения и достижения Энгельса в его «Набросках к критике политической экономии», Маркс делает существенный шаг вперед как в познании законов функционирования и развития общества, так и в обосновании коммунистического мировоззрения.

Как и Энгельс в «Набросках…», Маркс, исходя из понимания исторического, следовательно, преходящего характера частной собственности, подвергает критике антиисторизм буржуазной политической экономии. Буржуазные экономисты, говорит он, исходят из факта существования частной собственности, считают его естественным и вечным. Объяснения этого факта они не дают, принятие его за нечто неизбежно данное является молчаливой предпосылкой всех их теоретических построений. Маркс ставит своей целью вскрыть причины, порождающие частную собственность, выяснить условия ее существования, а значит, и условия ее уничтожения. Решая эту задачу, он приходит и к более глубокому пониманию законов функционирования и развития человеческого общества, и к более глубокому обоснованию необходимости уничтожения частной собственности, к новому обоснованию коммунистического мировоззрения.

За частной собственностью Маркс обнаруживает более глубокую основу существования классового, буржуазного общества – специфический характер труда, отчужденный труд, который находит свое выражение в том, что продукт труда, становясь чужой собственностью, противостоит человеку и господствует над ним, что сама трудовая деятельность, как деятельность по внешнему принуждению, становится чуждой самому человеку, что, как следствие экономического отчуждения, развиваются все другие формы отчуждения – отчуждение человека от человека, отчуждение общественных сил человека, отчуждение государства от общества, религиозное отчуждение и т.д. В «Экономическо-философских рукописях» Маркс приходит к выводу об определяющей роли производства в жизни общества: «Религия, семья, государство, право, мораль, наука, искусство и т.д. суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону». Так с разных сторон он приближается к ключевому открытию в области материалистического понимания истории – к выяснению соотношения производительных сил и производственных отношений, к открытию диалектики их взаимодействия и развития.

С точки зрения становления материалистического понимания истории общий результат, к которому Маркс пришел в «Экономическо-философских рукописях», можно резюмировать следующим образом. Материальное производство (труд) играет решающую роль в жизни общества, оно определяет все другие стороны деятельности человека, причем до такой степени, что все они выступают как особые виды производства. В самом же материальном производстве – через выявление соотношения между трудом и частной собственностью – Маркс постепенно начинает различать две стороны, приближаясь к пониманию его общего внутреннего механизма, соотношения производительных сил и производственных отношений.

Чем же этот результат, полученный в 1844 г., отличается от концепции 1843 г.? В познании общей структуры общества за этот год, т.е. за время, прошедшее между работой над рукописью 1843 г. и рукописью 1844 г., Маркс продвинулся вперед по меньшей мере в трех отношениях. Во-первых, в 1844 г. Маркс вскрыл более глубокую основу общества: за организацией гражданского общества он обнаружил в качестве его основы материальное производство, за господством частной собственности – явление отчуждения труда. Во-вторых, концепция 1844 г. носит уже более общий, универсальный характер: Маркс не ограничивается выяснением соотношения семьи, гражданского общества и государства или частной собственности, государства и права, а охватывает все основные стороны жизни общества – от материального производства до общественного сознания. В-третьих, в 1844 г. Маркс углубляется уже и в анализ внутреннего механизма производства. Таким образом, концепция 1844 г. является и более глубокой, и более универсальной, чем концепция 1843 г.

Главные достижения Маркса в «Экономическо-философских рукописях» в плане становления его социально-исторической концепции связаны с познанием экономической основы общества. Это и закономерно, поскольку развитие материалистического понимания истории органически переплеталось здесь с экономическими исследованиями Маркса.

В свою очередь философские достижения Маркса оказывали существенное влияние на его экономические исследования. При этом разработка философских предпосылок в большей или меньшей степени опережала развитие экономических следствий. Так, выработанное еще до «Экономическо-философских рукописей» положение об определяющей (по отношению к государству, политической надстройке) роли гражданского общества обусловило важную особенность первой экономической работы Маркса: свое исследование он начинает с анализа трех источников дохода: заработной платы, прибыли на капитал и земельной ренты, выражающих классовую структуру гражданского (буржуазного) общества. Выработанное же в «Экономическо-философских рукописях» положение о всеопределяющей роли материального производства сказалось на развитии экономических взглядов Маркса как в этой работе, так и в позднейших экономических произведениях. В «Экономическо-философских рукописях», опираясь на это философское достижение, Маркс разносторонне исследует экономическую роль труда, в особенности процесс его отчуждения; вслед за Энгельсом прослеживает уже зависимость политической экономии от экономической основы общества. Впоследствии, опираясь на это же достижение, Маркс придет к глубокому пониманию исторического и научного значения трудовой теории стоимости, всесторонне разработает вопрос о примате производства по отношению к обмену, распределению и потреблению.

Социально-историческая концепция Маркса – не просто материалистическое, а диалектико-материалистическое понимание истории. В «Экономическо-философских рукописях» Маркс впервые (вслед за Энгельсом, но в более глубокой и развернутой форме) применяет материалистическую диалектику к политической экономии. Это находит выражение в общей постановке вопроса о диалектике в ее связи с экономическим исследованием, в применении принципа историзма к анализу частной собственности как основы буржуазной экономики и буржуазной политической экономии, в диалектическом анализе связей между отчуждением труда и частной собственностью, между трудом и капиталом и т.д.

В заключение этого краткого обзора «Экономическо-философских рукописей» обратим внимание еще на один интересный аспект взаимодействия философских и экономических исследований Маркса в период становления марксизма. В это время степень овладения теоретическим наследием классиков английской политической экономии влияла на разработку материалистического понимания истории, а тем самым и основ марксистской политической экономии. К началу работы над «Экономическо-философскими рукописями» Маркс изучил «Богатство народов» Смита, но только после раздела об отчужденном труде познакомился с «Началами политической экономии» Рикардо. На протяжении всего исследования Маркса влияние Смита по сравнению с Рикардо явно преобладает. Лишь впоследствии Маркс в полной мере осознает значение Рикардо.

Такой переход от Смита к Рикардо имеет параллель в смене исходных категорий социально-исторических представлений Маркса. В «Экономическо-философских рукописях» роль подобной исходной категории в известном смысле играет разделение труда. Маркс связывает ее с открытым им отчуждением труда, рассматривая разделение труда как экономическое выражение общественного характера труда в рамках отчуждения. В «Немецкой идеологии» такой исходной категорией становятся производительные силы. Известно, какое огромное значение имело понятие разделения труда у Смита и развитие производительных сил у Рикардо. То и другое в конечном счете отражало две фазы в развитии капиталистического способа производства: стадию мануфактуры (когда развитие производительности труда в решающей степени зависело от разделения труда) и стадию крупной промышленности (когда ведущим способом развития производительности труда стало развитие материальных производительных сил, прежде всего машин).

Таким образом, становление материалистического понимания истории в какой-то степени отражало процесс становления современного Марксу крупного машинного производства, а формированию марксистской концепции способствовало критическое преодоление буржуазной политической экономии, отражавшей в теоретической форме экономическую историю буржуазного общества. Впоследствии, в первоначальном варианте «Капитала» (рукопись 1857 – 1858 гг.), выявляя новейшие тенденции развития машинного производства, предвосхищавшие современную автоматизацию производственного процесса, Маркс обнаружил новые фундаментальные явления, свидетельствующие о глубокой перестройке социальной структуры (превращение науки в непосредственную производительную силу и т.п.).

Результаты, достигнутые в работе над «Экономическо-философскими рукописями», нашли определенное отражение и некоторое дальнейшее развитие в Марксовой части первого совместного произведения основоположников научного коммунизма «Святое семейство» (сентябрь – ноябрь 1844 г.). Развивая мысль об определяющей роли производства, Маркс формулирует обобщающее положение о материальном производстве как материнском лоне истории. Появляются термины «способ производства», «экономические и промышленные отношения». Рассматривая «предмет» как «общественное отношение человека к человеку», Маркс приближается к понятию производственных отношений. В своем конспекте «Святого семейства» Ленин обратил на это особое внимание: «Это место характерно в высшей степени, ибо показывает, как Маркс подходит к основной идее всей своей „системы“, sit venia verbo [да будет позволено так сказать], – именно к идее общественных отношений производства».

Решающий этап становления нового мировоззрения начался весной 1845 г., когда возник замысел нового совместного труда основоположников научного коммунизма – «Немецкой идеологии». К этому времени у Маркса в общих чертах сложилась уже основная концепция материалистического понимания истории, и когда в апреле они снова встретились с Энгельсом в Брюсселе, то решили сообща разработать новое мировоззрение в форме критики немецкой послегегелевской философии. Этот замысел и был осуществлен в рукописи «Немецкой идеологии», написанной в основном с ноября 1845 по апрель 1846 г.

Место «Немецкой идеологии» в истории марксизма определяется тем, что здесь Маркс и Энгельс впервые как целостную концепцию разработали материалистическое понимание истории и тем самым осуществили исторически первое, философское, или социологическое, обоснование теории научного коммунизма. В основе этого главного достижения авторов «Немецкой идеологии» лежит открытие диалектики производительных сил и производственных отношений, которое и позволило разработать материалистическое понимание истории как целостную концепцию. Следствием этого открытия явилось окончательное выяснение общей структуры человеческого общества (производительные силы – производственные и другие общественные отношения – политическая надстройка – формы общественного сознания) и общей закономерности его исторического развития (начало учения об общественных формациях), а также вывод о необходимости пролетарской, коммунистической революции как результате развития противоречий между производительными силами и производственными отношениями буржуазного общества.

Логически в основе этого открытия лежит проводимое в «Немецкой идеологии» фундаментальное различение двух сторон деятельности людей – производства (отношение людей к природе) и общения (отношение людей друг к другу). Производство и общение взаимно обусловливают друг друга, но определяющим является производство. Маркс и Энгельс всесторонне развивают важнейшее положение исторического материализма об определяющей роли материального производства в жизни общества: именно производство отличает человека от животного; оно является первой предпосылкой человеческой истории; все основные стороны социальной деятельности выступают как различные виды производства – производство жизненных средств, потребностей, самих людей, общественных отношений, сознания.

Диалектика производительных сил и производственных отношений, составляющая внутренний механизм производства, была сформулирована в «Немецкой идеологии» как соотношение производительных сил и формы общения. Это соотношение не сводится только к первичности производительных сил, оно значительно сложнее. Производительные силы определяют форму общения (общественные отношения). Развитие производительных сил приводит к тому, что прежняя форма общения перестает соответствовать более развитым производительным силам и превращается в их оковы. Это противоречие между производительными силами и формой общения, определяющее все исторические коллизии, разрешается путем социальной революции. На место прежней, ставшей оковами, формы общения становится новая, соответствующая более развитым производительным силам, форма общения и т.д. Так на протяжении всего исторического развития образуется преемственная связь между его последовательными ступенями.

Диалектика производительных сил и производственных отношений была выяснена в «Немецкой идеологии» по существу (хотя по форме здесь прямо формулируется только соотношение между производительными силами и формой общения). Но в «Немецкой идеологии» есть уже все необходимые и достаточные предпосылки для перехода от общего соотношения ПС → ОО к более конкретному ПС → ПО (такой переход и был сделан в следующем крупном экономическом произведении Маркса «Нищета философии»). Так, в одной из хронологически последних частей рукописи «Немецкой идеологии» (эта часть относится к лету 1846 г.) формулируется такая зависимость: производительные силы определяют разделение труда, а разделение труда определяет форму собственности (ПС → РТ → ФС). Форма же собственности конкретизируется как «отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда». Это – одно из важнейших определений производственных отношений. Из всего этого рассуждения авторов «Немецкой идеологии» прямо следует вывод: производительные силы определяют производственные отношения (ПС → РТ → ФС, но ФС = ПО, следовательно, ПС → ПО). В «Немецкой идеологии» не только вырабатывается понятие, но и появляется термин «производственные отношения».

Цитированное определение производственных отношений логически прямо продолжает ту мысль, которая в зародыше появляется в отмеченном Лениным месте «Святого семейства». Определение, сформулированное в «Немецкой идеологии», указывает на то, что отношение людей к вещественным элементам производства (к материалу, орудиям и продуктам труда) порождает, обусловливает соответствующее отношение людей друг к другу – производственные отношения. Эти последние, таким образом, опосредствуются вещественными предметами; отсюда возможность овеществления общественных отношений, возможность того, что отношения между людьми принимают вид той или иной вещи, фетишизируются и т.д.

Рукопись «Немецкой идеологии» осталась незавершенной и не была опубликована. Но то, что Маркс и Энгельс уяснили здесь самим себе, было развито дальше и в основных чертах опубликовано в крупнейших произведениях Маркса и Энгельса 1847 – 1848 гг. – в «Нищете философии», «Наемном труде и капитале», «Манифесте Коммунистической партии». В этих работах, венчающих период формирования марксизма, завершился процесс выделения производственных отношений из всей совокупности общественных отношений.

Обзор становления историко-материалистической концепции Маркса показывает, что в полном соответствии с законами диалектического развития познание структуры общества шло от внешнего к внутреннему, от поверхности в глубь явлений, к их причинам, от частного к общему, от абстрактного к конкретному.

«Немецкая идеология» не была экономическим произведением, хотя в ней и высказан ряд важных экономических идей. Но материалистическое понимание истории, разработанное в этой рукописи, предопределило все дальнейшее развитие экономических воззрений Маркса, что сказалось и в его следующих экономических работах – «Нищета философии», «Наемный труд и капитал» и в особенности во всем цикле «Капитала», начиная с рукописи 1857 – 1858 гг. Приведем три примера.

Первый пример. Открытие двух сторон материального производства явилось теоретической основой важнейшего методологического приема различения вещественного содержания и общественной формы во всех экономических категориях. Логическая последовательность трех ступеней данной концепции Маркса такова: отношение людей к природе и отношение людей друг к другу – производительные силы и производственные отношения – вещественное содержание и общественная форма экономических категорий.

Второй пример. Цитированное из «Немецкой идеологии» определение производственных отношений стало теоретической основой Марксовой концепции овеществления общественных отношений в условиях буржуазного общества, его важнейшего положения о том, что капитал (как и другие аналогичные категории) – это не вещь, а производственное отношение, его концепции товарного фетишизма.

Третий пример. Сложившееся в «Немецкой идеологии» представление о структуре общества позволяет глубже понять общую логику грандиозного экономического замысла Маркса – плана «шестикнижия». То, что первоначально Маркс предполагал исследовать под рубрикой «всеобщие абстрактные определения», в какой-то степени соответствует первому, фундаментальному звену общественной структуры – производительным силам. Три книги – капитал, земельная собственность, наемный труд – соответствуют второму звену – производственным отношениям, классовой структуре общества. Четвертая книга – государство – соответствует следующему звену – политической надстройке. В пятой и шестой книгах должна была рассматриваться система международных отношений, т.е. совершался переход от внутреннего к внешнему. А в шестой книге, сверх того, планировалось затронуть и переход от настоящего к будущему (кризисы как симптом назревания такого перехода). Известно, что Маркс намеревался дополнить весь этот план критикой и историей политической экономии и социализма как самостоятельной работой, но реализовал эту часть замысла только в виде IV тома «Капитала». Эта – и по замыслу, и по его реализации – последняя часть как раз и соответствует последнему, высшему звену общественной структуры – формам общественного сознания. Таким образом, весь план Маркса в целом строился по принципам: от общего к частному, «снизу вверх» (от производительных сил до форм общественного сознания), от внутреннего к внешнему (от экономики данного общества к международным экономическим отношениям), от настоящего к будущему (исследовал Маркс и предысторию капиталистического способа производства).

В «Немецкой идеологии» начинается и в цикле «Капитала» в полной мере развертывается процесс конкретизации основных экономических категорий исторического материализма, таких, как труд, производство, способ производства, производительные силы, производственные отношения, общественно-экономическая формация, средства производства, средства труда, орудия производства, орудия труда, предмет труда, продукт труда и т.д. В этом процессе также находит свое выражение взаимодействие в развитии исторического материализма и экономической теории Маркса.

Материалистическое понимание истории стало методологической основой экономических исследований Маркса, которые привели его к открытию прибавочной стоимости. Если первоначально исторический материализм еще выступал в определенном смысле как гипотеза, то столь успешное применение его к анализу капитализма подтвердило, обогатило и превратило его в окончательно доказанную теорию. Разоблачение тайны капиталистической эксплуатации посредством открытия прибавочной стоимости явилось исторически вторым, экономическим и окончательным обоснованием теории научного коммунизма. Так благодаря двум великим открытиям Маркса социализм превратился из утопии в науку.

Начало становления диалектико-материалистической методологии марксистской политической экономии.

Методологические особенности «Экономическо-философских рукописей»

В широком смысле начало становления метода «Капитала» совпадает с началом становления материалистического понимания истории. Критика идеалистической гегелевской диалектики в рукописи Маркса «К критике гегелевской философии права» явилась первым шагом на долгом и трудном пути разработки материалистической диалектики. Энгельс в «Набросках к критике политической экономии» и вслед за ним Маркс в «Экономическо-философских рукописях» впервые применяют принципы материалистической диалектики к политической экономии.

В «Экономическо-философских рукописях» (апрель – август 1844 г.) Маркс предпринял первую попытку обобщить свои экономические исследования и вместе с тем научно обосновать необходимость коммунистического преобразования общества. Наряду с «Набросками…» Энгельса это первая экономическая работа, написанная с позиций диалектики, материализма и коммунизма.

По своему замыслу и цели «Экономическо-философские рукописи» – экономическое произведение. По своему реальному осуществлению, по, так сказать, «наличному бытию», по действительному содержанию это скорее философское произведение или своего рода философское введение в критику буржуазной политической экономии (в этом смысле оно аналогично «Введению» к «Критике политической экономии»).

Эта работа молодого Маркса была опубликована в 1932 г. и получила известность под редакционным названием «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Однако, как показывает внимательный анализ предисловия Маркса к этой его работе, подлинное название его труда – «Критика политической экономии» («Kritik der Nationalökonomie» – буквально: «Критика национальной экономии»).

Со времени публикации 1932 г. принято считать, что «Экономическо-философские рукописи» состоят из трех рукописей, основной из которых была вторая, но именно эта вторая рукопись почти не сохранилась (из 43 страниц имеются только 4 последние). Такое представление является по меньшей мере спорным. Более того, не будет парадоксом утверждать, что в сущности это не три, а одна рукопись, и почти вся она – за исключением 12 страниц – находится в наших руках.

Это требует обоснования. Поэтому рассмотрим вопрос о количестве рукописей с необходимой конкретностью, тем более что это вопрос отнюдь не формальный: из его решения вытекают важные методологические следствия.

Суть дела сводится к тому, что так называемые I и II рукописи – это не две самостоятельные рукописи, а две части – начало и конец – одной и той же рукописи. О «трех» рукописях можно говорить только в эмпирическом смысле (и только в этом смысле мы и будем употреблять такое обозначение трех составных частей работы Маркса в дальнейшем).

Действительно, работа Маркса дошла до нас в виде трех относительно самостоятельных частей-рукописей: первая состоит из 27 страниц (1 – 27), вторая – из 4 страниц (40 – 43), а третья – из 43 страниц (1 – 43). Третья рукопись представляет собой дополнения к 36-й и 39-й страницам основного текста, она содержит также набросок предисловия и наброски начала основного текста (о разделении труда и о деньгах).

С чисто формальной точки зрения, исходя из наличной пагинации (т.е. из имеющейся в рукописи авторской нумерации страниц), I и II рукописи (стр. 1 – 27 и 40 – 43) могут рассматриваться двояко: и как две разные рукописи, и как две составные части единой рукописи (но это исключено в отношении III рукописи, поскольку она имеет самостоятельную пагинацию). Какие соображения заставляли думать, что мы имеем дело с двумя различными рукописями? Главный аргумент: последняя, 27-я страница I рукописи не дописана до конца, изложение заканчивается в самом начале страницы и бóльшая часть остается чистой – это выглядит как конец рукописи. Дополнительный аргумент: страницы I рукописи Маркс заранее разделил на три (или два) столбца и снабдил заголовками: «Заработная плата», «Прибыль на капитал», «Земельная рента», а во II рукописи такого предварительного деления нет, и поэтому ее страницы выглядят иначе (страницы II и III рукописей разделены на два столбца без заголовков). Таким, по сути дела формальным, соображениям могут быть противопоставлены, на наш взгляд, гораздо более весомые, содержательные аргументы.

Важнейший факт, на который следует обратить внимание, заключается в том, что в конце I рукописи (на стр. 26 – 27) Маркс намечает план дальнейшего изложения, который и реализуется как раз во II рукописи и в дополнениях к ней, составляющих основное содержание III рукописи. По своему содержанию страницы II рукописи (стр. 36 – 43) являются прямым продолжением последних страниц I рукописи (стр. 26 – 27). Поэтому естественно считать, что между страницами 26 – 27 и 36 – 43 было еще восемь страниц (28 – 35) той же рукописи, а не 35 страниц (1 – 35) новой рукописи, которая должна была бы включать в переработанном виде и основное содержание I рукописи.

Убедимся в правильности указанного факта. Уже в «Экономическо-философских рукописях» можно наблюдать целый ряд особенностей, типичных для методологии научной работы Маркса. Одна из таких особенностей выражается в следующем: в рукописях, написанных «для уяснения вопросов самому себе», определенные циклы исследования к концу часто переходят в фрагментарное и конспективное изложение мыслей и завершаются набросками планов дальнейшей работы. Так заканчиваются черновая рукопись первой главы «Немецкой идеологии», «Введение» к «Критике политической экономии» и т.д. Наблюдается этот прием и в «Экономическо-философских рукописях».

Такими указаниями на задачи дальнейшей работы заканчивается и I рукопись (стр. 26 – 27). Сначала Маркс формулирует общую задачу: с помощью двух факторов – понятия отчужденного труда и понятия частной собственности – развить все категории политической экономии. Затем он намечает предварительные, ближайшие цели исследования:

«Однако прежде… мы попытаемся разрешить еще две задачи:

1) Определить всеобщую сущность частной собственности, как результата отчужденного труда, в ее отношении к истинно человеческой и социальной собственности.

2) Мы приняли, как факт, отчуждение труда, его самоотчуждение, и этот факт мы подвергли анализу. Спрашивается теперь, как дошел человек до отчуждения своего труда?»

В чем общий смысл этих двух задач, подлежащих теперь разрешению? Подлинным и в конечном счете главным предметом исследования Маркса является частная собственность как основа существующего (буржуазного) общества. За частной собственностью Маркс обнаружил более глубокое явление – отчуждение труда. Теперь, исходя из диалектического принципа историзма, он намечает рассмотрение того и другого, отчуждения труда и частной собственности в контексте исторического развития: их возникновение и «снятие», их становление и исторически преходящий характер. Первая задача, как она формулируется Марксом, сводится к сопоставлению частной собственности с «истинно человеческой и социальной собственностью», т.е. с основой будущего общества. Такое сопоставление поможет выявить сущность частной собственности как результата отчуждения труда, позволит углубить ее понимание. Вторая задача сводится к выяснению исторической необходимости возникновения отчуждения труда и частной собственности. Это своего рода обращение к прошлому, к процессу становления, развития исследуемого явления тоже ради более глубокого познания его сущности. Так в одном из своих аспектов конкретизируется принцип историзма: сопоставление исследуемого явления с прошлым (с его предысторией) и будущим. Этот прием исследования получит систематическое развитие в «Капитале».

Обратимся теперь к содержанию II рукописи и сравним его с задачами, намеченными в конце I рукописи. Содержание сохранившихся страниц II рукописи (стр. 40 – 43) известно, а относительно содержания предыдущих (36-й и 39-й) страниц можно судить косвенно, по тем добавлениям к ним, которые сделаны в III рукописи.

В добавлении к 36-й странице речь идет о труде как сущности частной собственности, богатства, об осознании этого факта экономистами (по сути дела, объективно Маркс подходит здесь философским путем к пониманию значения трудовой теории стоимости). Значит, на 36-й странице, очевидно, речь шла о сущности частной собственности (о труде, отчужденном труде как всеобщей сущности частной собственности), а это как раз и относится к теме, намеченной в конце I рукописи в виде первой задачи дальнейшего исследования.

Судя по первому (небольшому) добавлению к 39-й странице, в котором говорится о развитии противоположности между отсутствием собственности и собственностью, между трудом и капиталом до степени противоречия и о разрешении этого противоречия (здесь также снова фигурирует определение труда как субъективной сущности частной собственности), – судя по такому добавлению, и на 39-й странице решалась первая из намеченных Марксом задач.

К той же странице Маркс пишет затем второе, весьма обширное дополнение, в котором преобладает проблема упразднения самоотчуждения и частной собственности. Оно начинается обобщающим тезисом: «Упразднение самоотчуждения проходит тот же путь, что и самоотчуждение». Значит, и это добавление свидетельствует о теме, относящейся к первой из намеченных Марксом задач.

В то же время оба добавления к 39-й странице могут указывать и на проблему становления и развития отчуждения, т.е. относиться к вопросу «как дошел человек до отчуждения своего труда», а это проблема, сформулированная Марксом в конце I рукописи как вторая задача дальнейшего исследования.

На сохранившихся страницах 40 – 43 Маркс исследует развитие отношений частной собственности, отношений между трудом и капиталом от их первоначального единства до противоположности и противоречия между ними. А это опять-таки не что иное, как осуществление программы, разработанной в конце I рукописи.

Таким образом, сопоставление перечисленных фактов подтверждает наш вывод: логично считать, что I и II рукописи – это лишь начало и конец одной и той же рукописи.

Данный вывод подтверждается еще одним обстоятельством, которое также выражает определенную методологическую особенность исследований Маркса.

Наряду с упоминавшимся уже переходом исследования в наброски плана дальнейшей работы в рукописях Маркса наблюдается еще и другая аналогичная особенность: в конце того или иного цикла исследования Маркс часто намечает или даже набрасывает начало изложения. Проделав определенный цикл работы по уяснению дела самому себе, он решает проблему начала – с чего начать изложение. Так в конце черновой рукописи первой главы «Немецкой идеологии» намечается начало изложения материалистического понимания истории, а в конце рукописи «Критики политической экономии» Маркс приступает к написанию I главы своего труда и начинает ее так, как впоследствии будет начинаться и I глава первого выпуска «К критике политической экономии», и I глава I тома «Капитала».

Подобная особенность творческого метода Маркса присуща и «Экономическо-философским рукописям». В конце II рукописи (следовательно, в конце основного текста, поскольку III рукопись содержит главным образом дополнение к нему) Маркс намечает начало изложения либо всей работы, либо одного (именно предшествующего данному месту) раздела ее: «Отношение частной собственности – это труд, капитал и их взаимоотношение». Члены этого отношения (т.е. труд и капитал) должны проделать движение от того или иного единства через разъединение и отчуждение до враждебной взаимной противоположности. Так пишет Маркс в самом конце II рукописи. Но ведь уже в конце I рукописи, на стр. 26 – 27, он как раз и намечал, а на стр. 36, 39, 40 – 43 II рукописи и осуществлял аналогичную программу. Не следует ли отсюда умозаключить, что приведенными здесь словами Маркс начинает связное, последовательное, систематическое изложение того, что он исследовал на стр. 26 – 43 основной (и притом единой) рукописи? Похоже, что такое умозаключение можно сделать с очень высокой степенью надежности. Но это опять-таки означает, что I и II рукописи не что иное, как начало и конец одной и той же рукописи.

Приняв данный вывод в качестве предпосылки, попытаемся теперь рассмотреть общую логическую структуру «Экономическо-философских рукописей». Прежде всего обратим внимание на проблему начала в работе Маркса. В ней можно выявить несколько, в каком-то смысле даже шесть различных начал.

Как известно, Маркс начал свою работу с параллельного анализа трех источников дохода: «Заработная плата», «Прибыль на капитал», «Земельная рента». Но, как доказал Н.И. Лапин, этот триединый анализ фактически непосредственно начался не с первого, а со второго источника. Исходным пунктом всего исследования Маркса, исходным предметом его явился капитал. Первая фраза «Экономическо-философских рукописей» как раз и формулирует эту исходную постановку вопроса: «1) На чем зиждется капитал, т.е. частная собственность на продукты чужого труда?.. Что такое капитал?.. Капитал есть накопленный труд». Уже здесь видно, что в конечном счете работа Маркса посвящена исследованию частной собственности. Таково «первое начало» работы Маркса.

Следующим – и притом качественно новым – этапом в исследовании Маркса явился знаменитый анализ отчуждения труда как основы частной собственности. Как мы только что видели, в предшествующем цикле исходной была постановка вопроса об основе частной собственности. С этой проблемой и был связан анализ трех источников дохода (частная собственность – их предпосылка). Исходя из достижений предшественников (Смит, Сэй и др.), Маркс предпринял попытку относительно конкретного рассмотрения заработной платы, прибыли на капитал и земельной ренты. Такая попытка, видимо, выявила необходимость исследования более глубоких основ экономики частной собственности. Она выявила неразработанность социологических основ пролетарской политической экономии. Поэтому Маркс приступает к новому, более глубокому циклу исследования и начинает его так: «Мы исходили из предпосылок политической экономии. Мы приняли ее язык и ее законы. Мы предположили как данное частную собственность» и т.д. «Политическая экономия исходит из факта частной собственности. Объяснения ее она нам не дает». Маркс ставит своей задачей дать такое объяснение и находит основу частной собственности в явлении отчуждения труда.

Здесь же, в начале раздела об отчужденном труде, а затем еще раз в конце его, Маркс намечает дальнейший план своей работы. В первом случае, сформулировав задачу дать объяснение факта существования частной собственности, Маркс записывает: «Итак, нам предстоит теперь осмыслить существенную взаимосвязь между частной собственностью, корыстолюбием, отделением друг от друга труда, капитала и земельной собственности, между обменом и конкуренцией, между стоимостью человека и его обесценением, между монополией и конкуренцией и т.д., между всем этим отчуждением и денежной системой». И еще более определенно намечает Маркс план своей дальнейшей работы во втором случае, уже после анализа отчуждения труда: «Как из понятия отчужденного, самоотчужденного труда мы получили путем анализа понятие частной собственности, точно также можно с помощью этих двух факторов развить все политико-экономические категории, причем в каждой из категорий, например в торговле, конкуренции, капитале, деньгах, мы найдем лишь то или иное определенное и развернутое выражение этих первых основ. Однако прежде чем рассматривать эти категории, мы попытаемся разрешить еще две задачи» и т.д. (как цитировалось выше). Эти две задачи, как мы уже знаем, сводятся к анализу становления и упразднения отчуждения труда и частной собственности.

Из приведенных программных высказываний Маркса ясно следует, что после всестороннего анализа отчуждения труда как основы частной собственности (его сущности, форм, исторического характера) Маркс планировал перейти к анализу экономических категорий (таких, как труд, капитал, земельная собственность, обмен, конкуренция, монополия, деньги, стоимость и т.п.).

Как в исходной постановке вопроса (частная собственность как предпосылка буржуазной политической экономии, исторический характер частной собственности), так и в намеченном плане основного исследования (последовательный анализ экономических категорий) можно заметить влияние работы Энгельса «Наброски к критике политической экономии». Вводный фрагмент этой работы содержит важнейшее положение об историческом характере частной собственности, являющейся предпосылкой буржуазной политической экономии («политической экономии не приходило в голову поставить вопрос о правомерности частной собственности»), а в конце его Энгельс указывает на основной алгоритм построения своего исследования: «Итак, критикуя политическую экономию, мы будем исследовать основные категории…» По такому плану и строится все дальнейшее изложение: частная собственность; торговля, обмен; стоимость, цена; издержки производства; земельная собственность и земельная рента; капитал и прибыль; труд и заработная плата; конкуренция и монополия; спрос и предложение; противоречия конкуренции; машинное производство, фабричная система. Вероятно, в первой половине 1844 г. Маркс составил краткий конспект работы Энгельса. В нем четко выявляется та же категориальная структура: частная собственность – торговля – стоимость – цена – земельная рента – капитал и труд.

Переход к анализу отчуждения труда можно считать своего рода «вторым началом» «Экономическо-философских рукописей». А, как мы уже видели, в конце II рукописи Маркс набрасывает еще один, III вариант «начала»: «Отношение частной собственности – это труд, капитал и их взаимоотношение» и т.д. Во всех трех перечисленных случаях исходным является вопрос о частной собственности (этот факт наряду с другими свидетельствует о том, что данный вопрос действительно является центральной проблемой «Экономическо-философских рукописей»).

В конце III рукописи, после обширных добавлений ко II рукописи, Маркс последовательно разрабатывает еще три «начала» изложения.

«Четвертое начало» могло стать началом всего изложения: «Общество – каким оно выступает для политико-эконома – есть буржуазное общество… Разделение труда есть политико-экономическое выражение общественного характера труда в рамках отчуждения… Относительно сущности разделения труда… политико-экономы высказываются очень неясно и противоречиво». Следует изложение и анализ взглядов Смита, Сэя, Скарбека и Милля. «Рассмотрение разделения труда и обмена представляет величайший интерес…» Это формы частной собственности, сущность которой – отчужденный труд. И в заключение этого фрагмента о разделении труда следует обычный для Маркса набросок с перечислением моментов, которые «надлежит рассмотреть».

В высшей степени интересно, что полтора-два года спустя аналогичным образом Маркс намечает в конце черновой рукописи I главы «Немецкой идеологии» начало изложения материалистического понимания истории: «Индивиды всегда исходили, всегда исходят из себя. Их отношения представляют собой отношения действительного процесса их жизни. Откуда берется, что их отношения приобретают самостоятельное, противостоящее им существование? что силы их собственной жизни становятся силами, господствующими над ними? Если ответить одним словом: разделение труда, ступень которого зависит от развития производительной силы, достигнутого в данный момент».

A затем, в беловой части рукописи, излагая основную концепцию материалистического понимания истории, Маркс и Энгельс начинают с анализа функционального ряда: производительные силы – разделение труда – форма собственности. Характерно, что во всей «Немецкой идеологии» категория разделения труда (особенно в более ранних частях рукописи) играет очень большую роль.

Таким образом, и в «Экономическо-философских рукописях» (где это шло от Смита), и в «Немецкой идеологии» (где ясно прослеживается преемственность идей в процессе становления марксизма) категория разделения труда играет роль одного из исходных понятий.

Вслед за фрагментом о разделении труда Маркс набросал в рукописи предисловие к своему труду, представляющее собой «пятое начало» изложения всего текста. В предисловии Маркс определил, что критика гегелевской диалектики и гегелевской философии вообще – имеющаяся, но не доведенная до конца в III рукописи – должна была стать заключительной главой.

Наконец, шестым и последним «началом» можно считать написанный вслед за предисловием фрагмент о деньгах. В нем Маркс начал осуществлять намеченный (дважды) в разделе об отчуждении труда план анализа экономических категорий. Этот фрагмент явился хронологически последним в работе Маркса, но логически он должен был относиться к началу анализа экономических категорий, т.е. к началу изложения основной, собственно экономической части труда Маркса – «Критики политической экономии». Если от анализа трех источников дохода Маркс перешел к глубокому исследованию философских проблем, связанных с политической экономией, то теперь он снова возвращался к собственно экономической проблематике. Но на этом его работа и останавливается. Судя по дальнейшему развитию теоретической деятельности Маркса, можно думать, что он чувствовал недостаточность разработки философских, методологических основ политической экономии. Недоставало в особенности открытия диалектики производительных сил и производственных отношений, т.е. знания того общего механизма материального производства, который составлял основу, определяющую все экономические категории. Поэтому год спустя за «Экономическо-философскими рукописями» последовала «Немецкая идеология».

Теперь, обозрев в общих чертах последовательность работы Маркса, можно констатировать еще одну методологическую особенность его исследований, связанную, очевидно, и с психологией творчества. Типичным приемом его работы было: начать с критики предшественников, с критического овладения их достижениями и критического преодоления их взглядов. Об этом свидетельствует установленное Н.И. Лапиным чередование тетрадей выписок из работ экономистов и составных частей «Экономическо-философских рукописей»: выписки из Сэя, Смита и др. – I рукопись – выписки из Рикардо, Милля и др. – II и III рукописи. В самих «Экономическо-философских рукописях» по меньшей мере дважды четко прослеживается аналогичный переход: так Маркс начинает с критического анализа взглядов буржуазных экономистов первые три раздела (о заработной плате, прибыли на капитал и земельной ренте), так же он начинает и раздел о разделении труда. Подобным же образом после «Немецкой идеологии» начнет он не с позитивного изложения своей экономической теории, а с критики экономических взглядов Прудона. С критики Бастиа и Кэри, а затем книги Даримона будет начинать он цикл экономических рукописей 1857 – 1858 гг. Аналогично и соотношение между «Теориями прибавочной стоимости» и теоретическими томами «Капитала». Та же закономерность наблюдается и в философском наследии Маркса и Энгельса.

В «Экономическо-философских рукописях» Маркс отталкивается от Смита (т.е. исходит из критического анализа его теории), в то время как в «Набросках к критике политической экономии» Энгельс отталкивается от Рикардо. Это видно из сравнения структур работ Маркса и Энгельса и главных произведений Смита и Рикардо.

Влияние Рикардо на Энгельса чувствуется в следующих структурных соответствиях. По существу опорной экономической категорией в работе Энгельса служит стоимость (подход к ней в «Набросках…» мы уже наблюдали: частная собственность – торговля – стоимость). Важнейшая I глава «Начал политической экономии» Рикардо – это глава «О стоимости». Следующая группа категорий, рассматриваемая в работе Энгельса, – это издержки производства, которые, «согласно взглядам экономиста… состоят из трех элементов»: земельная рента, прибыль на капитал, заработная плата. Рикардо как раз и начинает аналогичный ряд с земельной ренты: гл II – «О ренте», гл. V – «О заработной плате», гл. VI – «О прибыли». В конце своей работы Энгельс намечает для дальнейшего рассмотрения вопрос о машинном производстве, фабричной системе. Предпоследняя, XXXI глава у Рикардо – «О машинах». Все эти параллели, надо думать, не случайны.

Влияние Смита на Маркса в «Экономическо-философских рукописях» еще более очевидно. Как мы видели, в конце III рукописи Маркс начинает с категории разделения труда. Свое «Исследование о природе и причинах богатства народов» Смит именно так и начинает: гл. I – «О разделении труда» (II и III главы продолжают эту тему). Вслед за разделением труда Маркс берет категорию денег. Та же последовательность была и у Смита: гл. IV – «О происхождении и употреблении денег» (V глава продолжает эту тему, а VI и VII главы посвящены цене). Маркс начинал I рукопись с параллельного анализа трех источников дохода: «Заработная плата», «Прибыль на капитал», «Земельная рента». Это в точности соответствует следующей группе глав у Смита: гл. VIII – «О заработной плате», гл. IX – «О прибыли на капитал» (X глава продолжает эти две темы), гл. XI – «Земельная рента» (затем следует «Заключение», завершающее I книгу «Исследования» Смита).

Представляет интерес возможное влияние общей архитектоники труда Смита на процесс формирования архитектоники главного труда Маркса. Присмотримся к содержанию всех пяти книг «Исследования» Смита:

Кн. I. Причины увеличения производительности труда и порядок, в соответствии с которым его продукт естественным образом распределяется между различными классами народа.

Кн. II. О природе капитала, его накоплении и применении.

Кн. III. О развитии благосостояния у разных народов.

Кн. IV. О системах политической экономии.

Кн. V. О доходах государя или государства.

Как видно из рассмотренной уже структуры I книги, под «различными классами» имеются в виду три класса, которым соответствуют три источника доходов. В Марксовом плане «шестикнижия» этому соответствуют три книги: I. Капитал, II. Земельная собственность, III. Наемный труд. Соотношение первых двух книг Смита выявляет основное отношение: труд – капитал. Соотношение первых трех и IV книги Смита подобно отношению между теоретической и историко-критической частями «Капитала» (история теории следует за собственно теоретическим анализом предмета исследования). Наконец, V книга Смита – об экономической роли государства – имеет аналогом соответствующую книгу в плане «шестикнижия»: IV. Государство. Так в «снятом» виде некоторые достижения Смита (как, разумеется, и достижения Рикардо и других исследователей-предшественников) нашли отражение в построении главного труда Маркса.

Таковы некоторые методологические особенности, свойственные первому экономическому исследованию Маркса, первые элементы его научной лаборатории, которые можно наблюдать у истоков будущего метода «Капитала». Постепенно такие элементы сложились в целостную систему приемов исследования и закономерностей построения развитой теории – марксистской политической экономии.

Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг. Паппэ Яков Шаявич

3.1 Советское наследие

Институциональный аспект

Как уже отмечалось во Введении, решающее влияние на скорость формирования крупного бизнеса и место, которое он занял в современной России, оказало то обстоятельство, что СССР был страной больших и сверхбольших заводов. В процессе рыночной трансформации такой завод мог либо развалиться, либо стать технологической основой для крупной фирмы. И соответственно рядом с ним должны были возникнуть сопоставимые по масштабу трейдер, инвестиционный партнер и т. д.

Существует мнение, что большие советские заводы могли стать основой для крупного бизнеса не только технологически, но и институционально. То есть при «правильной стратегии реформ» они относительно легко могли превратиться в полноценных агентов рыночной экономики, сохранив в основном и старые хозяйственные связи, и старый менеджмент. Сторонники этой позиции приводят два основных аргумента. Во-первых, указывают на то, что советские предприятия имели длительный опыт работы в условиях хозрасчета, который в различных формах внедрялся в экономику, начиная с середины 1960-х гг. Во-вторых, ссылаются на теорию административного рынка, доказывающую что примерно с этого же времени административно-командная система в СССР трансформировалась в систему административного торга (о теории административного рынка см., например, ) как по вертикали, так и по горизонтали.

На наш взгляд, такая позиция не имеет серьезных оснований. В СССР даже при самых развитых формах хозрасчета вне предприятия определялись смысл его существования, основная специализация, допустимые соотношения издержек и результатов, любые сколько-нибудь серьезные трансформации. Внедрение хозрасчета открывало возможности лишь для тактической оптимизации издержек и тактического ассортиментного маневра, но не более (заметим при этом, что хозрасчет приходилось именно внедрять).

Что касается административного рынка, то участие предприятий в нем сводилось к торгу по поводу условий реализации или нереализации спущенных сверху целей (выполнения планов). Целеполагание в любом случае оставалось за рамками предприятий.

Рыночная трансформация российской экономики поставила перед предприятиями и их менеджментом не просто новые задачи, а такие, о существовании которых они не имели представления. На первом этапе успешная адаптация к новым условиям очень часто могла осуществиться только за счет подчинения предприятия внешнему партнеру, не связанному ни со старой экономикой, ни со старыми социальными обязательствами. При этом принципиальным являлось то, что этот партнер был самостоятельным юридическим лицом, а не персоной или группой персон, занимающих позиции высших менеджеров. Персоны как раз могли быть старыми: стандартный пример - директор предприятия учреждает и возглавляет торговую фирму, замыкающую на себя его товарные и финансовые потоки. Смысл этого заключался в том, чтобы новая, непривычная для предприятия деятельность была отделена от самого предприятия, как бы заменяя существовавший ранее внешний (директивный) механизм управления. Другой пример - чиновники министерства, создающие и возглавляющие холдинг или ассоциацию из ранее курируемых ими предприятий.

Таким образом, сохранялась привычная для предприятия ситуация - функции управления производством и функции экономического управления достаточно жестко отделены друг от друга. Первые остаются внутри предприятия, вторые концентрируются в отдельной структуре (юридическом лице). Но этой структуре в случае, если она оказывалась успешной, очень быстро становилось безразлично, сколькими производственными единицами и из каких отраслей управлять. Поэтому логика и идеология «универсального менеджмента» оказались столь естественными для нынешней России. Уже в первые годы рыночной трансформации появились и соответствующие технологии, и страта «универсальных менеджеров». Одной из ее составляющих стала наиболее динамичная часть партийно-хозяйственной номенклатуры.

Воспроизводственно-технологический аспект

Ключевое влияние на процессы формирования российского бизнеса, на наш взгляд, оказали также:

а) логика сложившейся системы хозяйственных (технологических) связей в СССР;

б) отраслевая и секторальная структура советской экономики.

Как показано в работах Ю.В. Яременко (см., например, ), в качестве основных действующих лиц в экономике СССР в последние десятилетия его существования выступали отрасли или межотраслевые комплексы в лице соответствующих союзных министерств и ведомств. Они являлись не только экономическими агентами, но и самостоятельными административно-политическими субъектами, имеющими собственную логику функционирования и экспансии. В совокупности эти логики определяли народнохозяйственную динамику, деформируя, а зачастую и просто ломая систему общегосударственных приоритетов, формулируемую центром - высшими государственными и партийными органами.

Главной формой взаимодействия между отраслями была конкуренция за ресурсы, которая происходила в политико-административном пространстве и результаты которой зависели от двух близких, но не сводящихся друг к другу факторов:

а) место задач, решаемых отраслью в системе приоритетов государства;

б) место органов управления отраслью в административной иерархии.

При этом с течением времени роль первого фактора понижалась, а второго - возрастала, а кроме того, усиливались противоречия между двумя основными типами приоритетов - политико-идеологическими и связанными с необходимостью поддержания текущей стабильности экономики и общества. Причем вес последних опять-таки увеличивался.

В результате система хозяйственных (технологических) связей каждого предприятия в позднем СССР формировалась и поддерживалась в основном тем отраслевым органом управления, которому оно подчинялось. И определялась она главным образом отраслевой и локальной административной рациональностью. Другой механизм поддержания хозяйственных связей - инерция или традиция. Но и в том, и в другом случае ни народнохозяйственная, ни хозрасчетная эффективность не являлись определяющими факторами.

Отсюда следуют два важнейших вывода. Первый: с ликвидацией в России в 1991–1992 гг. директивного отраслевого управления и большей части соответствующих ведомств сложившаяся система хозяйственных связей между предприятиями должна была рухнуть, б о льшая их часть просто стала нерациональной по любым критериям. И часто звучавшее в 1990-е гг. требование «восстановления традиционных связей на новой основе» было абсолютно невыполнимым и отнюдь не в силу эгоизма правительств постсоветских государств или корыстолюбия директорского корпуса. Второй вывод состоит в том, что основной массив новых связей не мог возникнуть по инициативе самих предприятий, у которых не было для этого ни опыта, ни кадров, ни технологий. Для этого нужны были структуры верхнего уровня, которые в обмен могли претендовать на значительные пакеты прав собственности. Поэтому деятельность по маркетингу, поиску партнеров, формированию технологических цепочек, осуществляемая банками, торговыми домами, управляющими компаниями, оказалась столь востребованной и была в начале - середине 1990-х гг. одним из основных источников формирования крупного российского бизнеса.

Из книги Человеческий фактор [Успешные проекты и команды] автора Листер Тимоти

Из книги Сделано в Америке [Как я создал Wal-Mart] автора Уолтон Сэм

МОЕ НАСЛЕДИЕ «За возможным исключением Генри Форда, Сэм Уолтон -предприниматель века».ТОМ ПИТЕРС, соавтор «В поисках превосходства»Вероятно, к этому моменту Вы уже со всей отчетливостью поняли, что я посвятил большую часть своей жизни «Уол-Марту» - я положил делу начало,

Из книги Как богатые страны стали богатыми [и почему бедные страны остаются бедными] автора Райнерт Эрик С.

ПРИМИТИВИЗАЦИЯ И НАСЛЕДИЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ Экономисты работают ради похвалы своих же коллег. Пол Самуэльсон. «New York Times». 1974 Почему механизмы экономической деградации и примитивизации ускользают от внимания современных экономистов? Теория глобализации сегодня лежит на

Из книги Дефолт, которого могло не быть автора Гилман Мартин

Наследие Путина во внешней политике Решительность Путина во внешней политике была по достоинству оценена внутри России, в особенности после операции в Южной Осетии и Абхазии. Но на Западе у России друзей сегодня, похоже, куда меньше, чем было при Ельцине. При этом, правда,

Из книги Лидерство Мацуситы. Уроки выдающегося предпринимателя XX века [Хорошее качество в FB2!] автора Коттер Джон

Экономическое наследие Путина Важным фактором, определившим выход России на мировую арену, стала ее новая роль глобальной экономической державы. Не имея еще развитой экономики, Россия тем не менее уже сегодня является энергетической сверхдержавой. В своих поисках

Из книги Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара автора Маргания Отар

1. НАСЛЕДИЕ C точки зрения многих обычных представлений, Коносуке Мацусита не был похож на великого лидера. На ранних фотографиях мы видим неулыбчивого молодого человека с ушами, торчащими, как крылья самолета. Его рост не превышал пяти футов пяти дюймов, а вес - 135 фунтов1.

Из книги Советская экономическая культура: Наследие и пути модернизации автора Кузьминов Ярослав Иванович

Наследие Генриха Оказавшись во главе государства, Елизавета вынуждена была разгребать весьма проблематичное наследие своего отца. Унаследованное ею королевство находилось в чрезвычайно плохом состоянии.Генрих VIII вел себя во многом как типичный ренессансный монарх.

Из книги Морская политика России, 2014 №10 автора

Я. Кузьминов Советская экономическая культура: Наследие и пути модернизации Советская экономическая культура: Наследие и пути модернизации В настоящее время отечественные экономисты обнаружили, что наша страна по основным показателям уровня развития не только далека

Из книги Новая эпоха - старые тревоги: Экономическая политика автора Ясин Евгений Григорьевич

Советская экономическая культура: Наследие и пути модернизации В настоящее время отечественные экономисты обнаружили, что наша страна по основным показателям уровня развития не только далека от того, чтобы соревноваться с Западом, но находится на одной ступени со

Из книги Человеческий фактор. Успешные проекты и команды автора Листер Тимоти

Морское наследие арктических регионов Вопрос сохранения морского наследия России в очередной раз получил широкое обсуждение на прошедшем в Архангельске V Международном форуме «Во славу Флота и Отечества!» В рамках форума состоялось расширенное заседание

Из книги 5 принципов проактивного мышления автора Миллер Джон Рэмси

7 Наследие первого этапа реформ Однако частную инициативу сковывают не только недостатки существующих институтов, но и сложное наследие первого этапа реформ. В нем я бы выделил два основных момента: 1) долги; 2) результаты распределения доходов и собственности.Характерно,

Из книги Финансовая мудрость Эбенезера Скруджа автора Калер Рик

VI. НАСЛЕДИЕ PEOPLEWARE Работая над вторым изданием, мы решили добавить новые главы в конец книги, не пытаясь полностью её переработать. И если при этом пострадала последовательность шестой части – в ней понемногу обо всем – то историческую перспективу первого издания удалось

Из книги автора

Глава 19 Наследие служения Когда мне было шестнадцать, однажды, а точнее 20 мая 1975 года, мой отец неожиданно приехал на бензоколонку, где я подрабатывал после школы. С отцом в пикапе сидел и мой старший брат. Выглядели оба неважно: отец был красный как рак, а брат – смертельно

Из книги автора

Новое наследие Скруджа Повсюду вокруг мы можем увидеть, какими влиятельными бывают чужие деструктивные денежные сценарии поведения. Они лишают свободы, ранят, парализуют и уничтожают. Вместе с тем, нам часто бывает нелегко разглядеть разрушительный эффект наших

Оглавление

Введение

Начиная с XIV в. в экономике некоторых стран Западной Европы феодальный способ производства вступает в стадию разложения. Натуральное хозяйство постепенно вытесняется товарно-денежными отношениями. Товарный обмен во все большей степени становится условием хозяйственной жизни. В XV-XVII вв. в Европе происходят значительные изменения. Формируются централизованные национальные государства, активно растут и усиливаются города, бурно развиваются торговля, материальное производство, мореплавание, осуществляются великие географические открытия и колониальные завоевания, идет эпоха первоначального накопления капитала. В этот период широко развивается банковская деятельность, появляются торговые дома, и монопольные объединения торговцев. Купечество, считавшееся ранее третьим сословием, выходит на передовые позиции, как в экономике так и в политике. В сфере науки происходит постепенное освобождение от влияния богословия. Развивается экспериментальная наука.

На основе этих процессов в передовых странах Западной Европы с XIV в. начинает складываться экономическое учение и политика меркантилизма (ит. mercante – торговец, купец).

Меркантилизм, как экономическое учение, это первая школа экономической теории, которая возникла в Англии, Франции, Италии и других странах в начальный период развития капитализма. Ее последователи предприняли попытку определить форму богатства общества и способы его увеличения.

Меркантилисты, основу богатства – как частного, так и национального –представляли в виде накопления денег, монет из золота и серебра, всеобщего эквивалента товарной экономики. Сила государства они измеряли его денежными ресурсами. Источниками накопления денег служила прибыль (доход), возникшая во внешней торговле.

Меркантилизм, как политика, был направлен на создание сильных национальных централизованных государств, которые должны были обеспечить национальному торговому капиталу благоприятные условия для его развития за счет притока денег из других стран.

В развитии меркантилисткой политики различают два этапа: ранний меркантилизм и поздний (зрелый) меркантилизм.

Ранний меркантилизм (монетаризм), охватывает XIV-XVI вв. Для него была характерна забота об активном денежном балансе (превышением количества ввозимых в страну денег над вывозимым из нее их количеством). Поскольку богатство это деньги, главная цель государства состоит в привлечении в страну иностранной монеты и воспрепятствование утечке за границу собственной. Для этого использовались административные средства, носящие принудительный характер («закон об истрачивании», «закон о сыщиках») и манипуляции в сфере денежного обращения (порча денег).

Поздний меркантилизм (мануфактурный), конец XVI - первая половина XVIII вв. выступил против запрета вывоза денег, который препятствовал развитию внешней торговли, и за активный торговый баланс (превышение стоимости вывезенных из страны товаров над стоимостью благ, ввезенных в страну). Для позднего меркантилизма свойственен более зрелый подход, выражавшейся в достижении цели экономическими средствами.

Наиболее известными представителями меркантилизма были Вильям Стаффорд, Джон Лоу, Антуан де Монкретьен, Гаспар Скаруффи, Антонио Джевонези. Но главным теоретиком позднего меркантилизма, выражавшем точку зрения купеческого капитала, стал Томас Мэн, названый в последствии «стратегом торговли».
Краткая биографическая справка
Томас Мэн (1571 –1641 гг.), характерный выразитель идей английского позднего меркантилизма, родился в Лондоне 17 июня 1571 г. Происходил из старой семьи ремесленников и торговцев. Его дед был чеканщиком на лондонском монетном дворе, а отец вел торговлю шелком и бархатом. Рано потеряв отца, Томас Мэн был воспитан в семье отчима, богатого купца и одного из основателей Ост-Индской торговой компании, возникшей в 1600 г. Пройдя обучение в лавке и конторе отчима, он начал, лет с восемнадцати, службу в Левантской компании, торговавшей со странами Средиземноморья, и несколько лет провел в Италии, ездил в Турцию и страны Леванта. Мэн быстро разбогател и приобрел солидную репутацию. С 1612 г. Мэн жил в Лондоне, и женился на дочери богатого дворянина. В 1615 г. он впервые был избран в совет директоров Ост-Индской компании, и вскоре стал искуснейшим и активнейшим защитником ее интересов в парламенте и в печати. Интересно, что он отклонил предложение занять пост заместителя управляющего компанией, отказался от поездки в Индию в качестве инспектора факторий компании. Путешествие в Индию в те времена длилось не менее трех-четырех месяцев в один конец, и было сопряжено с немалыми опасностями: бури, болезни, пираты и пр.

Однако Мэн являлся одним из самых видных людей и в Лондонском Сити, могущественном буржуазном сообществе, и в Вестминстере. В 1622 г. Мэн вошел в специальную государственную комиссию по торговле, которая представляла собой совет экспертов из Сити при короле. Он был влиятельным и активным членом этого совещательного органа.

Под конец жизни Мэн был одним из самых богатых людей в Лондоне. Он владел большими земельными поместьями и был известен в широких кругах как человек, способный дать крупную ссуду наличными деньгами.

Умер Томас Мэн 21 июля 1641 г.
Основные труды в области экономики
От Мэна осталось два небольших сочинения, вошедших в золотой фонд экономической литературы:

«Рассуждения о торговле Англии с Ост-Индией, содержащее ответ на различные возражения, которые обычно делаются против нее», 1621 г.

Петиция лондонских купцов, торгующих с Ост-Индией, 1628 г.

«Богатство Англии во внешней торговле, или Баланс нашей внешней торговли как регулятор нашего богатства», 1630 г. (опубликовано в 1664 г.)
Взгляды на теорию богатства, роли государства, труда, цены, денег, стоимости.
Взгляд на теорию богатства

Томас Мэн как подлинный меркантилист основу богатства видел в денежной форме, в виде золота и серебра. Над его мышлением довлела точка зрения торгового капитала. Средством же для их увеличения являлась внешняя торговля, особенно с отдаленными странами (Турцией, Италией, странами Ост-Индии), «прибыль будет гораздо больше, если мы будем вести торговлю в отдаленных странах».

Чтобы увеличить богатство, нужно следовать таким рекомендациям:

Добиваться положительного торгового баланса, «продавать иностранцам ежегодно на большую сумму, чем мы покупаем у них»;

Не копить деньги как сокровище, а использовать их в торговых операциях, расширять торговлю – «вывоз наших денег является средством увеличить наше богатство»;

Быть экономными в расходах, избегать расточительства, излишеств, порочной праздности. Ссылаясь на пример трудолюбивых голландцев – соседей англичан, Мэн осуждает тех, кто, «предаваясь удовольствиям и в последние годы одуряя себя трубкой и бутылкой, и уподобляясь животным, посасывая дым и выпивая за здоровье друг друга», утрачивает обычную доблесть, которую англичане «часто так хорошо проявляли и на море, и на суше».

Мэн считал также что, условием роста богатства нации служит не только выгода внешнеторговых связей с другими, но и развитие собственной промышленности, ремесленного и мануфактурного производства, судоходства, обработка собственных земель, вовлечение населения в производительный труд. Он высказывался за производство товаров из иностранного сырья. «Эти производства дадут работу множеству бедного народа и увеличат ежегодный вывоз товаров за границу». «Мы должны, - поучает Мэн, - стараться изготовить как можно больше своих собственных товаров». «Там, где население многочисленно и ремесла процветают, там торговля должна быть обширной и страна богатой». Однако развитие производства признается им лишь в качестве средства расширения торговли.

Мэн делил богатство на два вида: естественное и искусственное. Естественное богатство – это то, чем обладает страна в силу климатических и географических условий, например это продукты сельского хозяйства, а также выгоды, которые имеет страна в торговле в силу своего расположения. Искусственное богатство – это то, что производит промышленность. Его наличие зависит уже от численности населения, его трудолюбия, знаний и умения.

Взгляд на роль государства

Мэн – являлся сторонником сильной власти. Он считал что Политика государства заключается в том, чтобы максимально сократить ввоз иностранных товаров и увеличить вывоз отечественных товаров за границу. Он выступает за государственную поддержку торговли, ремесел, но против мелочной регламентации. Так он резко выступает против политики монетаризма, является ярым противником любых мер стесняющих экспортную торговлю. Мэн рекомендовал отказаться от чрезмерного потребления иностранных товаров в питании и одежде путем введения законов о потреблении товаров собственного производства. Также он замечает, что не следует обременять слишком большими пошлинами отечественные товары, чтобы не удорожать их слишком для иностранцев и не препятствовать этим их продаже. Здесь ясно выражена ориентация на форсирование экспорта национальной продукции. Мэн предлагал проводить экономическую политику, направленную на защиту национального рынка, получившей в дальнейшем название политики протекционизма, которая включала в себя следующие элементы:

1. Внешнеторговая политика. Запрещается ввоз в страну многих иностранных товаров, вводятся охранительные и запретительные пошлины, устанавливаются экспортные премии; поощряется создание торговых монополий.

Вот что в своей работе «Богатство Англии во внешней торговле» пишет Мэн о пошлинах и экспортных премиях:

«Правильной политикой и выгодной для государства будет допускать, чтобы товары, изготовленные из иностранного сырья, как бархат и другие шелка, бумазеи, крученый шелк и т.п., вывозились беспошлинно. Эти производства дадут работу множеству бедного народа и сильно увеличат ежегодный вывоз таких товаров за границу, благодаря чему увеличится ввоз иностранного сырья, что улучшит поступление государственных пошлин...

Необходимо также не обременять слишком большими пошлинами наши отечественные товары, чтобы не удорожать их слишком для иностранцев и не препятствовать этим их продаже. И особенно это относится к иностранным товарам, ввезенным для дальнейшего вывоза, так как в противном случае этот вид торговли (столь важный для благосостояния страны) не сможет ни процветать, ни существовать. Но потребление таких иностранных товаров в нашем королевстве может быть обложено большими пошлинами, что составит выгоду для королевства в отношении торгового баланса и тем даст возможность королю больше средств сберегать из его ежегодных доходов...» .

«И наконец, мы должны стараться изготовить как можно больше своих собственных товаров, будь то естественные или искусственные. А так как людей, живущих ремеслами, гораздо больше, чем тех, кто добывает плоды земли, то мы должны старательнее всего поддерживать те усилия множества, в которых заключается наибольшая сила и богатство и короля и королевства, так как там, где население многочисленно и ремесла процветают, там торговля должна быть обширной и страна богатой...» .

Взгляд на теорию труда

Меркантилисты широко пропагандировали трудовую этику в духе христианской морали. Труд у них трактуется как один из источников богатства. Так Мэн в «Рассуждения о торговле Англии с Ост-Индией» писал: «труд делает некоторые страны, которые сами по себе бедны (природными ресурсами и драг металлами), более богатыми и сильными с помощью других стран которые имеют больше возможностей, но менее трудолюбивы». А далее Мэн высказывается и вовсе «классически»: «… всем нам в целом и каждому в отдельности следует напрячь все силы ума и сообразительности, для того чтобы помочь увеличению естественного богатства страны с помощью труда и развития ремесел».

Взгляд на теорию цены

В отличае от ранних меркантилистов, рекомендовавших завышать цены на экспортные товары, Мэн предлагал снижать цены. Это было связано с тем, что борьба за рынки стала более напряженной, и главной задачей стало увеличение объемов продаж. Он вписал, - «Опыт последних лет показал нам, что имея возможность продавать наше сукно в Турцию дешево, мы сильно увеличили наш вывоз туда, а Венеция настолько же потеряла вывоз своего, потому что оно оказалось дороже нашего».

Взгляд на теорию денег

К деньгам Мэн подходил уже «по-капиталистически», понимая, что их надо пускать в «оплодотворяющий» оборот. Доказывая необходимость пускать деньги в оборот, Мэн сравнивает торговлю с сельским хозяйством. Он пишет: «если мы посмотрим на поступки земледельца только во время посева, он бросает в землю так много хороших зерен, то мы его скорее примим за умалишенного, чем за хорошего хозяина. Но когда мы посмотрим на плоды его трудов осенью, то найдем, что его усилия богато вознаграждены».

Мэн высказывается за то чтобы деньги не оседали мертвым грузом в казне государства, а находились в постоянном обороте. Он критикует закон «об истрачении» «Соблюдение статута «Об истрачении» иностранцами не может ни увеличить, ни тем более удержать наши деньги в стране»., неодобряет политику направленную на изменение стоимости денег. «Повышение или понижение стоимости наших денег не может ни обогатить королевство деньгами, ни помешать вывозу денег». Он замечает что «не названия наших фунтов, шиллингов и пенсов принимаются во внимание, но истинная ценность нашей монеты». Мэн считает что только стабильность стоимости денег способствует развитию торговли, а следовательно о обогащению государства. Мэн также говорит о том, что «обилие денег в королевстве делает отечественные товары дороже, что хотя, может быть, и выгодно некоторым частным лицам, но прямо противоположно благу государства в отношении размеров торговли. Если обилие денег делает товары дорогими, то дороговизна заставляет уменьшать потребление и использование их».

Мэн подробно разработал концепцию общего торгового баланса. - итоговой сводки всех операций страны во внешней торговле за определенный период (например, за год). В нем указываются все платежи, произведенные данной страной за товары и услуги, приобретенные у других стран, и все поступления «звонкой монеты» в эту страну за поставленные ею товары и услуги.

Взгляд на теорию стоимости

В области промышленной политики Мэн стремится к максимизации добавленной ценности. Выполнения данной задачи можно добиться, с одной стороны, путем повышения степени обработки благ, а с другой стороны, путем сокращения затрат на их производство.

Мэн пишет: «лучше нам приложить все усилия к тому, чтобы внимательной и старательной работой, без обмана, улучшить выделку нашего сукна и других промышленных товаров, что повысит оценку их и увеличит их потребление».

Мэн также замечает что «Стоимость вывозимых товаров точно также может быть сильно повышена, если мы сами будем вывозить их на наших собственных судах, так как тогда мы получим не только стоимость наших товаров у нас в стране, но также и ту пользу, которую получает иностранный купец, покупающий их у нас для перепродажи у себя на родине, а также сумму расходов на страховку и фрахт за перевозку их за море».
Выводы
Томас Мэн в своем памфлете «Рассуждение о Торговле Англии с Ост-Индией» впервые формулирует основные принципы меркантилизма в Англии.

В предисловии к произведению Мэна «Богатство Англии во внешней торговле» Джон Ман писал о нем: «В свое время он пользовался большой славой среди купцов и хорошо известен был большинству деловых людей, благодаря большому опыту в делах и глубокому пониманию торговли».

Э. Мисселден дает ему такую аттестацию: «Его познания об ост-индской торговле, его суждения о торговле вообще, его усердные труды на родине и опыт за границей - все это украсило его такими достоинствами, какие можно только желать в каждом человеке, но какие нелегко найти в эти времена среди купцов».

Его основное произведение – «Богатство Англии во внешней торговле» А. Смит упоминает в Богатстве народов, где пишет: «Само название книги Мэна… стало основным положением политической экономии не только в Англии, но и во всех других торговых странах».

Маркс писал о Мэне в гл. 10 второй части Анти-Дюринга: «Это произведение («Рассуждение о Торговле Англии с Ост-Индией») имеет уже в первом издании то специфическое значение, что оно направлено против первоначальной, защищаемой еще тогда в качестве государственной практики, монетарной системы, поэтому является сознательным обособлением меркантилизма от материнской системы. Уже в своем первоначальном виде это произведение выдержало много изданий и оказало непосредственное влияние на законодательство. В совершенно переработанном автором и появившемся лишь после его смерти издании 1664 г. под названием «Богатство Англии во внешней торговле» оно осталось для последующего столетия евангелием меркантилизма. Если у меркантилизма можно найти создающее эпоху произведение, то им несомненно является это произведение».

«Один из лучших английских авторов в области торговли», – как признает Адам Смит, цитируя Томаса Мэна, – начинал с замечания, что богатство страны состоит не только в ее запасах золота и серебра, а еще в земле, строениях и всякого рода потребительских благах; однако в ходе его рассуждений земля, и строения и потребительские блага, похоже, выпадают у него из памяти, и их доводы частенько сводят к золоту и серебру».
Моя точка зрения

Взгляды томаса мэна, в сравнении со взглядами представителей раннего меркантилизма, были более продвинутыми. Так например богатство у него отождествляется не просто с накоплением денег в виде золота и серебра, а в возможности пускать эти деньги в оборот, т.е. деньги представляются ему в виде капитала. Также мэн точно определял и способы увеличения богатства: это как увеличение объемов торговли, даже путем снижения цены, освоение новых рынков сбыта, продажа готовых видов продукции а не просто перепродажа сырья. В связи с этим мэн ратовал за развитие промышленности и сельского хозяйства. Он также высказывал идеи о том что нужно вовлекать в производство население. Замечательна его мысль о том что избыток денег в стране приводит к инфляции.

Однако, все идеи мэна сводились только к развитию внешнего рынка, в то время как внутренний рынок во внимание им не брался.

В современной ситуации идеи меркантилистов, в частности томаса мэна, могут быть приемлемыми. Например для защиты неокрепшей национальной промышленности многие развивающиеся страны применяют политику протекционизма. Для оживления экономики применяется политика удешевления денег.
Список литературы
Агапова И.И. История экономической мысли: курс лекций / И.И. Агапова. – М.: Ассоциация авторов и издателей “ТАНДЕМ”, изд-во ЭКМОС, 1998. – 248 с.

Аникин А.В. Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса / А.В. Аникин. – 3-е изд. – М.: Политиздат, 1979. – 367 с.

Бартенев С.А. Экономические теории и школы (история и современность): курс лекций / С.А. Бартенев. – М.: БЕК, 1996. – 352 с.

Белоусов В.М. История экономических учений: учебное пособие / В.М. Белоусов, Т.В. Ершова. – Ростов н/Д.: Феникс, 1999. – 544 с.

Борисов Е.Ф. Хрестоматия по экономической теории / Е.Ф. Борисов. – М.: Юристъ, 1997. – 536 с.

Гусейнов Р.М. История экономических учений: учебник / Р.М. Гусейнов, Ю.В. Горбачева, В.М. Рябцева. – М.: Инфра-М, 2000. – 252 с. - (Высшее образование).

Мильская Е.А. история экономических учений: конспект лекций / Е.А. Мильская, Н.Т. Савруков. – СПб.: Политехника, 1998. – 126 с.

Покидченко М.Г. История экономических учений: учебное пособие / М.Г. Покидченко, И.Г. Чаплыгина. – М.: Инфра-М, 2005. – 271 с. – (Высшее образование).

Румянцева Е.Е. Новая экономическая энциклопедия / Е.Е. Румянцева. – М.: Инфра-М, 2005. – 724 с.

Экономическая история мира: Европа / под общ. ред. В.М. Конотопова. – М.: Дашков и К, 2004. – 636 с.