Что такое НЭП? Противоречивый нэп.

Девяносто пять лет тому назад, 21 марта 1921 года, во исполнение решений X съезда РКП (б), Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) РСФСР принял Декрет «О замене продовольственной и сырьевой развёрстки натуральным налогом».
Напомним, если раньше крестьяне вынуждены были отдавать государству до 70 % произведенного продукта, то теперь им нужно было отдавать лишь около 30 %. С отмены продразвёрстки, собственно говоря, и нужно отсчитывать начало «Новой экономической политики» (НЭП), которая представляла собой серию реформ, направленных на трансформацию мобилизационного военного коммунизма – в рыночный государственный капитализм.

В результате реформ крестьяне получили право выбирать форму землепользования: можно было сдавать землю в аренду и нанимать рабочих. Произошла децентрализация управления промышленностью, предприятия переводились на хозяйственный расчёт. Частным лицам позволили открывать свои производства или брать их в аренду. Предприятия с числом работников до 20 человек подверглись национализации. В страну стали привлекать иностранный капитал, был принят закон о концессиях, в соответствие с которым стали создаваться акционерные (иностранные и смешанные) предприятия. В ходе денежной реформы произошло укрепление рубля, чему способствовал выпуск советского червонца, равного десяти золотым рублям.


Необходимость или ошибка?

Поскольку НЭП означал отказ от военного коммунизма, то необходимо прояснить, что же представлял из себя этот самый «коммунизм» и к чему он привёл. В советское время было принято считать его некоей системой вынужденных мер. Дескать, в стране полыхала Гражданская война, и нужно было проводить политику жёсткой мобилизации всех ресурсов. Иногда такое оправдание можно встретить и сегодня. Однако сами руководители партии большевиков утверждали совсем обратное. Так, Ленин на IX съезде партии (март-апрель 1920 года) говорил о том, что система руководства, сложившаяся при военном коммунизме, должна быть применена и к «мирным задачам хозяйственного строительства» для чего нужен «железный строй». А в 1921 году, уже в период НЭПа, Ленин признавал: «Мы рассчитывали… непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку» («К 4-летней годовщине Октябрьской революции»). Как видим, сам Ленин считал военный коммунизм ошибкой, а не какой-то необходимостью.

На IX съезде РКП(б) (март - апрель 1920 года) была сделана ставка на окончательное искоренение рыночных отношений. Усилилась продовольственная диктатура, в сферу разверстки попали почти все основные продукты питания, а также некоторые виды промышленного сырья.

Характерно, что ужесточение продолжалось и после разгрома П.Н. Врангеля, когда непосредственная угроза советской власти со стороны белых была уже ликвидирована. В конце 1920 - начале 1921 года предпринимались меры по свертыванию товарно-денежной системы, практически означавшие отмену денег. Городское население «освобождалось» от оплаты услуг по снабжению продовольствием и ширпотребом, пользованию транспортом, топливом, медикаментами и жильем. Вместо зарплаты теперь вводилось натуральное распределение. Известный историк С. Семанов писал: «В целом по стране натуральные выдачи составляли преобладающую долю в заработке рабочего: в 1919 г. - 73,3 %, а в 1920 г. - уже 92, 6 %… Несчастная Россия вернулась к натуральному обмену.

На рынках уже не торговали, а «меняли»: хлеб –– на водку, гвозди - на картошку, сюртук - на холст, шило - на мыло, и что толку от того, что бани стали бесплатны?
Для того чтобы попариться, следовало получить в соответствующей конторе «ордер»… рабочим на предприятиях тоже старались, где могли, платить «натурой». На резиновом предприятии «Треугольник»- парой-другой галош, на ткацких фабриках - по нескольку аршин ткани и т. д. А на судостроительных, металлургических и военных заводах - там что давать? И сквозь пальцы смотрело заводское руководство на то, как работяги точили на станках зажигалки или тащили из подсобок инструмент, чтобы поменять все это на толкучке за полбуханки кислого хлеба - есть-то надо». («Кронштадтский мятеж»).

Кроме того, Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) национализировал остатки мелких предприятий. Намечалось мощное ужесточение продразверстки. В декабре 1920 года было принято решение дополнить её новой развёрсткой – семенной и посевной. Для этой цели даже стали создавать особые посевкомы. В результате всего этого «коммунистического строительства» в стране начался транспортный и продовольственный кризис. Россия оказалась объята пожаром многочисленных крестьянских восстаний. Наиболее известным из них считают тамбовское, но серьезное сопротивление было оказано и во многих других регионах. В повстанческих отрядах Западной Сибири воевало 100 тысяч человек. Здесь число повстанцев даже превысило число красноармейцев. А ведь была еще и поволжская «Красная армия правды» А. Сапожкова (25 тысяч бойцов), были крупные повстанческие отряды на Кубани, в Карелии и т. д. Вот до чего довела страну «вынужденная» политика военного коммунизма. Делегаты X съезда были вынуждены добираться из Сибири в Москву с боями - железнодорожное сообщение было прервано на несколько недель.

Наконец, поднялась армия, в Кронштадте разразился антибольшевистский мятеж – под красными знамёнами и с лозунгом: «Советы без коммунистов!».
Очевидно, что на определенном этапе Гражданской войны у большевиков возник соблазн использовать мобилизационные рычаги военного времени в целях перехода к развернутому строительству основ коммунизма. Безусловно, отчасти военный коммунизм был действительно вызван необходимостью, но очень скоро эту необходимость стали воспринимать как возможность осуществления неких широкомасштабных преобразований.

Критика НЭПа

Руководство осознало ошибочность прежнего курса, однако, «масса» коммунистов уже успела пропитаться духом «военного коммунизма». Слишком уж её приучили к жёстким методам «коммунистического строительства». И у подавляющего большинства резкая смена курса вызвала самый настоящий шок. В 1922 году член Политбюро ЦК Г.Е. Зиновьев признавался, что введение НЭПа вызвало почти полное непонимание. Оно вылилось в массовый отток из РКП (б). В ряде уездов в 1921 г. – начале 1922 г. из партии вышло примерно 10 % ее состава.

А тут ещё было принято решение провести широкомасштабное «очищение партийных рядов». «Чистка партии 1921 г. была беспрецедентна по своим результатам за всю большевизма, – пишет Н.Н. Маслов. – В итоге чистки из партии были исключены и выбыли 159 355 человек, или 24,1% ее состава; в том числе 83,7% исключенных из партии составил «пассив», то есть люди, состоявшие в РКП (б), но не принимавшие никакого участия в партийной жизни. Остальные были исключены из партии за злоупотребление своим положением (8,7%), за исполнение религиозных обрядов (3,9%) и как враждебные элементы, «проникшие в ряды партии с контрреволюционными целями» (3,7%). Около 3% коммунистов добровольно покинули ряды партии, не дожидаясь проверки». («РКП (б) – ВКП (б) в годы НЭПа (1921–1929 гг.) // «Политические партии России: история и современность»).

Заговорили об «экономическом Бресте» большевизма, причем масла в огонь партийного протеста подлил сменовеховец Н.И. Устрялов, который эффективно использовал эту метафору. Но о «Бресте» говорили и положительно, многие считали, что имеет место быть временное отступление – как и в 1918 году, на несколько месяцев. Так, работники наркомата продовольствия вначале почти и не видели разницы между продразвёрсткой и продналогом. Они ожидали, что уже осенью страна вернётся к продовольственной диктатуре.

Массовое недовольство НЭПом заставило ЦК созвать в мае 1921 года экстренную Всероссийскую партконференцию. На ней Ленин убеждал делегатов в необходимости новых отношений, разъясняя политику руководства. Но многие партийцы были непримиримы, они видели в происходящем предательство бюрократии, логическое следствие «советского» бюрократизма, сложившегося в «военно-коммунистическую» эпоху.

Так, против НЭПа активно выступала «рабочая оппозиция» (А.Г. Шляпников, Г.И. Мясников, С.П. Медведев и др.) Они использовали издевательскую расшифровку аббревиатуры НЭП – «новая эксплуатация пролетариата».
По их мнению, хозяйственные реформы вели к «буржуазному перерождению» (на которое, кстати, очень надеялся сменовеховец Устрялов). Вот образчик антинэповской «рабочей» критики: «Свободный рынок никак не может вписаться в модель Сов.Государства. Сторонники НЭПа сперва говорили о наличии некоторых рыночных свобод, как о временной уступке, как о некотором отступлении перед большим скачком вперед, но сейчас утверждается, что сов. экономика немыслима без этого. Я же считаю, что зарождающийся класс нэпманов и кулаков – угроза власти большевиков». (С.П. Медведев).

Но были и гораздо более радикальные течения, действующие подпольно: «Год 1921 породил несколько маленьких большевистских Кронштадтов, – пишет М. Магид. – В Сибири и на Урале, где по-прежнему были живы традиции партизанщины, противники бюрократии стали создавать тайные рабочие союзы. Весной чекисты раскрыли на Анжеро-Судженских копях подпольную организацию местных рабочих-коммунистов. Она ставила своей целью физическое уничтожение партийного чиновничества, а также спецов (государственных хозяйственных работников), которые еще при Колчаке зарекомендовали себя явными контрреволюционерами, а затем получили теплые места в госучреждениях. Ядром этой организации, насчитывавшей 150 человек, стала группа старых партийцев: народный судья с партстажем с 1905 г., председатель комячейки рудника – в партии с 1912 г., член советского исполкома и т.д. Организация, состоявшая преимущественно из бывших антиколчаковских партизан, была разбита на ячейки. Последние вели учет лиц, подлежавших уничтожению во время акции, запланированной на 1 мая. В августе того же года очередной отчет ВЧК повторяет, что наиболее острой формой партийной оппозиции НЭПу являются группы партийных активистов в Сибири. Там оппозиция приняла характер «положительно опасный», возник «красный бандитизм». Теперь уже на Кузнецких рудниках раскрыта конспиративная сеть рабочих-коммунистов, поставившая своей целью истребление ответственных работников. Еще одна подобная организация обнаружена где-то в Восточной Сибири. Традиции «красного бандитизма» были сильны и в Донбассе. Из закрытого доклада секретаря донецкого губкома Квиринга за июль 1922 г. следует, что враждебное отношение рабочих к спецам доходит до прямого террора. Так, например, был устроен подрыв инженера в Должанском районе и совершено убийство штейгера двумя коммунистами». («Рабочая оппозиция и рабочее повстанчество»).

Про опасность «капиталистической реставрации» много говорили на левом фланге, где в середине 1920-х годов возникнет «новая оппозиция» (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев) и «троцкистско-зиновьевский антипартийный блок». Одним из её лидеров станет председатель Финансового комитета ЦК и Совета народных комиссаров (СНК) Е.А. Преображенский, который уже в декабре 1921 года поднял тревогу по поводу развития «фермерско-кулацких» хозяйств. А в марте 1922 года этот необычайно бдительный товарищ представил ЦК свои тезисы, в которых попытался дать тщательный анализ происходящего в стране. Вывод был сделан такой: «Прекратился процесс сглаживания классовых противоречий в деревне… С новой силой возобновился процесс дифференциации, причем, сильнее всего он проявляется там, где восстановление сельского хозяйства идет наиболее успешно и где увеличивается площадь, обрабатываемая плугом... В условиях чрезвычайного упадка крестьянского хозяйства в целом и общего обнищания деревни продолжается рост сельской буржуазии».

Преображенский не ограничился одной констатацией и представил свою собственную «антикризисную» программу. Он предложил «развивать совхозы, поддерживать и расширять пролетарское земледелие на участках, приданных фабрикам, поощрять развитие сельскохозяйственных коллективов и вовлекать их в орбиту планового хозяйства в качестве основной формы преобразования крестьянского хозяйства в социалистическое».

Но самое интересное, что, наряду со всеми этими «ультралевыми» предложениями, Преображенский призвал искать помощи на… капиталистическом Западе. По его мнению, нужно было широко прилечь в страну иностранный капитал для создания «крупных сельскохозяйственных фабрик».
Сладкие кусочки для заграницы

Неудивительно, что с такой любовью к иностранному капиталу Преображенский в 1924 году стал заместителем председателя Главного концессионного комитета (ГКК) при СНК СССР. А председателем этого комитета уже через год стал Л.Д. Троцкий, тесно связанный со странами Запада. Именно при нём происходит необычайное укрепление данной организации, хотя сами концессии были разрешены ещё в самом начале НЭП.

При Троцком в состав ГКК входили такие видные руководители, как заместитель наркома иностранных дел М.М. Литвинов, полпред А.А. Иоффе, заместитель председателя ВСНХ СССР Г.Л. Пятаков, секретарь Всесоюзного совета профсоюзов (ВЦСПС) А.И. Догадов, крупнейший теоретик и пропагандист, член ЦК А.И. Стецкий, нарком внешней торговли Л.Б. Красин и др. Представительное собрание, ничего не скажешь. (Показательно, что Красин выдвинул проект создания крупных трестов по добыче нефти и угля с участием иностранного капитала. Он считал, что надо предоставить части акций этих трестов владельцам национализированных предприятий. Да и вообще, по его мнению, иностранцев нужно было активно привлекать к управлению трестами).

В ГКК заключались сделки с иностранцами и немало перепадало самим функционерам. А.В. Болдырев пишет: «Когда говорят о НЭПе, то обычно на ум приходят «нэпманы» или «нэпачи» – эти персонажи ярко выделялись показной, но вульгарной роскошью на фоне разрухи и бедности эпохи «военного коммунизма». Однако небольшая свобода предпринимательства и появление небольшой прослойки частных предпринимателей, доставших из тайников припрятанные червонцы и пустивших их в оборот – только часть происходившего в стране. На порядки большие деньги крутились в концессиях. Это примерно как предпринимателя 1990-х – владельца пары ларьков в малиновом пиджаке, с «барсеткой», на подержанной, но иномарке, пригнанной из Казахстана, – сравнивать с «Юкосом». Мелкая спекуляция и колоссальные средства, утекающие за рубеж. («В 1925 году Троцкий сменил фронт?»).

Наиболее масштабной и в то же время странной сделкой был договор с золотодобывающей компанией «Lena Goldfields». Владел ею британский банковский консорциум, связанный с американским банкирским домом «Кун Лееб». Кстати, печально знаменитый расстрел ленских рабочих 1912 года был во многом связан с деятельностью «Lena Goldfields».
Рабочие протестовали против эксплуатации со стороны «отечественных» и иностранных капиталистов, а большинство акций рудников принадлежало владельцам «Лены». И вот, в сентябре 1925 года этой компании была передана концессия на разработку ленских приисков. ГКК был весьма щедр – западные банкиры получили территорию, раскинувшуюся от Якутии до Уральских гор. Компания могла добывать, помимо золота, ещё и железо, медь, золото, свинец. В её распоряжение отдали многие металлургических предприятия –Бисертский, Северский, Ревдинский металлургические заводы, Зюзельское и Дегтярское месторождения меди, Ревдинские железные рудники и др. Доля СССР в добываемых металлах составила всего только 7%.

Иностранцам дали отмашку, и они принялись хозяйничать – в духе «лучших» своих колониальных традиций. «Эта зарубежная компания во главе с англичанином Гербертом Гуедалом вела себя в первом социалистическом государстве на редкость развязно и нагло, – отмечает Н.В. Стариков. – При заключении концессионного соглашения пообещала «инвестиции», но не вложила в развитие приисков и предприятий ни рубля. Наоборот, дело дошло до того, что «Лена Голдфилдс» потребовала для себя государственных субсидий и всячески уклонялась от платежей всех сборов и налогов». («Кризис: как это делается»).

Так продолжалось до той поры, пока Троцкий находился в СССР – до 1929 года. Рабочие приисков организовали ряд забастовок, а чекисты одновременно провели ряд обысков. После этого компанию лишили концессии.

Криминальный полукапитализм

Для крестьян НЭП означал почти немедленное облегчение. А вот для городских рабочих наступили ещё более тяжелые времена. «…Рабочие от перехода к рынку существенно пострадали, – пишет В.Г. Сироткин. – Раньше, при «военном коммунизме», им гарантировался «партмаксимум» – сколько-то хлеба, крупы, мяса, папирос и т. д. – и всё бесплатно, «распределиловка». Теперь большевики предлагали покупать всё за деньги. А настоящих денег, золотых червонцев (они появятся только в с 1924 г.), ещё не было – их по-прежнему заменяли «совзнаки». В октябре 1921 г. головотяпы из Наркомфина напечатали их столько, что началась гиперинфляция – цены к маю 1922 г. возросли в 50 раз! И никакая «получка» рабочих за ними не успевала, хотя тогда уже был введен индекс роста зарплаты с учётом роста цен. Это-то и вызвало рабочие забастовки в 1922 г. (около 200 тыс человек) и в 1923 г. (около 170 тыс.)». («Почему проиграл Троцкий?»).

Зато моментально возникла зажиточная прослойка частных предпринимателей – «нэпманов». Мало того, что они сумели поживиться, им удалось вступить в очень выгодные, и далеко не всегда законные, связи с аппаратом управления. Этому способствовала децентрализация промышленности. Однородные и тесно связанные друг с другом предприятия объединялись в тресты (при этом только 40 % находилось в центральном подчинении, остальные подчинялись местным органам). Их перевели на хозрасчёт и предоставили большую самостоятельность. Так, они сами решали, что им производить и где реализовывать свою продукцию. Предприятия треста должны были обходиться без государственного снабжения, закупая ресурсы на рынке. Теперь они полностью отвечали за результаты своей деятельности – сами использовали доходы от продажи своей продукции, но и сами же покрывали свои убытки.

Вот тут-то и подоспели нэпачи-спекулянты, которые пытались всячески «помочь» руководству трестов. И со своих торгово-посреднических услуг они имели весьма солидные барыши. Понятно, что перепадало и хозяйственной бюрократии, попадавшей под влияние «новой» буржуазии – или по неопытности, или по соображениям «коммерческого» характера.

В течение трёх лет НЭПа частники контролировали две трети всего оптово-розничного товарооборота страны.
Само собой, всё это было пронизано отчаянной коррупцией. Вот два примера криминального полукапитализма. В ноябре 1922 г. разоблачили т. н. «Чёрный трест». Он был создан заведующим Мостабаком А.В. Спиридоновым и директором Второй государственной табачной фабрики Я.И. Черкесом. Сама продажа табачных изделий должна была производиться, в первую очередь, госучреждениям и кооперативам. Однако данный трест, состоявший из бывших табачных оптовых торговцев, получал 90 % всей продукции табачной фабрики. При этом им предоставлялся лучший ассортимент, да ещё и 7–10-дневный кредит.

В Петрограде частный предприниматель, торговец металлом С. Пляцкий основал снабженческо-сбытовую контору, которая имела годовой оборот в три миллиона рублей. Как потом выяснилось, такие солидные доходы были возможны в результате тесного «сотрудничества» с 30 госучреждениями.

Исследователь С.В. Богданов, касаясь этих и других фактов «нэповского» криминала, отмечает: «Взяточничество среди государственных служащих периода НЭПа являлось специфической формой приспособления к кардинально изменившимся социально-экономическим реалиям общества. Зарплата советских служащих, не входивших в номенклатурные списки, была весьма низкой, да и, с точки зрения социальной защищенности, их положение было незавидным. Соблазнов же поправить свое материальное положение за счет полулегальных сделок с нэпманами было очень много. К данному факту необходимо добавить многочисленные реорганизации аппарата государственного управления, которые перманентно шли на протяжении всего периода существования НЭПа и, безусловно, не только вносили неразбериху, но и порождали стремление отдельных чиновников обезопасить себя на случай внезапного увольнения». («НЭП: криминальное предпринимательство и власть» // Rusarticles.Com).

Таким образом, реформы привели к возрождению экономики и подъёму жизненного уровня. Однако происходило это очень сложно и противоречиво…

Как в Советской России временно ввели капитализм

Девяносто пять лет тому назад, 21 марта 1921 года, во исполнение решений X съезда РКП (б), Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) РСФСР принял Декрет «О замене продовольственной и сырьевой развёрстки натуральным налогом».

Напомним, если раньше крестьяне вынуждены были отдавать государству до 70 % произведенного продукта, то теперь им нужно было отдавать лишь около 30 %. С отмены продразвёрстки, собственно говоря, и нужно отсчитывать начало «Новой экономической политики» (НЭП), которая представляла собой серию реформ, направленных на трансформацию мобилизационного военного коммунизма – в рыночный государственный капитализм.

В результате реформ крестьяне получили право выбирать форму землепользования: можно было сдавать землю в аренду и нанимать рабочих. Произошла децентрализация управления промышленностью, предприятия переводились на хозяйственный расчёт. Частным лицам позволили открывать свои производства или брать их в аренду. Предприятия с числом работников до 20 человек подверглись национализации. В страну стали привлекать иностранный капитал, был принят закон о концессиях, в соответствие с которым стали создаваться акционерные (иностранные и смешанные) предприятия. В ходе денежной реформы произошло укрепление рубля, чему способствовал выпуск советского червонца, равного десяти золотым рублям.

Необходимость или ошибка?

Поскольку НЭП означал отказ от военного коммунизма, то необходимо прояснить, что же представлял из себя этот самый «коммунизм» и к чему он привёл. В советское время было принято считать его некоей системой вынужденных мер. Дескать, в стране полыхала Гражданская война, и нужно было проводить политику жёсткой мобилизации всех ресурсов. Иногда такое оправдание можно встретить и сегодня. Однако сами руководители партии большевиков утверждали совсем обратное. Так, Ленин на IX съезде партии (март-апрель 1920 года) говорил о том, что система руководства, сложившаяся при военном коммунизме, должна быть применена и к «мирным задачам хозяйственного строительства» для чего нужен «железный строй». А в 1921 году, уже в период НЭПа, Ленин признавал: «Мы рассчитывали… непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку» («К 4-летней годовщине Октябрьской революции»). Как видим, сам Ленин считал военный коммунизм ошибкой, а не какой-то необходимостью.

На IX съезде РКП(б) (март - апрель 1920 года) была сделана ставка на окончательное искоренение рыночных отношений. Усилилась продовольственная диктатура, в сферу разверстки попали почти все основные продукты питания, а также некоторые виды промышленного сырья.

Характерно, что ужесточение продолжалось и после разгрома П.Н. Врангеля, когда непосредственная угроза советской власти со стороны белых была уже ликвидирована. В конце 1920 - начале 1921 года предпринимались меры по свертыванию товарно-денежной системы, практически означавшие отмену денег. Городское население «освобождалось» от оплаты услуг по снабжению продовольствием и ширпотребом, пользованию транспортом, топливом, медикаментами и жильем. Вместо зарплаты теперь вводилось натуральное распределение. Известный историк С. Семанов писал: «В целом по стране натуральные выдачи составляли преобладающую долю в заработке рабочего: в 1919 г. - 73,3 %, а в 1920 г. - уже 92, 6 %… Несчастная Россия вернулась к натуральному обмену.

На рынках уже не торговали, а «меняли»: хлеб –– на водку, гвозди - на картошку, сюртук - на холст, шило - на мыло, и что толку от того, что бани стали бесплатны?

Для того чтобы попариться, следовало получить в соответствующей конторе «ордер»… рабочим на предприятиях тоже старались, где могли, платить «натурой». На резиновом предприятии «Треугольник»- парой-другой галош, на ткацких фабриках - по нескольку аршин ткани и т. д. А на судостроительных, металлургических и военных заводах - там что давать? И сквозь пальцы смотрело заводское руководство на то, как работяги точили на станках зажигалки или тащили из подсобок инструмент, чтобы поменять все это на толкучке за полбуханки кислого хлеба - есть-то надо». («Кронштадтский мятеж»).

Кроме того, Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) национализировал остатки мелких предприятий. Намечалось мощное ужесточение продразверстки. В декабре 1920 года было принято решение дополнить её новой развёрсткой – семенной и посевной. Для этой цели даже стали создавать особые посевкомы. В результате всего этого «коммунистического строительства» в стране начался транспортный и продовольственный кризис. Россия оказалась объята пожаром многочисленных крестьянских восстаний. Наиболее известным из них считают тамбовское, но серьезное сопротивление было оказано и во многих других регионах. В повстанческих отрядах Западной Сибири воевало 100 тысяч человек. Здесь число повстанцев даже превысило число красноармейцев. А ведь была еще и поволжская «Красная армия правды» А. Сапожкова (25 тысяч бойцов), были крупные повстанческие отряды на Кубани, в Карелии и т. д. Вот до чего довела страну «вынужденная» политика военного коммунизма. Делегаты X съезда были вынуждены добираться из Сибири в Москву с боями - железнодорожное сообщение было прервано на несколько недель.

Наконец, поднялась армия, в Кронштадте разразился антибольшевистский мятеж – под красными знамёнами и с лозунгом: «Советы без коммунистов!».

Очевидно, что на определенном этапе Гражданской войны у большевиков возник соблазн использовать мобилизационные рычаги военного времени в целях перехода к развернутому строительству основ коммунизма. Безусловно, отчасти военный коммунизм был действительно вызван необходимостью, но очень скоро эту необходимость стали воспринимать как возможность осуществления неких широкомасштабных преобразований.

Критика НЭПа

Руководство осознало ошибочность прежнего курса, однако, «масса» коммунистов уже успела пропитаться духом «военного коммунизма». Слишком уж её приучили к жёстким методам «коммунистического строительства». И у подавляющего большинства резкая смена курса вызвала самый настоящий шок. В 1922 году член Политбюро ЦК Г.Е. Зиновьев признавался, что введение НЭПа вызвало почти полное непонимание. Оно вылилось в массовый отток из РКП (б). В ряде уездов в 1921 г. – начале 1922 г. из партии вышло примерно 10 % ее состава.

А тут ещё было принято решение провести широкомасштабное «очищение партийных рядов». «Чистка партии 1921 г. была беспрецедентна по своим результатам за всю историю большевизма, – пишет Н.Н. Маслов. – В итоге чистки из партии были исключены и выбыли 159 355 человек, или 24,1% ее состава; в том числе 83,7% исключенных из партии составил «пассив», то есть люди, состоявшие в РКП (б), но не принимавшие никакого участия в партийной жизни. Остальные были исключены из партии за злоупотребление своим положением (8,7%), за исполнение религиозных обрядов (3,9%) и как враждебные элементы, «проникшие в ряды партии с контрреволюционными целями» (3,7%). Около 3% коммунистов добровольно покинули ряды партии, не дожидаясь проверки». («РКП (б) – ВКП (б) в годы НЭПа (1921–1929 гг.) // «Политические партии России: история и современность»).

Заговорили об «экономическом Бресте» большевизма, причем масла в огонь партийного протеста подлил сменовеховец Н.И. Устрялов, который эффективно использовал эту метафору. Но о «Бресте» говорили и положительно, многие считали, что имеет место быть временное отступление – как и в 1918 году, на несколько месяцев. Так, работники наркомата продовольствия вначале почти и не видели разницы между продразвёрсткой и продналогом. Они ожидали, что уже осенью страна вернётся к продовольственной диктатуре.

Массовое недовольство НЭПом заставило ЦК созвать в мае 1921 года экстренную Всероссийскую партконференцию. На ней Ленин убеждал делегатов в необходимости новых отношений, разъясняя политику руководства. Но многие партийцы были непримиримы, они видели в происходящем предательство бюрократии, логическое следствие «советского» бюрократизма, сложившегося в «военно-коммунистическую» эпоху.

Так, против НЭПа активно выступала «рабочая оппозиция» (А.Г. Шляпников, Г.И. Мясников, С.П. Медведев и др.) Они использовали издевательскую расшифровку аббревиатуры НЭП – «новая эксплуатация пролетариата».

По их мнению, хозяйственные реформы вели к «буржуазному перерождению» (на которое, кстати, очень надеялся сменовеховец Устрялов). Вот образчик антинэповской «рабочей» критики: «Свободный рынок никак не может вписаться в модель Сов.Государства. Сторонники НЭПа сперва говорили о наличии некоторых рыночных свобод, как о временной уступке, как о некотором отступлении перед большим скачком вперед, но сейчас утверждается, что сов. экономика немыслима без этого. Я же считаю, что зарождающийся класс нэпманов и кулаков – угроза власти большевиков». (С.П. Медведев).

Но были и гораздо более радикальные течения, действующие подпольно: «Год 1921 породил несколько маленьких большевистских Кронштадтов, – пишет М. Магид. – В Сибири и на Урале, где по-прежнему были живы традиции партизанщины, противники бюрократии стали создавать тайные рабочие союзы. Весной чекисты раскрыли на Анжеро-Судженских копях подпольную организацию местных рабочих-коммунистов. Она ставила своей целью физическое уничтожение партийного чиновничества, а также спецов (государственных хозяйственных работников), которые еще при Колчаке зарекомендовали себя явными контрреволюционерами, а затем получили теплые места в госучреждениях. Ядром этой организации, насчитывавшей 150 человек, стала группа старых партийцев: народный судья с партстажем с 1905 г., председатель комячейки рудника – в партии с 1912 г., член советского исполкома и т.д. Организация, состоявшая преимущественно из бывших антиколчаковских партизан, была разбита на ячейки. Последние вели учет лиц, подлежавших уничтожению во время акции, запланированной на 1 мая. В августе того же года очередной отчет ВЧК повторяет, что наиболее острой формой партийной оппозиции НЭПу являются группы партийных активистов в Сибири. Там оппозиция приняла характер «положительно опасный», возник «красный бандитизм». Теперь уже на Кузнецких рудниках раскрыта конспиративная сеть рабочих-коммунистов, поставившая своей целью истребление ответственных работников. Еще одна подобная организация обнаружена где-то в Восточной Сибири. Традиции «красного бандитизма» были сильны и в Донбассе. Из закрытого доклада секретаря донецкого губкома Квиринга за июль 1922 г. следует, что враждебное отношение рабочих к спецам доходит до прямого террора. Так, например, был устроен подрыв инженера в Должанском районе и совершено убийство штейгера двумя коммунистами». («Рабочая оппозиция и рабочее повстанчество»).

Про опасность «капиталистической реставрации» много говорили на левом фланге, где в середине 1920-х годов возникнет «новая оппозиция» (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев) и «троцкистско-зиновьевский антипартийный блок». Одним из её лидеров станет председатель Финансового комитета ЦК и Совета народных комиссаров (СНК) Е.А. Преображенский, который уже в декабре 1921 года поднял тревогу по поводу развития «фермерско-кулацких» хозяйств. А в марте 1922 года этот необычайно бдительный товарищ представил ЦК свои тезисы, в которых попытался дать тщательный анализ происходящего в стране. Вывод был сделан такой: «Прекратился процесс сглаживания классовых противоречий в деревне… С новой силой возобновился процесс дифференциации, причем, сильнее всего он проявляется там, где восстановление сельского хозяйства идет наиболее успешно и где увеличивается площадь, обрабатываемая плугом... В условиях чрезвычайного упадка крестьянского хозяйства в целом и общего обнищания деревни продолжается рост сельской буржуазии».

Преображенский не ограничился одной констатацией и представил свою собственную «антикризисную» программу. Он предложил «развивать совхозы, поддерживать и расширять пролетарское земледелие на участках, приданных фабрикам, поощрять развитие сельскохозяйственных коллективов и вовлекать их в орбиту планового хозяйства в качестве основной формы преобразования крестьянского хозяйства в социалистическое».

Но самое интересное, что, наряду со всеми этими «ультралевыми» предложениями, Преображенский призвал искать помощи на… капиталистическом Западе. По его мнению, нужно было широко прилечь в страну иностранный капитал для создания «крупных сельскохозяйственных фабрик».

Сладкие кусочки для заграницы

Неудивительно, что с такой любовью к иностранному капиталу Преображенский в 1924 году стал заместителем председателя Главного концессионного комитета (ГКК) при СНК СССР. А председателем этого комитета уже через год стал Л.Д. Троцкий, тесно связанный со странами Запада. Именно при нём происходит необычайное укрепление данной организации, хотя сами концессии были разрешены ещё в самом начале НЭП.

При Троцком в состав ГКК входили такие видные руководители, как заместитель наркома иностранных дел М.М. Литвинов, полпред А.А. Иоффе, заместитель председателя ВСНХ СССР Г.Л. Пятаков, секретарь Всесоюзного совета профсоюзов (ВЦСПС) А.И. Догадов, крупнейший теоретик и пропагандист, член ЦК А.И. Стецкий, нарком внешней торговли Л.Б. Красин и др. Представительное собрание, ничего не скажешь. (Показательно, что Красин выдвинул проект создания крупных трестов по добыче нефти и угля с участием иностранного капитала. Он считал, что надо предоставить части акций этих трестов владельцам национализированных предприятий. Да и вообще, по его мнению, иностранцев нужно было активно привлекать к управлению трестами).

В ГКК заключались сделки с иностранцами и немало перепадало самим функционерам. А.В. Болдырев пишет: «Когда говорят о НЭПе, то обычно на ум приходят «нэпманы» или «нэпачи» – эти персонажи ярко выделялись показной, но вульгарной роскошью на фоне разрухи и бедности эпохи «военного коммунизма». Однако небольшая свобода предпринимательства и появление небольшой прослойки частных предпринимателей, доставших из тайников припрятанные червонцы и пустивших их в оборот – только часть происходившего в стране. На порядки большие деньги крутились в концессиях. Это примерно как предпринимателя 1990-х – владельца пары ларьков в малиновом пиджаке, с «барсеткой», на подержанной, но иномарке, пригнанной из Казахстана, – сравнивать с «Юкосом». Мелкая спекуляция и колоссальные средства, утекающие за рубеж. («В 1925 году Троцкий сменил фронт?»).

Наиболее масштабной и в то же время странной сделкой был договор с золотодобывающей компанией «Lena Goldfields». Владел ею британский банковский консорциум, связанный с американским банкирским домом «Кун Лееб». Кстати, печально знаменитый расстрел ленских рабочих 1912 года был во многом связан с деятельностью «Lena Goldfields».

Рабочие протестовали против эксплуатации со стороны «отечественных» и иностранных капиталистов, а большинство акций рудников принадлежало владельцам «Лены». И вот, в сентябре 1925 года этой компании была передана концессия на разработку ленских приисков. ГКК был весьма щедр – западные банкиры получили территорию, раскинувшуюся от Якутии до Уральских гор. Компания могла добывать, помимо золота, ещё и железо, медь, золото, свинец. В её распоряжение отдали многие металлургических предприятия –Бисертский, Северский, Ревдинский металлургические заводы, Зюзельское и Дегтярское месторождения меди, Ревдинские железные рудники и др. Доля СССР в добываемых металлах составила всего только 7%.

Иностранцам дали отмашку, и они принялись хозяйничать – в духе «лучших» своих колониальных традиций. «Эта зарубежная компания во главе с англичанином Гербертом Гуедалом вела себя в первом социалистическом государстве на редкость развязно и нагло, – отмечает Н.В. Стариков. – При заключении концессионного соглашения пообещала «инвестиции», но не вложила в развитие приисков и предприятий ни рубля. Наоборот, дело дошло до того, что «Лена Голдфилдс» потребовала для себя государственных субсидий и всячески уклонялась от платежей всех сборов и налогов». («Кризис: как это делается»).

Так продолжалось до той поры, пока Троцкий находился в СССР – до 1929 года. Рабочие приисков организовали ряд забастовок, а чекисты одновременно провели ряд обысков. После этого компанию лишили концессии.

Криминальный полукапитализм

Для крестьян НЭП означал почти немедленное облегчение. А вот для городских рабочих наступили ещё более тяжелые времена. «…Рабочие от перехода к рынку существенно пострадали, – пишет В.Г. Сироткин. – Раньше, при «военном коммунизме», им гарантировался «партмаксимум» – сколько-то хлеба, крупы, мяса, папирос и т. д. – и всё бесплатно, «распределиловка». Теперь большевики предлагали покупать всё за деньги. А настоящих денег, золотых червонцев (они появятся только в с 1924 г.), ещё не было – их по-прежнему заменяли «совзнаки». В октябре 1921 г. головотяпы из Наркомфина напечатали их столько, что началась гиперинфляция – цены к маю 1922 г. возросли в 50 раз! И никакая «получка» рабочих за ними не успевала, хотя тогда уже был введен индекс роста зарплаты с учётом роста цен. Это-то и вызвало рабочие забастовки в 1922 г. (около 200 тыс человек) и в 1923 г. (около 170 тыс.)». («Почему проиграл Троцкий?»).

Зато моментально возникла зажиточная прослойка частных предпринимателей – «нэпманов». Мало того, что они сумели поживиться, им удалось вступить в очень выгодные, и далеко не всегда законные, связи с аппаратом управления. Этому способствовала децентрализация промышленности. Однородные и тесно связанные друг с другом предприятия объединялись в тресты (при этом только 40 % находилось в центральном подчинении, остальные подчинялись местным органам). Их перевели на хозрасчёт и предоставили большую самостоятельность. Так, они сами решали, что им производить и где реализовывать свою продукцию. Предприятия треста должны были обходиться без государственного снабжения, закупая ресурсы на рынке. Теперь они полностью отвечали за результаты своей деятельности – сами использовали доходы от продажи своей продукции, но и сами же покрывали свои убытки.

Вот тут-то и подоспели нэпачи-спекулянты, которые пытались всячески «помочь» руководству трестов. И со своих торгово-посреднических услуг они имели весьма солидные барыши. Понятно, что перепадало и хозяйственной бюрократии, попадавшей под влияние «новой» буржуазии – или по неопытности, или по соображениям «коммерческого» характера.

В течение трёх лет НЭПа частники контролировали две трети всего оптово-розничного товарооборота страны.

Само собой, всё это было пронизано отчаянной коррупцией. Вот два примера криминального полукапитализма. В ноябре 1922 г. разоблачили т. н. «Чёрный трест». Он был создан заведующим Мостабаком А.В. Спиридоновым и директором Второй государственной табачной фабрики Я.И. Черкесом. Сама продажа табачных изделий должна была производиться, в первую очередь, госучреждениям и кооперативам. Однако данный трест, состоявший из бывших табачных оптовых торговцев, получал 90 % всей продукции табачной фабрики. При этом им предоставлялся лучший ассортимент, да ещё и 7–10-дневный кредит.

В Петрограде частный предприниматель, торговец металлом С. Пляцкий основал снабженческо-сбытовую контору, которая имела годовой оборот в три миллиона рублей. Как потом выяснилось, такие солидные доходы были возможны в результате тесного «сотрудничества» с 30 госучреждениями.

Исследователь С.В. Богданов, касаясь этих и других фактов «нэповского» криминала, отмечает: «Взяточничество среди государственных служащих периода НЭПа являлось специфической формой приспособления к кардинально изменившимся социально-экономическим реалиям общества. Зарплата советских служащих, не входивших в номенклатурные списки, была весьма низкой, да и, с точки зрения социальной защищенности, их положение было незавидным. Соблазнов же поправить свое материальное положение за счет полулегальных сделок с нэпманами было очень много. К данному факту необходимо добавить многочисленные реорганизации аппарата государственного управления, которые перманентно шли на протяжении всего периода существования НЭПа и, безусловно, не только вносили неразбериху, но и порождали стремление отдельных чиновников обезопасить себя на случай внезапного увольнения». («НЭП: криминальное предпринимательство и власть» // Rusarticles.Com).

Таким образом, реформы привели к возрождению экономики и подъёму жизненного уровня. Однако происходило это очень сложно и противоречиво…

Специально для Столетия

В российском обществе второй половины 1920-х гг. все явственней стало проявляться недовольство НЭПом со стороны различных социальных групп.

Новая экономическая политика была встречена в штыки партийным и государственным аппаратом, так как ему приходилось отказываться от метода приказных решений. Товарно-денежные отношения требовали гибкой профессиональной политики, знаний, опыта. Назрела необходимость связывать результаты партгосработы с экономической отдачей всего хозяйства. Однако у аппарата отсутствовали достаточные стимулы для этого, так как свои социальные гарантии (и весьма неплохие) он имел независимо от эффективности работы.

Кроме того, НЭП объективно вел к росту безработицы, в т.ч. и среди управленцев. К январю 1924 г. среди 1 млн. безработных насчитывалось 750 тыс. бывших служащих. Эта проблема была очень болезненной и обостряла социальные противоречия в стране.

Важно определить, как относилось к НЭПу крестьянство. Да, продналог дал ему материальную заинтересованность, позволил торговать излишками произведенной сельхозпродукции, но одновременно в деревне усилилось расслоение крестьян, было разрешено применять наемный труд, в деревне возросла эксплуатация.

Если раньше община обеспечивала равно бедное существование большинству крестьян, то НЭП подрывал социальную защищенность тех, кто привык жить по принципу круговой поруки, Та часть крестьянства, которая была связана не с товарным производством, а с натуральным хозяйством, в годы НЭПа значительно сократилась. Огромное количество переселенцев, хлынувших в город, растворяло промышленный пролетариат. Зажиточные крестьяне – кулаки, поставляющие на рынок хлеб, тоже были недовольны нэповской политикой, которая отождествлялась с высокими налогами, ʼʼножницамиʼʼ в ценах между промышленной и сельскохозяйственной продукцией.

Индифферентно относились к НЭПу и большинство рабочих. Нэповский хозрасчет не доходил до рабочих мест, он был сугубо трестовским и поддерживался административным путем. Поэтому рабочий не видел материальной выгоды от получения конечных результатов, да и заинтересованность коллектива предприятия носила специфический характер, потому что ᴇᴦο прибыль обезличивалась в едином балансе треста. Действовавшая в государственной промышленности система была, по существу, хозрасчетом для начальников. Не чувствуя новую экономическую политику непосредственно на производстве, рабочий класс не стал той социальной опорой, которая боролась бы и отстаивала принципы НЭПа. К тому же рабочие стали понимать, что доведенный до рабочего места хозрасчет в какой-либо мере поставит их материальное положение в зависимость от стихии и конъюнктуры рыночных экономических отношений и может серьезно подорвать государственные социальные гарантии.

В итоге недовольные НЭПом в ʼʼнизахʼʼ (бедняки и батраки в деревне, безработные, малоквалифицированные рабочие и служащие) были едины в ᴇᴦο неприятии с ʼʼверхамиʼʼ (парт- и госаппаратом). Судьба НЭПа оказалась предрешенной.

НЭП(причины, цели, содержание, итоги) Новая экономическая политика - экономическая политика, проводившаяся в Советской России и СССР в 20-е годы. Была принята 15 марта 1921 года X съездом РКП(б), сменив политику «военного коммунизма», проводившуюся в ходе Гражданской войны. Новая экономическая политика имела целью восстановление народного хозяйства и последующий переход к социализму. Главное содержание НЭП - замена продразвёрстки продналогом в деревне (при продразвёрстке изымали до 70 % зерна, при продналоге - около 30 %), использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы (1922-1924), в результате которой рубль стал конвертируемой валютой.

НЭП: цели, задачи и основные противоречия. Итоги НЭПа

Причины перехода к НЭПу. В годы гражд. войны проводи­лась политика «воен. коммунизма». Пока шла гражд. война, крестьяне мирились с политикой продразверстки, но когда война стала подходить к концу крестьяне стали выражать недов-во продразверсткой. Необходимо было немедленно отменить политику «военного коммунизма». Крестьяне, возмущённые действиями продотрядов, не только отказывались сдавать хлеб, но и поднялись на вооружённую борьбу. Восстания охватили Тамбовщину , Украину, Дон, Кубань, Поволжье и Сибирь. Крестьяне требовали изменения аграрной черной политики, ликвидации диктатаРКП(б), созыва Учредительного собрания на основе всеобщего равного избирательного права [ источник не указан 1970 дней ] . На подавление этих выступлений были брошены части Красной армии.

Недовольство перебросилось и на армию. 1 марта 1921 года моряки и красноармейцы Кронштадтского гарнизона под лозунгом «За Советы без коммунистов ! » потребовали освобождения из заключения всех представителей социалистических партий, проведения перевыборов Советов и, как следует из лозунга, исключения из них всех коммунистов, предоставления свободы слова, собраний и союзов всем партиям, обеспечения свободы торговли, разрешения крестьянам свободно пользоваться своей землёй и распоряжаться продуктами своего хозяйства, то есть ликвидации

продразвёрстки.

Из воззвания Временного революционного комитета г. Кронштадта:

Товарищи и граждане! Наша страна переживает тяжёлый момент. Голод, холод, хозяйственная разруха держат нас в железных тисках вот уже три года. Коммунистическая партия, правящая страной, оторвалась от масс и оказалась не в состоянии вывести её из состояния общей разрухи. С теми волнениями, которые последнее время происходили в Петрограде и Москве и которые достаточно ярко указали на то, что партия потеряла доверие рабочих масс, она не считалась. Не считалась и с теми требованиями, которые предъявлялись рабочими. Она считает их происками контрреволюции. Она глубоко ошибается. Эти волнения, эти требования - голос всего народа, всех трудящихся. Все рабочие, моряки и красноармейцы ясно в настоящий момент видят, что только общими усилиями, общей волей трудящихся можно дать стране хлеб, дрова, уголь, одеть разутых и раздетых и вывести республику из тупика…

Убедившись в невозможности договориться с восставшими, власти предприняли штурм Кронштадта. Чередуя артиллерийский обстрел и действия пехоты, к 18 мартаКронштадт удалось взять; часть восставших погибла, остальные ушли в Финляндию или сдались.

В марте 1921 г. на X съезде партии большевиков (РКП (б)) был провозглашен переход к НЭПу. НЭП - новая экон. полити­ка - переходный период от капитализма к социализму. Главная политическая цель НЭПа - снять социальную напряжённость, укрепить социальную базу советской власти в виде союза рабочих и крестьян - «смычки города и деревни». Экономическая цель - предотвратить дальнейшее усугубление разрухи, выйти из кризиса и восстановить хозяйство. Социальная цель - обеспечить благоприятные условия для построения социалистического общества, не дожидаясь мировой революции. Кроме того, НЭП был нацелен на восстановление нормальных внешнеполитических связей, на преодоление международной изоляции.

1. Замена продразверстки продналогом. В короткий срок было покончено с голодом, сельское хозяйство стало подниматься. В 1922 г. по новому земельному кодексу допускалась сдача земли в долгосрочную аренду (до 12 лет).

2. Введение ТДО. Перевод экономики на рыночные рельсы. С 1922-1924 гг. в стране была проведена денежная реформа, в оборот выпущен червонец - твердая валюта. Был восстанов­лен всероссийский внутренний рынок. Воссоздались крупные ярмарки.

3. Оплата труда стала денежной по количеству и качеству.

4. Отменили трудовую повинность.

5. Предприятия мелкой и средней промышленности сдали в аренду частнику.В промышленности и торговле возник частный сектор.

6. Разрешили создавать кооперативы.

7. Командные высоты в экономике страны находились в руках.

8. Немного предприятий сдали в аренду иностранным фирмам в форме концессий.

9. С 1922-1925 гг. был создан целый ряд банков. Была ос­тановлена инфляция; стабилизирована финансовая система; улучшилось материальное положение населения.

10. В результате допущения капиталистических предприятий и час­тной торговли в социальной структуре страны появилась новая фигура- нэпманы.

Итоги НЭПа.

Всего за 5 лет, с 1921-1926 гг. уровень промышленного производства достиг уров­ня 1913 года. Сельское хозяйство превысило уровень 1913 года на 18%.

В промышленности ключевые позиции занимали гостресты, в кре­дитно-финансовой сфере - государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве - крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.

Были приняты: кодекс законов о труде, земельный и гражданский кодексы, подготовлена судебная реформа. Были отменены ревтрибуналы, возобновилась деятельность прокуратуры и адвокатуры.

Кризисы НЭПа:

Осень 1923 г. - кризис сбыта промышленных товаров, «товарный го­лод».

Осень 1924, осень 1925 г. - кризис дефицита промышленных това­ров.

Зима 1927/1928 гг. - кризис хлебозаготовок. Советская власть фак­тически ликвидировала свободную продажу хлеба.

На фоне экономических трудностей происходило постепенное свертывание НЭПа. Червонец перестал конвертироваться. К концу 20-х годов закрылись товарные биржи, опто­вые ярмарки, был ликвидирован коммерческий кредит. Была проведена национализация многих частных предприятий. Закрыты кооперативы. Крестьян стали насильственно загонять в колхозы. Отказавшись от НЭПа хотели в миним. срок построить социализм.

Последствия НЭПа

Со второй половины 1920-х годов начались первые попытки свёртывания НЭПа. Ликвидировались синдикаты в промышленности, из которой административно вытеснялся частный капитал, создавалась жёсткая централизованная система управления экономикой (хозяйственные наркоматы).

В октябре 1928 года началось осуществление первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, руководство страны взяло курс на форсированную индустриализацию и коллективизацию. Хотя официально НЭП никто не отменял, к тому времени он был уже фактически свернут.

Юридически НЭП был прекращен только 11 октября 1931 года, когда было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР.

Несомненным успехом НЭПа было восстановление разрушенной экономики, причём, если учесть, что после революции Россия лишилась высококвалифицированных кадров (экономистов, управленцев, производственников), то успех новой власти становится «победой над разрухой». В то же время, отсутствие тех самых высококвалифицированных кадров стало причиной просчётов и ошибок.

Значительные темпы роста экономики, однако, были достигнуты лишь за счёт возвращения в строй довоенных мощностей, ведь Россия лишь к 1926-1927 году достигла экономических показателей довоенных лет. Потенциал для дальнейшего роста экономики оказался крайне низким. Частный сектор не допускался на «командные высоты в экономике», иностранные инвестиции не приветствовались, да и сами инвесторы особо не спешили в Россию из-за сохраняющейся нестабильности и угрозы национализации капиталов. Государство же было неспособно только из своих средств производить долгосрочные капиталоёмкие инвестиции.

Также противоречивой была ситуация и в деревне, где явно притеснялись «кулаки».

Дополнительная информация

Принятие на Х съезде РКП (б) решения о замене продразверстки продналогом является точкой отсчета в переходе от политики “военного коммунизма” к новой системе хозяйствования, к НЭПу.

В.И.Ленин и К.Е.Ворошилов среди делегатов X съезда РКП(б). 1921 г.

Вполне очевидно, что введение продналога не является единственной характеристикой нэпа, который стал для советской страны определенной системой политических и экономических мер , осуществляемых на протяжении почти целого десятилетия. Но это были первые шаги, причем сделанные очень осторожно. Декретом Совнаркома от 29 марта 1921 г. был установлен хлебный налог в размере 240 млн. пудов (при среднем урожае) вместо 423 млн. пудов при разверстке 1920 г.

Крестьяне получили возможность продажи излишков своей продукции на рынке.

Для формирования рынка и налаживания товарообмена необходимо было оживить промышленность, увеличить выпуск ее продукции. В управлении промышленностью произошли радикальные изменения. Были созданы тресты - объединения однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов. Уже к концу 1922 г. около 90 % промышленных предприятий были объединены в тресты.

Стали возникать синдикаты - добровольные объединения трестов на началах кооперации, занимавшиеся сбытом, снабжением, кредитованием, внешнеторговыми операциями.

Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок . Уже к 1923 г. в стране насчитывалось 54 биржи, самой крупной из которых была московская.

С провозглашением нэпа был отменен Декрет о национализации мелкой и кустарной промышленности. В годы гражданской войны и “военного коммунизма” процесс национализации принял почти тотальные формы. НовымДекретом от 7 июля 1921 г. предусматривалось право любого гражданина открыть кустарное или промышленное производство . В декабре 1921 г. был принят Декрет о денационализации мелких и части средних предприятий промышленности . Они были возвращены прежним владельцам или их наследникам. Была разрешена и аренда средств производства , причем было сдано в аренду более трети всех промышленных заведений (преимущественно мелких и средних).

Стали привлекать иностранный капитал . Возникли концессии , т.е. аренда советских предприятий зарубежными предприятиями. Первая концессия была учреждена в 1921 г., в 1922 г. их было 15, в 1926 г. - 65. Концессии были крупными предприятиями и действовали в основном в капиталоемких отраслях тяжелой промышленности РСФСР и Грузии: в горной, горнозаводской, деревообрабатывающей.

Для упорядочения и оздоровления финансов в конце 1921 г. был образован Государственный банк . Ему с 1922 г. было предоставлено право выпуска взамен обесценившихся и фактически уже отвергнутых оборотом совзнаков новой денежной единицы - червонца , имевшего золотое содержание и курс в золоте (1 червонец = 10 дореволюционным золотым рублям = 7,74 г чистого золота). В 1924 г. быстро вытеснявшиеся червонцами совзнаки вообще прекратили печатать и изъяли из обращения.

В 1922 - 1925 гг. был создан целый ряд специализированных банков . К 1 октября 1923 г. в стране действовало 17 банков, к 1 октября 1926 г. - 61 банк.

В первой половине 20-х гг. в стране утверждалась смешанная экономика, которая постепенно приобретала свою внутреннюю логику развития. Но нэп - это не только экономическая политика. Развитие рыночных отношений органически предполагает демократизацию политической системы, государственного аппарата власти и управления.

Поворот к нэпу был осуществлен под жестким давлением всеобщего недовольства - крестьян, рабочих, интеллигенции, а не в результате пересмотра политико-идеологических основ правящей партии - они остались прежними: “диктатура пролетариата ”, “руководящая роль партии ”, “государство - главный инструмент строительства социализма”. Продолжая курс на социализм, новая экономическая политика была расчитана на то, чтобы путем лавирования, социального компромисса с мелкобуржуазным большинством населения двигаться к намеченной цели, хотя и более медленно, но зато с меньшим риском. Поэтому ничего и не изменилось во взаимоотношениях коммунистической партии и государств, - партия монополизировала все государственные структуры.

Функционирование нэпа, смешанной экономики, сопровождалось оживлением разномыслия в идеологической области . Раздавались требования свободы слова и печати. Даже сам Ленин сначала высказывался за расширение этих свобод, но в “известных пределах”. Однако, испугавшись “проникновения буржуазных идей”, руководство большевиков объявило им войну.

Все же под давлением объективных экономических требований, связанных с расширением товарно-рыночных отношений, правительству пришлось пойти на некоторое ослабление запретов “свободы печати”. С осени 1921 г. стали появляться частные издательства, выходить журналы критически настроенной по отношению к советской власти интеллигенции: “Экономист”, “Новая жизнь” и др. В них либерально мыслящие ученые, философы, экономисты, публицисты выражали надежду, что новые экономические реалии побудят власти отказаться от преследования инакомыслящих, создадут условия для свободного обмена идей. Уже в июне 1922 г. многие журналы были закрыты. Это соответствовало установке большевиков: партия руководит не только политикой, но и идеологией, культурой .

Началась подготовка к выселке из страны “инакомыслящих ученых, представителей интеллигенции”.

В крупных городах проводились аресты деятелей науки и культуры. За границу были высланы выдающиеся философыН.А. Бердяев ,

Н.А.Бердяев.

С.Л. Франк, Л.П. Карсавин; историки А.А. Кизеветтер, С.П. Мельгунов, А.В. Флоровский; экономист Б.Д. Бруцкус и др.

Особый упор сделан на ликвидацию партий меньшевиков и эсеров , в 1922 г. аресты стали массовыми. К этому времени РКП (б) осталась единственной легальной политической партией в стране .

Новая экономическая политика совместила в себе с самого начала две противоречивые тенденции: одна - на либерализацию экономики, другая - на сохранение монополии коммунистической партии на власть . Эти противоречия не могли не видеть В.И. Ленин и другие лидеры партии.

Сложившаяся в 20-е гг. нэповская система, таким образом, должна была способствовать восстановлению и развитию народного хозяйства , разрушившегося за годы империалистической и гражданской войн, но, в то же время эта система изначально заключала в себе внутреннюю противоречивость , неизбежно приводившую к глубоким кризисам, непосредственно проистекающим из природы и сущности нэпа.

Советское общество в 20-е гг. Судьба НЭПа в СССР

Первые шаги в либерализации экономики, введении рыночных отношений способствовали решению задачивосстановления народного хозяйства страны, разрушенного гражданской войной. Явный подъем обозначился к началу 1922 г. Началась реализация плана ГОЭЛРО .

В.И.Ленин у карты ГОЭЛРО. VIII Всероссийский съезд Советов. Декабрь 1920 г. Худ. Л.Шматько. 1957 г.

Из состояния разрухи стал выходить железнодорожный транспорт, движение поездов было восстановлено по всей территории страны. К 1925 г. крупная промышленность достигла уровня 1913 г. Были пущены Нижегородская, Шатурская, Ярославская, Волховская ГЭС.

Пуск 1-й очереди Каширской ГРЭС. 1922 г.

Путиловский машиностроительных завод в Петрограде, а затем Харьковский и Коломенский заводы стали выпускать трактора, Московский завод АМО - грузовые автомобили.

За период 1921 - 1924 гг. валовая продукция крупной государственной промышленности возросла более чем в 2 раза.

Начался подъем в сельском хозяйстве . В 1921 - 1922 гг. государство получило 233 млн. пудов зерна, в 1922 - 1923 - 429,6 млн., в 1923 - 1924 - 397, в 1925 - 1926 - 496 млн. пудов. Государственные заготовки масла увеличились в 3,1 раза, яиц - в 6 раз.

Переход к продналогу улучшил социально-политическую обстановку в деревне. В информационных сводках ЦК РКП (б), относящихся к лету 1921 г., сообщалось: “Крестьяне повсеместно увеличивают площади засева, вооруженные выступления пошли на убыль, отношение крестьян меняется в пользу советской власти”.

Но первым успехам помешали чрезвычайные бедствия, обрушившиеся на основные зерновые районы страны. 25 губерний Поволжья, Дона, Северного Кавказа и Украины были поражены сильнейшей засухой, что в условиях послевоенного продовольственного кризиса привело к голоду, унесшему около 6 % населения. Борьба с голодом велась как широкая государственная кампания с привлечением предприятий, организаций, Красной Армии, международных организаций (АРА, Межрабпом).

В пораженных голодом районах сохранялось военное положение, введенное там еще в годы гражданской войны, стала реальной угроза мятежей, усилился бандитизм.

На первый план выдвигается новая проблема. Крестьянство выказало свое недовольство нормой продналога , которая оказалась непосильной.

В сводках ГПУ за 1922 г. “О политическом состоянии российской деревни” отмечалось крайне негативное влияние продналога на материальное положение крестьян. Местные власти применяли решительные меры к задолжникам вплоть до репрессий. В некоторых губерниях проводились опись имущества, аресты и суды. Подобные меры встречали активное сопротивление крестьян. Так, например, жители одной из деревень Тверской губернии расстреляли отряд красноармейцев, прибывший для взимания налога.

Согласно декрету ВЦИК и СНК “О едином натуральном налоге на продукты сельского хозяйства на 1922 - 1923 гг.” от 17 марта 1922 г., вместо целого множества продуктовых налогов устанавливался единый натуральный налог , предполагавший единство окладного листа, платежных периодов и общую единицу исчисления - пуд ржи.

В мае 1922 г. ВЦИК принял Основной закон о трудовом землепользовании , содержание которого позднее почти без изменений легло в основу Земельного кодекса РСФСР, утвержденного 30 октября и вступившего в действие с 1 декабря того же года. В рамках государственной собственности на землю, подтвержденной кодексом, крестьянам предоставлялась свобода выбора форм землепользования вплоть до организации единоличных хозяйств.

Развитие единоличных хозяйств в деревне вело к усилению классового расслоения . В результате в тяжелом положении оказались маломощные хозяйства. В 1922 г. в ЦК РКП (б) начали поступать сведения о распространении системы кабальных сделок в деревне. Это означало, что бедняки для того, чтобы получить ссуду или инвентарь у кулаков, вынуждены были закладывать свой урожай “на корню” за бесценок. Эти явления - тоже лицо нэпа в деревне.

Вообще первые годы нэпа стали серьезным испытанием нового курса, поскольку возникающие трудности были обусловлены не только последствиями неурожайного 1921 г., но и сложностью перестройки всей системы экономических отношений в стране.

Весной 1922 г. разразился финансовый кризис , непосредственно связанный с введением капиталистических форм экономики.

Декретами СНК 1921 г. о свободе торговли, о денационализации предприятий ознаменовался отказ от политики “коммунистического” распределения. Значит к жизни вернулись денежные знаки как неотъемлемая часть свободного предпринимательства и торговли. Как писал М. Булгаков, в конце 1921 г. в Москве появились “триллионеры”, т.е. люди, имевшие триллионы рублей. Астрономические цифры стали реальностью, потому что появилась возможность покупать на них товары, но эта возможность ограничивалась постоянным обесцениванием рубля, что, естественно, сужало возможности свободной торговли и рынка.

В это время проявил себя и новый нэпманский предприниматель, “советский капиталист”, который в условиях товарного голода неизбежно становился обычным перекупщиком и спекулянтом.

Страстная (ныне Пушкинская) площадь. 1920-е гг.

В.И. Ленин, оценивая спекуляцию, говорил, что “вырывается машина из рук, едет не совсем так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины”.

Коммунисты признавали, что старый мир ворвался с куплей-продажей, приказчиками, спекулянтами - с тем, против чего совсем недавно воевали. Добавились проблемы с госпромышленностью, которая была снята с государственного снабжения и фактически оставлена без оборотных средств. В результате рабочие или пополняли армию безработных, или по несколько месяцев не получали зарплату.

Серьезно осложнилось положение в промышленности в 1923 - начале 1924 гг. , когда произошло резкое снижение темпов роста промышленного производства, что привело, в свою очередь, к массовому закрытию предприятий, росту безработицы, появлению забастовочного движения, охватившему всю страну.

Причины поразившего в 1923 г. экономику страны кризиса стали предметом обсуждения на XII съезде РКП (б) , состоявшемся в апреле 1923 г . “Кризис ножниц цен ” - так его стали называть по знаменитой диаграмме, которую Л.Д. Троцкий, заговоривший об том явлении, показал делегатам съезда. Кризис был связан с расхождением цен на промышленные и сельскохозяйственные товары (это и называлось “ножницы цен”). Произошло это потому, что в восстановительный период по масштабам и темпам восстановления впереди шла деревня. Кустарно-ремесленное и частное производство росло быстрее, чем крупная промышленность. К середине 1923 г. сельское хозяйство было восстановлено по отношению к довоенному уровню на 70 %, а крупная промышленность - всего на 39 %.

Дискуссия по проблеме “ножниц ” состоялась на октябрьском Пленуме ЦК РКП (б) в 1923 г. Было принято решение о понижении цен на промышленные товары, что, безусловно, предотвратило углубление кризиса, который создавал серьезную угрозу социального взрыва в стране.

Весь социально-политический кризис, поразивший СССР в 1923 г., не может быть ограничен только узкими рамками проблемы “ножниц цен”. К сожалению, проблема была даже более серьезной, чем могло показаться на первый взгляд. Развивалось серьезное противоречие между властью и народом , который был недоволен политикой власти, политикой коммунистической партии. И рабочий класс, и крестьянство выразили свой протест как в форме пассивного сопротивления, так и активными выступлениями против советской власти.

В 1923 г . многие губернии страны были охвачены забастовочными движениями . В отчетах ОГПУ “О политическом состоянии СССР” выделялся целый комплекс причин: это долговременные задержки заработной платы, ее низкий уровень, повышение норм выработки, сокращение штатов, массовые увольнения. Наиболее острые волнения произошли на текстильных предприятиях Москвы, на металлургических предприятиях Урала, Приморья, Петрограда, на железнодорожном и водном транспорте.

1923 г. был тяжелым и для крестьянства. Определяющим моментом в настроениях крестьянства стало недовольство чрезмерно высоким уровнем единого налога и “ножницами цен”. В некоторых районах Приморской и Забайкальской губерний, в Горской Республике (Северный Кавказ) крестьяне вообще отказывались уплачивать налог. Многие крестьяне, чтобы заплатить налог, вынуждены были продавать свой скот и даже инвентарь. Появилась угроза голода. В Мурманской, Псковской, Архангельской губерниях в пищу уже начали употреблять суррогаты: мох, рыбные кости, солому. Реальной угрозой стал бандитизм (в Сибири, Забайкалье, на Северном Кавказе, на Украине).

Социально-экономический и политический кризис не мог не отразиться и на положении партии.

8 октября 1923 г. Троцкий изложил свою точку зрения на причины кризиса и пути выхода из него. Убеждение Троцкого, что “хаос идет сверху”, что в основе кризиса лежат субъективные причины, разделяли многие руководители хозяйственных ведомств и организаций.

Такая позиция Троцкого получила осуждение большинства членов ЦК РКП (б), и тогда он обратился к партийным массам.11 декабря 1923 г. в “Правде ” было опубликовано “Письмо к партийным совещаниям” Троцкого, где он обвинил партию в бюрократическом перерождении . В течение целого месяца с середины декабря 1923 г. до середины января 1924 г. 2-3 страницы “Правды” были заполнены дискуссионными статьями и материалами.

Трудности, возникавшие по мере развития и углубления нэпа в первой половине 20-х гг., неизбежно вели к внутрипартийным спорам. Формирующееся “левое направление ”, отстаиваемое Троцким и его сторонниками, фактически отразило неверие определенной части коммунистов в перспективы нэпа в стране .

На VIII Всесоюзной партийной конференции были подведены итоги дискуссии и принята развернутая резолюция, осудившая Троцкого и его сторонников за мелкобуржуазный уклон. Обвинение во фракционности, антибольшевизме, ревизии ленинизма пошатнули его авторитет, стали началом краха его политической карьеры.

В 1923 г. в связи с болезнью Ленина идет постепенный процесс концентрации власти в руках основной “тройки ” ЦК: Сталина, Каменева и Зиновьева. Для того, чтобы исключить в будущем оппозиционность внутри партии, на конференции был обнародован седьмой пункт резолюции “О единстве партии”, принятый на Х съезде и до этого времени сохранявшийся в тайне.

Прощание с В.И.Лениным. Январь 1924 г. Худ. С.Боим. 1952 г.

Пока Ленин реально возглавлял партию, его авторитет в ней был непререкаем. Поэтому борьба за власть между представителями зарождающихся в связи с переходом к нэпу политических течений могла иметь только характер скрытого соперничества.

С 1922 г ., когда И.В. Сталин занял должность Генерального секретаря РКП(б) , он исподволь расставлял своих сторонников на ключевые посты в партийном аппарате.

На XIII съезде РКП (б) 23 - 31 мая 1924 г. явно отмечены были две тенденции развития советского общества: “одна - капиталистическая, когда на одном полюсе накапливается капитал, на другом - наемный труд, нищета; другая - через наиболее понятные, доступные формы кооперации - к социализму”.

С конца 1924 г . начинается проведение курса “лицом к деревне ”, избранного партией в результате усилившегося недовольства крестьянства проводимой политикой, появления массовых требований о создании крестьянской партии (так называемого Крестьянского Союза ), которая бы в отличие от РКП (б) защищала интересы крестьян, решала вопросы о налоге, способствовала углублению и расширению частной собственности в деревне.

Придя к власти, большевики взяли в свои руки все стратегически важные отрасли экономики. В первые годы советской власти политика военного коммунизма парализовала товарно-денежные отношения. В 1921 году Х съезд ВКП(б) объявил, что военный коммунизм выполнил свою задачу и провозгласил новую экономическую политику – НЭП.

Фактически НЭП должен был реанимировать экономику после ударов Гражданской войны, национализации и международной изоляции. НЭП был беспрецедентным периодом советской истории, во время которого сочетались государственная монополия в стратегических сферах экономики и поощрение мелкого частного предпринимательства.

Запуск новой политики

Х съезд ВКП(б) снял лишь некоторые ограничения, наложенные в годы военного коммунизма. Он отменил продразвёрстку, позволил крестьянам самостоятельно распоряжаться остающимися у них продуктами и ввёл понятие НЭПа. В то же время партия отказывалась разрешить частное предпринимательство. К концу 1921 года законодательные и партийные органы ввели новые нормы, позволившие населению заняться легально заниматься кустарным ремеслом и мелкой торговлей.

Частным предпринимателем было позволено нанимать до двадцати наёмных работников. Декреты СНК предусматривали также процедуру денационализации мелких предприятий. Прежние собственники могли вернуть себе мощности, конфискованные в первые послереволюционные годы. Одновременно возобновлялася практика создания концессий. Иностранные фирмы получили возможность использовать мощности крупных предприятий.

Направления НЭПа

Нововведения, связанные с НЭПом, затронули все сферы жизни советского общества. Для крестьян НЭП означал постепенное снижение налогообложения, возобновление ярмарок и возможность развивать свои хозяйства. Правда, для крестьян, вводилась прогрессивная шкала налогообложения. Она была невыгодной для самых сильных кулацких хозяйств и содействовала осереднячиванию деревни.

В промышленности НЭП содействовал развитию кооперации. Многие бытовые товары поступали на рынок от чатных производителей. Госпредприятия объединялись в тресты и другие монополии. Многие из них перешли на хозрасчёт. Рыночные отношения оживили экономику и насытили населения необходимыми товарами. Приток налогов и нормализация экономических отношений позволили привести в порядок финансы советского государства.

Во время НЭПа советская Россия впервые в своей истории начала выпускать обеспеченную денежную единицу. Для международных и крупных внутренних операций чеканились золотые червонцы, а в свободное обращение поступили серебряные рубли и полтинники. Распространение получило также кредитование, которое осуществляли государственные банковские учреждения.

Сворачивание НЭПа. Его итоги

К 1928 году НЭП достиг поставленных задач. Он оживил экономику Советской России, придал стимул сельскохозяйственным и ремесленным производствам, стабилизировал финансовую систему и укрепил доверие к новому правительству за рубежом. Укрепление советского государства сделало дальнейшее рыночных отношений нецелесообразным. Не делая официальных заявлений, правительство начало сворачивать НЭП.

Частные предприятия в городах одно за другим закрывались из-за повышения налогов. Единоличные крестьянские хозяйства теряли прежние права, так как государство начало коллективизацию. Иностранные компании одна за одной потеряли права на концессии. В 1931 году СНК запретил частную торговлю. К тому времени НЭП уже был фактически свёрнут. В народной памяти о Новой экономической политике почти не осталось воспоминаний.